- Сам не представляю, - сухо прокомментировал я, смотря на все это зрелище.
Не далеко от нас опять загудело, и во всем бункере включился дневной свет, светлее, чем в первый раз. И появился тот запах, который я учуял еще при входе в каземат. И по резкости запаха источник находился рядом, прямо за нашими спинами. Запах я узнал сразу, это был смердящий дух псины. Остальные не обращая внимания на нас, отошли по дальше, осматривая этот маленький подземный некрополь.
Краем глаза я заметил «Пулю», по плечу которого откуда–то сверху капала слизь бело-серого цвета и медленно стекающая по нему. Он медленно повернул голову с лицом неописуемого ужаса и сильного отвращения. Судорожно дернув головой, как будто спросив «Что это? Оно сзади меня?» В ответ я сглотнул, и одновременно с ним развернувшись, подняли оружие на источник этого запаха и слизи.
То, что мы увидели, ввело нас в ступор и неописуемый животный страх. За метр от нас, стоя на двух ногах, стоял огромный человекоподобный волчара. Из одежды на нем были только разорванные камуфлированные штаны, и похожий на гарнитуру передатчик, висевший на левом ухе. Ростом он был примерно метр девяносто или даже два, с крепким телосложением, как у боди-билдера. Вся эта груда мышц нависала над нами, медленно расставляя лапы и рыча. Мне вмиг вспомнились кадры из какого-то кинофильма, где отряд английского спецназа, в лесу на учениях, прячутся в доме, где хозяевами были оборотни похожие на этого волка, но по сравнению с ним казались обычными подзаборными шавками. Все остальные, заметив это, растерялись и тупо глядели на все происходящее.
Волчище, издав утробный рык, со всей силой пнул «Пулю», который, стреляя в пол, взлетел под потолок, протаранив спиной одну единственную лампу. Свет моментально погас, и с потолка, вместе с Ларином, посыпались искры. Рывком я отскочил от опасного места, где секунду назад находилось это существо. По маленькому отсеку раздалось грохотание автоматов и пулеметов, замелькали вспышки от выстрелов и постоянно появлялись искореженные ужасом лица стрелявших и самой этой твари, рыча и мотаясь по всей комнате с такой скоростью, что и уследить, было нельзя. Быстро встав, я тоже, начал щедро поливать свинцом по появляющейся морде существа.
Стрелять мне, конечно, долго не пришлось. Так как я тоже испробовал на себе всю силу этой неведомой зверушки. Оплеуху я получил от него такую, что на всю жизнь хватило. Удар пришелся, видимо с задней лапой, прямо в голову, хорошо было то, что на мне был шлем, или иначе мне просто разбили череп. Оглушенный и контуженный сильным ударом я пролетел метров три, снося все на своем пути. Во время кульбита я сильно налетел на что-то мягкое и злое, которое еще и обозвало меня человеком нетрадиционной ориентации. Наконец, влетел в дверь, которую вынес собой наружу. Через секунду очутился на железном балконе, впечатавшись в ограждение, автомата рядом не было, кажется при полете, его потерял. Из комнаты, перезаряжая оружие, друг за другом выбегали мои ребята, последним вышел, безостановочно стреляя из «ПКМ», «Пушкарь». Его задор прекратил волк, который повис на трубе за проемом. С сильным размахом обеих ног, отправил Шиншилова в полет. Удар был с такой силой, что «Пушкаря», как будто, сзади резко дернули за тросы и отправили на соседний балкон этажом ниже. Тварь показалась в проеме, хищно оскалившись на меня. Не найдя оружия, рывком пополз по решетчатому полу и, быстро встав, побежал сломя голову. Под ногами постоянно летели то искры, то всякие железки со скрежетом, когда ЭТО пыталось сбить меня с ног. Бежал я не долго, но время тянулось очень муторно, перед глазами постоянно появлялись мои ребята, судорожно прячась за углы, за железные ограждения, за допотопные компьютеры, потом снова та, же картина возникала через секунду. Оказывается, мы бегали кругами, пока мне в голову не пришла хитрая идея, впоследствии оказавшейся очень плохой.
