Глава 10. Музыка в процессе трансформации: авангард и процесс разобуславливания.

Часть первая

Достигая завершения своего цикла существования в качестве организованного целого, каждая культура переживает процесс дезинтеграции. Этот процесс может иметь различные формы в различных культурах-целых. Особенно сложную форму он принимает в западной культуре из-за динамического, плюралистического, противоречивого, но способного к трансформации характера западного сознания, постоянно ведомого стремлением к преображению самого себя и своего окружения. Беспримерные научные и технологические достижения западного мира радикально изменили социокультурную структуру, развитую в Европе и актуализированную, в предельном выражении, в США. Эти изменения могут быть интерпретированы, и как причины ускоренного процесса социокультурной дезинтеграции, и как необходимая прелюдия к глобальной организации, объединяющей все человеческие существа.

Процесс дезинтеграции происходит также и в музыке второй половины двадцатого столетия; и он также может быть необходимой фазой разобусловленности, изучения музыкальных подходов, радикально отличных от прежних, и даже слышания звуков другим способом. Такой процесс может требовать глубоких межкультурных контактов и способности к переживанию реальности новыми способами — возможно, через использование психоделических препаратов или неевропейских методов самотрансформации.

Независимо от того, понимать ли этот процесс как причину или как цель чего-либо, факт в том, что музыкальная культура, сформировавшаяся во время (и после) эпохи крестовых походов, с развитием полифонии и точной визуальной нотации (её расцвет выпал на период с начала XVIII по конец XIX веков), была всё же сметена со своих оснований. Её базовая структура — тональная система и все её производные — были выкорчеваны, фрагментированы и лишены своего сущностного характера; а коллективный психизм, вселявший душу в сложные музыкальные формы, принятые в Европе и Америке, потерял свою витальность, свою устойчивость и большую часть духовного значения. То, что когда-то было культурно значимой музыкой, было популяризировано через аудиозаписи и радио-телевещание концертных исполнений; а за популяризацией следует вульгаризация. Вездесущее присутствие музыкального фона в деловых и медицинских учреждениях, на заводах, в самолётах и, разумеется, дома, когда люди собираются на вечеринку или дети всего-навсего делают домашнее задание. Всё это безвкусно сентиментализирует мелодии, глубоко волновавшие совсем недавно, — это некий музыкальный коррелят оптовому трафику наркотиков, влияющему на коллективное сознание в целом. Теперь этому есть место не только в наших современных городах, наполненных хаосом и жестокостью, но с тем же успехом бытует и в домах сельских жителей, недавно живших простой жизнью, приспособленной к ритмам природы и сезонной деятельности, — вокруг людей, для которых тишина была из рода в род чтимым основанием для их внутреннего развития.

Для понимания и выявления объективной формулировки значения такого явления как смятение и дезинтеграция всех культур мира, существенно осознание, что культура по самой своей природе — процесс аристократический. В течение каждой фазы своего развития определённый класс или тип человеческих существ поддерживает то, что является «лучшим» (aristos), чтобы выполнить требование текущей фазы. Истинным аристократом является не индивидуум, а представитель, агент культуры. В одни времена «лучшее» может относиться к физической силе, выносливости, сочетанию мускульной силы и коварного ума; в другие времена, требующие обеспечить устойчивость, лучшее сказывается в интеллектуальной и организационной способности устанавливать и поддерживать религиозные и социокультурные институты. В совсем другие времена, превосходный торговый инстинкт вкупе со страстным стремлением к материальным богатствам и социально-политической власти маркирует «лучших» людей общества, состоятельную буржуазию и капиталистов.

