В глаз все плыло, изображение ходило ходуном, и я полностью потерялся в пространстве. Все краски окружающего были серые, звуки были протяжные и гулкие, мне быстро хотелось прийти в норму. Тошнота стояла в глотке, и желудок воротило, так как будто я накатался в центрифуге у космонавтов. Сесть на свою пятую точку мне помешала какая-то коряга, да и не одна. Немного придя в нормальное состояние, я осмотрелся и увидел вокруг себя захламленное темное пространство, наверху виднелась огромная дыра и все моментально стало понятно. Я находился в здании, среди деревянных и картонных коробок, а попал сюда неординарно, через крышу проломив собой ее. Встать не получилось, голова продолжала кружиться и сильно тошнило. Всеми силами пытался сдержать в себе все свое содержимое, но успехом не увенчалось. Рывком, сорвав с себя шлем, я открыл рот, и дал волю своему организму, выдавить из себя все что мешало, что он и сделал. Вытерев свой рот от гадости, я стал искать свое оружие, но в темноте я его так и не нашел.
- Черт! – сказал я,- Вот надо было вляпаться в это дерьмо!
- Кто здесь! – донеслось из другого конца здания. – Покажись!
После этих слов из пустоты у меня внутри все сжалось до такой степени, что дышать стало тяжело. Вляпался так вляпался, без оружия против неизвестного существа, да к тому же, кто его знает, что он один. В тишине раздался щелчок затвора и слабый еле слышный нарастающий гул. Это было энергетическое оружие, а такие гулы издавала только снайперская винтовка «Тамплиер», которая была на вооружении в коалиции.
Я быстро нащупал шлем и натянул на себя, как тут же в визорах появился выделенный силуэт в красной обводке целеопределителя. Это был снайпер, или как их называли в Анклаве – Ассасины. Чертовы наемники, в основном гибкие фуррианцы типа леопарда или пантеры, даже и барсы. Все те, кто с ними встречался, уезжали домой в пластиковых пакетах с дыркой в голове и без хвоста, так как они их отрезали и забирали к себе в роле трофея и полностью обесчестивания жертвы. Тут принято так, в иной мир впускают только с хвостами, без хвостов нет дороги туда. От этих гадов нужно держаться подальше. Превосходное оружие и отличная экипировка, и природная гибкость и ловкость, делали их почти неуязвимыми. Но дальнейшие обстоятельства заставили меня усомниться в их неуязвимости.
Медленно и верно, смотря на противника в темноте через визоры, я стал отползать в угол, как вдруг, неожиданно для меня подомной оказалась моя винтовка. Вот это подфартило мне, в голову попала такая радостная мысль и с облегчением, но осторожно выдохнул из себя напряженный воздух. Медленно подняв, ее и резко перекатившись в другую сторону, мои ноги по случайности задели несколько деревянных коробок, которые осыпались как лавина на другие и подняли сухой треск на все помещение. В мою сторону раздался приглушенный свист и недалеко от меня, деревянная коробка разлетелась в щепки, осыпав ими маленькое пространство там, где находилась моя ранняя позиция.
- Чертова шавка! – донеслось от ассасина.- Решил с огнем поиграть, или у тебя хвост лишний? Выходи псина, и я обещаю, смерть твоя будет быстрой и не мучительной.
- Скажи мяу! – выкрикнул я, когда голенью ноги впечатал снайперу в голову.
Удар получился очень впечатлительным, как и для него, что он аж винтовку выронил, и для меня, что моя нога ударило его как снаряд из пушки. Костюм отлично увеличивал мою физическую силу. Он даже не понял, как к нему мог подойти так близко враг да к тому же бесшумно, и все это объяснительно. Пока он разглагольствовал, я успел подойти к нему почти бесшумно нос к носу, спасибо Кроксису, что за неделю до отлета в этот городишко он мне придумал отличную подошву к стальному ботинку, чтоб не было слышно стальных стуков ног при ходьбе. Самого ассасина от удара перевернуло, и перекинуло чрез себя самого, но как он был очень ловким животным от природы, он успел быстро скоординироваться и приземлиться на вытянутые передние лапы и сделать ко мне обратное сальто. Но не ожидал ничего такого подлого от меня. В воздухе, он резко достал пистолет из кобуры на бедре и приземлился вплотную ко мне, на расстояние вытянутой моей винтовки, и я с большим удовольствием нажал на курок. Оружие издало громкий выстрел и немного дернулось в руке, костюм хорошо поглощал громадную отдачу такого оружия, и тело наемника отбросило от меня как пробку из-под шампанского с огромной дырой в желудке.
- Хе-хе,- усмехнулся я,- тоже мне бессмертные воины. Идиоты.
После моего краткого изречения в помещении раздались громкие и звонкие шумы сервоприводов и лязг цепей, которые жужжа, что-то проворачивали. Вот это я доигрался, постоянно так говорил Кикиморов, когда узнавал, что его позиция была раскрыта. И ведь в правду за моей спиной что-то большое и массивное начинало разворачиваться в боевое положение.
Развернувшись полным корпусом к звуку, в визорах не было видно ни чего, кроме массивной стальной балки, стоящей горизонтально по отношению ко мне. На самом конце балки виднелись массивные платформы, напоминающие куриные лапы, только по размерам чуть побольше, чем куриные. Черт побери! Да они были громадные, размером с «Запорожец». Слева отменяя с грохотом, появилась вторая такая же балка, подняв в воздух клуб пыли. Наверху что-то громко заскрипело и защелкало с металлическим звоном, но один звук отличил быстро. Звук цепного привода шестиствольного пулемета «Вулкана» нельзя было спутать ни с чем. Приглушенный, чуть усиливающийся гул ствольного барабана, похожий на звук дрели советского производства. И при выстреле раздавался ежесекундный дробящий, глухой стук, как будто отбойный молоток поместили в звукоизолирующую комнату. Такой звук у меня остался в голове еще с войны в моем мире, когда мы были в осажденной Москве и пережидали шести часовой налет штурмовиков А-10, вот тогда нас изрядно потрепали они, а звук этого пулемета, который находится у этого самолета в носу, сохранил навсегда в своей памяти.
Я с молниеносным рывком подался от зоны поражения, которая моментально исчезла за бетонным крошевом от залпа этого пулемета. Закатившись за бетонные заграждения, мне тут же припомнилось слова Скрофуса про каких-то Титанов. Вот и увидел Титана, только его часть и то только ноги. Все мои краткие мысли перебил странный звук, который был похож на звук взлетающего самолета и совсем тихий свист. Через секунду прогремел залп. Все пространство вокруг меня вспыхнуло синей вспышкой, которая был наполнена оглушающим свистом. Большой синий пучок попал в бетонный барьер в трех метрах от меня и вырвал огромный кусок бетона, раскрошив его и даже оплавив. Злостно сматерясь на это чудо техники, я с воплем рванул искать выход и как только перепрыгнул бетонный пандус, над моей головой с громким шипением и пронзительным свистом пролетела ракета и влетела в дальнюю стенку, раскурочив её. Дневной свет ударил в темное пространство, наполненное бетонной пылью. Вот и выход нашелся. Задыхаясь от счастья, рванул туда, как будто сдавал стометровку у себя на кроссе среди спецназовцев. Дальнейшее развитее ситуации мне вовсе не понравилось. Как, только выбежав из самодельного выхода, чуть неуронив оружие, и пробежав метров сорок, за спиной раздался грохот, и ошметки строения разлетелись в разные стороны, даже перелетая меня бегущего сломя голову.
В это время у меня был заряжен подствольный гранатомет и, развернувшись полным корпусом, я всадил два снаряда по очереди в эту громадную махину. От попаданий она всего лишь пошатнулась и в это же время дала пулеметную очередь, сильно промазав и не попав в меня. И от одного взгляда на это создание техники у меня все провалилось в пятки. Громадный робот выстой с три этажа. На самой вершине робота находилась полностью забронированная кабина оператора. По бокам на специальных лафетах были установлены те самые «вулканы» вот только их было четыре с разных сторон и они вращались вместе по часовой и еще каждый по отдельности против часовой стрелки. На самой вершине размешались курсовые крупнокалиберные орудия, чуть снизу орудий были размешаны пеналы для ракет. На бедренных суставах размешались странные энергетические орудия, которые снова стали издавать звук и их дульные тормоза засветились синим светом. Прогремел залп, и синие пучки ударились в землю, испустив синие круги, которые сносили собой все, силой взрывной волны. Видимо это были снаряды для уничтожения определенной площади. Не успев отойти от шока, меня подбросило в воздух и откинуло на ближайший железный столб. Ударившись об него спиной, мое тело пробила невыносимая боль, но костюм вновь выполнил мою просьбу и спас мне жизнь. Без него бы я сейчас лежал со сломанным позвоночником и медленно умирал. От удара столб помяло с такой силой, что даже позавидовал бы грузовик. После удара об столб меня ждало очень крепкий поцелую земли и самого асфальта. Открыв глаза, передо мной уже стоял Титан и целился из пулеметов, которые неистово вращались.