На бегу я быстро придумал план моего спасения. Может попытаться сбить его с толку? Пробегая по балкону, я заметил проем для лестницы и высокие поручни для ограждения отсеков в этом зале. В проеме над лестницей ограждения не было, можно было спрыгнуть на нее и резко перевалиться на соседнюю лестницу, подняться наверх и собранные к этому времени мои парни расстреляют эту гадину в упор.
Огибая углы на заход, я рванул изо всех сил и стал смещаться в разрушенный проем. Сзади раздалось рычание и цоканье когтей, приближались они вдвое быстрее, чем я бежал. Подбегая к разлому, все сильно изменилось. Оказалось, что лестница вместе с соседней давно были обрушены и на них месте виднелась дыра.
- Вот дерьмо! – выдохнув, просипел я.
Мне тут же стало очень не комфортно, вся моя затея провалилась, но в каждом плане есть и план отступления. Помогла мне стрельба «Танка», который выпрыгнул из-за угла и начал стрелять по волчище. Мутанта задело, но и Шевченко получил тоже. Раздался глухой удар, и стрельба быстро прекратилась. «Танк» глухо ударился об стену.
Подбежав к поручням и увидев, что они оказались выше моего роста, я инстинктивно упал на живот, и по инерции проехав на нем, оказался на другой стороне соседних балконов. Но и это была не победа. Резко встав и набирая скорость, за спиной заскрипел металл, и меня крепко схватили за ногу, резко подняв вверх ногами, сильно саданув головой об пол.
Столкнулись мы лицом к лицу, большая голова волчары с жутким оскалом, появилась у меня в глазах. Большой черный нос жадно вдыхал воздух, расширяя ноздри, огромный оскал с большими зубами, были размером с патрон автомата Калашникова. Через раскрытый рот вытекали слюни. Но смердящая вонь перебивала все мои мысли, заставляя слезиться глаза. Воняло протухшим мясом вкупе с годовым кефиром, как будто их перемешали в миксере. Весь этот запах заставил проснуться рвотным позывам в желудке.
- Тихо Бобик,- вися, расставил перед ним руки, медленно стал говорить волку, - Фу, брось, дядя не вкусный. Кость может застрять в горле, поперхнешься и сдохнешь!
Видимо, последние слова ему сильно не понравились. Дернув меня, как тряпичную куклу, он разинул пасть и в нос ударила ошеломляющая вонь органики уже в большом объеме, но за долю секунды все обернулось столь стремительно, что я сам не понял. Раздался пулеметный треск с нижних ярусов.
- Пожри свинца, ублюдок! – стреляя, во все горло прокричал «Пушкарь».
Зверь дернулся и протянул громкий и затяжной вой, ударив меня об стену с такой силой, что с меня слетел шлем. Все, что происходило дальше, я смутно помню. Все завертелось, пол слился с потолком, брань с выстрелами, и в конце сильный удар обо что-то тяжелое и темнота.
Глава 7 «Перестрелка»
Очнулся я от сильных ударов по лицу. Сознание ещё не приходило в норму, в глазах троилось изображение, и сильно болела голова. Звон в ушах немного оседал.
- «Айс»! Все хватит! Он с нами! – послышался чей-то голос.
- Ни чего подобного он не с нами, что не видишь, его ещё таращит?!
- Ты ему голову пробьешь! – послышалось сверху.
- Ага, сейчас, ты видел, сколько метров он пролетел? – гулко донеслось сбоку.
- Если бы не прилетел в меня, его бы размазало по стене, и оказались мы ребята без командира.
- Да, «Пушкарь» тебе только батутом служить, офицеров ловить.
- Иди ты знаешь куда «Белка», меня чуть самого не расплющило.
- Это точно, сколько силищи у этой твари, чтоб его, одной левой отправить в полет через двадцатиметровый зал к «Пушкарю» на нижний ярус!?
