На первый взгляд «открытое общество» – это общество высокой социальной мобильности, соревновательности замыслов и проектов, энергичной самореализации творческих людей. Но его понимание будет не полным, если мы, вслед за А.С. Панариным[446], не учтем антропологический и геополитический аспекты его функционирования. В первом случае речь идет о доминировании в жизненном процессе личностей экстравертного типа [447], направляющих свою волю и знания на переделку мира под субъективно созданный стандарт, над личностями интровертами [448], всегда обязывающими себя к совершенствованию внутреннего мира, установлению первоначальной гармонии в душе, а затем и поиска равновесия между собой и миром. Проще говоря, экстраверт сориентирован на внешний объект, а интроверт – на субъективные факторы[449]. В культурно-историческом смысле первый тип – это тип деятеля, а второй – созерцателя. Но «открытое общество» в своём бытии опирается на искателей формулы внешней гармонии, не всегда осведомленных и ответственных за последствия такого предприятия, в то время как традиционные цивилизации – Китай, Индия, группа исламских обществ и православный мир – тяготеют к формированию устойчивого типа личности, способной стать гарантом социокультурного процесса.
Правоту этого взгляда, т.е. доминантности экстравертов в истории человечества, представленной западной цивилизацией, подтверждает современная психология. Так, польский психолог Ю. Козелецкий развивает идею трансгрессии, или присущей человеку страсти к преодолению границ. Он, в частности, утверждает: «Люди не только выполняют консервативные акты, направленные на самосохранение, но и стремятся к постоянному преодолению прежних своих достижений и результатов. Они стараются выйти за пределы того, чем обладают. Благодаря этим актам трансгрессии, благодаря движению вперед, этой своеобразной жадности, люди расширяют свой мир, создают новые материальные и символические ценности, развивают науку и технику, искусство и организационную деятельность»[450] (курсив мой, - Д.М.). Разумеется, Козелецкий стоит на позиции универсальности трансгрессии, или идеи о том, что её культивируют все люди. Но это утверждение не подтверждает история человечества, зато в полной мере подтверждает история Запада. Кстати, сам Козелецкий пишет о таком варианте трансгрессии, как экспансия[451], которую целесообразно рассмотреть в мировом геополитическом масштабе, поскольку антропокод западной цивилизации не может не быть выявлен вовне, в пространстве истории.
Во втором случае, рассматривая геополитическое преломление идеи «открытого общества», уместно обратиться к идеям немецкого политического мыслителя К. Шмитта о планетарном дуализме Земли и Моря [452] и их практическому преломлению в англо-саксонской и американской геополитике (в работах А. Мэхэна, Х. Макиндера, Н. Спайкмена, Д. Мейнинга и З. Бжезинского[453]).
У самого Шмидта теллурократическая ориентация мировоззрения и жизни (ее социомофных проявлений) является первичной, поскольку именно Номос Земли способен организовать большие массы людей на органической основе. Недаром столицы теллурократических империй и цивилизаций имели твердую привязку к Континенту (Китай, Индия, Россия). В то же время талассократическая ориентация, она же техноморфная ориентация, порождает технический прорыв, который открывает эру индустриализма и капитализма, т.е. невиданную ранее эксплуатацию природы и находящихся в зависимости от Номоса Земли народов и цивилизаций. Столицы талассократий, как правило, расположены на векторе внешней экспансии, идущей от Моря – через береговые зоны вглубь Континента. Так Океан, вместо Степи, становится основной средой жизневоспроизводства и коммуникации. Победа Моря над Землей, Корабля над Континентом стала «геополитической революцией», предопределившей дальнейшую судьбу мира. Имеется в виду, что она привела к конституированию большого геополитического пространства, в которое была привнесена (вложена) капиталистическая «мир-экономика» и которое обязан был освоить представитель западной цивилизации – «западоид». Для него это мировое пространство – вожделенный приз, который нужно добыть во что бы то ни стало.
К группе внутренних факторов, отличных от внешних, экспансионистских форм активизма и, тем не менее, генерирующих глобальные проблемы, нужно отнести: 1) мировые религии (буддизм, три ветви христианства и ислам с их ценностными и целевыми установками), в т.ч. западную религию прогресса (для эпохи модерна) и религию потребительства (для эпохи постмодерна); 2) светские этические системы (утилитаризм, прагматизм, гедонизм); 3) идеологические проекты, так или иначе претендующие на статус глобальных (либерализм, консерватизм, марксизм, социализм, феминизм, экологизм, коммунитаризм, национализм и анархизм)[454]; 4) ментально-психологические структуры представителей различных цивилизаций. Замысловатая конфигурация этих внутренних факторов может выступать мощным рычагом воздействия на глобальные процессы, порождая новые формы историчности, а вместе с ними и ранее неизвестные проблемные поля. Это и есть главная основа нелинейности мировой истории, имманентный «механизм» создания её разнокачественных форм.
