В публикациях по проблемам эвтаназии имеет место предостережение от чрезмерного упрощения процессов принятия соответствующих решений. Анализируя доводы сторонников и противников внедрения эвтаназии в медицинскую практику, следует отметить, что даже те, кто выступает за ее применение, с известным скептицизмом относятся к возможностям жесткого юридического регулирования процедуры принятия решений. Главная трудность заключается в «иррациональности» самих основ эвтаназии, что делает создание разумного законодательства в этой области задачей чрезвычайно сложной, если вообще выполнимой.
Наибольшие опасения, по мнению исследователей, вызывает перспектива передать в руки человека судьбу другого человека, особенно в условиях, когда у общества нет абсолютно никаких этических норм, а лишь общие соображения о том, чем оно считает полезным руководствоваться.
Высказывается также мнение, что если разрешить добровольную эвтаназию, то есть вполне реальная перспектива, что она перерастет в широкомасштабное уничтожение всех, кого общество сочтет несчастными или ненужными. Признание правомерности убийства немощных людей грозит ужасающей дегуманизацией общества.
Конечно, соглашаются носители этой точки зрения, основной аргумент сторонников добровольной эвтаназии - «порою жизнь теряет всякий смысл» - звучит вполне убедительно. Но что в таких случаях считать критериями «смысла жизни», как оценивать допустимый для человека уровень качества жизни, за пределами которого его можно умертвить, тем самым лишить вообще всех качеств жизни?
Не правы ли в таком случае те медики, которые считают человеческую жизнь наивысшей, абсолютной ценностью?
Ответы на эти вопросы зависят от того, что именно понимать под главной целью, миссией медицины в обществе. Является ли медицина искусством исцеления, сохранения жизни или ее задача облегчать страдания и давать успокоение? Ведь с этой точки зрения противоречия содержатся даже в клятве Гиппократа, которая провозглашает две, не всегда совместимые, вещи: облегчать страдания и сохранять жизнь. Дело в том, что во времена, когда родилась эта клятва, медицина была иной: тогда еще не существовало современных средств, способных поддерживать в организме некое подобие жизни. И в этих условиях, долг врача - по возможности облегчить пациенту страдания и дать ему спокойно умереть. Основными аргументами в пользу добровольной эвтаназии является сострадание к другим и признание права человека самому определять время собственной смерти. Однако реализация такого права предполагает, что какой-то другой член общества должен будет стимулировать смерть, что дает другим право убивать. Теоретически считается, что право на смерть лимитируется гарантируемым конституцией правом на жизнь. Поэтому решение об эвтаназии может приниматься только самим пациентом. В случаях, когда он находится в невменяемом состоянии, его воля или намерение при известных обстоятельствах уйти из жизни должны быть в той или иной форме выражены им заранее. Решать, в какой момент жизнь становится слишком мучительной и невыносимой, достаточно трудно даже в отношении самих себя, и еще труднее, когда это касается других. Разумеется, такие решения не могут приниматься без участия близких. Тем не менее, воле и свободе индивида должен отдаваться приоритет перед ценностью жизни и желаниями семьи или общества. Эвтаназия, подчеркивают сторонники данной точки зрения, допустима ради избавления от страданий пациента, но не ради удобства остающихся в живых.
На социальных и этических аспектах эвтаназии акцентирует внимание профессор Калифорнийского университета и руководитель программы «Медицинская этика и гуманизм» Л. Шнейдерман. Не отказывая эвтаназии в праве на существование, он, основываясь на собственном опыте и общении с практикующими врачами, предостерегает от превращения этого акта в рутинную операцию, когда факт лишения жизни утратит свой исключительный, продиктованный лишь чрезвычайными обстоятельствами характер.
ЭВТАНАЗИЯ И ГУМАНИЗМ.
Известно, что эвтаназию практиковали и продолжают практиковать во многих клиниках США, Европы. Однако врачи, опасаясь судебных преследований, предпочитают сохранять это втайне. Над публичными дебатами на эту тему неизбежно витает тень нацистских врачей-изуверов, которые, назвав массовое умерщвление термином «специальное лечение» отправляли во имя «социальной гигиены» на тот свет сперва физически и умственно неполноценных, потом старых и больных, а затем и евреев, цыган и прочих «нежелательных элементов».