Я уже был готов готовиться проститься с жизнью, как вдруг в правое отделение робота, где размешались пулеметы, неожиданно взорвалось и осколки от взрыва разнеслись по округе, которые осыпали все пространство и задели меня. Весь патронаж в пулеметах стал взрываться. Пули врезались в землю, поднимая земляные фонтанчики над моей головой. Ползя и высматривая любое убежище или прикрытие, я ядрено матерился на все и вся, проклиная весь это мир и всех тех, кто тут жил не зависимо кто из Анклава, а кто из Коалиции все получили моральное оскорбление ни кто не остался не обиженным. За долю секунды я успел залезть за здание и прижаться к стене, подтащив к себе автомат, как тут же на улице на том самом месте, где лежал сам, раздался железные грохот, и поднялась пыль, заволокшая всю округу. Как только пыль немого усела на главной улице, оттуда же раздались крики и ликующие возгласы. Немного прейдя в себя, я высунул голову из-за угла и увидел всю картину происходящего.
Глава 24 «Надежда на помощь»
От не осевшей пыли было трудно разглядеть, что происходило, но по радостным завываниям и воплям было понятно, что кто-то ликовал и радовался. Встав с земли и повесив автомат на плечо я, прихрамывая, стал выходить из переулка, как вдруг меня со всего размаха ударили прикладом в живот и прижали к стенке стволами. Целившихся было около десяти, а когда пыль усела, в меня целилась целая уже рота.
- Вы это, ребята, - промямлил я, пытаясь сконцентрироваться и присмотреться к целившимся, что в итоге оказалось это были из анклава, собаколюды, - отряд «Клык» не видели? Такие фуррианцы в костюмах разной окраски бегают, еще винтокрыл такого же цвета сбили в двух кварталах отсюда.
- Нет, не видели! – донеслось сверху.
Не так далеко от меня в метрах пятнадцати стояла машина наподобие пикапа, только крыша была отрезана, а в кузове стояла энергетическая пушка, которая тоже была нацелена на меня. А позади пушки стоял лис, совершенно белый лис с черными полосками на носу, на нем был одет черный нанокостюм, а правая рука была полностью сделана из железа, и видно было, что это протез, да не просто протез, а высокотехнологичный протез, который еще и двигался как родная рука.
- Ты кто и какое твое звание?- величаво сказал белый лис, в то время как у меня сорвали винтовку с плеча, - Ты какой-то странный, не похож ни на собаку ни на кошку, а ну-ка сними шлем!
Я аккуратно снял шлем, продемонстрировав свое серьезное лицо. От этого передняя целившаяся линия растерялась, и они все опустили оружие, остальные поснимали шлемы и внимательно уставились на меня, рассматривая все до мельчайших частиц моего лица. Сам белый лис чуть не свалился с кузова, соскользнув с лафета пушки, в последний момент успел ухватиться за ствол.
- Я капитан сто тринадцатый,- спокойно начал говорить я,- командир элитного подразделения Клык из Анклава, лично знакомый с адмиралом Кайлом Катараном и первого магистра Кларота Хоуста. Сам я отбился от отряда из-за падения вертушки при обстреле, теперь не могу найти их. По виду всех, кто стоял вокруг меня, им было глубоко до фени, кто я и что я. Их лица были заняты неописуемым удивлением каким-то страхом и призрением в купе с ненавистью и с жаждой кровью. Все кто меня поймал, были чистокровными лисами. Черные, рыжие, красные, серые и белые пушистые хвосты, не закрытые в сталь нервно, извивались за спинами окруживших солдат. Зато, что отличало их, у них на левых виднелись красные ромбы с зеленой точкой посередине, они были не из анклава.
- Нам не передавали ни каких данных о тебе незнакомец. – донеслось из толпы, и выйдя с правой стороны от меня вышел рыжий лис с шрамом на лице который сильно изуродовал его нос с ртом сделав из него не очень приятное месиво, на его плече виднелся один единственный эполет красного цвета сделанный из маленьких цепей,- Мы из лисий гвардии Аризи, нашей командорше передали только один приказ. В этом приказе, лично от великого магистра Кларота, было написано, чтоб уничтожали всех, кто не похож на волка и на других из нашего племени.
После этих слов лис достал крупный пистолет и навел на мою голову. Я смотрел на ствол этого пистолета, который даже не дрожал в руках лиса и смотрел точно между мой глаз. Вдруг из глубины раздался вопль и ругань, которую я узнаю из тысячи голос в этом мире это были мой бойцы, лихо распихивая всех гвардейцев они пробирались ко мне. Лис, державший меня на прицеле, посмотрев в сторону, откуда раздавались крики, и ругань наконец-то опустил пистолет. Я смог выдохнуть из себя воздух и снять напряжение. В этот день мне абсолютно не хотелось принимать смерть от пушистых фаер-фоксов любящих тырить куриц из курятников в моем мире.
- Грюнвальд!- вылезая из толпы, с не довольствием произнес Катрих, - Это что за дрянь получается? Какого права ты имеешь расстреливать нашего Командирика?!
- Вашего?!- скорчив недовольную гримасу, воскликнул Грюнвальд.- Он даже на вас не похож!
- Мы знаем, что не похож, - пробурчал из-за спины Катриха Глорах,- но он наш и точка!
Грюнвальд даже потерялся в этом смысле. Он смотрел на меня и на мою команду, которая долго не думая стали его оскорблять за его тупость и не компетентность. Все разговоры перебил радостный визг Куары, прорывавшуюся через толпу гвардейцев и пыталась пройти ко мне. Раскидывая их на своем пути своими хрупкими лапками в разные стороны.
- Сто тринадцатый!- Провизжала волчица и кинулась мне на плечи, срывая с себя шлем.- Я, то есть мы так соскучились по тебе. Мы думали, что ты погиб. Как ты? Ты цел? Не поранился? Все в порядке? Ни чего не сломал?
Вот они женщины, которые влюбляются, теряют свою голову и задавая сто вопросов в секунду. Посмотрев на ее счастливую мордашку с высунутым языком и с радостными мокрыми от слез глазами мне стало очень тепло, хоть кто-то обо мне думал.
- Капитан ты чего?- спросила, не понимая Куара уставившись на меня.
- Нет, ничего.- промямлил я смотря в его большие от счастья глаза.
- Может вы, потом поговорите, - донеслось сверху,- а то смотреть противно, на вас.
Автором этой фразы оказался мой сержант Сармис, который восседал на крыше одноэтажного здания с длиннющей снайперской винтовкой в руках. После его слов меня передернуло и я опять уставился на лиса, который только что держал меня на прицеле и теперь с растерянным и до того страшным лицом, пялился на меня и на мою команду не понятного вида.
- Я переговорил только что с вашей командоршей Грюнвальд и дал боевые координаты и приметы нашего командира, – сказал как отрезал Сармис.
- Но мне, ни чего не передавали,- заикаясь, и мямля ответил лис.
- Ваши радиоволны глушил Коалиционный глушитель к северу от вас, а вы мешки с шерстью так и не поняли в чем дело, ваше место дислокации к северу отсюда, тут мы должны размещаться, так же как и у вас потеряны связи с первым батом и со сто сорок четвертым разведывательном.
- А что с седьмым полком?- донесся жалостливый скулеж из толпы.
- Ни чего сказать не могу, там тяжелые бои идут, площадь пытаются взять. – Пробасил Сармис, - Но могу сказать одно, седьмой полк уничтожен наполовину. Они на площади вместе с четвертым и семнадцатым батом окапались, через каждую минуту мертвецов вывозят.
