Двенадцатый подвиг: пленение Кербера 3 страница

e. Заслышав, что элейцы отправляют процессию для воздания почестей Посейдону на третьем Истмийском празднике, а Молионы собираются посмотреть игры и принять участие в жертвоприношениях, Геракл устроил им засаду в придорожных зарослях под Клеонами, застрелил из лука близнецов и убил их двоюродного брата, тоже по имени Эврит, который был сыном царя Авгия8.

f. Молиона вскоре дозналась, кто убил ее сыновей, и заставила элейцев потребовать от Эврисфея платы за убийство на том основании, что Геракл был родом из Тиринфа. Когда Эврисфей отказался отвечать за проступки изгнанного им Геракла, Молиона обратилась к коринфцам, чтобы те не допускали никого из аргивян к Истмийским играм до тех пор, пока она не получит возмещения за совершенное убийство. Коринфцы ей отказали, и Молиона прокляла каждого элейца, который примет участие в празднике. Ее проклятия боятся до сих пор: ни один элейский атлет с тех пор не участвовал в Истмийских играх9.

g. Тем временем Геракл попросил у Онка черногривого коня Ариона, объездил его, собрал новое войско в Аргосе, Фивах и Аркадии и разграбил город Элиду. Одни говорят, что он убил Авгия и его сыновей, вернул престол законному царю Филею, который и стал править Элидой. Другие утверждают, что он пощадил по крайней мере самого Авгия. Когда Геракл пожелал сделать Элиду вновь многолюдной, он распорядился, чтобы вдовы павших элейцев разделили ложе с его воинами, и вдовы стали сообща молиться Афине, чтобы та помогла им зачать при первых же объятиях. Их мольба была услышана, и благодарные вдовы основали святилище Афины-матери. Их радость по поводу этого счастливого события была так велика, что место, где они повстречались со своими новыми мужьями, и протекающий там ручей они нарекли словом «Бади», что у элейцев означает «сладкий». После этого события Геракл отдал коня Ариона Адрасту, заявив, что он все-таки предпочитает сражаться в пешем строю10.

h. Примерно в то же время Геракл заслужил титул «Буфаг», что значит «поедатель быков». А случилось вот что. Лепрей, сын Кавкона и Астидамии, основавший в Аркадии город Лепрей (эта местность получила свое название потому, что некогда живших здесь людей поразила проказа), по глупости посоветовал царю Авгию надеть на Геракла кандалы, если тот будет просить плату за чистку конюшен. Узнав, что Геракл уже идет к городу, Астидамия заставила Лепрея принять героя как можно радушнее и просить его о прощении. Простить Геракл простил, но вызвал Лепрея на соревнование в троеборье: метание диска, питье воды ведрами и поедание быка. Хотя Геракл победил в метании диска и питье воды, Лепрею удалось покончить с быком раньше, чем Гераклу. Довольный таким успехом, он вызвал Геракла на поединок и тут же был поражен его дубиной насмерть. Могилу Лепрея показывают в Фигалии. Лепрейцы, поклоняющиеся Деметре и Зевсу – белому тополю, всегда считали себя подданными Элиды, и если кто-либо из них выигрывал приз в Олимпии, то глашатай объявлял, что победил элеец из Лепрея. Элейцы до сих пор поклоняются царю Авгию как герою, и только в царство спартанца Ликурга их заставили забыть вражду к Гераклу и совершать жертвоприношения также и в его честь. Так им удалось избежать мора11.

i. После завоевания Элиды Геракл собрал войско у Писы и использовал военную добычу для того, чтобы основать знаменитые четырехгодичные Олимпийские празднества и игры в честь своего отца Зевса, причем, по мнению некоторых, это было всего лишь восьмое подобное атлетическое соревнование12. Отмерив обитель Зевса и обнеся забором священную рощу, он измерил шагами стадион, назвал соседний холм «холмом Крона» и воздвиг шесть алтарей олимпийским богам: по одному на каждую пару. Совершая жертвоприношения в честь Зевса, он поджарил бедро жертвенного животного на костре, сложенном из стволов белого тополя, которые он срубил на берегу феспротской реки Ахеронт. Кроме того, он основал жертвенный очаг в честь своего прапрадеда Пелопса и выделил ему одно святилище. Поскольку ему в это время очень надоедали мухи, вторую жертву он принес в честь Зевса – отвратителя мух, и тот отправил их жужжать за реку Алфей. Элейцы до сих пор приносят жертвы этому Зевсу, когда изгоняют мух из Олимпии13.