Нужно заметить, что каждый из названных элементов уже исследован по отдельности. Скажем, в западной социологии усилиями М. Вебера была доказана взаимосвязь конкретных религиозно-этических предпосылок конфуцианства, индуизма, буддизма, христианства, ислама, иудаизма, а также социальной структуры и хозяйственных моделей[455]. Наиболее четко им обрисован переход западной цивилизации от традиционного общества к модерному, совершившемуся за счет реализации установок протестантской этики[456]. Западный капитализм и его культурные корреляты, такие как целерациональность, индивидуализм, ориентация на успех в земных делах, бережливость стали рассматриваться исходя из доминантности духовной сферы. С другой стороны, наука и техника как социокультурные институты, сформированные на Западе, своим появлением как будто обязаны именно христианству. В последнем Л. Уайт видел корни современного экологического кризиса[457]. Тем не менее, сегодня эта точка зрения преодолевается, становится ясно, что деятели науки Нового времени в большинстве своем не отстаивали «христоцентрический» взгляд на мир, а тем более, не питали интереса к идее Божественного Домостроительства. И только православие сохранило эту идею, причем, на уровне практики[458].
Отдельные и весьма точные наблюдения о роли индуизма[459] и буддизма[460] в блокировании нежелательных экологических практик содержатся в работах западных авторов. Выясняется, что в индуизме действует нормативный принцип «ахимса» – милосердие ко всем живым существам, в буддизме человек есть величина, всегда соотносимая со своим окружением, поскольку миру присущ принцип равноценности, а конфуцианская этика вообще несовместима с обособлением человека, его технологическим противопоставлением природе.
В свою очередь отечественные социологи предложили любопытную гипотезу о связи развития цивилизаций с «универсальным эпохальным циклом»: эволюция – революция – инволюция. Так, западное христианство находится на эволюционном этапе, а значит, оно готово – явно или неявно – поддерживать любые социокультурные изменения. Прежде всего, за счет рациональности, прагматичности, интенциональности. То же касается индо-буддийской традиции. Ислам и конфуцианско-даосистский комплекс пребывают в стадии инволюции, т.е. эмоционального, интернального (внутреннего) и интуитивного поиска ответов на существующие проблемы. И только православие пребывает в фазисе коэволюции, усматривая в природе Божье творение и обязуясь его сохранять в этом качестве[461].
Но есть и другой взгляд на роль религиозных движений в современном мире. Так, американский социолог О. Тоффлер полагает, что «хотя все религиозные движения, бесспорно, отличаются друг от друга, а отчасти и приходят в столкновение друг с другом, и хотя некоторые из них – экстремистские, а другие – нет, тем не менее, все религии, будь это христианство или «Нью эйдж», иудаизм или мусульманство, едины в одном – в их враждебности к секуляризму, философской основе массовой демократии»[462]. Естественно, что при такой экспозиции создается определенное внутреннее напряжение в структуре многих обществ, сочетающих в своем бытии тенденции к секуляризации и сакрализации.
Касательно идеологической сферы нужно ещё раз подчеркнуть: именно либерализм выступает ведущей идеологией в общей идеологической картине современности, в то время как все остальные, включая экологизм, по сути, представляют собой маргинальные явления. И рассуждения на тему постидеологической эпохи, постидеологических обществ и т.п.[463] являются пустыми в силу того, что фрагментация нынешних обществ – продукт либерализма, а никакой другой идеологии. Сейчас он существует на «клеточном» уровне социальной системы. Данное обстоятельство весьма убедительно доказал британской социолог З. Бауман в своей работе «Индивидуализированное общество»[464]. Дальше, в рамках темы 4 мы ещё раз коснемся природы либерализма, рассмотрев его в систематическом ключе.
Здесь же заметим, что моральная сфера западного человека представляет собой набор редукционистских норм[465], обеспечивающих ему выживание в условиях «войны всех против всех», неограничной индивидуальной свободы и желания обладать всем. Даже в случае наличия «общественного договора» этот тип общества представляется дерегулируемым. Стратегию обладания всем Э. Фромм и назвал «религией прогресса». Она, между прочим, включает в себя безграничное производство, абсолютную свободу и бесконечное счастье. Напротив, установка на бытие, на органическое раскрытие человеком своих способностей ведет к единству со всем миром[466]. Поэтому есть смысл остановиться на характеристике такого антропологического типа как «западоид», стремящегося к реализации установок «религии прогресса», или безальтернативного обладания.
