Арго» возвращается в Грецию 1 страница

 

Прибыв в Коркиру, которая тогда называлась Дрепаной, колхи обнаружили, что «Арго» стоит напротив островка Макрида, а вся команда весело празднует благополучное окончание плавания. Предводитель колхов отправился к царю Алкиною и царице Арете, требуя от имени Ээта выдачи Медеи и золотого руна. Арета, к которой Медея обратилась за защитой, всю ночь жаловалась Алкиною на то, как часто отцы бывают жестоки к своим заблудшим дочерям, и приводила такие примеры, как жестокость Никтея к Антиопе или Акрисия к Данае. «Даже сейчас, – сказала она, – бедная царевна Метопа томится в тюрьме в Эпире по приказу своего людоеда-отца царя Эхета! Сначала ее ослепили медной спицей, а потом усадили молоть железные зерна тяжелой ручной мельницей. «Когда зерна превратятся в муку, я верну тебе зрение», – посмеялся над бедной девушкой Эхет. Ээт способен столь же варварски отнестись к милой Медее, если ты ему, конечно, позволишь»1.

b. Наконец, Арета добилась, чтобы назавтра Алкиной вынес следующее решение: «Если Медея все еще девушка, то ей надлежит вернуться в Колхиду, а если нет, то она может остаться с Ясоном». Оставив его досыпать, Арета отправила к Ясону глашатая с сообщением о решении Алкиноя. Узнав все, Ясон без промедления женился на Медее в пещере Макриды, дочери Аристея и бывшей кормилицы Диониса. Аргонавты отпраздновали свадьбу, устроив богатый пир и расстелив на брачном ложе золотое руно. Утром, как и было сказано, царь объявил свое решение. Ясон признался, что Медея – его жена, и колхи оказались ни с чем. Не сумев выполнить приказа Ээта и боясь вернуться домой с пустыми руками, часть их осела в Коркире, а остальные заселили те Иллирийские острова Кирки рядом с Эей, которые теперь называют Апсиртидами, а затем на Истрийском материке построили город Пола2.

c. Когда год или два спустя Ээт узнал обо всем происшедшем, он чуть не умер от злости и отправил глашатая в Грецию с требованием выдать Медею и возместить причиненный ему ущерб. В ответ же он услышал, что никто еще не заплатил за Ио, похищенную людьми из племени Ээта (хотя на самом деле она бежала потому, что ее преследовал овод), поэтому никто не будет платить и за добровольный отъезд Медеи3.

d. Ясону оставалось только обогнуть мыс Малея и вернуться с руном в Иолк. Он благополучно проплыл мимо острова сирен, где восхитительное пение этих женщин-птиц Орфей заглушил еще более прекрасной игрой на лире. Только лишь Бут прыгнул за борт, желая добраться до берега, но его спасла Афродита, отнесла его в Лилибей, а оттуда – на гору Эрикс, где он стал ее возлюбленным. Кое-кто говорит, что сирены, уже потерявшие крылья из-за поражения в песенном соревновании с музами, устроенном Герой, совершили самоубийство, не сумев очаровать Орфея, однако, когда спустя целое поколение Одиссей посетил их остров, они все еще были там4.

e. Аргонавты, пользуясь прекрасной погодой, поплыли дальше вдоль берега восточной Сицилии. Там они увидели белоснежных быков Гелиоса, пасшихся на берегу, но не стали их похищать5. Неожиданно налетел ужасный северный ветер, который за девять дней отнес их к самой дальней части Ливии. Там огромная волна перенесла «Арго» через опасные скалы, стоявшие вдоль побережья, а потом откатилась, осторожно опустив корабль в миле от берега. Везде, куда ни глянешь, лежала безжизненная пустыня, и аргонавты уже приготовились к смерти, но трехликая богиня Ливия, явившаяся Ясону во сне одетой в козьи шкуры, вселила в него надежду. Аргонавты вновь ободрились и, подняв «Арго» на плечи, в течение двенадцати дней несли его к соленому озеру Тритон, которое располагалось в нескольких милях. Все они умерли бы от жажды, если бы не источник, забивший благодаря Гераклу, который побывал в этих местах, когда шел за яблоками Гесперид6.