Сознание пришло в меня, изображение перестало скакать, звон в ушах рассосался и превратился в звонкую тишину. Возле меня сидели «Айс» и Белов, приводя в чувство. Не далеко стоял «Пушкарь» с перебинтованной грудью и натягивающий на себя помятый бронежилет. «Токарь» сидел за компьютером и энергично тарабанил по клавишам. Я начал медленно вставать, когда в аппаратную втащили «Пулю» и быстро уложили на рваный диван.
- Черт, у него все ребра раздроблены! – истошно прокричал Шевченко.
- «Танк», давай быстрее промедол, ему очень хреново! – прохрипел «Ежик».
- Серега блин, что происходит, вы откуда его достали? – нервно промямлил «Пушкарь».
- С жилого отсека, он полуживой, но дышит!
Вокруг началась суета, все начали доставать аптечки и отдавать их «Танку». Подойдя к дивану, я заметил Ларина, он бился в агонии, сжимая обрывки дивана трясущимися руками. Вся грудная клетка была разбита, вспоротые железные пластины впились в грудь. От солнечного сплетения до области сердца огромная борозда, через которую виднелись торчащие ребра. Весь поток удара ушел в сердце, раскурочив его вместе с легкими. Его голову держал «Белка», «Танк» вкалывал инъекции по очереди, но по состоянию Ларина это ему не помогало. «Пуля» попытался что-то сказать, но получилось невнятное бульканье, а изо рта потекла бурая кровь, через минуту тело Ларина обмякло, и его хватка державшая руку Сереги ослабла, он перестал дышать. Всем стало все ясно, и очень горько, мы сняли каски и банданы. Все мы стояли, молча, скорбя об ушедшем от нас бойце. Как будто мы все потеряли родного человека. Над всеми нависла гробовая тишина. Тишину прервал «Пушкарь», пнув в ярости стол, разбив его в щепки.
- Тварь! – прокричал в приоткрытую дверь он. - Я из тебя шашлык сделаю и сожру без соли, ублюдок!
Как сразу же остановив эмоциональный взрыв Шиншилова, в дверь с оглушающим звуком, снизу прилетел тяжелый предмет, гулко ударивший в дверь, заставив «Пушкаря» отскочить от двери и замолкнуть. В маленькой комнате наступила тишина. Снизу, где находилась зверюга, раздались не внятные речевые обрывки с отдающим рычанием.
- Он еще, что, - прошептал с удивлением Морозов, - разговаривать умеет?
- Не знаю, – ответил я.
К двери подошел «Белка» и, приоткрыв её, заглянул в щель маленьким зеркальцем.
- Ты кто? – прокричал Белов, - Мутант или эксперимент? Мы, это, друзья!
Лицо Белова вытянулось, и он мигом отскочил от двери. Как через секунду в дверь, прилетел опять какой- то предмет.
- Он внизу стоит, а вокруг хлам валяется всякий, вот и швыряется этим в нас, - доложил мне Белов.
- Сейчас я ему покидаюсь, - промямлил «Танк», - Достала уже, гадина такая!
Подойдя к двери, высунул в щель автомата и стал разрежать магазин. Автоматный треск перебил глухой удар в дверь. Шевченко с трудом достал сильно погнутый автомат из дверной щели.
- Ну, ни чего себе! – просипел «Танк», смотря на ствол своего автомата.
После чего мы не решались подойти к двери и тупо сидели, не разговаривая друг с другом, молча, вспоминая «Пулю». Через некоторое время бомбардировка началась опять. Сначала со звонким ударом врезалась какая–то железка, потом снова и снова, продолжалась все это полчаса.
- Вроде все стихло, - прислонившись к двери, прошептал я, когда все уже стихло.
- А если он там? – поинтересовался Серега.
- Нет, там все тихо.
- Ага, вот сейчас вылезем, а нас там закидают всяким мусором, - прошептал «Пушкарь».
- Ладно, как хотите, я выхожу, если не вернусь, берете «Пулю» и вылезайте отсюда. Сообщите командованию, что здесь произошло.