Здесь нужно прислушаться к аргументам А.А. Зиновьева, создавшего его полноценный образ. Основными чертами «западоидности», по Зиновьеву, являются: практицизм, деловитость, расчетливость, способность к конкурентной борьбе, изобретательность, способность к риску, холодность, эмоциональная черствость, склонность к индивидуализму, повышенное чувство собственного достоинства, стремление к независимости и успеху в деле, склонность к добросовестности в деле, склонность к публичности и театральности, чувство превосходства над другими народами, склонность управлять другими, способность к самодисциплине и самоорганизации [467]. Конечно, часть из них делает этого человека привлекательным, но другая часть – отталкивающим. Но качества «западоида» распределены в людских массах в самых различных пропорциях и комбинациях[468]. В своей сумме эти качества дают нам картину западного социума, его структурных и функциональных особенностей.
Кроме того, можно допустить, что агрессивность и потребительство как два важнейших психологических механизма (доведенных до ментальных автоматизмов), присущих западному человеку и обществу[469], во внешнем плане предстают в виде устойчивой стратагемы,как правило, насильственного объединения природы и иных народов, «вмещающих ландшафтов» и живущих внутри них субъектов в новый, искусственный порядок, разумеется, с целью их максимальной эксплуатации для обеспечения жизни в собственном «раю».
Итак, предложенный эскиз эксплицитных и имплицитных факторов дает нам общий ориентир для понимания глобальной динамики и сопровождающих развитие миросистемы глобальных проблем. Но для уяснения фундаментальных, глубинных «механизмов» их генерирования нам следует перейти на сущностный уровень рассмотрения данной проблемы, которая предполагает детальное знакомство с индустриальным и постиндустриальным типами общества и релевантными им антропологическими сюжетами. Поэтому далее мы и приступаем к рассмотрению целого комплекса вопросов зарождения, оформления и развития новоевропейской и современной социальности.
Вопросы для самоконтроля:
Образуют ли глобальные проблемы систему?
Каковы основные варианты классификации глобальных проблем?
В чем суть философско-методологического видения структуры глобальных проблем?
Перечислите проблемы, входящие в интерсоциальный класс.
Какую из глобальных проблем можно считать наиболее древней и слаборазрешимой?
Перечислите проблемы, входящие в блок «человек – общество».
Назовите проблемы, образующие группу «общество – природа».
Почему современный человек является глобальной метапроблемой?
Какими внутренними и внешними факторами характеризуется динамика глобальных проблем?
Согласны ли Вы с утверждением, что «родиной» глобальных проблем является Запад?
Литература:
Основная
1. Чумаков А.Н. Философия глобальных проблем / А.Н. Чумаков. – М.: Знание, 1994. – С. 122 – 125, 131 (табл. «Основные глобальные проблемы современности»).
2. Голубинцев В.О., Данцев А.А., Любченко В.С. Философия для технических вузов / В.О. Голубинцев, А.А. Данцев, В.С. Любченко. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. – С. 494 - 501.
3. Тураев В.А. Глобальные вызовы человечеству. Учебное пособие / В.А. Тураев. – М.: Логос, 2002. – С. 116 - 129.
4. Социальная философия. Учебник / Под общ. редакцией Андрущенко В.П., Горлача Н.И. – Киев – Харьков: Изд. дом «Единогрог», 2002. – С. 508 – 517.
5. Лукашевич В.М. Глобалистика: Учебное пособие / В.М. Лукашевич. – Львов: «Новий Світ – 2000», 2004. – С. 49 - 82.
6. Дергачев В.А. Глобалистика: Учеб. пособие для студентов вузов / В.А. Дергачев. – М.: Юнити-Дана, 2005. – С. 148 - 168.
7. Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации. Курс лекций / М.Г. Делягин. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ИНФРА-М, 2003. – 768 с.
8. Прыкин Б.В. Глобалистика: учебник / Б.В. Прыкин. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. – С. 59 – 114, 115 - 157.
9. Глобализация: Учебник / Под общ. ред. В.А. Михайлова и В.С. Буянова. – М.: Изд-во РАГС, 2008. – С. 235 – 337.
10. Муза Д.Е. Введение в глобалистику: Учебное пособие / Д.Е. Муза. – Донецк: Изд-во «Ноулидж», 2010. – С. 54 – 143.