f. Здесь Канфа убил Кафавр, гарамантский пастух, защищая свою отару, но спутники Канфа отомстили за его смерть7. Не успели мертвецов предать земле, как Мопс наступил на ливийскую змею и та укусила его в пяту. Его глаза заволокло туманом, волосы стали выпадать, и он умер в агонии. Аргонавты, предав Мопса земле как героя, вновь пали духом, потеряв надежду найти путь к озеру8.

g. Однако Ясон, прежде чем отправиться в плавание, обратился к пифии в Дельфах, которая дала ему медный треножник. Им Орфей посоветовал умилостивить богов этой земли. Когда они так и поступили, явился бог Тритон и, сказав лишь слова благодарности, забрал треножник, но Эвфем загородил ему путь: «Умоляю, мой господин, укажи нам путь к Средиземному морю!» Вместо ответа Тритон показал рукой в сторону реки Такапы, но потом, подумав, дал ему комок земли, который по сей день сохраняет за потомками Эвфема власть над Ливией. Эвфем отблагодарил бога за этот дар, принеся в жертву овцу. Тритон же согласился тянуть «Арго» за киль до самого моря, а уходя, предсказал, что, если потомок одного из аргонавтов унесет медный треножник из его храма, вокруг озера Тритон возникнет сто греческих городов. Ливийские троглодиты, услышав эти слова, тут же спрятали треножник в песке, и пророчество Тритона до сих пор не сбылось9.

h. Взяв курс к северу, аргонавты достигли Крита, где им помешал высадиться на берег бронзовый великан Талос, созданный Гефестом; по своему обычаю, Талос стал швырять в «Арго» камни. Тогда Медея, ласково обратившись к чудовищу, пообещала сделать его бессмертным, если он пригубит ее волшебный напиток. Но напиток был снотворным, и пока великан спал, она вытащила бронзовый гвоздь, который затыкал единственную вену, шедшую от шеи к щиколотке. Из отверстия полился божественный ихор – бесцветная жидкость, служившая Талосу кровью, и он умер. Некоторые, правда, говорят, что очарованный глазами Медеи Талос зашатался, задел пятой за скалу и умер оттого, что потерял много крови. Другие считают, что Пеант поразил его в пяту стрелой10.

i. На следующую ночь «Арго» попал в налетевшую с юга бурю, но Ясон призвал Аполлона, который послал луч света, осветивший с правого борта остров Анафа – один из Спорадских островов, и Анкею удалось пристать к берегу. В благодарность Ясон воздвиг алтарь Аполлону, а двенадцать девушек-рабынь, подаренных Медее царицей Аретой, весело смеялись при виде того, как Ясон и его товарищи из-за отсутствия жертвы совершали возлияния водой на горящие поленья жертвенного костра. В ответ аргонавты стали над ними посмеиваться и распускать руки – этот обычай сохранился до сих пор в обряде праздника осени в Анафе.

j. На пути в Эгину аргонавты придумали соревнование: кто первым наполнит кувшин водой и принесет его на корабль. Жители Эгины до сих пор состязаются в таком беге. Добраться же от Эгины до Иолка было уже совсем нетрудно – множество судов проходят этот путь ежегодно. Воспользовавшись хорошей погодой, они благополучно добрались до своего города11.

k. Некоторые поэты располагают эти события в другой последовательности. Одни говорят, что аргонавты вновь заселили Лемнос на пути домой, а не тогда, когда плыли в Колхиду12. Другие считают, что они оказались в Ливии до начала плавания в Эю, когда Ясон отправился на «Арго» за советом к Дельфийскому оракулу и внезапная буря отнесла его далеко в сторону13. Третьи утверждают, что они плыли вдоль западного побережья Италии и назвали бухту на острове Эфалия, где они высаживались, Аргойской – в честь корабля «Арго», а капли пота, которые они стирали с себя на берегу, превратились в камешки различной формы. Говорят также, что они основали храм Аргивской Геры в Левкании и, как Одиссей, проплыли между Скиллой и Харибдой, а Фетида и ее нереиды провели их мимо огнедышащих Планкт, или блуждающих скал, которые теперь прочно прикреплены к морскому дну14.

l. Четвертые утверждают, что Ясон и его спутники обследовали земли вокруг колхидской Эи, дошли до Мидии, а один из них, фессалиец Армен с озера Беба, осел в Армении и дал название всей стране. В подтверждение этого они говорят, что героические монументы в честь Ясона, воздвигнутые Арменом у Каспийских ворот, очень почитались варварами, а сами армяне до сих пор носят древние фессалийские одежды15.

