Три точки зрения: отношение к культуре и умозаключениям

, В начале этой главы мы рассмотрели три подхода к культуре: ценностный, личност­ный и когнитивный. Ценностный подход показал, в частности, что индивидуалист склонен искать причины событий в действиях отдельных личностей. Личностный подход открыл, например, что представления разных культур, связанные с эго, существенно различаются между собой. А когнитивный подход раскрыл роль куль­турно обусловленной эпистемологии в мышлении. Следовательно, каждый из под­ходов проливает свет на различные аспекты связи культуры и умозаключений. Существует ли возможность интеграции данных подходов? Должны ли ученые и заинтересованные читатели быть последователями лишь одной из названных тра­диций, отвергая тем самым остальные? Мы полагаем, что синтез их не только воз­можен, но и желателен, по крайней мере, на уровне взаимосвязи феноменов, кото­рые являются объектами изучения каждого из подходов. В результате такой ин-

теграции мы получим богатые возможности осмысления взаимосвязей между культурой и умозаключениями.

Исходной точкой для построения синтезированного подхода является оценка происхождения и роли бытующих в народе взглядов. По определению, знания (будь то народные или научные системы взглядов) служат базой умозаключений: они определяют пути сбора информации и ее интерпретации и лежат в основе суж­дений, которые выходят за пределы имеющихся данных. Практически было бы почти невозможно достаточно глубоко описать умозаключения повседневного ха­рактера с психологической точки зрения, не прибегая к определенным структурам народного знания, подобным бытующим в народе теориям. То есть, чтобы по-на­стоящему попять воздействие культуры на умозаключения, требуется понимание того, как работают существующие в данной культуре системы знаний при форму­лировке повседневных суждений.

Но каково происхождение таких систем знаний? Представляется достаточно оче­видным, что их важным источником являются ценностные ориентации культуры: они определяют, что оценивается позитивно и считается важным. Наше представ­ление о мире складывается под влиянием представления о том, каким ему следует быть. Принятые в азиатских культурах нормы, акцентирующие важность группы и социальных связей, без сомнения, порождают народные представления, касающие­ся данных сущностей. Данные движущие силы работают и в рамках традиции вос­приятия эго, в отношении представлении о том, каким ему следует быть. Именно они и определяют представления о том, чем является эго. При этом, как отмечает Джеймс (James, 1890), Я-концепции играют различные роли в психологических процессах, поэтому представления об эго часто тесно переплетаются с множеством других пред­ставлений, например с представлениями о других людях.

Таким образом, имплицитные знания могут играть в некотором роде опосреду­ющую роль между ценностями и Я-концепцнями, с одной стороны, и умозаключе­ниями — с другой. Ценности и Я-концепции оказывают более непосредственное воздействие на установки, а их влияние на умозаключения носит в большей степе­ни опосредованный характер. Такая опосредующая модель может показаться завершенной, но она не дает ответа на решающий вопрос: ради чего делается умо­заключение? Как отмечают С. Т. Фиске (S. Т. Fiske, 1992) и другие исследователи, м ышление всегда осуществляется ради чего-то, и мы бы добавили, что то, ради чего осуществляется мышление, различно в разных культурах. Например, почему люди судят о причинах Происходящего? При определенных обстоятельствах вынесение такого суждения может быть частным делом, то есть осуществляемым только одним человеком. Гораздо чаще, однако, умозаключения такого рода делаготсягмно-гими людьми и используются в ходе разного рода деятельности. Возьмем, напри­мер, правонарушения: мы ищем объяснение проступков, чтобы действовать — пре­дотвратить, наказать, простить и т. д. Усвоенные нами взгляды могут определять ход вынесения суждений, связанных с атрибуцией, однако нашу деятельность на­правляют не только умозаключения. Деятельность определяется также ценност­ными ориентациями культуры и представлениями об эго. В случае правонаруше­ний западный взгляд, возможно, усмотрит их причины в действиях отдельноп личности, а ценностные ориентации западной культуры найдут выражение в фор­ме карающего правосудия, объектом которого является личность. В восточноази-