Зря это он сказал, вся лисья гвардия одновременно опустили головы и выронили из своих лап винтовки, из того места где доносился жалобный голосок раздался, плачь. Вот она полная деморализация, бери прямо тепленьких режь хвосты и убивай, хотя с одной стороны их было очень жалко, видимо кто-то потерял братьев или отцов или это были раздробленный полк, который разделили на баты.
- Капитан, - окликнул меня, наконец-то вылезая из толпы Глорах вместе с Скрофусом и Свайросом.- Наша задача, которую передали по рации, пробраться на окруженную Коалицией площадь и помочь им оттуда выбраться, поддерживая их артиллерийским ударом.
Произнеся это, все лисы посмотрели на нас с таким взглядом, как будто мертвецов увидели. Все стали шептаться о том, что там глухой «котел» и попасть туда ни как нельзя, что по тем улицам гуляет только смерть. Но через перешептывания справа, где кто-то плакал, поползла живая куча гвардейцев прямо в мою сторону. Первая линия расступилась, и на всеобщее обозрение вышел маленький лисенок рыже-красного цвета, держа что-то в руках, он посмотрел на меня, так что мне стало очень жалко.
Этот большого размера ободранный и с порванными пуговицами и локтями камуфлированный серый костюмчик, испачканный в грязи в крови вместе с машинным маслом, свисал с него как балахон, который носили дети в голодном Ленинграде в годы блокады, громадное ружье с его рост, медленно и монотонно стучало по земле прикладом. На правом боку висел огромный медицинский подсумок, откуда торчали как чистые, так и испачканные в крови бинты и ватные салфетки. По карманам костюма были небрежно распиханы, торчащие магазины для ружья вместе с ручными гранатами висевшие на поясе. На его левом плече был пришит, на скорую руку, красный ромбик, неаккуратно вырезанный с красной материи, который одним углом уже колыхался по ветру и в скором времени уже оторвется. Его лицо вызывало неимоверное страдание, муки, потери и смерть. Весь мех на щеках был испачкан в крови и в саже вместе с моторными переработками. На носу виднелась запекшаяся кровь и прорезанная губа. Маленькие клычки торчащие из-под верхней губы были разного размера, видимо один был сломан, и этот лисенок долго не знал что такое умывальник. А как же еще ты помоешься в таких условиях. Он смотрел на меня как посланца свыше и огромную надежду на светлое будущее.
Отойдя от всей толпы, он подошел мне почти в плотную, задрав свою заплаканную мордочку, стал и смотрел мне прямо в глаза. Его взгляд был заполнен жуткое потери того кто ему дорог, от того взгляда у меня подкосились ноги и мне пришлось сесть на колено перед ним не отрываясь от его взгляда.
- Мой папа и старший брат из седьмого полка.- проскулил он, шмыгнув носом- Вчера до их окружения я последний раз разговаривал с папой по рации, а сегодня он окружен, если вы туда идете, передайте пожалуйста медальон с фотографией мама, это все то что от нее осталось, прошу вас.
Лисенок, убрав лапы от груди, отсоединил с шеи маленький золотой медальон в виде сердечка и протянул мне. Долго не томя, я взял медальон в свой стальной кулак и сжал его.
- Передадите его папе?- снова проскулил лисенок уже плача.
- Передам, даю слово офицера передам, чего бы мне ни стоило!- ответил ему с гордостью и, выпрямившись, посмотрел на лисенка, кладя в карман разгрузки медальон, ближе к своему сердцу.
- Даю слово передам, обещаю!
- Спасибо большое вам капитан,- проскулил лисенок и, отходя от меня спиной, смотрел на меня, вновь уходя в толпу.
Все гвардейцы вместе с моей команды с гордостью и с надеждой посмотрели на меня. Надев шлем, я двинулся в сторону центральной площади, позвав свою команду за собой. Мы проверили экипировку и оружие, взвели его к бою стали пробираться к площади в осторожном темпе, на соседней улице в квартале от нас развернулся жаркий бой. Грохотали выстрелы Анклава и мелькали синие вспышки оружия Коалиции. Вот она война, бессмысленная и беспощадная.
Пробираясь в полном молчании к первой линии обороны Коалиции, закрывающую дорогу к площади, в моей голове постоянно появлялся тот маленький фуррианец жалостливо смотрящий на меня и маха своей маленькой лапкой перебинтованной старым грязным от земли и от пота бинтиком. Я просто должен был выполнить это обещание, умру, но выполню!
Глава 25 «Площадь»
Начался поганый дождь. Никогда мне не нравилась такая погода, особенно тогда когда лежишь в засаде без крыши. Его звук и стучащие капли по шлему выводили меня из себя заставляя нервничать и тихо материться. Такова была ситуация и сейчас. Мы сидели в захламленном доме с разрушенной крышей. Через огромную дыру на нас стекали капли дождя и заполняли все помещение. Все вокруг было очень противно и скверно, но хоть было одно приятное - затишье. На всех улицах молчали автоматы, снайперские винтовки, гранатометы и малокалиберные пушки. Это было затишье перед боем, самая хорошая часть на войне, как антракт. Всякие в моем мире говорили, что они ненавидят тишину, потому что она ужасна и невыносимо давит на уши, но мне было неважно шумно или тихо, главное, что в таком состоянии ты слышишь все, как стекает вода, как бьется сердце в твоем теле и многое другое. Но из-за проклятого дождя ты не слышишь противников.
Я сидел в самом угле разрушенного оконного проема и смотрел на крышу соседнего одноэтажного здания, где уже целых три часа засыпанный всяким мусором и хламом лежал Сармис со своей винтовкой. Если не мой целиукозатель в шлеме я бы его даже не нашел под всем хламом мусора на крыши, но его силуэт был подсвечен моим указателем и виднелся в зеленой рамке указывая что это свой. Не слабо для него так профессионально замаскироваться и лежать неподвижно три часа, на то они и собаки что б так лежать.
- Ну что он там? Как обстановка? – спросил меня Скрофус.
- Да ни как, все тихо, да еще и он там почему-то молчит, на позывные не откликается уже час.
- И сколько он там будет лежать капитан?
- Столько сколько нужно, я его на разведку отправил!
- Ну ни хрена себе разведочка на три часа. - встрял в разговор Катрих, - Мы тут уже три часа сидим, а нам надо на площадь прорываться, там фуррианцы погибают а мы туту сидим, отдыхаем.
- А я проголодалась. – промямлила Куара, поджав под себя ноги.
- Так, а ну тихо всем! Раскулились тут понимаешь, это им не нравится, то им не нравиться! Отставить скулеж! – скомандовал я, чтоб они мне не надоедали своими возгласами и противоречиями. На войне нет месту скулежникам и соплежуям, всегда считал я. И всегда пресекал это. Вновь примкнув к окну со стороны позиции Сармиса, с той стороны раздался стальной щелчок его снайперской винтовки. Наконец-то он подал хоть какие-то признаки жизни. После первого щелчка раздался второй, третий, вся мусорная куча ожила и стала шевелить винтовку, тут же раздался четвертый выстрел.
- Капитан! У нас гости! Один бат на три часа!- раздался голос Сармиса в радиоприемник, - прорываются уроды!
- Понял тебя Сармис, мы подходим к тебе сзади, будь внимательнее. - доложив я ему мигом посмотрел на своих бойцов, - Так, оружие в лапы и за мной у нас сегодня бой намечается.
Вся моя команда лихо повставали и взвели оружие в боевое положение и направились за мной, куда я их выводил. Выйдя к позиции Сармиса, нас тут же атаковали из дома по соседству, обсыпав нас дождем синих вспышек. Но контакта с противником даже не имелся, ведь они сами не знали где мы. Пули со свистом шлепались по стене, вырывая куски бетона кирпичей, которые естественно падали на наши головы. Глораха и Катриха присыпало штукатуркой от фасада, а мне вместе с Скрофусом и Свайросом повезло меньше. На плечо Свайроса упала большая стальная труба и придавив его собой еще налетела на Куару шедшую в полуприсяде.
- Вот дерьмо!- проскулил Свайрос пытаясь снять с себя трубу, дергался как черепаха на спине, - Помогите кто-нибудь!