 

1Аполлоний Родосский IV.1090–1095; Гомер. Одиссея XVIII.83 и XXІ.307 и схолии.

2Страбон I.2.39 и VII.5.5; Аполлоний Родосский IV.511–521; Гигин. Мифы 23; Аполлодор I.9.25; Каллимах. Цит. по: Страбон I.2.39.

3Геродот I.1.

4Павсаний ІX.34.2; Страбон VI.1.1; Орфическая аргонавтика 1284; Гомер. Цит. соч. XII.1–200.

5Аполлоний Родосский IV.922–979; Орфическая аргонавтика 1270–1297; Гигин. Цит. соч. 14.

6Аполлоний Родосский IV.1228–1460.

7Гигин. Цит. соч.; Аполлоний Родосский IV.1461–1495; Валерий Флакк VI.317 и VII.422.

8Цец. Схолии к Ликофрону 881; Аполлоний Родосский IV.1518–1536.

9Пиндар. Пифийские оды IV.17–39 и 255–261; Аполлоний Родосский IV.1537–1628; Диодор Сицилийский IV.56.6; Орфическая аргонавтика 1335–1336; Геродот IV.179.

10Аполлодор I.9.26; Аполлоний Родосский IV.1639–1693; Орфическая аргонавтика 1337– 1340; Лукиан. О пляске 49.

11Аполлоний Родосский IV.1765–1772; Аполлодор. Цит. соч.; Орфическая аргонавтика 1344–1348.

12Пиндар. Цит. соч. IV.252.

13Геродот VII.193.

14Страбон V.2.6 и VI.1.1; Аполлодор I.9.24; Аполлоний Родосский IV.922.

15Страбон XІ.14.12 и 13.10.

 

* * *

 

1. Миф о Метопе, который и Гомер, и Аполлоний Родосский приводят не полностью, очень похож на миф об Арне (см. 43.2) и Антиопе (см. 76. b). Вероятно, этот персонаж был навеян изображением богини судьбы, сидящей в глубинах земли; ее ручная мельница – это мировая мельница, вокруг которой вращается звездная система. Аналогичная мельница появляется в скандинавской Эдде, где ее вращают великанши Фенья и Менья. В Библии (Суд. 16.2) мельницу вращает ослепленный тирский солнечный герой Самсон. Деметра, богиня мельниц, считалась подземной богиней.

2. Свидетельство Геродота о посольстве Ээта к грекам не имело бы смысла, если бы он не заявил, что аргивянка – царская дочь Ио – не бежала в Колхиду, потеряв рассудок, в образе телки (после чего египтяне стали ее почитать как богиню Исиду (см. 56. b)), а была захвачена колхами во время набега (сами колхи, по Геродоту, происходят из воинов Сесострисова войска, вторгшегося в Азию) и затем продана в Египет.

3. Три сирены (правда, Геродот называет только двух) были поющими дочерьми Земли, заманивавшими моряков на «светлые луга» своего острова, где «человечьих белеет много костей» («Одиссея» XІІ.45 и 184 и сл.). Их изображали в виде женщин-птиц, которые имеют много общего с птицами Рианнона, встречающимися в уэльсских мифах. Эти птицы оплакивают Брана и других героев. Землю сирен разумнее всего представить как остров мертвых, который встречает тень царя-жреца, как, например, остров Авалон короля Артура (см. 31.2); сирены были одновременно жрицами, которые оплакивали царя, и птицами, которые обитали на острове и прислуживали богине смерти. Как таковые они принадлежали доолимпийскому культу. Вот почему говорят, что они потерпели поражение в состязании с дочерьми Зевса – музами. Их помещают то у мыса Пелориады, то на скале Сиренусы близ Капреи (Страбон I.2.12). Изображение двух сирен вырезали на надгробьях еще во времена Еврипида («Елена» 167). Изображение сирен в виде русалок появилось уже в послеклассическую эпоху.