Рис. 13.1. Модель влияния культуры на умозаключения

атских культурах между тем предполагается, что причины следует искать в дей­ствиях групп пли обстоятельствах, а ориентация Восточной Азии на сохранение гармонии может в результате привести к решению о коллективной ответственности. Ценности и Я-концепции играют двойственную роль. Во-первых, они оказыва­ют влияние на формирование представлений, которые, в свою очередь, лежат в основе умозаключений; во-вторых, они определяют контекст, в котором итоговые умозаключения воплощаются в действия (рис. 13.1). В соответствии с этой схемой вопрос о том, какой из трех подходов является «наилучшим» для изучения куль­туры и умозаключений, теряет смысл. Более правильно будет сказать, что объек­том исследования каждого из подходов является определенный аспект влияния культуры на умозаключения. Выделение определенного комплекса взаимосвязей (например, между теориями и умозаключениями или между ценностями и теори­ями) имеет практический смысл, и, вероятно, является неизбежным приемом в процессе исследования, но теперь ученые вооружены достаточным количеством знаний, чтобы признать существование более широкой системы взаимосвязей меж­ду культурой и умозаключениями. И целостное представление о том, как культура влияет на умозаключения, должно включать все эти составляющие.

Взгляд в будущее

Что ждет культурную психологию, изучающую умозаключения? Наш обзор име­ющихся данных позволяет выделить несколько проблем. Ценностный и личност­ный подходы различны по содержанию, однако центральным для каждого из них является определенный конструкт: индивидуализм-коллективизм — для ценност­ного подхода и независимое или взаимозависимое Я — для личностного подхода.

Одной из задач этих подходов является расширение данных параметров. Работа Нисбетта и Коэна (Nisbett & Cohen, 1996) о «культуре чести», например, предла­гает важную альтернативу конструктам ценностей и эго.

Что касается когнитивного подхода, его развитие продолжается. В процессе развития он может столкнуться с опасностью раздробления. Даже оставаясь точ­ным и разносторонним в психологическом описании воздействия культуры на умозаключения, он рискует заниматься изучением неупорядоченной совокупно­сти представлений, оторванных от более широких культурных моделей. От ученых, работающих в рамках этой традиции, требуется описание связей не только между скрыто функционирующими знаниями, которые они изучают, но и между данными знаниями и прочими конструктами культуры (такими, например, как ценности).

Необходимо, чтобы все три подхода применялись в исследованиях не изучав­шихся ранее групп населения. На сегодняшний день большая часть работы прово­дилась в США и Азии. Необходимо развернуть работу по изучению умозаключе­ний в других частях света, таких как Африка. Как показали Нисбетт и Коэн (Nisbett & Cohen, 1996), исследования ценностей и суждений могут быть весьма плодотвор­ными применительно к культурным различиям внутри стран. По мере роста гло­бализации и иммиграции все большего внимания заслуживают столкновения раз­ных культур в ходе вынесения суждений, а также проблема адаптации к чужой культуре.

Возможно, самой важной задачей при изучении взаимосвязи культуры и умо­заключений является общая для многих областей культурной психологии пробле­ма — потребность в методологии, которая могла бы использоваться как на психо­логическом, так и на культурном уровне (Peng, Nisbett, Wong, 1997). Эта общая задача требует точных и поддающихся интерпретации подходов, учитывающих тонкие нюансы. Постмодернистские подходы делают акцент на уникальности культур, однако иногда упускают возможность весьма полезных кросс-культурных сравнений. Подходы с точки зрения культурных систем сосредоточиваются на бе­зусловно важной повседневной экологии институтов и обычаев, но порой пренеб­регают психологией представителей данной.культуры, которая играет роль связу­ющего звена. Параметрический и типологический подходы уделяют первоочеред­ное внимание структурным особенностям культуры, но рискуют при этом упустить из виду целые системы представлений и идей, которые содержит психологическая реальность. Многие представители когнитивных и ценностных подходов плодо­творно занимаются психологически значимыми аспектами культуры, но временами забывают о возможности более широкого взгляда на проблемы.