j. К первому полнолунию после летнего солнцестояния все было готово к празднествам, если не считать того, что в долине было мало деревьев и они давали мало тени. Тогда Геракл вернулся на землю гипербореев, где некогда любовался дикими оливами, росшими у истоков Дуная, и уговорил жрецов Аполлона дать ему одну оливу, чтобы посадить в обители Зевса. Вернувшись в Олимпию, он распорядился, чтобы этолийский судья венчал победителя оливковой ветвью. Ветвь должна стать единственной наградой, поскольку он сам совершил свои подвиги, не получив платы от Эврисфея. Это дерево, называемое «олива справедливого увенчания», до сих пор растет в священной роще позади храма Зевса. Ветви для венков срезает с него золотым серпом мальчик благородного происхождения, оба родителя которого должны быть живы14.

k. Кое-кто говорит, что Геракл оказался победителем во всех соревнованиях, поскольку никто не осмелился бороться с ним, однако правда заключается в том, что все соревнования горячо обсуждались. Тогда Зевс, сменив обличье и войдя в круг, стал соперником в борьбе с Гераклом. Поединок закончился вничью, Зевс открылся своему сыну Гераклу, а все зрители рукоплескали. Случилось это в полнолуние, и от лунного света было светло, как днем15.

l. Однако более древняя легенда утверждает, что Олимпийские игры были основаны Гераклом-Дактилем и что именно он принес дикую оливу из земли гипербореев. Волшебные предметы и амулеты, посвященные Гераклу-Дактилю, широко используются колдуньями, которым и дела нет до Геракла, сына Алкмены. Алтарь Зевса, стоящий на равном удалении от святилища Пелопса и святилища Геры, но немного впереди них, говорят, был построен этим, более древним Гераклом (как и алтарь в Пергаме) из золы бедренных костей животных, принесенных в жертву Зевсу. Раз в год, на девятнадцатый день элейского месяца элафия, прорицатели берут золу из здания совета и, смочив ее водой из реки Алфей (поскольку никакая другая не годится), наносят образовавшуюся кашицу на алтарь16.

m. Это, однако, говорится не для того, чтобы отказать Гераклу, сыну Алкмены, в том, что он возродил игры (ведь в Элиде до сих пор еще показывают обнесенный стеной древний гимнасий, в котором тренируются атлеты). Между беговыми дорожками растут высокие платаны, а все обнесенное стенами место зовется Ксист – «выскобленным», потому что Геракл упражнялся здесь тем, что полол чертополох. Но Климен-Критянин, сын Кардиса, ведущего свой род от Дактиля, отмечал этот праздник через пятьдесят лет после Девкалионова потопа, а позже это делали Эндимион, Пелопс, Амифаон – сын Крефея, Пелий, Нелей и, как говорят некоторые, Авгий17.

n. Олимпийский праздник отмечается попеременно через сорок девять и пятьдесят месяцев, согласно календарю, и сейчас длится пять дней: с одиннадцатого по пятнадцатое число того месяца, на который он придется. Глашатаи объявляют по всей Греции всеобщее перемирие на весь этот месяц, и ни одному атлету не разрешается принимать участие в соревнованиях, если он обвиняется в преступлении против богов. Первоначально праздник устраивали писанцы, но потом, после окончательного возвращения Гераклидов, их этолийские союзники обосновались в Элиде и стали выполнять эту обязанность18.

o. На северной стороне холма Крона в святилище Илифии жил змей по имени Сосипол. Кормила его медовыми лепешками и водой девственница-жрица в белом покрывале. Этот обычай увековечил чудо, с помощью которого были изгнаны аркадяне, напавшие на святую землю Элиды: неизвестная женщина пришла к элейским военачальникам с грудным ребенком и сказала, что он защитит их. Они поверили, и, когда она посадила ребенка между двумя армиями, он превратился в змея. Аркадяне, преследуемые элейцами, бежали, неся большие потери. Святилище Илифии отмечает то место, где змей скрылся на холме Крона. На вершине холма совершаются жертвоприношения в честь Крона. Происходит это в день весеннего равноденствия в месяц элафий, а приносят жертвы жрицы, называемые «царицами»19.