- Не, так не идет, я с тобой пойду, - сухо сказал «Пушкарь». - Я тебя спас, поймав, значит, и умрем вместе.
- И я тоже пойду, - встал Белов.
- У меня с ней тоже счеты, - злобно прошипел «Танк». - Эта сволочь мне броник расцарапала, а он у меня священный. Все три года жизнь спасал, а тут хлоп и порвали.
- Ладно, - сглотнув, обратился к парням, - «Еж» и «Айс» выносите «Пулю». «Токарь» подай энергию на нижние этажи и как мы зайдем, тут же закрываешь за нами дверь. Когда все сделаешь, убирайся отсюда. А, и вот еще, попытайся запереть вход в этот бункер, и вызывайте подкрепление, пусть они здесь все зачищают. Остальные за мной.
Мне вернули мое найденное оружие, «Танку» дали автомат «Пули» взамен его сломанного. Выйдя из аппаратной, мы тихо спустились на первый этаж, упершись в круглую, похожую на банковскую, дверь. В коридорах уже горел свет, «Токарь» поработал на славу, электричество горело исправно без перебоев. Минуту постоявши, мы, друг за другом, зашли в коридор. Весь коридор был обшит железными листами, без каких- либо знаков и надписей. Проход был длинным и поворачивал направо. Вдалеке виднелась надпись, прочитать было трудно слишком далеко и отсвечивает сталью.
- «Токарь», закрывай дверь, - сказал я в передатчик.
- А, если вы выживите, как я смогу открыть дверь? – с шипением донеслось из наушника.
- Я сказал, закрывай! – прикрикнул я, - Это приказ!
- Есть, закрыть дверь! – дерганым голосом сказал он, - Вы самый лучший командир товарищ капитан, самый лучший. Для меня была честь служить рядом с вами. Удачи вам ребята!
За спиной раздались щелчки вакуум - затворов и дверь медленно закрылась. Передатчик сдохли и не работали, нижние этажи полностью блокировали связь и любую коммуникацию. Я посмотрел на товарищей, все они выглядели серьезно, как тогда на брифинге пожирая меня глазами. Им, как и мне чувствовалось, что этот путь в один конец, в то самое место, где можно отдохнуть и успокоиться от всей этой войны и смерти, даже если этим местом будет Ад.
- Ну что? – сухо сказал я, - Пошли.
- Пошли так, пошли, - с иронией, посмотрев на ствол пулемета, произнес Шиншилов.
- Эх, не терпится мне родню увидеть, - улыбнувшись, сказал «Танк», - Все - таки должен быть рай или ад.
- Вот и проверим сейчас, есть они или нет, - сказал Белов.
- Так, а ну отставить глупые разговоры! – шикнул я, - Живы будем, не помрем!
И мы тихо пошли по коридору этого чертового каземата. Спустились мы очень глубоко, шли осторожно и тихо, как будто у нас и ног не было, просто летели над полом. Дойдя до поворота, раздалось цоканье когтей, которые приближались в нашу сторону.
Я подал сигнал: «Стоять» и замерши на мести, все слышали приближение волчары. Мы сгруппировались и заняли оборону.
- По моему сигналу открываем огонь, - шепнул я.
В ответ все качнули головой и насторожились. Когда клацанье приблизилось, я резко подался вперёд и открыл огонь по надвигающемуся на нас волку. За спиной раздались выстрелы двух пулеметов и автомата. Волчара заметив наши действия, успел уйти в проход и убежать под нашим огнем. Прекратив стрельбу, мы шагом направились за ним, ведь ему некуда убегать. Единственный выход был через нас или через наши трупы. На следующем повороте мы опять заняли оборону, над моей головой виднелась надпись «ПП-1», под нею была стрелка указывающая направление.
- Наверно он там, в этом Пэ, - смотря на надпись, прошептал Белов.
- Может быть, - просматривая даль, произнес «Пушкарь».
- Вперед! – подал я команду.
Теперь уже быстрым шагом мы пошли в сторону указывающей стрелки и наткнулись на такую же дверь, как и при входе. За дверью раздался рык и опять не внятная рычащая речь. Как будто он с нами играл, заманивая все глубже и глубже в свое логово, и что-то нам говорил на своем языке.