4. Стадо Гелиоса состояло из трехсот пятидесяти голов; это был подарок его матери, луны-богини (см. 41.1 и 170.10). Несколько колоний выходцев из Коринфа и Родоса, где поклонялись небесному быку Гелиоса, существовало на Сицилии. Одиссею Гелиос известен под именем Гиперион (см. 170. u).

5. Озеро Тритон некогда было огромным внутренним морем, которое поглотило неолитическую Атлантиду и с тех пор постоянно уменьшалось. Хотя в классическую эпоху оно еще имело значительные размеры – географ Скиллакс считал, что его площадь равна девятистам квадратным милям, – сейчас это лишь полоска соленых болот (см. 39.6). Нейт, одетая в шкуры трехликая ливийская богиня, предшествовала Афине с ее эгидой (см. 8.1).

6. Мопс, смерть которого от укуса в пятку типична в мифологии (см. 106. g; 117. с и 168. e), появляется также в мифе о Деркето (см. 89.2), т.е. Диктинне филистимлян. Другой Мопс, внук Тиресия, остался жив во время Троянской войны (см. 169.c).

7. Кафавр – довольно странное имя для Ливии; caphaura, по-арабски «камфара», не растет в Ливии, однако мифографам всегда не хватало географических знаний.

8. Талос – медный гигант. Он представляет собой довольно сложный персонаж: частью небесный бык, частью царь-жрец с уязвимой пятой, а частью – результат бронзового литья с помощью восковой модели (см. 92.8).

9. Принесение в жертву воды в Анафе напоминает жертвы, которые древние евреи приносили в день ивы – вершины праздника кущей, когда из Силоамского источника торжественно приносили воду, устраивая пышное шествие. Бег с водой в Эгине мог быть похожей церемонией. Праздник кущей начинался как праздник осеннего урожая, и, согласно Талмуду, фарисеи с трудом могли справиться с традиционным «легкомыслием» женщин.

10. «Камешки различной формы» – самородное железо, которое до сих пор находят на берегах острова Эльба.

11. Фетида провела «Арго» между Планкт, стоящих у входа в Мессинский пролив так же, как Афина провела корабль через Планкты у входа в Босфор. Одиссей обошел их, выбрав путь через Скиллу и Харибду (см. 170. t). Западные Планкты – это Липарские острова вулканического происхождения.

12. Армения означает Ар-Минни («горная страна Минни»). Иеремия призвал Минни (51.27) сразиться против Вавилона. Исторически Армения никакого отношения к Армену с озера Беба не имеет. Но Минни – это, очевидно, Миний, которого Иосиф (Древности I.1.6) упоминает при описании Ноева потопа, и имя фессалийского Миния, предка миниев, предполагает довольно обоснованную связь между Арменией и Фессалией.

 

 

Судьба Медеи

 

Смерть Пелия

 

Одним осенним вечером аргонавты вновь пристали к навсегда им запомнившемуся берегу Пагасейского залива, но увидели, что никто их не встречает. В Фессалии действительно поговаривали, что аргонавтов уже нет в живых. Пелий даже осмелился убить родителей Ясона – Эсона и Полимелу – и их маленького сына Промаха, родившегося уже после отплытия «Арго». Эсон испросил разрешения лишить себя жизни самому и, получив его, выпил бычьей крови и испустил дух. При виде мертвого супруга Полимела зарезалась или, как некоторые говорят, повесилась, успев проклясть Пелия, безжалостно разбившего голову Промаха об пол дворца1.