 

1Аполлодор ІІ.7.2; Пиндар. Олимпийские оды X.31–33.

2Павсаний V.1.8 и V.2.2; Евстафий. Схолии к «Илиаде» Гомера XXІІІ.638.

3Гомер. Илиада XІ.709; Аполлодор. Цит. соч.; Ивик. Цит. по: Атеней II.57; Плутарх. О братской любви I.

4Павсаний V.1.8 и V.3.4; Гомер. Цит. соч. II.615–624; Схолии к Аполлонию Родосскому I.172.

5Аполлодор. Цит. соч.; Пиндар. Цит. соч. X.31–33; Павсаний V.2.1 и VIII.14.6; Элиан. Пестрые рассказы IV.5.

6Гигин. Мифы 33; Аполлодор II.5.5 и 7.5; Диодор Сицилийский IV.33; Павсаний VII.25.5–6.

7Диодор Сицилийский. Цит. соч.; Павсаний VIII.14.1–3.

8Аполлодор II.7.2; Диодор Сицилийский. Цит. соч.; Павсаний II.15.1; Пиндар. Цит. соч. X.26 и сл.

9Павсаний V.2.2–3.

10Павсаний VIII.25.5 и V.3.1; Аполлодор II.7.2; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VII.666; Цец. Схолии к Ликофрону 40.

11Атеней X.412; Павсаний V.4.1 и 5.3–4.

12Пиндар. Цит. соч. X.43 и сл.; Цец. Цит. соч. 41; Гигин. Цит. соч. 273.

13Пиндар. Цит. соч.; Аполлодор. Цит. соч.; Павсаний V.13.1 и 14.2–3.

14Пиндар. Цит. соч. III.11 и сл.; Диодор Сицилийский IV.14; Павсаний V.15.3.

15Диодор Сицилийский. Цит. соч.; Пиндар. Цит. соч. X.60 и сл.; Павсаний V.8.1; Цец. Цит. соч. 41.

16Павсаний V.7.4 и V.13.5; Диодор Сицилийский V.64.

17Павсаний VI.23.1 и V.8.1.

18Схолии к «Олимпийским одам» Пиндара III.35 и V.6; Страбон VIII.3.33.

19Павсаний VI.20.1–3.

 

* * *

 

1. Этот миф, очевидно, свидетельствовал о неудачном нашествии ахейцев на западный Пелопоннес, происшедшем в конце XIII в. до н.э., за которым последовало более удачное нашествие, перепутанное с нашествием дорийцев в XI в. до н.э. – Геракл одновременно был и дорийским героем. Убийство Эвритиона могло быть навеяно тем же брачным изображением убийства Фола. Прокладывание Гераклом канала среди Фенейской равнины напоминает аналогичные деяния в Элиде (см. 121. d), Беотии (см. 142.3) и Фракии (см. 130. b); почести, которые он воздает тремстам шестидесяти клеонцам, вероятно, относятся к календарным мистериям, поскольку число триста шестьдесят – это количество дней в египетском году, если не принимать во внимание пять дней, считавшихся священными днями Осириса, Гора, Сета, Исиды и Нефтиды.

2. Проказа, упоминаемая в связи с Лепреем, – это лишай, возникающий от несвежих продуктов. Его могла лечить луна-богиня, ассоциировавшаяся с белым тополем («Белая богиня», с. 432); настоящая проказа появилась в Европе не раньше I в. до н.э.

3. Титул Геракла «Буфаг» первоначально относился к поеданию быка поклонявшимися ему людьми.