Куара смогшая выбраться из-под трубы стала поднимать её и отодвигать с Свайроса вместе с подоспевшим вовремя на помощь Скрофус. Все было бы ни чего, если один солдат из Коалиции в нанокостюме черного цвета не стал прицельно палить по спасателям писца, неистово вопящего под трубой и, пытаясь выбраться оттуда. Стрелявшего бойца, тут же срубило очередью моего оружия и откинуло обратно в черный проем.
- Контакт с противником, на девять часов! – прокричал я, продолжая
стрелять из автомата по окнам, где появлялись головы солдат Коалиции. Дальше ситуация развернулась совсем не в хорошую сторону. Из каждого оконного проема стали появляться стволы винтовок и вести по нам прицельный огонь. Вот чего я ненавидел в уличных боях, так это когда со всех сторон стреляют куда попало, создавая полную неразбериху. Свой сектор, где находились три оконных проема, я обрабатывал грамотно и аккуратно, посылая в каждое окно по короткой очереди.
Первых двоих противников я убил, сразу попав одному в голову, а другому пробил плечо с грудью, но с каждой секундой в этих окнах появлялись все больше и больше фуррианцев из Коалиции. Взамен одного появлялись трое, этакая кошачья Гидра была против нас, да к тому же из других секторов, которые должны были держать мой бойцы по команде, я был полностью не прикрыт. И появившиеся солдаты коалиции долго не думая стали стрелять по мне. Первый выстрел прогремел возле меня, осыпав землей и другим придорожным мусором, второй прошел поверх головы, нарушив работу электроники в моем костюме. На секунду убедившись, что в моем секторе не появляются противники, я резко развернул свой «Молотобоец» в сторону открытого сектора и увидел, что ствол плазменной винтовки наставлен прямо в мою голову, вот оно и момент истины. Наши взгляды встретились через визоры в шлеме, весь этот момент стал растягиваться. Его ствол смотрел на меня, а мой только поднимался и нацеливался на него. Все решило время. В тот момент, когда я играл в гляделки с врагом, Свайрос лежа под трубой, подтащил свой «Молотобоец» и точным выстрелом из подствольного гранатомета угодил фуррианцу прямо в голову, так что при попадании, граната пропоила ее как арбуз, оставив громадную сквозную дыру, ушла куда-то вглубь здания, взорвавшись.
Дальше развернулось еще куда лучше. Вытащив Свайроса на половину, Куара принялась разрежать магазин автомата по окнам, не давая появиться кошачьему отряду из окон, так же принялся делать и Катрих, остальные стали шмалять гранатами из подствольников в окна разнося всех противников и перекрытия. Через несколько секунд раздался громкий треск и не выдержав деформации от взрыва, перекрытия окон и близстоящих стен в доме стали обсыпаться в этот момент поднялась такая пыль что даже нас и противников невозможно было увидеть. Не потеряв момент мы, общими силами, быстро стянули трубу с Свайроса и, подхватив его, побежали, отстреливаясь на площадь. Оббежав обстреливаемое здание, нас чуть не сшибли с ног выбегавшие кошачьи фуррианцы из этого же дома. Увидев нас, они вошли в ступор и моментально погибли от моей очереди, которую пустил я в них, умудрившись одного разорвать пулями от груди до головы. Свайрос сам уже мог бежать, выхватив автомат из лап Катриха, хромая и подпрыгивая, он бежал за нами, стреляя одиночными выстрелами сторону противника. Пробежав один квартал, мы свернули на улицу, куда показывала голографическая карта города встроенная в шлеме и добежав до площади остановились от увиденного.
Все, что было на площади, ввело нас в ужас. По всему огромному пространству, занимающему не один гектар, валялись трупы, как воинов Анклава, так и Коалиции. Здесь была настоящая бойня, везде валялись окровавленные останки солдат, в ямах, оставшиеся наверно после бомбежки, из-за идущего дождя стекала густая кровь в ямы. В некоторых телах кошачьих из коалиции торчали «Молотобойцы» оставшиеся в теле после штыковых атак. В телах солдат из Анклава в горле или в области сердца торчали Сюрены, мерзкие ножи, побывавшие в трупах до самого сражения. Их конструкция загнутыми резцами и зубьями назад, не позволяла их вытащить из тела, раненного, вследствие такого поражения этим стилетом раненного не могли спасти, трупный яд попадал в кровь и отравлял все тело.
Мы аккуратно обходили тела, но самое удивительно, что тут было, тут не раздавались выстрелы, крики, голоса противоборствующих сторон. Все было тихо как в актовом зале перед концертом. Мы зашли еще чуть-чуть подальше и нам на глаза стали попадаться кучи мертвецов. Тут, в глубине площади, все смешалось и техника и стационарные огневые точки и солдаты. На некоторых трупах не было шлемов, демонстрируя нам их лица, скорченные в гримасы ужаса, атаки, воплей и выкриков, но у некоторых их вообще не было, как будто сожгли, или отрезали медицинским прибором.
- О, великий Кларон! – пробурчал Глорах, смотря на трупы погибших солдат.
- Это настоящий некрополь,- сказала Куара,- сколько же тут неприкаянных душ блуждают в надежде на упокоение?
- Легионы мертвецов, - проронил я, всматриваясь в тело гепарда с раскуроченным боком.
- Куда выдвигаемся капитан?- сказал позади меня идущий Катрих.
- К тем остовам машин, - скомандовал я, указав на три горелых джипа стоящих вдалеке.
Вся площадь продолжала нас шокировать своими ужасающими картинами, как будто сумасшедший художник набросал эти эскизы и нанес свои мрачные краски. Смотря по своим секторам, мы стали подходит к горелым машинам, как тут же из соседнего дома раздался грохот. Что-то со звонким свистом пролетело над нами и попало в стоящий джип, пробив в нем громадную дыру, вся моя группа легла, и закатились под джипы, через секунду выстрел повторился, куски земли и грязи ударили нам в лицо, запачкав визоры.
- Кто стреляет Сармис?- рявкнул я, в коммуникатор.
- Свои, капитан! Свои!- прорычал Сармис, когда над его головой и остова машины оторвало заднюю дверь, вырвав её с петлями, - Это с «Джаггернаута» стреляют!
- Кто–нибудь свяжитесь с ними! – промямлила Куара, закрывая голову, когда тяжелый патрон «Джаггернаута» влетал в наше прикрытие и делал там огромную дырень с размером лошадиной головы.
- Нет с ними связи! – воскликнул Катрих, который высунул из-под машины голову и стал наблюдать за домом, но тут же поменял решение спрятаться обратно, потому что над его головой просвистел тяжелая пуля и ушла куда-то в даль.
- Вот дерьмо! – просипел я, когда стал выбираться из-под машины, - Прикройте!
Как, только выползя из машины с левой стороны, где огонь не велся, свалился в громадную воронку наполненную кровью с перемешкую с водой. В яме находились несколько трупов, двое из них были одеты в тяжелые стальные костюмы и представляли собой ходячие танки из коалиционного штурмового отряда. Вооружены они были преимущественно тяжелыми пулеметами или многоствольными гранатометами, но один труп оказался до того странным и невообразимым что мне пришлось от шока упасть на склон воронки и как на зло подкатиться к этому трупу и еще умудриться нырнуть в это кровавое месиво с головой, повезло что костюм полностью герметизирован.
Вынырнув из этой мерзости, которая невольно вызывала рвотные позывы, мой взгляд остановился на этом странном трупе. Это была самка снежного барса. Она сидела на склоне воронки с запрокинутой головой, её руки сильно сжимали мокрую от дождя грязь, на щеке виднелась свежая царапина, а изо рта виднелась засохшая кровь, как и из носа. Её большой и длинный хвост качался наплыву в кровавой жиже вместе с ногами, но самое странное в ней было, что он была одета в обсалютно белое приталенное платье до щиколотки. Из-под ее тела проглядывалась большая черная сумка с белой полосой, а на груди с левой стороны виднелся странное изображение на черном фоне. Сам фон был круглой формы, сверху него было нанесено белой краской сердце. Смотря на нее, я действительно вошел в ступор, но это состояние быстро ушло от меня, из-за свалившихся в яму неуклюжих Свайроса вместе с Куарой и Катрихом. Они только заползти в воронку, как в сантиметре от ноги Катриха в землю с мощным хлопком влетела стальная пуля, выпущенная из «Джаггернаута».
- Командир, они на связь не выходят или не хотят выходить!- отрапортировал Катрих, выползая из этой жижи.