Учитывая роль культуры, при проведении психологических исследований не следует забывать и о старых методологических принципах. Среди прочих эти прин­ципы включают объективность (стремление свести к минимуму личные предубеж­дения при наблюдении и описании), достоверность (важность критериев оценки и операционализаций), обобщение (стремление выйти за пределы частных случаев и открыть определенные закономерности психологических процессов и механизмов) и поиски причинной обусловленности (то есть выявление причинно-следственных связей между различными факторами). Кроме того, необходимо дополнить эту со­вокупность новыми принципами, включая холизм (понимание смысловых связей между отдельными составляющими восприятия в рамках определенной культуры),

надличностный уровень анализа (то есть анализ, выходящий за пределы отдельной личности) и качественные подходы (которые отражают многоаспектность культуры). Вероятно, для соблюдения всех этих принципов потребуется комбинация ряда под­ходов, — поэтому важнейшим принципом работы должна стать гибкость.

Оглядываясь назад, можно сказать, что за последние несколько десятков лет была проделана впечатляющая научная работа, касающаяся культуры и умозаклю­чений. Были заложены основы изучения данной темы, однако гораздо большая работа еще впереди. Мы верим и надеемся, что 20 лет спустя, в свете будущего по­нимания того, как культура влияет на умозаключения, наш сегодняшний подход к этой теме будет казаться наивным, хотя и исполненным самых благих намерений.

Примечание

Данный проект был поддержан Regents'Junior Faculty Research Fellow Award Университета штата Калифорния, которую получил первый автор. Мы выражаем благодарность Санья Сривастава, Майклу Шину, Колину Мак-Коннелу и другим сотрудникам U. С. Berkeley Лаборатории культуры и познания за их комментарии и предложения.

 

 

ГЛАВА 14

Патопсихология и культура

Юнко Танака-Мацуми

Вопросы, связанные с психопатологией, анормальным поведением и отклоне­ниями от нормы, ставились в кросс-культурных исследованиях на протяжении десятков лет. При этом тот неоспоримый факт, что анормальное и неадекватное поведение с точки зрения одной культуры может восприниматься как абсолют­но нормальное и закономерное с точки зрения другой, только подливал масла в огонь. Психопатология и поведение, отклоняющееся от нормы, находились в центре внимания многих исследований, которые на протяжении десятков лет проводились не только психологами, но и специалистами по антропологии и медицине.

В этой главе Танака-Мацуми дает великолепный всесторонний обзор кросс-культурных исследований и теоретических разработок, касающихся поведе­ния, отклоняющегося от нормы. Рассмотрев кросс-культурные исследования психического здоровья в историческом контексте, она затем переходит к опи­санию подходов к исследованию и стандартизации методов диагностики в раз­ных культурах. В частности, она рассматривает англо-американский проект по диагностике как отправную точку для обсуждения etic-лодходов к диагностике и их критику с точки зрения emic- подходов, а также существующие в настоящее время попытки одновременного обращения как к универсалистским, так и куль­турно-релятивистским (то есть etic и emicj подходам в диагностике психических расстройств в разных культурах. Эти подходы рассматриваются на материале «Руководства по диагностике и статистике психических расстройств» (4-е изд.; DSM-IV,*, выпущенного Американской психиатрической ассоциацией, а также «Международной классификации болезней» (10-е изд., перераб. и доп.; МКБ-10) ВОЗ. Несмотря на то что попытки пересмотра прежних подходов кажутся шагами в верном направлении, в будущем необходимо проведение научнЪ-исследовательской работы, которая позволит проверить и подтвердить кросс-культурную валидность данных методик.