Функцией художника — а в музыке это композитор — является прославление лучшего и самовозвеличивание своей персоны приобщением к наилучшему социальному классу своего времени, аристократии. Однако наступает время, когда аристократия более не может эффективно действовать как группа представителей, или посредников, от культуры. Связующая сила символов, мифов и институтов, которая давала обществу культурную структуру и прочность, не является более функционально эффективной. Интегрирующий культуру коллективный психизм становится фрагментарным. Начинается процесс индивидуализации. Поначалу он действует в пределах аристократии, не лишая индивидуализирующуюся личность (его или её) функции, органично подключённой к социальной группе как её единица. Рано или поздно индивидуум освобождает себя не только от связывающей его приверженности к традиции группы, но и перестаёт чувствовать себя представителем этой культуры, теряя заинтересованность в её сохранении в любой, даже и в изменённой, модернизированной форме.

Таков процесс декультуризации, а в случае индивидуумов западного мира, процесс деевропеизации или девестернизации. В конце концов, он достигает стадии, на которой индивидуум чувствует потребность жить и действовать не просто в свободе от культурных оснований и коллективного психизма общества или класса, но против них. Марксистские пролетарии или интеллектуалы американского нового левого фронта могут занимать позицию «анти искусства» и отрицать любую законность того, что они осуждают как проявление или прославление буржуазной ментальности. С другой стороны, есть художники (живописцы, писатели, драматурги, композиторы), которые используют искусство как рупор, возвещающий обществу о стремлениях, страданиях и «потребностях народа», служа таким образом массам, как раньше художники служили церкви, дворянству или богатой буржуазии и капиталистам. Во всяком случае, некоторые академически обученные композиторы жертвуют свою энергию и талант для сочинения пролетарской музыки, музыки поднимающей людей к политическим действиям или, во всяком случае, развивающей в них новый коллективный психизм — чувство принадлежности к мировому сообществу трудящихся.

Более индивидуальные, духовно ориентированные художники, обычно не относят себя к какому-либо социальному классу и ценят свою несвязанность с коллективными паттернами. Такие современные художники, как правило, ищут средства выражения своего собственного психологического опыта или состояния. Основные мотивы для самовыражения через музыку, тем не менее, варьируются в зависимости от темперамента, условий рождения, раннего опыта сочинительства; в зависимости от образовательных институтов, которые они могли или желали посещать; от их возможности участвовать в групповом опыте, путешествовать в Азию, прослушивать восточные музыкальные произведения и тестировать фактические результаты своей интуиции или интеллектуальных теорий.

Из великого многообразия тенденций современной музыки могут быть выделены три категории. Наиболее плодовитой и наиболее исполняемой является популярная музыка, которая может быть разделена на фольклорную музыку — то есть связанную с жизнью небольших, возможно, отдалённых сообществ, близких к земле, — и огромный спектр «городской музыки», наиболее известные и типичные формы которой: джаз, рок-н-ролл и песни социального протеста. Последние были чрезвычайно эффективны в возбуждении восставшей молодёжи многих стран и придавали им чувство коллективного единства и причастности к общемировому процессу социального и психологического преображения. В прошлом популярная музыка имела сильное воздействие на определённые аспекты второй категории музыки.

Вторая категория это, так называемая, «мейнстрим музыка» западного мира, музыка концертных залов, хотя концертные выступления перед живой аудиторией могут замещаться исполнениями в звукозаписывающих студиях. Это позволяет вовлечь более разрозненную аудиторию, менее ориентированную на моду, не столь богатую и менее сознательную, чем аудитория дорогостоящих концертов. Эта музыка сильно перегружена «репертуаром» — произведениями «великих мастеров» отдалённого или недавнего прошлого. Но она также глубоко трансформируется попыткой композиторов реагировать на давление социокультурных и психических изменений, движимых либо их личным желанием показать новизну и технические возможности, либо надличностными силами коллективного обновления.

Третьей категорией является авангардная музыка — термин, включающий в себя великое множество направлений. Исследовать всё многообразие проявлений музыки авангарда здесь невозможно, и это было бы преждевременно, не поняв, во что они разовьются. Тем не менее, некоторые характерные её особенности существуют, и далее последует их обсуждение и выводы. Ниже я попытаюсь показать: какой вклад, по моему мнению, внесли композиторы мейнстрима, возводя свою музыку в особый ранг ожидаемой «музыки будущего».

Часть вторая