Моему бедному неповинному спинному мозгу приходится расплачиваться за

веселые деньки офицерской жизни моего отца!

Н о р а (у стола налево). Он был очень падок на спаржу и страсбургские

паштеты? Да?

Р а н к. Да, и на трюфели.

Н о р а. Да, да, и на трюфели. И на устрицы, кажется?

Р а н к. Да, и на устрицы, устрицы само собой.

Н о р а. И на всякие там портвейны да шампанское. Обидно, что все эти

Вкусные вещи непременно отзываются на спинном хребте.

Р а н к. Ив особенности обидно, что они отзываются на злополучном

хребте того, кто и не вкусил ни капельки от этих благ!

Н о р а. Да, это всего обиднее.

Р а н к (пытливо глядя на нее). Гм!..

Н о р а (немного погодя). Вы чему улыбнулись?

Р а н к. Нет, это вы усмехнулись.

Н о р а. Нет, вы улыбнулись, доктор!

Р а н к (вставая). А вы еще лукавее, чем я думал.

Н о р а. Меня сегодня так и подмывает выкинуть что-нибудь такое...

Р а н к. Заметно.

Н о р а (кладет обе руки ему на плечи). Милый, милый доктор Ранк, не

Покидайте нас с Торвальдом.

(*417) Р а н к. Ну, с этой потерей вы легко примиритесь. С глаз долой -

И из сердца вон.

Н о р а (испуганно смотрит на него). Вы думаете?

Р а н к. Заведутся новые связи, и...

Н о р а. У кого заведутся новые связи?

Р а н к. И у вас, и у Хельмера, когда меня не станет. Да вы уже на пути

к этому, кажется. На что понадобилась вам вчера вечером эта фру Линне?

Н о р а. Ай-ай, да уж не ревнуете ли вы меня к бедняжке Кристине?

Р а н к. Ну да. Она станет моей заместительницей здесь в доме. Когда

Мне придется отсутствовать, эта женщина, пожалуй...

Н о р а. Тсс! Не так громко. Она там.

Р а н к. И сегодня? Вот видите!

Н о р а. Она пришла только помочь мне починить мой костюм. Господи,

какой вы несносный. (Садится на диван.) Ну, будьте же умницей, доктор Ранк.

Завтра вы увидите, как чудно я буду плясать, и можете воображать себе, что

это я для вас одного, - ну, конечно, и для Торвальда, само собой. (Вынимает

из картонки разные вещи.) Доктор Ранк, садитесь тут. Я вам покажу что-то.

Р а н к (садится). Что такое?

Н о р а. Вот! Глядите!

Р а н к. Шелковые чулки.

Н о р а. Телесного цвета. Разве не прелесть? Да, теперь темно, но

Завтра... Нет, нет, нет, вы увидите только до подъема. Впрочем, вам можно

Показать и повыше.

Р а н к. Гм!..

Н о р а. Что вы так критически смотрите? По-вашему, пожалуй, они не

впору?

Р а н к. Об этом судить не берусь за отсутствием сколько-нибудь

Обоснованного мнения.

Н о р а (глядит на него с минуту). Фу, как вам не стыдно! (Слегка

ударяет его по уху чулками.) Вот вам за это. (Снова убирает вещи.)

Р а н к. А какие же еще сокровища предстояло мне увидеть?

Н о р а. Ни крошечки больше не увидите. Вы несносный. (Напевая, роется

в вещах.)

(*418) Р а н к (после короткого молчания). Сидя с вами вот так,

Запросто, я не понимаю... не постигаю... что сталось бы со мной, если бы я

Не бывал в вашем доме.

Н о р а (улыбаясь). Да, мне кажется, вы, в сущности, чувствуете себя у

Нас совсем недурно.

Р а н к (тише, глядя в пространство). И волей-неволей покинуть все

Это...

Н о р а. Глупости! Не покинете.

Р а н к (по-прежнему).. Уйти, не оставив даже сколько-нибудь

Благодарного воспоминания, хотя бы даже мимолетного сожаления... ничего,

Кроме пустого места, которое может быть занято первым встречным.

Н о р а. А если бы я теперь обратилась к вам с просьбой? Нет...

Р а н к. О чем?

Н о р а. О большом доказательстве вашей дружбы...

Р а н к. Ну-ну?

Н о р а. Нет, видите, я хочу сказать - об огромном одолжении.

Р а н к. Неужели вы в самом деле хоть раз доставили бы мне такое

счастье?

Н о р а. Ах, вы не знаете, в чем дело.

Р а н к. Так скажите.

Н о р а. Нет, не могу, доктор. Это уж слишком огромное одолжение - тут

И совет, и помощь, и услуга...

Р а н к. Чем больше, тем лучше. Но я не постигаю, что бы это могло

быть. Говорите же! Разве я не пользуюсь вашим доверием?

Н о р а. Как никто другой. Вы мой вернейший, лучший друг - я знаю,

Знаю. Оттого и хочу сказать вам. Ну, хорошо, доктор. Вы должны помочь мне

Предотвратить что-то. Вы знаете, как искренне, как бесконечно любит меня