b. Ясон, услышав эту скорбную историю от одинокого лодочника, запретил ему сообщать о возвращении «Арго» и созвал военный совет. Все его товарищи были того мнения, что Пелий заслуживает смерти, но, когда Ясон потребовал немедленно пойти на приступ Иолка, Акаст сказал, что он вряд ли сможет пойти против своего отца; тогда другие заметили, что лучше будет разойтись по домам, а потом, если возникнет необходимость, собрать отряды для войны на стороне Ясона. Иолк действительно имел слишком большой гарнизон, чтобы его мог взять приступом такой небольшой отряд, как аргонавты.

c. Медея же пообещала взять город в одиночку. Она велела аргонавтам спрятать корабль и спрятаться самим на каком-нибудь лесистом и пустом берегу в пределах видимости Иолка. Если над крышей дворца в Иолке станут размахивать факелом, то это будет означать, что Пелий мертв, ворота открыты и они могут делать с городом все, что угодно.

d. Во время посещения Анафы Медея обнаружила полую статую Артемиды и погрузила ее на «Арго». Теперь она одела своих двенадцать феакийских рабынь в довольно странные одежды и пошла во главе их к Иолку, причем статую Артемиды рабыни несли по очереди. Подойдя к городским воротам, Медея, придавшая себе вид дряхлой старухи, потребовала от стражей пропустить их. Она кричала пронзительным голосом, что богиня Артемида явилась из туманной земли гипербореев в колеснице, запряженной крылатыми змеями, чтобы принести счастье Иолку. Озадаченные стражи не посмели ослушаться, а Медея со своими рабынями стала носиться по улицам, подобно менадам, приводя жителей в религиозное неистовство.

e. Пробудившись ото сна, Пелий со страхом спросил, что хочет от него богиня. Медея ответила, что Артемида хочет отблагодарить его за благочестие и вернуть ему молодость, чтобы он смог зачать наследников вместо блудного сына Акаста, который недавно утонул вместе с кораблем у берегов Ливии. Когда Пелий засомневался в правдивости ее слов, Медея, стерев с лица следы старости, вновь стала юной на его глазах. «Такова сила Артемиды!» – вскричала она. Затем Пелий стал свидетелем того, как она на его глазах разрезала на тринадцать кусков старого барана и сварила его в котле. С помощью колхидских заклинаний, которые царь принял за гиберборейские, и торжественных призывов в помощницы Артемиды Медея сделала вид, что омолодила мертвого барана, а на самом деле ей удалось спрятать резвого ягненка внутри полого изваяния богини. Пелий, теперь уже полностью поверивший обману, согласился лечь на ложе, где под чарами Медеи он погрузился в глубокий сон. Затем она приказала его дочерям, Алкестиде, Эвадне и Амфиноме, разрезать его на куски так же, как она только что разрезала барана, и сварить все куски в том же котле.

f. Алкестида отказалась пролить кровь родного отца, какими бы благими ни были намерения Медеи, но та, еще раз продемонстрировав свою магическую силу, убедила Эвадну и Амфиному решительно взяться за ножи. Когда все было сделано, она отправила их на крышу с факелами в руках и объяснила, что они должны взывать к луне, пока вода в котле закипит. Из своего укрытия аргонавты увидели свет факелов и, обрадовавшись сигналу, ринулись в Иолк, где не встретили никакого сопротивления.

g. Ясон, боясь мести со стороны Акаста, оставил ему трон и не оспаривал решение совета Иолка изгнать его, поскольку у него была надежда найти себе где-нибудь трон побогаче2.

h. Кое-кто отрицает, что Эсон был вынужден лишить себя жизни, утверждая, что, наоборот, Медея, выпустив из него старую кровь, с помощью волшебного эликсира вернула ему молодость, как она вернула молодость Макриде и ее сестре – нимфе с острова Коркира. Представив его крепким и бодрым перед Пелием у ворот дворца, она убедила царя сделать с собой то же самое, но обманула его, пропустив нужные заклинания, и он умер жалкой смертью3.