- Сармис вместе с Глорахом и Скрофусом пытаются связаться с ними и еще ищут, огневую точку, откуда по нам стреляют. – протараторил Свайрос помогая вытащить из жижи Куару, и тут же уставился на труп барса - Капитан это вы нашли?! Это же возрадительница!
- Кто, кто, кто? – переспросил я его, - какая еще возрадительница? Может медсестра?
- Да! Это одно и то же, только она куда круче, чем врач, их специально натаскивают для лечения в полевых условиях, но они также опасные, как и ассасины, имеют на вооружении инъектор, стреляет иглами, отравленными.
- А, - протянул я поглядывая на мертвую возрадительницу, и захотев спросить как обстановка у Сармиса, на нас сверху, с воплями прыгнули они, собственной персоной, утопив нас в жижу еще раз по самую голову. Вылезая из этого смрада, вблизи нас в яму скатилась машина, которая стояла наверху под которой мы укрывались. В нее попал снаряд из гранатомета и, разорвав ее, перевернул в нашу сторону. Остов джипа, скрепя и дымя от огня черным дымом, соскользил к нам утопив свой нос в жиже, приподняв её уровень. Я с командой успел расступиться от опасного места и, зацепившись за какую-то дрянь под жижей, упал прямо в ноги барсу-медсестре, завалившись на нее полным весом.
- Ну, ни хрена себе подарочек! – провопил в передатчик Сармис.
- Сармис, что там у вас произошло?
- Ни чего капитан в нас какой-то чокнутый чернокровный из гранатомета всадил прямо по нам почти в упор, успели только выскочить.
- Они разве не видят, что по своим стреляют, идиоты!?- выдавил я, попытавшись поднять голову из воронки, но за секунду пригнулся. Через мгновение то место где была моя голова, появилась громадная борозда от «Джаггернаута».
- Обложили, сволочи мохнатые, даже нос не дают высунуть!- проскулил Скрофус, перезаряжая свой автомат и заряжая новый магазин с подствольными гранатами.
- Что делать будем капитан?- спросил меня Сармис, повесив свою снайперскую винтовку за спиною, и активировал свой автомат.
- Будем сдаваться.- сухо ответил я, и достав нож с голени подошел к барсу.
- Как так сдаваться? – ошеломляющи, спросила Куара.
- Да вот так вот, там сидит Анклав и палит по нам из всех стволов, у них приказ, если вы не знаете, кто не похож на волка или идет со стороны фронта назад это враг! Вот сейчас сдадимся, подойдут ближе навтуляем им!
Я задрал юбку мертвой возрадительнице, и полоснул по ткани ножом, вырезая прямоугольник для белого флага.
- Вы что делаете капитан?- положил руку мне на плечо, спросил Глорах, все остальные смотрели на меня наверно большими глазами, из-за шлемов на голове не видно было их лица, но у них так и так были глаза по пять рублей от этого зрелища.
- Флаг белый делаю,- сказал я,- это знак символ перемирия или сложения оружия. Сармис дай мне свою винтовку, я привяжу эту тряпку на ствол и высуну из воронки.
И как, только вырезав прямоугольник из врачебного платья мою руку схватила мохнатая аккуратная женская лапая с серо-черными пятнами и сине-серым оттенком меха. Увидев её выражение лица, в котором был гнев и ярость я заорал есть что силы и пнул возрадительницу в живот стальным ботинком по инерции не удержавшись, снова упал в жижу только на этот раз нырнул до самого дна коснувшись дна спиною. Взведя автомат в боевое положение, я с криками отборного русского мата вынырнул из этой проклятой жижи и наставил ствол автомата прямо на лоб барса, что б выстрелить, но точным ударом локтя снизу, который достался мне от Катриха, заставил мой автомат, задрал ствол вверх и выстрелил. Вся моя команда уставила стволы на барса и смотрела за её действиями, которых он даже не предпринимала делать, а только орала на всех.
- Вы что анклависты с ума посходили? Вам что, ваших шавок маловато под юбки к другим уже лезут, и как мне теперь с этой дырой ходить?! – кричала она, обсматривая всех поодиночке, и резко остановила свой взгляд на мне.
- Я думал, что ты мертва! – сказал я её, - А ты тут понимаешь, оживаешь и за руки хватаешь!
- А, значит ты волчонок, тут особенный, - поставила она в руки в бок, посмотрела на меня своим пробирающим взглядом, - мертвых любишь. Была бы моя воля, все бы у тебя отрезала без наркоза, только я одного не понимаю, где твой уши и хвост?! Наверно уже отрезали?
- А вот как раз и не волк, и не кот, и не лис, - опустив оружие и тыкая в меня пальцем, проговорила Куара.
- Как это понимать? – переспросила возрадительница и уставилась на меня.
- Как хочешь, так и понимай, – ответил я и медленно стал стягивать с себя шлем, показав лицо.
После еще такого представления, я думал, что у нее точно мозги сойдут набекрень, но на этот раз все обернулось иначе, увидев меня во все глаза, возрадительница вытянула шею в мою сторону и шлепнулась на колени, в жижу что-то быстро переговаривая как скороговорку. Все остальные услышали, что она произносит, и уставились на меня.
- Он мессия. Он посланник Божий! – промямлил Свайрос, посмотрев на барса и позже на меня, повесив автомат на плечо и тоже погрузившись в жижу, встав на колени, остальные тоже это повторили.
Они поняли кто я, и что могу сделать. Я был не просто так прислан в этот мир, это была не случайность. Меня послали сюда потусторонние великие силы, теперь передо мною на коленях что-то быстро зачитывая, стояли мои бойцы и фуррианка из коалиции, теперь мне было все понятно, про что говорил Крокус, и это был не бред старика, а самое что ни наесть, пророчество.
Глава 26 «Обещание»
Дождь продолжал идти, и все сильнее увеличивал свою силу. Мерзкая погода сильно действовала на нервы. Мне было сильно не приятно стоять без шлема с открытой головой и слушать молитвенные завывания моих подчиненных которые находились по грудь в окровавленной воде и держа руки на груди что-то запевали принося хвалу все вышнему.
- Так, все, хватит, – сказал я, надевая и защелкивая шлем на своей голове, - прочитали за упокой, а теперь воевать пора, ан том свете все равно увидимся. Так что давайте заканчивайте свои песнопения и приводите себя в порядок.
Услышав мой приказ, подчиненные резво встали и, поправив оружие, уставились на меня, ожидая следующие приказы.
- Я в детстве слышал о пророчестве и о вестнике апокалипсиса, - возбужденно сказал Свайрос, - то есть вас капитан, вы являетесь вестником смерти и разрушения!
- В лагере об этом тоже говорил один псих, - пробурчал Катрих, - он у нас там верующий в конец света был, об этом постоянно твердил.
- Да прибудет светлая сила из другого мира, но сама сила будет представлять темную сущность, окруженную смертью, которая будет направлять всю силу кары пришельца на уничтожения мира сего. – с пробирающим выражением нарекла Кура, сжимая свой автомат.
- Как же вы меня достали со своими пророчествами и легендами полуфабрикаты шубные, - с омерзением высказался я, - все вы так глубоко принимаете к сердцу. Теперь всем приготовиться, мы выходим!
Дав им, вводный приказ мы успели только забраться на склон, как нас сразу же окружили анклавцы вооруженные разным оружием. Из себя они представляли оборванцев и истощавших дикарей, на их шлемах виднелись разные надписи и иероглифы, на некоторых были нанокостюмы которые были наполовину разобраны или сильно повреждены, из них торчали сервоприводы и провода из-под листов брони.
- Оружие на землю, и всем замереть!- прокричал солдат анклава на нас сверху, - Вы окружены! Сопротивление бесполезно!
После этого услышанного мы выполнили приказ и опустили оружие, но только Сармис вышел из-за нас и не опуская оружие, поднялся к окружающим нас солдатам.
- Сержант Сармис, оперативное подразделение первого полка, - стал докладывать он, - боевой код четыре пять два ноля семь, прибыли с востока из города.
Стоявшие воины вокруг нас переглянулись и снова посмотрели на нас. Это были оборонцы площади державшие это направление и позиции. Они отдавали жизни каждый час, сражаясь с коалицией и их передовыми отрядами.