11. Суліма Є.М., Шепєлєв М.А. Глобалістика: підручник / Є.М. Суліма, М.А. Шепєлєв. – К.: Вища школа, 2010. – С. 437 – 474.
12. Чумаков А.Н. Классификация глобальных проблем / А.Н. Чумаков // Глобалистика: Международный междисциплинарный энциклопедический словарь / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. – М. – СПб. – Н.-Й.: ИЦ «Елима»; ИД «Питер», 2006. – С. 408 - 409.
13. Мелкоян Р.Г. Киотский протокол / Р.Г. Мелкоян, В.И. Морозов // Глобалистика: Международный междисциплинарный энциклопедический словарь / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. – М. – СПб. – Н.-Й.: ИЦ «Елима»; ИД «Питер», 2006. – С. 403 - 406.
14. Мазур И.И. Риск экологический / И.И. Мазур // Глобалистика: Международный междисциплинарный энциклопедический словарь / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. – М. – СПб. – Н.-Й.: ИЦ «Елима»; ИД «Питер», 2006. – С. 788 - 789.
15. Ключарев Г.А. Глобализация образования / Г.А. Ключарев, Е.А. Менон // Глобалистика: Международный междисциплинарный энциклопедический словарь / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. – М. – СПб. – Н.-Й.: ИЦ «Елима»; ИД «Питер», 2006. – С. 197 - 198.
16. Кудашов В.И. Постчеловек / В.И. Кудашов // Глобалистика: Международный междисциплинарный энциклопедический словарь / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. – М. – СПб. – Н.-Й.: ИЦ «Елима»; ИД «Питер», 2006. – С. 709.
Дополнительная
1. Фролов И.Т. О человеке и гуманизме: Работы разных лет / И.Т. Фролов. – М.: Политиздат, 1989. – С. 291 – 382.
2. Дрейер О.К., Лось Б.В., Лось В.А. Глобальные проблемы и «третий мир» (Общемировые и региональные процессы развития) / О.К. Дрейер, Б.В. Лось, В.А. Лось. – М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1991. – 288 с.
3. Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация / В.Л. Иноземцев. – М.: «Academia» – «Наука», 1999. – 724 с.
4. Толстых В.И. Глобализация в социокультурном измерении / В.И. Толстых // Практична філософія. – 2001. – № 2. – С. 23 – 72.
5. Горбачев М.С. и др. Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития / М.С. Горбачев, А.Г. Арбатов, О.Т. Богомолов и др. – М.: Альпина Паблишер, 2003. – С. 249 – 444.
6. Шаповалов В.Ф. Философия науки и техники: О смысле науки и техники и о глобальных угрозах научно-технической эпохи: Учебное пособие / В.Ф. Шаповалов. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. – С. 215 – 308.
7. Костин А.И. Экополитология и глобалистика: Учебное пособие для студентов вузов / А.И. Костин. – М.: Аспект-Пресс, 2005. – С. 161 – 211.
8. Ришар Ж.-Ф. На переломе: Двадцать глобальных проблем – двадцать лет на их решение / Ж.-Ф. Ришар. – М.: Ладомир, 2006. – С. 69 - 72, 73 - 75, 97 - 122.
9. Кьеза Дж. Война империй: Восток - Запад. Раздел сфер влияния / Дж. Кьеза. – М.: Эксмо, 2006. – 320 c.
10. Лейбин В.М. Традиционные и новейшие представления о войне и мире / В.М. Лейбин // Лейбин В.М. Глобалистика, информатизация, системные исследования. – М.: Изд-во ЛКИ, 2007. – Т. 1: Глобалистика. – С. 110 – 129.
11. Пряхин В.Ф. Как выжить? Новая идеология для человечества / В.Ф. Пряхин. – М.: Изд-во «Весь мир», 2008. – С. 14 - 59, 69 - 82.
12. Глобальные вызовы, угрозы и опасности современности. Приоритеты политики обеспечения национальной безопасности России / Под общ. ред. В.А. Возженкова. – М.: Изд-во РАГС, 2008. – 224 с.
13. Современные глобальные проблемы мировой политики: Учеб. пособие для студентов вузов / Под ред. М.М. Лебедевой. – М.: Аспект Пресс, 2009. – 256 с.
14. Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира: Монография / А.Н. Чумаков. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2009. – C. 103 – 157.
15. Муза Д.Е. Антропологический поворот ХХI века: контрапункт технологии и рынка / Д.Е. Муза // Ноосфера і цивілізація. Випуск 10-11 (12). – Донецьк: ДонНТУ, 2011. – С. 120 – 129.
Тема 4. Сущностное измерение глобальных проблем современности