i. На погребальных играх в честь Пелия, состоявшихся на следующий день, Эвфем выиграл в состязании колесниц, запряженных парой лошадей, Полидевк стал победителем в кулачном бою, Мелеагр дальше всех метнул копье, Пелей победил в борьбе, Зет – в беге на короткие расстояния, его брат Калаид или, как некоторые считают, Ификл победил на длинной дистанции, а Геракл, к тому времени вернувшийся от Гесперид, выиграл бой на выносливость. Но в состязаниях на квадригах победителем стал колесничий Геракла Иолай. Главк, сын Сисифа, был пожран его же лошадьми, которых богиня Афродита лишила рассудка с помощью гиппомана4.

j. Что до дочерей Пелия, то Алкестида вышла замуж за Адмета из Фер, которому она давно была обещана; Эвадну и Амфитриону Акаст изгнал в Мантинею, что в Аркадии, где после очищения они нашли себе почтенных мужей5.

 

1Диодор Сицилийский IV.50.1; Аполлодор I.9.16 и 27; Валерий Флакк I.777.

2Аполлодор I.9.27; Диодор Сицилийский IV.51.1–53.1; Павсаний VIII.11.2; Плавт. Псевдол III.868 и сл.; Цицерон. О старости XXІІІ.83; Овидий. Метаморфозы VII.297–349; Гигин. Мифы 24.

3Краткое содержание «Медеи» Еврипида; Овидий. Цит. Соч. VII.251–350.

4Павсаний V.17.9; Гигин. Цит. соч. 278.

5Диодор Сицилийский IV.53.2; Гигин. Цит. соч. 24; Павсаний VIII.11.2.

 

* * *

 

1. Критяне и микенцы использовали сильно разведенную бычью кровь как магическое средство для повышения урожая хлебов и деревьев. Не боясь отравиться, бычью кровь без разведения могли пить только жрицы матери-земли (см. 51.4).

2. Мифографы классической эпохи не могли для себя решить, что было в Медее от иллюзионистки, что от надувательства, а что от магии. «Котел омоложения» встречается повсеместно в кельтских мифах (см. 148.5–6). Вот почему Медея называет себя гиперборейской богиней, т.е. богиней с Британских островов.

3. Запряженная змеями – змеи обитают в подземном мире – колесница Медеи была крылатой потому, что Медея одновременно была и богиней земли, и богиней луны. Здесь она появляется в виде триады Персефона – Деметра – Геката, т.е. трех дочерей Пелия, умерщвляющих своего отца. В классическую эпоху запряженная змеями колесница была уже бесспорной собственностью Гелиоса, и в поздних мифах о Медее и Тесее (см. 154. d) Гелиос на время отдает ее своей внучке Медее, да и то потому, что ей угрожает смерть (см. 156. d).

4. Каллимах склонен был отдать первенство в беге на погребальных играх в честь Пелия охотнице Кирене (см. 82. a).

 

Медея в Коринфе

 

Ясон сначала отправился в беотийский Орхомен, где повесил золотое руно в храме Зевса Лафистия; затем он причалил на «Арго» к берегу у коринфского Истма, где принес корабль в жертву Посейдону.

b. Теперь Медея была единственной из оставшихся в живых детей Ээта, законного наследника коринфского трона, который он, переселившись в Колхиду, оставил некоему Буну. Поскольку Коринф, сын Марафона, называвший себя «сыном Зевса» и захвативший коринфский трон, умер, не оставив наследников, Медея предъявила свои права на трон, и жители Коринфа признали Ясона царем. Но, просидев на троне десять удачных и счастливых лет, Ясон стал подозревать, что Медея добыла ему этот трон, отравив Коринфа. Поэтому он решил развестись с ней и жениться на Главке Фиванской, дочери царя Креонта.

c. Хотя Медея и не отказалась от совершенного ею преступления, но напомнила Ясону о том, как в Эе он клялся ей в верности всеми богами. Когда же он заявил, что силой вырванная клятва недействительна, она заметила, что коринфский трон также достался ему с ее помощью. На что он ответил: «Это правда, но жители Коринфа привыкли уважать меня, а не тебя». Видя, что он упорствует, Медея с притворным покорством отправила Главке свадебный подарок, изготовленный руками царских детей – ведь к тому времени Медея родила Ясону семерых сыновей и семерых дочерей, – золотую корону и длинное белое одеяние. Стоило Главке надеть их на себя, как незатухающее пламя охватило не только ее (хотя она с головой бросилась в дворцовый фонтан), но и царя Креонта, многих других уважаемых гостей из Фив и всех других, оказавшихся во дворце. Самому Ясону удалось спастись, выпрыгнув из окна верхнего этажа.