- Код принят, добро пожаловать на позицию сорок три. - проговорил крупный фуррианец с «молотобойцем», - Прошу идти за нами.
Фуррианцы помогли нам выбраться и тут же связали руки возрадительнице, взяв её в плен. В ответ на это возрадительница даже не сопротивлялась, а смотрела на меня и улыбалась счастливой улыбкой, сказав всем, что я спасу всех, но за это заберу множество душ в обмен на спасение молодого поколения. Мы последовали за сопровождающими, направляясь в полуразрушенное здание, которое не имело большую часть фасада. Зайдя в здание нас, сильно разочаровало внутренняя обстановка. Повсюду метались лисы, волки, и остальные фуррианцы из собачьего рода. В углу сидели странные солдаты, преимущественно доберманы. Одетые они были в черные нанокостюмы с тонкими энергетическими мечами похожие на самурайские и полностью увешанные разным холодным оружием. Вид у них был сильно помятый.
- Это Гонцы смерти, - пояснил один из сопровождающих, - пришли вчера ночью с пятью убитыми из северных рубежей. Там мы потерпели поражение и оставили большую часть позиций и снаряжения, техники отдали уйму этим кошарам поганым. Потеряли большую часть войск, остальные сорок процентов сдались в плен, наверно сгинут на каторгах или в рудниках, или вообще будут стерилизованы и отпущены.
В ответ ему я кивнул головой продолжая рассматривать все, что находится в нутрии. Все внутреннее состояние напоминало разрушенное здание, где повсюду сновали фуррианцы с оружием, таскали ящики с оружием и тяжелые снайперские винтовки. Поднявшись на второй этаж, я наконец-то увидел и рассмотрел дальнобойную снайперскую винтовку Джаггернаут. Она представляла собой длинный ствол, как у второй БМП, тридцати миллиметрового калибра, с огромными откатными механизмами закрытых в стальную оболочку. Сверху винтовки была установлена электронная оптика с огромным увеличением масштаба, в нее встроен и датчик движения, и прибор ночного виденья. Приклад представлял собой переплетение гидравлических приводов и ремни для удержания этой винтовки стрелком, который управлял ею. Магазин с огромными патронами заряжался с боку и перезаряжался автоматически. В итоге этот снайперский авторизованный комплекс предоставлял собой элитное оружие уничтожения, стреляющие преимущественно стальными патронами тридцати миллиметрового калибра и рассчитывался на уничтожение врага с пяти километров, попадая с отличной меткостью прямо в цель.
Мы прошли мимо этой огневой позиции, и подошли к стальной двери, которая была вся ржавая и обмазана кровью. Возрадительницу привели к нам и поставили рядом с нами, приказав ей не отставать или иначе продеться убить её. Из всех сопровождающих вышел крупный фуррианец на плечах которого виднелись две желтые полосы и обойдя нас сняв шлем показав рыжий затылок лисьего меха, открыл дверь и закрыл её за собой сказав нам ждать его выхода. Мы простояли где-то минут тридцать пока не появилась рыжая лисья морда с черными полосками на носу.
- Командир вас ждет у себя, заходите!- сказал лис, выйдя из дверного проема, открыл перед нами дверь, отойдя от нее.
Я вместе со своими подчиненными прошел в комнату вместе с пленницей. Нас встретили охранники и забрали у нас оружие, повели в одну из четырех комнат. Пленную возрадительницу не развязав, направили за нами в комнату.
Комната представляла собой разломанную, разоренную погромами и пожаром квартиру, в которой размещался полевой штаб. Оборонцы площади хорошо укрепили дом и все подходы к нему, окна были закрыты в стали и в бронежилетах, возле каждого окна находились пулеметы и снайперские винтовки, в соседней комнате кипела работа, раздавались голоса и приказы, в разные комнаты бегали фуррианцы с оружием или с какими-то ящиками и аппаратурой.
- Специальная группа Клык входите. – раздался женский голос из соседней комнаты.
Я немного удивился, что раздался женский голос, а не грубый голос какого-нибудь командира из анклава, похожего на грубого и тупого мужлана, а здесь на оборот тихий и ласковый женский голос. Каждое слово она брала с женственной интонацией, и само собой её голос успокаивал своей чистотой.
Мы зашли в затемненное помещение, где горели портативные компьютеры, радио приемники, рации и другая неизвестная аппаратура. И всех передатчиков раздавались голоса, крики, ругань и шипение. Возле двери стоял крупный волк фуррианец, одетый в серый камуфляж и с Молотобойцем на плече. На левом плече виднелась красная цифра семь и на плечах виднелись желтые железные полоски. В самом углу сидел лис и перебирал клавиши на компьютере, через каждую секунду он постоянно передавал координаты в передатчик. Возле окна стоял пес породы хаски и в маленькую амбразуру пристально наблюдал в бинокль на то, что творилось вокруг здания.
В основном все помещение было убрано и чисто и пахло женскими духами, видимо даже на войне все хотели быть элегантными и поддерживали абсолютную гигиену.
- Добро пожаловать в оплот нашего седьмого полка, - сказала белая лисица, выйдя из-за высокого компьютера, так кто же вы и как смогли пробиться к нам?
Фуррианка была снежно-белого цвета с черными полосками на носу, она была затянута в черную обтягивающую одежду, которая с точностью подчеркивает её бесподобную фигуру, на поясе висело 2 крупных револьвера стального цвета, за спиной висел маленький автомат. Расслабив одну ногу, она смотрела на нас, изучая каждую часть наших тел и амуницию.
- Пробились через восточную окраину, - сказал я, поправляя автомат на плече, - немного постреляли. Шуганули бат кошачьих и скрылись, они даже не поняли что случилось.
- Я хочу увидеть лица тех, с кем разговариваю, - нахмурилась она, - ничего личного, это просто проверка, у нас вчера так же попался шпион из коалиции одетый в костюм анклавскую форму, и еще я хочу знать ваши имена.
- Э, командир…-промямлил Скрофус,- может не надо, вам не очень-то понравиться уведенное от нашего командира.
- Это не просьба! – чуть прикрикнула лисица, - Это приказ! Живо исполняйте!
- А мы не под вашим командованием, что б вы выполнять ваши приказы уважаемая.- встряла Куара в общую дискуссию.
- О, да. Сейчас будет очень и очень весело, - нежно прошептала возрадительница, смотря на меня нежным взглядом.
- Тебе бы стоило молчать комок шерсти!- разозлилась лисица и стала повышать голос, - Если вы сейчас же не снимите шлемы и не представитесь своими настоящими именами, я отдам приказ на вашу ликвидацию, как шпионов. Быстро сняли шлемы!
- Так, ладно-ладно, снимем мы свои шлемы,- с большим недовольствием ответил я, белой лисице, - но знайте, вы сами это попросили.
Мои бойцы быстро поснимали шлемы и поставили оружия в стеллажи, выстроившись рядом со мной в одну линию они, гордо подняв лица, смотрели на лисицу. А я все думал, как бы после сказанного красиво появиться на сцене. Со стороны на меня смотреть было ну очень смешно, как будто застеснявшийся парень хочет поцеловать девушку. Аккуратно посмотрев на дверь, которая была закрыта и на окна, которые были занавешены стальными листами, так же не забыл, и взглянуть на всех присутствующих, все-таки стал снимать шлем. Позади раздался глухой смешок Сармиса и молитвенный шепот барса-санитарки.
- Я, капитан федеральных войск Российской Федерации, - гордо начал говорить я, медленно снимая с головы, шлем, показывая свое лицо, - командовал спецназом в моем мире, сейчас же командую элитным отрядом «Клык» в вашем мире, имя мне Роман!
Ну что ж поделаешь, люблю я играть на незнакомую публику, которая даже не знали до этого момента, кто такой человек и что он из себя представляет.
Лисица от такого появления от меня не ожидала, и естественно стала отходить, прячась за компьютеры и выглядывая оттуда на меня, остальные из её управления оторвались от своих занятий и уставились на меня, открыв рты и протирая глаза. Самый кто отличился из всех
- И если вы опять будете молитвы петь, я вас пристрелю! Мне и так хреново от ваших завываний.
- Так ты получается и есть тот самый герой легенды апокалипсиса? – с ошарашенным видом спросила лисица, медленно выйдя из-за ящиков, на которых стояла аппаратура.
- Да это он, - ответил, как отрезал Глорах.