4. Сосипол, вероятно, был духом Крона, именем которого назван холм; его голова погребена на северном склоне, чтобы защитить лежащий за холмом стадион – у слияния рек Кладея и Алфея. Английский двойник Крона, Бран, аналогичным образом охранял холм Тауэр, возвышавшийся над всем Лондоном (см. 146.2). Весеннее равноденствие, когда рождаются оленята, по древесному календарю приходится на месяц ольхи, называемый также «элафий» («олений») и считавшийся священным месяцем Крона-Брана («Белая богиня», с. 168–172 и 206–207). Это говорит о том, что первоначально элейский новый год начинался во время весеннего равноденствия, как это было в отдельных местах Италии, когда царь старого года, украшенный рогами, как Актеон (см. 22.1), умирал от рук экстатических женщин или «цариц». Геракл-Дактиль также принадлежит этому культу (см. 53. b).

5. Дикая олива, которую в Греции использовали для изгнания демонов и злых духов старого года, принимавших образ мух, была привезена из Ливии, где возник культ северного ветра (см. 48. 1 и 133. 5), а не с севера. В Олимпии таким растением, вероятно, была омела (или лорантус), а не дикая олива. Именно омелу должен был срезать мальчик золотым серпом (см. 7.1 и 50.2); дикая олива фигурировала в гиперборейском древесном календаре (см. 119.3). Соревнование девушек в беге за право получить должность жрицы Геры идет издревле. Когда одногодичное правление царя-жреца было продлено на срок до одного Великого года, примерно равного ста месяцам, – поскольку этот срок обеспечивал лучшее согласование солнечного и лунного календарей – половину срока правил царь, а половину – его танист. Позднее оба правили одновременно под именем Молионов и были не менее связаны между собой, чем цари Спарты (см. 74.1). Не исключено, что рождение в Греции сиамских близнецов только подкрепляло эту метафору. Однако раздел Элиды Авгием, о чем сообщает Гомер, показывает, что в более ранний период за покидающим трон царем-жрецом сохранялась третья часть царства. То же самое Прет совершил в Аргосе. Доля Амаринкея, очевидно, была приобретена захватническим способом.

6. Молиона – это, возможно, титул элейской луны-богини, покровительницы игр, означавший «царица моли», где слово moly означало определенное растение, которое в других местах использовалось против лунной магии (см. 170.5). Молиону также знали под именем Агамеды («многоумная»); так же звали колдунью – дочь Авгия, которая знала «все травы целебные, сколько земля их рождает» (Гомер. Илиада XI.739–741). В классической Греции «Афина-мать» было понятием странным и даже в чем-то срамным и требующим объяснения (см. 25.2 и 141.1), однако элейская традиция говорит о том, что в ее честь на берегу реки Бади устраивались эротические оргии.

7. Укрощение Ариона выглядит как часть обряда коронации в аркадском Онке (см. 130.1).

 

Захват Пилоса

 

После описанных событий Геракл разграбил и сжег город Пилос за то, что его жители пришли на помощь Элиде. Он убил всех сыновей Нелея, кроме младшего Нестора, который в то время был в Герении, правда, самому Нелею удалось спастись1.

b. Стоящая на страже справедливости Афина сражалась на стороне Геракла, а Пилос защищали Гера, Посейдон, Гадес и Арес. Пока Афина сражалась с Аресом, Геракл выступил против Посейдона; дубина встретилась с трезубцем – и владыке морей пришлось уступить. После этого Геракл с копьем в руке поспешил на помощь Афине и третьим ударом копья пронзил щит Ареса, а его самого опрокинул наземь. Копье уперлось в бедро Ареса, и Геракл с силой вогнал его в божественную плоть. Арес, страдая от боли, бежал на Олимп, где Аполлон смазал ему рану и залечил ее в течение часа. После чего Арес вновь ринулся в бой и сражался до тех пор, пока стрела Геракла не пронзила ему плечо и он счел за лучшее покинуть поле боя. Тем временем Геракл успел ранить Геру в правую грудь «трехконечной» стрелой2.