d. Зевс, оценивший мужество Медеи, влюбился в нее, но она отвергла его домогательства. Гера была рада: «Я сделаю твоих детей бессмертными, – заявила она, – если ты положишь их на жертвенный алтарь моего храма». Медея так и поступила, а потом бежала на колеснице, запряженной крылатыми змеями, которую ей одолжил ее дед Гелиос. Перед тем как скрыться, она завещала трон Сисифу1.

e. Сохранилось имя только одной дочери Медеи и Ясона – Эриопида. Ее старший сын Мед, или Поликсен, учившийся у Хирона на горе Полион, стал впоследствии правителем Мидии. Правда, отцом Меда иногда называют Эгея2. Остальных сыновей звали Мермер, Фер, или Фессал, Алкимен, Тисандр и Арг. Всех их побили камнями коринфцы, возмущенные убийством Главки и Креонта. В искупление этого преступления семь девушек и семеро юношей в черных одеждах и с бритыми головами провели целый год в храме Геры на холмах, где было совершено убийство3. По велению Дельфийского оракула трупы умерщвленных детей были погребены в храме, а их души стали бессмертными, как и обещала Гера. Есть и такие, кто обвиняет Ясона в том, что он потворствовал убийству детей, но добавляют в его оправдание, что он был безмерно опечален ужасным поступком Медеи4.

f. Другие же, ошибочно следуя за драматургом Еврипидом, которого коринфцы подкупили, заплатив пятнадцать талантов серебром, верят, что Медея убила только двоих своих детей5, а остальные погибли в огне подожженного ею дворца. В живых остались только Фессал, который потом бежал и правил Иолком (его именем стала называться вся Фессалия), и Ферет, сын которого Мермер унаследовал от Медеи искусство отравления6.

 

1Диодор Сицилийский IV.54; Аполлодор I.9.16; Овидий. Метаморфозы VII.391–401; Птолемей Гефестион II; Апулей. Золотой осел I.10; Цец. Схолии к Ликофрону 175; Еврипид. Медея.

2Гесиод. Теогония 981 и сл.; Павсаний II.3.7 и III.3.7; Гигин. Мифы 24 и 27.

3Аполлодор I.9.28; Павсаний ІІ.3.6; Элиан. Пестрые рассказы V.21; Схолии к «Медее» Еврипида 9 и 264; Филострат. Диалог о героях XX.24.

4Диодор Сицилийский IV.55; Схолии к «Медее» Еврипида 1387.

5Гигин. Цит. соч. 25; Еврипид. Медея 1271; Сервий. Комментарий к «Буколикам» Вергилия VIII.45.

6Диодор Сицилийский IV.54; Гомер. Одиссея I.255 и сл. и схолии.

 

* * *

 

1. Количество детей у Медеи похоже на количество титанов и титанид (см. 1.3 и 43.4), но четырнадцать мальчиков и девочек, которые круглый год содержатся в храме Геры, могут обозначать четные и нечетные дни первой половины священного месяца.

2.Смерть Главки, возможно, была навеяна изображением ежегодного сожжения жертв в храме Геры, наподобие того, который Лукиан описал в Гиераполе («О сирийской богине» 49). Но Главка должна была быть жрицей, украшенной диадемой, которая руководила сожжением, а не жертвой. Источник служил для ритуального омовения. Лукиан объясняет, что сирийская богиня была в целом такой же, как Гера, хотя кое-что в ней напоминало Афину и других богинь (там же 32). В данном случае Эриопида («большеглазая») указывает на волоокую Геру, а Главка («сова») – на совоокую Афину. Во времена Лукиана домашних животных вешали на ветки деревьев, сложенных кучами во дворе храма в Иерополе, и сжигали живьем. Однако смерть четырнадцати детей Медеи и искупительный обряд, совершаемый в связи с этим, говорят о том, что первоначально в жертву приносились люди. Меликерт, критский бог, который председательствовал на Истмийских играх в Коринфе (см. 70. h и 96.5), был Мелкартом («защитник города»), т.е. финикийским Гераклом, в честь которого, как можно с уверенностью утверждать, в Иерусалиме сжигали живых детей (Лев. 18.21 и 20.2; 3 Цар. 11.7; 4 Цар. 23.10; Цар. 32.35). Огонь был священной стихией, делавшей жертвы бессмертными, как он сделал бессмертным самого Геракла, взошедшего на костер на горе Эта и поглощенного пламенем (см. 145. f).