- Ну что, с Богом, - сказал я, - Вперед!
Ворвавшись в зал, мы сильно удивились. Зал был огромен высотой метров тридцать, а шириной походил на ангар для тяжелого стратегического бомбардировщика. Слева виднелись железные помосты, под самой крышей висел, покачиваясь, большой кран-балка. Возле нас стояли почти современные компьютеры с выключенными мониторами, справа стояли большие агрегаты похожие на генераторы. С потолка свисали провода и уходили в гигантский аппарат, который стоял посередине зала. Аппарат находился на круглом подносе, где виднелась дыра, уходившая в пол. На концах подноса стояли три больших аппарата, размещенные на тяжелых лафетах. Они были похожи на фантастическое лазерное оружие в столетних фильмах. На концах торчали острые иглы с размером спицы для вязания, нацелившиеся куда-то в темноту, находившуюся между ними. По залу раздавалось электрическое жужжание, с треском разносившееся эхом по залу.
- Ну, ни чего себе агрегат! – с присвистыванием сказал Шевченко, - Чем же они здесь занимались?
Спустившись с бетонного пандуса, мы зашли в проем, между компьютерами, ведущий прямиком к тому неизвестному агрегату. Пройдя не много вперёд, перед нашими глазами появилась картина такого же некрополя, как и в жилом отсеке. По всему залу были разбросаны кости в железных костюмах, из которых торчали гидравлические приводы и провода, соединявшие суставы. В костюмах виднелись дырки от пуль. В стенах присутствовали рытвины от кого-то тяжелого оружия. Присмотревшись внимательно в останки, в них не было ничего человеческого. Длинные и продолговатые ноги, черепа были вытянуты, глазницы расходились почти на висках, между ног еще не растлившие хрящи с остатками меха указывали на то, что это были сородичи той твари.
- Черт, - с изумлением сказал я, - Этих тварей было несколько. Целых семь штук.
Мои мысли перебил рык и оказавшийся перед нами волк. Ударив «Белке» по голове, он отправил его в другой конец зала, разломив им пару столов. Мы ударили по нему из трех стволов. Попав в него, он издал истошный вой и скрылся в проходе меду аппаратурой. Разойдясь на малое расстояние, мы стали его преследовать по его пути отступления. Я мигом взглянул в сторону «Танка», который шел параллельно мне, увидев меня, он подал знак: «о’кей», и я со спокойствием начал продвигаться дальше, как вдруг со стороны Шевченко, на которого я посмотрел секунду назад, раздался хруст и приглушенный хрип. Волк подскочил к нему, и ударом в голову прибил его к стене, размозжив череп. Остатки мозга и костей спускались по его лапе, стекая на пол кашей. Слева с криком выбежал Шиншилов, ни секунды не раздумывая, открыл по гадине огонь. Пули врывались в шкуру волка, и по залу раздался сильный вой, что мне пришлось зажать уши. Бросив дергающееся в предсмертных конвульсиях истекающее кровью тело «Танка», волчара рывком оторвал железную пластину от ящика и всей силой метнул, как бумеранг в «Пушкаря». Лист прорезал его тело насквозь. Продолжая стрелять, Шевченко разломился пополам и упал на пол. Безумным взглядом он смотрел куда-то в темноту и продолжал с яростью сжимать курок на пулемете, пока не кончались патроны. Увидев это, мне стало не по себе. Я спрятался за большой контейнер и судорожно стал сжимать автомат, понимая, что я следующий и что это конец. Сейчас он доберется до меня и порвет на куски. Но сдавшийся без боя солдат – это не солдат, а тряпка, трус и соплежуй.