Эвтаназия в нацистской Германии была официально признана. Вскоре после прихода к власти Гитлера была издана книга «Жизнь или смерть», в которой прямо говорилось о невыгодности для государства содержать неизлечимых больных и рекомендовалось их предавать эвтаназии. (См.: Асланов А., Шишина Ю. Преступление: антимедицины.// «Наука и жизнь», 1970, № 5, стр. 73-80). Но это было только началом. Далее это было, по сути дела, узаконено высшей властью. Первого сентября 1939 года Гитлер на своем бланке издал секретный приказ в котором поручал рейхсляйтеру Боулеру и доктору медицины Брандту «... под их ответственность расширить полномочия назначенных для этого поименно врачей в том направлении, чтобы из гуманных соображений неизлечимо больным в случае критической оценки их болезненного состояния обеспечивалась легкая смерть». (Нюрнбергский процесс, Сборник материалов в 3-х томах М., 1966, т. 2, стр. 426-427). Этот приказ фигурировал на Нюрнбергском процессе при допросе Брандта. Но он убежденно ответил, что считает эвтаназию гуманной процедурой по отношению к безнадежным больным, жизнь которых является бременем как для них самих, родственников, государства (там же, стр. 248). В результате следствия на процессе было установлено, что в результате такой политики в Германии только за период с сентября 1939г. по август 1941г. было уничтожено 275 тыс. больных и стариков.
Но, следует отметить, что эвтаназия - не единственное преступление нацизма перед человечеством. Гитлеровским руководством был издан и пресловутый закон об избавлении будущих поколений от наследственных болезней. Такой мерой, обеспечивающей здоровье нации, явилась принудительная стерилизация людей, страдающих слабоумием, различными психическими болезнями, эпилепсией, алкоголизмом, слепотой, глухотой и другими недостатками. От этой массовой стерилизации пострадало 350 тысяч человек.
К каким страшным последствиям может привести признание эвтаназии, свидетельствует возмутительное происшествие, происшедшее в начале 80-х годов в Венской больнице «Ланц», где на протяжении длительного времени медицинский персонал намеренно вводил больным различного рода медикаменты и другие вещества под предлогом избавления пожилых людей, находящихся на лечении, от лишних мучений. На самом же деле за этим скрывалась не забота о больных, а стремление облегчить свой труд. Так показали при расследовании медицинские сестры Вальтрауд Вагнер, Ирене Лайдольф и Марта Грубер. В результате такого «человеколюбия» было физически уничтожено более 200 человек. Арсенал их методов был достаточно широк. Зажимая рот и нос больным, они впрыскивали им шприцем в легкие обычную воду, при этом накрывали голову подушкой и держали до тех пор, пока больной не задохнется. Больным, которые не страдали диабетом, вводили огромные дозы инсулина, в результате чего вызывался шок, от которого погибали страдающие. Давались и снотворные средства в такой дозе, от которой погибали больные (Медицинская газета, 1989, 30 апреля). Конечно, здесь проявилось не то, что понимают под термином эвтаназия. Все это делалось не ради гуманного отношения к больным, а явилось подлинным преступлением, но повод для этого дало это этическое понятие. Не оправдывает их и то, что умерщвленным.людям было по 80 лет и более. Ведь многие из них могли еще долго жить и приносить пользу обществу. Ведь великий итальянец Вечеллио Тициан свой шедевр «Оплакивание Христа» создал на 90-м году жизни. А выдающийся русский скульптор С.Т. Коненков и после 90 лет продолжал создавать величественные произведения из мрамора и дерева.
Настораживает позиция некоторых юристов по отношению к эвтаназии. Так профессор права Сингапурского университета М. Чинг считает, что в наше время нельзя невротически воспринимать смерть, так как она является закономерным явлением существования биологической особы. Отсюда его вывод, что нужно узаконить эвтаназию к тяжело и безнадежно больным.
Эвтаназия есть законное право каждого гражданина. Под все это он подводит такое философское обоснование. Поскольку тяжкое существование человека, безнадежно больного, есть ничто иное, как медленная агония и связана лишь с мучениями, бессмысленной жестокостью, то к «святости» жизни следует относиться с иных позиций, считает он; всем суждениям о гуманности следует противопоставить другие философские понятия, такие как свобода, достоинство, сострадание.
И в нашей стране среди юристов есть сторонники легализации эвтаназии. Так, Маленин Н.С. считает вполне нравственным эвтаназию при соблюдении определенных условий. К ним он относит обязательное наличие настойчивой просьбы больного, причем неоднократной; невозможность медицинскими методами избавить больного от страданий; заключение авторитетной врачебной комиссии о невозможности спасти больного. При этом в каждом отдельном случае необходимо извещать прокуратуру о предстоящем случае, чтобы это не было связано с какими-то злоупотреблениями. Обобщая свое мнение по этому вопросу в статье «О врачебной тайне» он писал: «Эвтаназия - это исключительное право каждого человека, но не его обязанность и тем белее не право врача, родственника, третьих лиц или учреждений (журнал «Советское государство и право», 1981, № 8, с. 79-86).
Юрист Г. Литвинова считает, что если можно разрешать производить эвтаназию, то нужно принять специальный законодательный акт, в котором должно быть все подробно оговорено.