c. Старший сын Нелея аргонавт Периклимен был наделен Посейдоном огромной силой и способностью принимать по желанию любое обличье – будь то птица, зверь или дерево. На этот раз он вначале обернулся львом, потом змеем, а затем, через некоторое время, сделал так, чтобы его никто не нашел, усевшись на мундштук бывшей под Гераклом лошади, приняв образ муравья, мухи или пчелы3. Геракл по подсказке Афины узнал Периклимена и уже потянулся за своей дубиной. Тут Периклимен превратился в орла и чуть не выклевал Гераклу глаза, но случайная стрела, пущенная Гераклом, вонзилась ему под крыло. От падения на землю стрела прошла дальше к его горлу – и Периклимен умер. Некоторые, правда, говорят, что он благополучно улетел, а с Посейдоном Геракл схватился раньше, после убийства Ифита, когда Нелей отказался совершить над ним очистительный обряд; с Гадесом же у него был бой у другого Пилоса, что в Элиде, когда Геракл был вызван на поединок за то, что без спроса увел Кербера4.

d. Геракл отдал город Мессену Нестору с правом передачи его потомкам, памятуя о том, что Нестор не участвовал в похищении у него коров Гериона. Вскоре он возлюбил его даже больше, чем Гила или Иолая, поскольку Нестор первым поклялся именем Геракла5.

e. Хотя элейцы и помогли отстроить Пилос заново, но воспользовались слабостью его жителей и стали их всячески притеснять. Нелей терпел как мог, пока не узнал, что посланную им четверку превосходных коней для участия в соревнованиях за треножник на Олимпийских играх забрал себе Авгий, а колесничего отправил домой пешком. Тогда он повелел своему сыну Нестору совершить ответный набег на Элейскую долину. Нестору удалось угнать пятьдесят стад коров и овец, пятьдесят стад коз и свиней, сто пятьдесят «светломастных кобылиц», многие из которых были с жеребятами, отбить нападение элейцев, которые попытались помешать ему, и обагрить свое копье кровью в первой в его жизни битве. Вестники Нелея тем временем созвали всех, «кто долг лишь имел на Элиде священной», в Пилос. Разделив добычу между всеми просителями, Нелей львиную долю отдал Нестору, а остальное, не скупясь, пожертвовал богам. Три дня спустя войска элейцев двинулись к Пилосу и пересекли долину со стороны Триессы. Среди воинов были и два осиротевших сына Молионов, которые унаследовали отцовский титул. Но Афина под покровом ночи предупредила жителей Пилоса и выстроила их для боя. Когда битва началась, Нестор, сражавшийся в пешем строю, поразил элейского военачальника Амаринкея и, захватив его колесницу, промчался, как черный ураган, сквозь ряды элейцев, захватив еще пятьдесят колесниц и убив сто человек. Молионам тоже не удалось бы избежать его вездесущего копья, если бы Посейдон не окутал их непроницаемым туманом и не унес прочь. Преследуемые по пятам войском Нестора, элейцы бежали до самой Оленийской скалы, где Афина остановила погоню6.

f. После этого был заключен мир, Амаринкея предали земле близ Бупрасия и устроили погребальные игры, в которых приняло участие множество жителей Пилоса. Молионы выиграли соревнование колесниц, обойдя на повороте Нестора, но говорят, что во всех остальных соревнованиях победителем вышел он: и в кулачном бою, и в борьбе, и в беге, и в метании копья. Стоит добавить, что об этих событиях рассказывал сам Нестор, будучи уже совсем в почтенном возрасте, поскольку, по милости Аполлона, который даровал ему годы, не прожитые его дядьями по материнской линии, он жил три века, и ни один из его современников не остался в живых, кто бы мог опровергнуть его слова7.

 

1Павсаний ІІ.2.2; III.26.6 и V.3.1; Аполлодор ІІ.7.3; Диодор Сицилийский IV.68.

2Павсаний VI.25.3; Схолии к «Илиаде» Гомера XІ.689; Гесиод. Щит Геракла 359; Пиндар. Олимпийские оды X.30–31; Гомер. Илиада V.392 и сл.; Цец. Схолии к Ликофрону 39.

3Аполлоний Родосский I.156–160; Евстафий. Комментарий к «Одиссее» Гомера XІ.285; Схолии к «Илиаде» Гомера II.336 и XІ.286.