Ящик надо мной прогнулся и сверху я заметил огромную серую тушу с замахивающейся лапой. Моментально среагируя на опастнось я дернулся под стол и пополз под ним. Надо мной взлетали столы, пластмассовые ящики мониторов от компьютеров. Волчара просто раскидывал их, пытаясь добраться до меня. В душе у меня проснулся животный страх, как у дичи, которую вот-вот поймают охотники. Сердце билось очень часто, дыхание ускорилось, и было такое ощущение, что сердце выпрыгнет из груди. Я полз изо всех сил матеря его и истошно вопя от страха. Сама смерть шла за мной, готовясь растерзать.
И вот оно! Меня поймали и опять за ногу, как лягушку из водоема. С силой, дернув из-под стола, меня подняли вверх и со всей ненавистью ударили об железный контейнер. Я ненароком на мгновение потерял сознание. Волчара поднял меня, как мешок, всего уставшего и провонявшегося от пота, за время того ужаса, который протерпел. Столкнулись мы опять лицом к лицу, те же самые разъяренные глаза, приоткрытая скалившаяся пасть и эта вонь, разъедающая нос и лёгкие. Я был готов ко всему, быть растерзанным на маленькие куски, дрыгаться в конвульсиях без головы, лежать пополам со сломанным позвоночником и медленно умирать.
Волчара открыл пасть и был готов откусить мою голову, я спокойно смотрел в его зловонную пасть, как в бездну. По моей руке медленно сползала рукоять автомата. Монотонно приближаясь в разинутую пасть, я начал улыбаться, зная, что всё, кончилась моя жизнь, увижу друзей, коллег, свою жену и моих боевых товарищей в том мире.
Бесшумие разрезала автоматная очередь, попавшая в тварину заставив его кинуть меня в угол. В полете, я успел удержать автомат за ремень и сгруппироваться для жесткого падения. Это был чудом, уцелевший Белов. Он стрелял на бегу, расстреливая волка. Все пули попадали в грудь с отличной меткостью, заставляя тварь отходить от меня, но все это оказалась бессмысленно. У Белова кончались патроны в пулемете, когда он подбежал вплотную к зверюге, отстегнув обойму от РПК, и резко оттолкнувшись на бегу от стола, со всего размаха в полете врезал прикладом прямо в голову волку. Голова волчары резко дернулась, и из окровавленной пасти в мою сторону вылетел клык. Неплохо приложился «Белка» этой дряни. Но сильно раненный волчище устоял, правой лапой он схватил Белова за голову и поднял над собой. Раздался треск и последующий за ним хруст. Он смял его голову, как кусок пластилина, через пальцы вытекли глаза с мозгами. Всю его лапу забрызгала кровь. Тело Белова продолжало махать руками и ногами, но через секунду оно стало просто дергаться в предсмертных конвульсиях. Издав вой, он отпустил бездыханное тело Белова на пол и развернулся ко мне, но я был уже во все оружии. Он же не знал чем я занимался после того как он меня отпустил, ну уж точно не сидел как в кинотеатре.
Когда Белов подбегал, стреляя по нему, из моего кармана выпал снаряд «ВОГ-25» для подствольного гранатомета. Когда он схватил Белова, снаряд был уже в стволе и смотрел прямо на волка. Повернувшись ко мне и отбросив тело, он быстрым шагом устремил к моему месту.
- Я же тебе говорил, - наводя на него автомат, сказал я, - Кость в горле встанет, и сдохнешь на хрен!
Нажав на курок, раздался хлопок, красная точка попала ему в плечо и взорвалась, забрызгав меня кровью и кусками мяса. Когда сошёл дым на полу лежал еще живой, дерущийся волк. Его бок был раскурочен, виднелись внутренности. Из разорванных артерий выливалась потоками кровь, виднелось сердце, которое дико колотилось. Подойдя к нему, я навел на него автомат и целился через прорези. Но то, что я увидел, ввело меня в бессмысленный ступор. Лицо волка было другое, глаза не горели такой яростью, а, монотонно моргая, смотрели на меня. Я с ужасом смотрел на то, когда волк расплылся в улыбке и кивнул мне головой, мол, как будто говорит мне «Давай, убей меня, ты заслужил это по праву». Улыбка была вовсе не оскалом, концы губ вздернулись, вверх подчеркивая ямочки, глаза сузились, по ним текли слезы. Продолжая жадно вдыхать воздух, из последних сил он сел, взяв ствол автомата в уцелевшую лапу, и медленно приставил к своей голове. Слабо рыкнув, закрыл глаза. Я был просто ошарашен от такого действия и не став его долго пытать перед смертью, нажал на курок.