Затем Танака-Мацуми переходит к обзору основных кросс-культурных дан­ных, касающихся трех психических расстройств: депрессии, шизофрении и тревожных расстройств. По каждому из них приводятся подробно описанные примеры исследований с использованием как etic-, так и emic-подходов, а так­же их сочетания. В частности, автор описывает исследования, в которых учи­тывается культурная специфика взглядов на анормальное поведение и его ди­агностику. Она говорит и о том, каким образом эти исследования обогащают

традиционные кросс-культурные данные, используя стандартные методики применительно к разным культурам. По моему мнению, данный обзор литера­туры является одним из лучших, наиболее полных и рациональных (имея в виду его краткость) из имеющихся на сегодняшний день.

При высочайшем качестве обзора литературы, представленного в этой гла­ве, и выводов, которые делаются на его основе, идеи Танака-Мацуми, касающи­еся будущих направлений научно-исследовательской работы, заслуживают осо­бого внимания. В частности, она рассматривает семь вопросов, которые следу­ет иметь в виду при планировании и проведении кросс-культурных исследований и интерпретации полученных данных В будущем. Поднимая эти вопросы, Танака-Мацуми выступает за интеграцию подходов к изучению психопатологии в разных культурах. С одной стороны, она приводит доводы в пользу соблюдения строгих принципов при создании адаптированных к конкретной культуре инструментов, что обеспечит эквивалентность при исследовании разных культур. С другой — выступает за разработку критериев в рамках ет\с-подхода. Занимая такую по­зицию, она, кроме того, выступает за сочетание объективности традиционной психометрии и исследовательской методологии с тем дополнительным содер­жанием и новыми представлениями, которые дают культуро- специфичные этно-и em'c-подходы. В предшествующих исследованиях, в процессе которых была собрана богатейшая информация по теме, часто упускалась из виду одна из этих • составляющих. Однако в будущем они обе должны быть учтены при проведении научно-исследовательской работы, так, чтобы можно было изучать психопато­логию по-иному — не только в количественном, но и в качественном отношении. В то же время Танака-Мацуми доказывает необходимость рассмотрения и объединения четырех концепций, которые расширяют представление о харак­тере культуры как таковой в связи с изучением психопатологии в различных культурах. Она справедливо указывает на то, что патологические проявления в разных национальных, расовых и этнических группах сравнивались во многих исследованиях, но при этом не уделялось внимания эмпирическому изучению культуро-специфичных, контекстуальных факторов, оказывающих влияние на степень проявления патологии, ее этиологию и результаты. Чтобы кросс-куль­турные исследования и теоретические изыскания в данной области смогли перейти от простого документирования различий в коэффициентах заболева­емости к подлинному пониманию того, какие особенности культуры ведут к различию в типах поведения, отклоняющегося от нормы, и почему, будущие исследования следует посвятить вопросу связи конкретных, поддающихся оценке культурных переменных и различий в проявлениях психопатологии в разных культуpsx. В этом смысле идеи Танака-Мацуми, касающиеся интегра­ции методик и концепций в процессе исследований, наряду с учетом культур­ного контекста и его роли, созвучны взглядам остальных авторов этой книги.'

Задача данной главы — оценить современное состояние научного знания о вза­имосвязи культуры и психопатологии. При этом условии наиболее релевантными областями психологии и смежных дисциплин являются патопсихология, клини­ческая психология, психиатрия, антропология и эпидемиология. Я исследую воп­рос о том, каким образом происшедшие за последние 30 лет глубокие изменения в

подходах к психиатрическим исследованиям заложили основы для изучения психи­ческих расстройств в глобальном, кросс-культурном или сформированном несколь­кими культурами контексте (Desjarlais, Eisenberg, Good & Kleinman, 1995; Marsella, 1998). Эти изменения связаны с двумя основными направлениями работы — раз­работкой стандартизированных методов диагностики психических расстройств с начала 1970-х годов и применением подходов, учитывающих фактор контекста при оценке анормального поведения в разных культурах. Данные разработки часто характеризуют как универсалистское и культурно-релятивистское направления кросс-культурных исследований психического здоровья.