4Аполлодор I.9.9; Гесиод. Цит. по: Схолии к Аполлонию Родосскому I.156; Овидий. Метаморфозы XІІ.548 и сл.; Гигин. Мифы 10; Схолии к «Олимпийским одам» Пиндара ІX.43 и сл.

5Павсаний II.18.6; Филострат. Диалог о героях 2.

6Павсаний VI.22.3; Гомер. Илиада XІ.671 и сл. и 756.

7Гомер. Цит. соч. XXIII. 630–642; Гигин. Цит. соч. 10.

 

* * *

 

1. Захват Пилоса, вероятно, является еще одним событием в нашествии ахейцев на Пелопоннес в XIII в. до н.э. Гера, Посейдон, Гадес и Арес, т.е. более древние божества, помогали Элиде. Молодые божества Афина, повторно рожденная из головы Зевса, и Геракл, как сын Зевса, противостояли им. Ранение Гадеса представляет Геракла как воина, которому было суждено обмануть смерть и стать бессмертным (см. 145. h); более того, согласно Гомеру («Илиада» V.397 и сл.), Геракл ранил Гадеса «у Пилоса среди трупов», что с таким же успехом могло означать «у врат подле мертвых», причем ворота были воротами подземного мира, возможно, на далеком Севере (см. 170.4). Если это так, то Гадес – это тот же Крон, которого Геракл победил на Эрифии – острове мертвых (см. 132. d), а сам поединок дублирует двенадцатый подвиг, во время которого он посетил преисподнюю. Пилосские союзники Геракла, которым во многом помогала Афина, характеризуются Гомером («Илиада» XI.627 и 760) как ахейцы, хотя династия Нелея на самом деле была эолийской.

2. Ранение Гераклом Геры в правую грудь «трехконечной» стрелой, вероятно, является аллегорией дорийского нашествия на западный Пелопоннес, когда три племени, называвших себя «детьми Геракла», лишили власти Элейскую богиню (см. 146.1).

 

Сыновья Гиппокоонта

 

Геракл решил напасть на Спарту и наказать сыновей Гиппокоонта. Они не только отказались совершить над ним очистительный ритуал после смерти Ифита, но и сражались против него под командованием Нелея и даже убили его друга Ойона. Случилось так, что сын Ликимния Ойон, сопровождавший Геракла в Спарту, гулял по городу как раз напротив дворца Гиппокоонта, когда на него набросилась огромная молосская собака. Защищаясь, он швырнул в нее камень и попал в собачью морду. Но тут выскочили сыновья Гиппокоонта и стали избивать его палками. Геракл помчался на помощь Ойону с другого конца улицы, но прибежал слишком поздно. Ойона успели забить до смерти, а Геракл, раненный в ладонь и бедро, бежал в святилище Элевсинской Деметры у горы Таигет, где Асклепий спрятал его и залечил раны1.

b. Собрав небольшое войско, Геракл отправился в аркадскую Тегею и там стал просить Кефея, сына Алея, присоединиться к нему со своими двадцатью сыновьями. Поначалу Кефей отказывался, боясь за Тегею. Но Геракл, которому Афина дала заключенный в бронзовый сосуд локон Горгоны, подарил его дочери Кефея Аэропе. «Если на город нападут, – сказал он, – ей достаточно трижды показать этот локон с городских стен, стоя к противнику спиной, и враг побежит». Но, как показали дальнейшие события, Аэропе не понадобилось это магическое средство2.

c. Так Кефей стал участником похода против Спарты, в котором, к несчастью, он и семнадцать его сыновей пали. Кое-кто говорит, что Ификл был также убит, но, скорее всего, это был этолийский аргонавт с таким же именем, а не сын Амфитриона. Войско Геракла потеряло еще несколько человек, а спартанцы недосчитались Гиппокоонта и всех его двенадцати сыновей, а также множества других мужей высокого звания: город их был взят штурмом. Геракл восстановил на троне Тиндарея и доверил ему власть до тех пор, пока на нее не предъявит права кто-либо из его потомков3.

d. Поскольку Гера по непонятной причине не смогла воспрепятствовать Гераклу в этом походе, он построил ей святилище в Спарте и принес в жертву коз за неимением ничего другого. Поэтому спартанцы, единственные из греков, называют Геру «поедающей коз» и приносят ей коз в жертву. Геракл также построил храм Афине Воздающей по Заслугам, а по дороге в Терапну поставил святилище Котилейскому Асклепию в память о своей раненой руке. Святилище в Тегее, названное «Общий очаг аркадцев», известно статуей Геракла, раненного в бедро4.