Потирая ссадины и царапины, и оправляясь от увиденного зрелища, я направился к выходу, надеясь, что мои ребята привели помощь и спешат сюда. Меня захлынула радость, когда в проеме появился Серега, но с ним было, что-то не так.
- Ты, что тут делаешь? – поинтересовался я, - Где все остальные?
- Здесь фри…- все, что успел сказать он.
Голова Сереги разлетелась на куски, за его спиной раздались выстрелы, вокруг меня полетели пули. Под шквальным огнем я прыгнул на поднос, где стояли те самые аппараты, издававшие жужжание и упал в бетонную яму. Над ямой, под потолком на таких же иглах висел шар похожий на большую ртутную каплю, размером с футбольный мяч. Яма оказалась очень удобной в роле окопа для стрельбы лежа. Было видно весь проем, как на ладони, но сверху, ни чего не защищало. Появившихся двух немцев в проходе я срубил очередью, как вдруг сверху появился гранатометчик, целившийся в меня. За долю секунды я успел выстрелить ему в голову, но его мысленный приказ из мозга по нервам успел дойти до пальца, который успел среагировать и нажать на кнопку спуска, но из-за того что он уже падал точность выстрела приравнялась к нулю. Из трубы вылетела реактивная граната и улетела в потолок, попав прямо в сферу. По всему залу раздался гул, похожий, что возле меня завели одновременно больше ста грузовиков. Сфера соскользнула с иголок и устремилась ко мне, с разинувшим ртом я смотрел, как она падает. Поравнявшись с жужжащими аппаратами, сфера замерла, и вокруг нее раскатились молнии. Раздался оглушающий хлопок, и все пространство исчезло, озарившись в ослепительный белый цвет со звонким свистом.
Глава 8 «Другое пространство»
Очнулся я на том же месте. Вокруг стояли компьютеры, агрегаты, и жужжали те же аппараты находившиеся надо мной. Лежал я в позе эмбриона, сам не понимая почему. Мне было очень плохо, сильно кружилась голова, тряслись ноги и руки, по телу бежала мелкая дрожь. Трясущимися ногами и руками я выполз из маленькой ямы, странно казавшейся в несколько раз больше. Кувырком я свалился с пандуса, больно ударившись об железный ящик, и меня вырвало. Мне сильно хотелось спать от усталости, которая навалилась на меня. Закрыв глаза, я уснул.
Разбудило меня шуршание возле ног. Открыв глаза, я заметил обыкновенную большую крысу, которая тащила чей-то старый ботинок. Она с яростью вцепилась в подошву обуви и тащила её мимо меня, истерично пища. Через несколько минуту по всему залу раздались писки и шуршание приближающиеся ко мне. Это были крысы, полчище мелких грызунов, которые учуяли меня и захотели поесть «живое» мясо. Писк раздавался по всему залу эхом. Я молниеносно вскочил еще на трясущиеся ноги и, шатаясь в разные стороны, побежал к выходу. Ещё не хватало под конец быть съеденным крысами. К моему сильному удивлению в том месте, где была дверь, ее там не оказалось, в место нее стояла бетонная стена. Развернувшись, я заметил, что дверь находится в другой стороне. И как она там оказалась? И почему здесь бетон, а не железные стены? И где все немцы, которые по мне стреляли и убили Сергея? Все эти мысли шли ко мне в голову, когда я обегал компьютеры и столы, пытаясь убежать от волны голодных грызунов, преследующих меня. Живая серо-черная масса, пища, преследовала меня. Одиночных крыс, которые являлись, более хитрыми и ушлыми, заходя на меня спереди, я со всей злобой и отвращением пинал, отправляя их подальше от меня.