- А, вас как зовут солдаты?- продолжая говорить трясущимся от неожиданности лисица своим уже куда приятным голоском.
- Меня Куара, дочь магистра Анклава.
- Свайрос, к вашим услугам,- с прилежностью сказал он.
- Рядовой Глорах, подчиненный вестника апокалипсиса, - пробурчал писец.
- Катрих.
- Разведчик Сармис.
- Скрофус элитный солдат, - со смешком на последнем слове проговорил волк.
Лисица долго стояла и смотрела на нас в состоянии шока с выпученными глазами, её невооброзимое состояние подчеркивалось лапой лежавшей на груди, как будто держа сердце чтобы оно не вырвалось из груди. Глаза её застыли в одном положении прямо на меня. По вздергиванию хвоста было заметно, что она сильно была обеспокоена и сильно нервничала, естественно сам посланник смерти и разрушения стоял пред ней и всеми присутствующими, смотря на каждого своими спокойными безразличными глазами полной пустоты и гнева. Мотнув головой, фуррианка собралась и пришла в себя открыв рот с острыми клыками, она хотела что-то сказать, но тут же отказалась от своей затеи не убирая от меня взгляда, но в последний момент решилась. Набрав в легкие воздуха, она уставилась на меня с выпученными глазами и с таким выражением лица, что мне само собой, заставив меня улыбнуться и держать в себе смех.
- Я Азира. - тихим тоном, почти шепотом произнесла она, - Командир собранного седьмого и пятого полка, мы в плохом положении, нас окружили и убивают с каждым днем по десять солдат. Ассасины совсем страх потеряли, забираются в наши окопы и вырезают наших наблюдателей каждой ночью. Я не знаю делать, мои подчиненные совсем потеряли настрой и ползут слухи, что они хотят сложить оружие.
- Да, я вижу это, - с грустью сказал я и подошел к карте,- Вас окружили со всех сторон, и не дают вам соединиться с основными частями войск.
В нашу комнату вошел маленький отряд фуррианцев, весь отряд состоял из лисов и одного волка, который был серьезно ранен в живот, они с криками и возгласами втащили умирающего товарища в комнату, столкнув все оборудование, положили его на стол, начав его раздевать. Лисы стояли вокруг него и вкалывали стимуляторы и готовить его к операции в полевых условий. Через секунду в комнату вошел красный лис высокого роста и крепкого телосложения. Он был полностью увешан оружием и рацией, на его правом глазе виднелся шрам, начинающийся со лба, не задевая веки глаз, и заканчивался на щеке. На его лице виднелась большое не довольствие. Он нервно пошел к карте и закурил, простояв около карты не обращая внимания на ход операции, он со злобой и рыком затушил сигарету об карту.
- Азира дела очень плохи, мы не можем пробиться к нашим войскам, - сказал он, повернувшись к лисице, - Мы уже устали, что нас убивают, я не могу управлять своими солдатами, они хотят сдаться!
- Грас-майор, - проскулил один из оперирующих волка, - мы потеряли его.
- Вот дерьмо!- красный лис с яростью пнул стул стоявший возле стола и проломив его, отправил в свободный полет к входной двери, - Четвертый уже за день!
- Да я согласна с тобой Маркус, - опустив голову, пробурчала лисица и медленно прошла к столу сев за него и положив свой пушистый хвост на колени, закрыла лицо.
Мертвое тело волка на руках вынесли, пообещав похоронить его как воина, мы смотрели на всю эту церемониальную процессию, молча провожая фуррианца в последний путь. В помещение наступила гробовая тишина, ни кто не говорил в радиоприемник, ни кто не разговаривал, все смотрели на открытую дверь, куда унесли погибшего воина. Все как будто умерли.
Первым признаки жизни подал Маркус, лис посмотрел на меня, начиная с ног и заканчивая головой, он так же изучал меня, так же как это делала Азира. Его взгляд замер на золотом медальоне, который висел у меня на груди, тот самый кусочек золота, который был дан мне от маленького лисенка после высадки. Было видно, что лис сильно удивился, его глаза сузились, рассматривая медальон на моей груди. Все уставились на меня.
- Где ты его взял?- заикаясь, спросил меня лис, ткнув трясущийся рукой в медальон.
- Мне его дал один солдат сразу после высадки.- ответил я, сняв его с себя.
Лис неожиданно сел на колени и протянул мне руки, сделав умоляющий вид, на его лице выступила улыбка, глаза покрылись огромными каплями слез. Они стекали из глаз на меховые щеки, капли исчезали в меху. Картина этого была душераздирающей во всех смыслах слов. Передо мной на коленях, весь в слезах от счастья сидел фуррианец и тянул ко мне руки умоляя вернуть вещь, которая принадлежала ему. Как будто он сейчас находился на страшном суде и отмаливал свои грехи, милуя об смягчения наказания. Даже Азира, которая тоже плакала, но не давала этого вида смотрела на нас, пытаясь скрыть слезы горечи наступающего поражения и смерти. Долго не думав, я вложил в лапы Маркусу медальон и сказал:
- Держи, с ним все в порядке, они не окружены и он далеко отсюда.
- Спасибо, я рад, что с ним все в порядке, а я уже думал…- проскулил он.
- Не надо об этом думать, я уже сказал с ним все в порядке, - прервал его я, - Так что соберитесь майор и думайте о хорошем.
- Спасибо еще раз, я не верю что вы вестник смерти нашего мира, а что ни на есть спаситель мира сего. – лис встал с колен и отдал воинское приветствие приложив руку к сердцу и опустил голову и снова выпрямившись быстро покинул штаб.
Глава 27 «Стенка на стенку»
Немного отдохнув и успокоив Азиру, мы расселись за столом, проверяя снаряжение и одновременно ели приготовленный на скорую лапу пропущенный завтрак. Вся моя команда сидела, молча, и уплетала еду за обе щеки, только Азиры не было за столом, вот кто скрасил всю эту черную массу своим белым и пушистым мехом.
- Так, получается эта возрадительница ваша пленная?- спросил меня пес породы Хаски.
Его звали Хрон, еще молодой, но уже получивший не маленькую репутацию разведчика-убийцы. Его полностью синие глаза отдавали дикостью и кромешной пустотой, даже зрачков было практически не рассмотреть. От такого взгляда мне становилось не по себе. И из-за этого у меня иногда вылетала из руки одноразовая вилка, когда он посмотрит на меня. Я просто не мог смотреть в его глаза, потому что было очень омерзительно и очень страшно, как будто сама смерть смотрит на тебя в последние моменты жизни. Аж до костей пробирало. Но, в конце концов, я смог совладать с противной вилкой и взглядом Хрона.
- Да она наша пленница. – ответил я пытаясь не смотреть на него, но потом посмотрел на прикованную к железному стулу санитарки, которая только и смотрела на еду и нервно дергала хвостом.
- Она есть хочет, – сказал я, Хрону. - освободите её, целый день и крошки во рту не было.
- Да хоть пусть умрет, на допросе легче будет пытать.
- Прости что? Пытать?!
- Да, а что. Пусть помучается, денька два, а там за корку хлеба и себя отдаст солдатам, вот веселье будет.
Пленница, услышав это, опустила голову и проскулила, мне даже стало понятно, о чем она думает. Но все мои мысли перебил ее измученный и мокрый взгляд, который уставился на меня. И я не выдержал.
- Слушай Хрон, посмеялись, и хватит, освободи ее, пусть тоже поест.
- Чего?! Пусть сидит, я уже сказал своим бойцам, что завтра у них выходной с сексапильной и очень гибкой фурианкой из Коалиции. Они сильно рады этому и уже готовятся к завтрашней ночи. Эй, киса, тебе тоже готовься, мой пулеметчик хочет пробовать с тобой первым.
Возрадительница прошипела и дернувшись на стуле, она дернула своим длинным хвостом, оскалила клыки на Хрона. Была бы она один на один с этим, ему бы долго приходилось зализывать раны.