 

1Аполлодор II.7.3; Павсаний III.15.3; III.19.7; IIІ.20.5 и VIII.53.3.

2Аполлодор Цит. соч.; Павсаний VIII.47.4.

3Аполлодор Цит. соч. и III.10.5; Диодор Сицилийский IV.33.

4Павсаний III.15.7; III.19.7 и VIII.53.3.

 

* * *

 

1. Здесь миф о Геракле потерян в саге и введен псевдомиф для того, чтобы объяснить такие аномалии, как «поедающая коз» Гера, Котилейский Асклепий, «Геракл, раненный в бедро», и Тегея, долго избегавшая захвата врагами. Однако жрицы Геры уже однажды съели Загрея, Зевса и Диониса в козлином облике. Асклепий мог в пригоршне держать снадобье, а Геракла ранить в бедро мог вепрь (см. 157. e). У тегейцев в качестве оберега на городских воротах могла быть изображена голова Медузы Горгоны. Напасть на такой город означало обесчестить богиню-девственницу Афину. Этот предрассудок насаждался афинянами.

2. Всякий раз, когда Геракл оставлял ахейский, этолийский, сицилийский или пеласгийский город для последующей передачи своим потомкам, это служило основанием для захвата этого города дорийцами (см. 132. q и 4; 143. d и 146. e).

 

Авга

 

Тегейский царь Алей, сын Афида, женился на Неере, дочери Перея, которая родила ему Авгу, Кефея, Ликурга и Афейдана. В древнем святилище Афины Алеи, основанном в Тегее Алеем, до сих пор сохранилось ложе богини1.

b. Когда, будучи в Дельфах, Алей был предупрежден оракулом, что двое братьев Нееры падут от руки сына ее дочери, он поспешил домой и назначил Авгу жрицей Афины, пригрозив ей смертью, если она лишится целомудрия. Появился ли Геракл в Тегее, когда шел воевать с Авгием или когда возвращался из Спарты, точно неизвестно. Во всяком случае, Алей принимал его со всем радушием в храме Афины. Там, опьянев от возлияний, Геракл овладел девственницей-жрицей прямо у источника, который до сих пор виден к северу от святилища. Поскольку Авга не кричала, многие полагают, что у них была назначена встреча2.

c. Геракл продолжил свой путь, и в Стимфале Парфенопа, дочь Стимфала, родила ему Эвера. Тем временем в Тегею пришел мор и голод, и Алей, узнав от пифии, что в храме Афины совершено преступление, пришел туда и увидел, что Авга на сносях. Хотя она плакала и говорила, что Геракл овладел ею потому, что был пьян, Алей ей не поверил. Он потащил ее на рыночную площадь Тегеи, и она упала на колени как раз в том месте, где сейчас стоит храм Илифии, известный изваянием «Авга коленопреклоненная»3. Не посмев убить собственную дочь при людях, Алей призвал царя Навплия, чтобы утопить ее. В соответствии с уговором, Навплий отправился с Авгой в Навплию, но на горе Парфении у нее начались схватки и она под каким-то предлогом удалилась в лес. Там у нее родился сын, и, спрятав его в зарослях, она вернулась к тому месту, где Навплий терпеливо ждал ее. Однако, не желая топить царскую дочь, когда ее можно было продать за хорошую цену на невольничьем рынке, он сторговал ее только что прибывшим в Навплию карийским купцам, которые, в свою очередь, перепродали ее Тевфранту, царю мисийской Тевфрании4.

d. Сына Авги вскормила лань, жившая на горе Парфении (где сейчас ему отведен священный участок), какие-то пастухи нашли его, назвали Телефом и отнесли своему хозяину, царю Корифу. По совпадению в то же самое время пастухи Корифа нашли грудного сына Аталанты, которого она родила от Мелеагра и бросила на том же склоне. Они назвали его Парфенопей, что значит «сын пронзенной невинности», поскольку Аталанта все еще притворялась девственницей5.