Выбежав из двери, все попытки закрыть ее оказались четными. Мне нужен был план, мгновенный план. Осмотрев помещение, прилегающее к двери, оказалось, что оно в два раза меньше того зала, где я с товарищами стрелял по твари в первую мою встречу с ним.
Помещение походило на шахту с четырьмя этажами. На вверх вел лифт, который весь обрушился и представлял собой груду мусора. Рядом с ним наверх вела железная лестница, но она была сильно ржавой и дырявой. Пока я думал, как мне быть и куда бежать, крысы начали вылазить через проем в двери. Большая крыса, посмотрев на меня своими красными глазами, раскрыла пасть и запищала, как тут же на нее со всего размаха обрушился тяжёлый армейский ботинок. Из-под ноги раздался хруст, и писк прекратился. В левую ногу мне вцепилась крыса, не прокусив камуфляж. Она жадно кусала его с надеждой, что она первая доберется до теплого и сочного мяса.
Я рванулся к лестнице, размазав по нижнему поручню болтающаяся на моих штанах крысу, которая уже успела сделать маленькую дырку в них. Поднимаясь, все выше и выше, стараясь не оглядываться назад и не заметив дыру между ступенями, я провалился, и в последний момент успел ухватиться за поручень, повиснув над пропастью. Крысы, как видимо тоже не хотели оставаться без вкусного обеда, гнались за мной, перепрыгивая через дыры и ползя по поручням. С писком и толкотней они приближались ко мне, смотря на меня голодными глазами. Из последних сил я подтянулся и дрожащими руками ухватился за ступени, медленно и кряхтя вполз на лестницу. Лежать мне не хотелось, гнало меня наверх чувство самосохранения и адреналин, стучавший мне в мышцы. Добежал до верха я без особых происшествий, но вот только есть одно но. Как отделаться от крыс, которые не хотели отставать от меня? Я осмотрел ржавую лестницу и расстояние до крыс и, с бешеной силой, стал лупить по лестнице, пытаясь ее обрушить. Лестница не поддавалась, а только скрипела и пошатывалась. Крысы залезли на последний лестничный пролет, как вдруг, лестница поддалась и стала скрипеть от моих ударов вкупе с массой крыс навалившейся на неё, лестница с треском и со скрипом упала, утаскивая крыс обратно вниз.
- Там, вам и место, - сползая по поручням, сухо сказал я.
Мне сильно хотелось пить, к тому же меня постоянно мучила рвота, когда я шел по коридору, пытаясь найти пищевой блок. Коридоры бункера оказались совсем другие, бетонные стены на которых расползлась черно- зеленая плесень и грибки, надписи и указатели. С каждым шагом мне становилось все хуже и хуже, меня рвало, и постоянная мучительная жажда не давала покоя. Мой организм хотел пить, да к тому же начались позывы о еде. Я не ел уже как второй день, мой рюкзак остался на блокпосту сверху. Блуждал по этим лабиринтам я почти час, пока не вышел в холл этого каземата. Передо мной стояла все та же дверь, напоминающая большую шестерню, она была наглухо закрыта, приводы были сломаны, ржавчина проела все механизмы.
Облокатившись на стену, понимая, что этот бункер станет моим огромным гробом и могилой, я упал на пол. Смотря в потолок, я ни чего не понимал. Этот каземат был совсем другой, как в холле, так и в других отсеках, как он мог измениться за пару минут, я так и не смог понять. Мне было очень плохо, я не мог даже пошевелить пальцами, не то, что поднять голову. Смотря на лампу, я начал говорить сам собой, мой разум сдавал, и мысли шли в никуда, когда где-то послышался голос моей жены.
- Рома вставай, ты еще не готов прийти к нам, - послышалось сверху, - вставай и борись за жизнь. Тебе еще рано к нам.
- Настя это ты? – выталкивая слова из себя, сказал я.
- Да, это я Ромочка, вставай, ты еще должен жить.
- Не могу Настен, не могу.
- А ты борись, ты всегда же говорил, наша жизнь наполнена борьбой с самим собой.