Можно приводить и другие мнения и позиции сторонников легализации эвтаназии и их оппонентов. Но следует отметить, что анализ точек зрения приводит к выводу, что в основном за правомерность эвтаназии выступают юристы, а не врачи. И это понятно, так как для них ясно, что подобное действие не только антигуманно, но и неоправданно с точки зрения медицинской науки. Она, конечно, еще несовершенна, но многое может сделать, чтобы спасти человека от неминуемой смерти. И чем больше она развивается, тем больше появляется у нее возможностей по спасению больных.
Например, относительно не так уж давно люди, заболевшие туберкулезом гортани, почти в 100% случаях были обречены на смерть. Стоило же ученым создать целую гамму антибиотиков, и теперь от этой болезни никто не погибает. Еще 50-60 лет тому назад слишком ничтожен был арсенал лекарств для лечения диабета, и таких больных много погибало в цветущем возрасте. Теперь же, когда учеными созданы две большие группы пероральных препаратов-производных сульфонилмочевины и бигуанидов, а также усовершенствована технология получения инсулина, смертность от этой болезни резко сократилась. Многие такие больные стали доживать до преклонного возраста, а преобладающее большинство людей трудоспособного возраста активно участвует в трудовой и общественной деятельности. Подобного рода примеров можно было бы привести множество.
В ряде стран в последние годы активно ведется дискуссия о так называемой «пассивной эвтаназии», под которой понимают неприятие никаких мер как по облегчению страданий больного, так и по продлению его жизни. В США даже существует «общество эвтаназни», основной задачей которого является облегчение смерти тяжело страдающих людей, находящихся в безнадежном состоянии. Но эти цели данного общества не получили серьезной поддержки общественности. Чтобы его сохранить, руководители решили переименовать его на «Общество за гуманную смерть».
Чтобы как-то смягчить понятие эвтаназии, но фактически совершать ее, в США в конце 60-х годов было создано «крионическое» общество. Оно начало вести пропаганду среди безнадежных больных о замораживании их тела и сохранении его в таком состоянии до тех пор, пока медицинская наука не достигнет в своем развитии тех вершин, когда ныне неизлечимые заболевания будут легко поддаваться лечению. Согласные на замораживание своего тела, чтобы когда-то вновь вернуться к жизни, нашлись. Первым стал 73-летний профессор психологии Джеймс Бедфорд, страдавший по заключению врачей неизлечимой формой рака легкого. Кровь его полностью была заменена охлаждающим раствором, после чего его тело было помещено в стальную капсулу, где постоянная температура будет -9° по Цельсию. У него появились и свои последователи, причем эти «эксперименты» продолжают совершенствоваться. Так Стивен Джей Мондейл хранится уже при температуре -273° по Цельсию. К началу 80-х годов таких «смельчаков» набралось уже более 20 человек. Как велико это своеобразное «кладбище» станет в будущем, сказать трудно, но пропаганда этого метода захоронения продолжается.
В этом «эксперименте», весьма фантастическом по своему содержанию, есть не только научный аспект (а наука требует жертв), но одновременно присутствует и этическая сторона проблемы, тем более, что в этих крионических обществах, а их уже несколько, активное участие принимают и врачи. Чем они руководствуются при данной разновидности эвтаназии? Глубокой верой в науку или получением дополнительного гонорара за участие в этой работе? На эти вопросы однозначно ответить нельзя, но с точки зрения врачебной этики – это все-таки скорее безнравственно превращать еще живого человека в кусок льда. Окончательно точки над «i» поставит история, но сколько на это понадобиться веков сказать трудно. Но с уверенностью можно сказать, что те, кто осуществляет этот эксперимент, не доживут до его окончательного завершения, так и не узнав его окончательный исход.
Сегодня ясно только одно, что все опыты ученых по охлаждению животных, начиная с охлаждения щенка Д.Б. Синицыным в 1923г. и кончая охлаждением морских свинок Лютцем в 1950г. до 0О, оказались неудачными.
Некоторые ученые считают, с теоретической точки зрения, невозможным восстановление жизнеспособности животного, которое от 85 до 90% состоит из воды, которая при охлаждении превращается в кристаллики льда. При нагревании же они вновь переходят в воду, объем которой больше, чем у кристалла, в результате чего лопается оболочка клетки или, иначе говоря, она погибает.
Разновидностью эвтаназии является проведение экспериментов на безнадежно больных людях, страдающих такими болезнями как прогрессивный паралич, волчанка и др. Заражение их различными малоизученными инфекционными болезнями ускоряло их смерть. Однако и эта, якобы благородная цель, заключающаяся в стремлении более глубоко познать страшные болезни ради спасения людей, заболевшими ими, не может быть отнесено к гуманным поступкам.