e. Когда Телеф возмужал, он отправился к Дельфийскому оракулу, чтобы узнать, кто его родители. В ответ он услышал: «Плыви и отыщи мисийского царя Тевфранта». В Мисии он нашел Авгу, к тому времени уже бывшую женой Тевфранта, и от нее узнал, что она – его мать, а отец его – Геракл. Этому он легко поверил, потому что ни одна женщина еще не рожала Гераклу сына, так похожего на отца. Тевфрант отдал Телефу в жены свою дочь Аргиопу и сделал его наследником престола6.

f. Другие говорят, что Телеф, хранивший обет молчания и убивший своих дядьев по матери Гиппофоя и Нерея, отправился в Мисию на поиски матери. «Молчание Телефа» вошло в поговорку. Но при нем был говоривший за него Парфенопей7. Случилось так, что знаменитый аргонавт Идас, сын Афарея, уже почти захватил мисийский трон. Тевфрант в отчаянии пообещал его Телефу и отдал ему в жены свою приемную дочь, умоляя изгнать Идаса. Тогда Телеф с помощью Парфенопея наголову разгромил Идаса в одном сражении. Оказалось, что приемной дочерью Тевфранта была Авга, которая не узнала Телефа, и он тоже не признал в ней мать. Верная памяти Геракла, она в брачную ночь принесла в спальню меч и убила бы Телефа, если бы боги не наслали большого змея, оказавшегося между ними. Встревоженная Авга отбросила меч и призналась в намерении убить Телефа. После чего стала взывать к Гераклу. Телеф, чуть не ставший матереубийцей, вдруг вскричал: «О, матерь, матерь!» Плача, они бросились друг другу в объятия, а на следующий день, с благословения Тевфранта, вернулись на родину. Могилу Авги показывают в Пергаме на берегу реки Каик. Пергамцы считают себя аркадскими переселенцами, пришедшими в Азию с Телефом, и приносят ему жертвы как герою8.

g. Третьи считают, что Телеф женился на Астиохе или Лаодике, дочери троянца Приама. Четвертые – что Геракл разделил ложе с Авгой в Трое, куда он пришел, чтобы забрать бессмертных лошадей Лаомедонта. А пятые – что Алей заключил Авгу с младенцем в ящик, пустив его по воле волн, и что благодаря постоянным заботам Афины ящик понесло к Малой Азии и прибило к берегу у устья реки Каик, где царь Тевфрант женился на Авге и усыновил Телефа9.

h. Этот Тевфрант, однажды охотясь на горе Тевфр, погнался за ужасным вепрем, который скрылся в храме Артемиды Ортосийской. Тевфрант уже был готов вломиться в храм, как услышал голос вепря: «Пощади меня, мой господин! Я – питомец богини!» Тевфрант не обратил на эти слова внимания и убил вепря, так обидев этим Артемиду, что та не только оживила вепря, но и наказала Тевфранта, наслав на него проказу и отправив в горы. Однако его мать Левкиппа поспешила в лес, взяв с собой прорицателя Полиида, и постаралась умилостивить Артемиду обильными жертвоприношениями. Тевфрант излечился от проказы с помощью камня антипафа, подобный которому можно найти и сейчас на вершине горы Тевфр, где Левкиппа построила алтарь Артемиде Ортосийской и сделала из чистого золота механического вепря с человеческой головой. Когда его преследовали, он прятался в храме и произносил слова: «Пощади меня!»10

i. Когда Геракл был в Аркадии, он посетил гору Остракина, где соблазнил Фиало, дочь героя Алкимедонта. Когда у нее родился сын по имени Эхмагор, Алкимедонт выгнал их обоих из своей пещеры и оставил умирать от голода. Эхмагор жалобно заплакал, и полная благих намерений сорока полетела на поиски Геракла. Закричав, как плачут дети, она привела Геракла к дереву, где сидела связанная своим жестоким отцом Фиало с заткнутым ртом. Геракл спас их, а их ребенок со временем вырос. Соседний ручей с тех самых пор зовется Кисса в честь сороки11.