- А, кстати, Роман, у нас есть пулеметчик, который очень любит такие формы как у…
Остальное он не успел сказать и так же как и не успел почувствовать мою руку, схватившую его за волосы, так как располагался он уже всей верхней частью на столе лицом в пищу, два раза упав в нее и один раз, об железный стол, сделав там не слабую вмятину. И снова мне помог мой костюм, такими ударами я быстро выбил из этой псины дух. От всего услышанного от него мне стало не по себе, моя фантазия сильно раскрутила все эпизоды с пленной санитаркой из коалиции и чертовых психов из разведки Анклава. И конечный кадр в моей голове видел ее всей измятой и задушенной этими ублюдками, которые удовлетворили свою похотливую потребность.
Достав ключи из верхнего кармана «отдыхающего» Хрона, я прямиком направился к барсу, чтоб освободить ее. Моя команда даже не смотрела на эту картину происшедшего, а с довольными лицами доедали свои порции, от Катриха донеслось нецензурное выражение, что Хрон все-таки договорился. Сняв с нее кандалы, она тут же накинулась мне на шею целовать меня и благодарить. Как вдруг прогремел выстрел. Это был очнувшийся Хрон. Его глаза горели огнем и ненавистью, а его рот был похож на свежую мясную отбивную. Выплюнув пару передних зубов, он стал рычать и направил на меня пистолет.
- Тебе что лохматый, мало?- с издевательским наслаждением сказал я, готовясь к хорошей драке.
- Я пристрелю тебя сволочь! – промямлил Хрон своим разбитым ртом, - Прямо сейчас.
- Так, так, так, - присоеденясь к дискуссии Скрофус, - Хрон заканчивай.
Дальше прогремел выстрел, и Скрофус держась за живот, стал падать. Этого мне и хватило, чтобы успеть сорвать с передатчика массивную антенну и моментально подскочил к Хрону и нанес ему солидный удар этой антенной в область головы. Откинув его к стене, я незамедлительно схватил свой «Молотобоец», который стоял возле нашего стола и навел на голову псу.
- На твоем месте, я бы не стал шевелиться и подумал о дальнейшем. – тяжело дыша проворчал я, прижав винтовку к лицу хаски.
Через секунду по бокам меня появились другие винтовки из моей команды, и красные точки дружно появились на лице у лежащего Хрона, который смотрел на нас лютой ненавистью. Вот тут его глаза и потускнели, зрачки расширились и стали нормальными. Вот тут он уже выглядит куда лучше, конечно с полностью разбитой мордой и носом. Прямо наслаждение было для меня смотреть на его в таком расположении сил и позиций. Оружие, конечно, у него изъяли и разрядили и вновь кинули в ноги. Мы его усадили за стол и молча смотрели на него ждав от него любые агрессивные действия. Возрадительница стояла позади меня и рычала утробным рыком смотря на Хрона, который, не обращая на нас, обмывал свое обработанное лицо и изредка поглядывал на нас уже спокойным взглядом слегка поскуливая, трогая свой разбитый нос.
- Что здесь происходит? - донесся тревожный голос Азиры, стоявшей в дверном проеме и настороженно смотрела на нас.
- Воспитательный процесс произвели по отношению к пленным.- лаконично ответил я.
- Что?! Какой еще воспитательный процесс?
- Да вот тут возникли разногласии по вашему Хрону, который хотел отдать нашу пленницу в лапы его солдат, которые уже хотели позабавиться с нею. - встряла Куара, - Была бы моя воля отстрелила ему яйца.
- Так же она враг, к врагам другой отношение, - прорычала лисица, распушив свой мех и положив руку на револьвер, висевший на бедре.
- Насилие порождает насилие, - с отвращением вырвалось из меня, - Зло возвращается всегда только в двойном размере и с большей силой.
Азира не надолго замолчала и пройдя по комнате подошла к окну взяв бинокль, подняв к своим желтым и выразительным глазам, стала наблюдать за обстановкой снаружи в маленькую амбразуру.
- Посланник! Я хотела вам сказать об одном, но из-за сложившихся обстоятельств мне было не суждено этого сказать. – промямлила возрадительница.
- Ближе к делу мать твою! – прорычал я, держа на мушке пса.
- Нападение будет четвертого дна по Аниксийскому летоисчислению.
- Ни шиша не понял про твое летоисчисление, мне после этого не тепло не стало.
- Капитан, это сегодня, - ответила Кура, убирая автомат и протягивая лапу Хрону.
В помещении возникла напряженная и непонятливая обстановка. Все смотрели на возрадительницу, то на Азиру, которая так же стояла с выпученными глазами смотря на нас, а так же на меня. Наступила могильная тишина, даже хвосты моих подчиненных не шевелились, все вокруг как будто замерло в состоянии криогенного сна. Все ждали то ли мои приказы, то ли приказы Азиры. Я почувствовал, что под костюмом по мне бежит холодный пот не то страха, не то волнения, но на моем лице не дрогнула ни одна скула и мышца. В итоге мой мозг стал подавать сигналы в мое тело и на моем лице, стала расползаться довольная улыбка маньяка-убийцы как из фильма «Молчание ягнят».
- Азира где у нас открытые места в обороне, и где находятся места там где постоянно забираются разведчики врага? - с огромным удовольствием и не прекращая улыбаться задал вопрос Азире.
- В пятом квадрате. – немного заикаясь ответила она, испугливо смотря на мое психически не нормальное лицо.
Все остальные из моей команды только переглядывались в недоумении, что происходит со мной, и какого черта я улыбаюсь, как псих. Кура наклонилась к Катриху и что-то послушав от него на ушко выпрямилась и покрутила лапой возле виска. Просмотрев на все их действия, я еще сильнее улыбнулся и показав зубы произнес:
- Мы выступаем, подготовить оружие, пора!
Через минуту мы и свита Азира в полном снаряжении и вооруженные до зубов обходили укрепления Анклава, где зябли от холода большая часть войск.
Вот тогда я и осознал, что такое окопная война. Замкнутое пространство полного холода, земельной грязи и запаха смерти. Солдаты сидели на мокрой земле вперемешку с глиной, кровью и экскрементами, потому что туалета не было, а вылезешь, станешь сладкой наживкой для асассина Коалиции. В глазах у солдат, у кого не было забрала и полного шлема, горел страх и безысходность этого дня. Они все уже готовились к смерти, кто-то молился, некоторые плакали и обнимали себя, чтоб не замерзнуть. На них не было костюмов специальных войск Анклава, из-за этого было видно, что на улице в самих этих смрадных окопах было невозможно холодно. Некоторые из них копали уже прямоугольные отрывы, в стенках окопов, говоря, что это станет их последним пристанищем. В этих ямах витала сама смерть, как и среди солдат, которые уже сводили концы с концами.
Пройдя еще несколько метров в массивном окопе стоял танк «Мастодонт». Здоровая и тяжелая машина, чем-то похожая на первые танки в моем мире, которые участвовали в первой мировой войне и сильно был похож на первый английский танк тех времен, но только куда мощнее и грознее. Маленькая командирская башня была оборудована тяжелой пушкой по калибру схожей как у гаубицы «Акации», по бокам были установлены, в специальных башенках, тяжелые квадратные пулеметы, которые смотрели в разные стороны окопов. Сам танк был сильно поврежден, на нем виднелись вмятины, пробоины и обгорелые бока. Правой гусеницы практически не было, сложенной мотком она лежала в стороне, где сидел в фуражке и в длинном плаще озлобленный пес лайкиной породы черно-серого окраса и со злобой, ругаясь на валяющиеся траки, с остервенением пинал их.
- Свиктон, как обстоят дела? – подбежав к взъерошенному псу, спросила Азира.
- Да ни как! – прорычал он, - четыре мастодонта уничтожены вчера утром, этот последний, - ткнув пальцем, указал пес на «Мастодонта», - выведен из строя нахрен! Я не знаю с чем воевать и как оборонять наши позиции. Разведчик приполз на наши позиции, сообщил нам, что Коалиция скапливает свои силы по направлению на наши позиции их больше чем нас. Хоть одно радует, у них отсутствует техника, а у нас всего лишь пять снарядов. Они снесут нас массированной волной атаки.
- Я знаю Свиктон, это наверно будет последняя наша битва.- лисица опустила голову и достала автомат из-за спины перезарядив его.
Те, кто стоял вокруг нас и слышал их разговор поникли духом и крепче сжали оружие подходя к окопам. Вот тогда я и понял, что если не взять ситуацию под свой контроль, мы все умрем, и даже не сможем противостоять им ни с какими силами.
- Комиссар готовьте танк и войска к обороне, если это последний бой в нашей жизни та