3. Кто принес в жертву детей – Медея, Ясон или жители Коринфа, – этот вопрос обрел значимость позже, когда Медею перестали отождествлять с Ино, матерью Меликерта, а человеческие жертвы стали символом варварства. Поскольку любая драма, завоевывавшая приз на афинском празднике в честь Диониса, тут же приобретала религиозное значение, не исключено, что коринфяне хорошо заплатили Еврипиду за то, что он нужным образом изменил позорный для них миф.

4. Любовь Зевса к Медее, как и любовь Геры к Ясону (Гомер. Одиссея XІІ.72; Аполлоний Родосский III.66), говорит о том, что «Зевс» и «Гера» были титулами царя и царицы в Коринфе (см. 43.2 и 68.1). Коринф, будучи сыном Марафона, называл себя «сын Зевса», а у отца Марафона Эпопея («всевидящий») жену звали так же, как и жену Зевса (Павсаний II.1.1).

 

Медея в изгнании

 

Медея сначала бежала к Гераклу в Фивы, где он обещал укрыть ее, если Ясон изменит ей. В этом городе она излечила Геракла от безумия, когда он убил своих детей. Однако фиванцы не разрешили ей поселиться в их городе потому, что Креонт, которого она убила, был их царем. Тогда она отправилась в Афины, и царь Эгей с радостью на ней женился. Когда ее изгнали из Афин за попытку отравить Тесея, она поплыла в Италию и научила марубов заклинать змей. Они до сих пор поклоняются ей как богине Ангитии1. После короткой остановки в Фессалии, где Медея потерпела неудачу, попытавшись сравниться красотой с Фетидой, о чем судил Идоменей Критянин, она вступила в брак с царем из Азии, имя которого не сохранилось и которого считают настоящим отцом Меда.

b. Узнав, наконец, о том, что принадлежавший Ээту колхидский трон захвачен ее дядей Персом, Медея отправилась вместе с Медом в Колхиду. Мед убил Перса, вновь посадил на трон Ээта и расширил царство колхов, присоединив к нему Мидию. Кое-кто считает, что к этому времени Медея уже примирилась с Ясоном, но история Медеи, конечно, была приукрашена и искажена выдумками многих авторов трагедий2. На самом деле Ясон, злоупотребив благосклонностью к нему богов, чьи имена он всуе назвал, нарушив клятву, данную Медее, бродил бездомным из города в город, презираемый людьми. В старости он еще раз побывал в Коринфе, прилег в тени «Арго», вспоминая былую славу и обрушившиеся на него несчастья. Он уже было повесился на носу судна, но нос рухнул и придавил его. Корму «Арго» Посейдон поместил среди звезд, поскольку на ней не было вины в убийстве человека3.

c. Медея не умерла, а стала бессмертной и правит на Островах Блаженных; некоторые утверждают, что это она, а не Елена, вышла замуж за Ахилла4.

d. Что же касается Афаманта, оказавшегося неспособным принести в жертву Фрикса, что и стало причиной плавания аргонавтов, то его самого чуть было не принесли в жертву в Орхомене во искупление греха, как того потребовал оракул Зевса Лафистия, но вовремя вернувшийся из Эи его внук Китиссор спас его. Это обидело Зевса, который объявил, что отныне старший сын Афамантидов под угрозой смерти не должен входить в пританей (совет), и это требование соблюдается до сих пор5.