В ХIХ веке европейское общество эпохи классического капитализма переживает несколько глубоких кризисов. Они заставляют философов по-новому осмысливать человека, его возможности, место в природе и социальном мире, дальнейшие пути развития цивилизации. В это время на основе главных направлений классической философии складываются новые школы и концепции, которые в одних вопросах оказываются сходными друг с другом, а в других занимают противоположные, взаимоисключающие позиции.
В ХIХ – ХХ веках возникает острая полемика между двумя противоположными способами понимания мира – рационализмом и иррационализмом.
Рационализм (от латинского ratio – разум, rationalis – разумный) – это философское направление, признающее разум основой познания и поведения людей. Один из создателей европейского рационализма, Рене Декарт, был уверен в безграничных возможностях человеческого разума в познании и объяснении мира. Уверенность в возможности научного (“рационального”) объяснения мира, построения всей общественной жизни по некоему совершенному и разумному плану широко распространилась в эпоху Просвещения (см.: гл. 4). Не случайно выдающийся немецкий социолог Макс Вебер (1864-1920) доказывал, что специфической чертой европейской цивилизации является прогрессирующая рационализация человеческой деятельности: наука, экономика, политика и даже возникший в ХVI веке новый вариант христианской религии (протестантизм) все больше опираются на здравый смысл, трезвый рациональный расчет, научные знания. Современному европейцу, с детства осваивающему научную картину мира, обычно кажется само собой разумеющимся, что именно наука, научное исследование природы и общества позволяет постепенно разрешать все стоящие перед человечеством проблемы. Такая уверенность в безграничных возможностях науки и ее абсолютной необходимости для современного общества получила в ХХ веке название сциентизм. Сциентизм (от латинского scientia – знание, наука) – это мировоззренческая позиция, в основе которой лежит представление о научном знании как наивысшей культурной ценности, необходимом и достаточном условии ориентации человека в мире. Рационалистическое и сциентистское понимание мира довольно ярко выражено в позитивизме и неопозитивизме, о которых речь пойдет несколько позже.
Однако еще в конце ХVIII века И. Кант попытался доказать, что человеческий разум, на который опирается наука, обладает неустранимыми недостатками, и научное, рациональное познание ограничено неким непреодолимым пределом. Как отмечалось в гл. 5, Кант считал, что познание вещи-в-себе принципиально невозможно. Человеческий разум навечно обречен исследовать только мир явлений. Поэтому после Канта возникают философские концепции, считающие главным источником человеческих знаний не разум и науку, возможности которых якобы изначально ограничены, а какие-либо другие формы человеческой деятельности. Так формируется противоположная рационализму философская концепция – иррационализм.
Иррационализм (от irrationalis – неразумный, бессознательный) – это идеалистическое течение в философии, которое ограничивает или отрицает роль разума в процессе познания. Иррационализм считает основой миропонимания нечто недоступное разуму или инородное по отношению к нему («иррациональное»), утверждает, что само реальное бытие имеет алогичный характер. Религия, например, всегда иррациональна, так как считает божество недоступным человеческому пониманию. Естественные науки и материалистическая философия, наоборот, рассматривают мир как доступный человеческому разуму и полемизируют с идеями иррационализма. Мыслить рационалистически может и философ-идеалист. Как отмечалось в гл. 5, Г. В. Ф. Гегель считал, что «скрытая сущность Вселенной не обладает в себе силой, которая была бы в состоянии оказать сопротивление дерзновению познания», и окружающий мир, следовательно, доступен для научного исследования.
Можно заметить, что иррационализм похож на старое философское направление, отрицающее познаваемость мира – агностицизм. Их различие состоит в том, что агностики (например, И. Кант) считали мир в принципе непознаваемым, а иррационалисты пытаются найти вне научного знания другие пути преодоления описанных Кантом границ человеческих познавательных возможностей. С точки зрения иррационалистов сущность мира действительно непостижима для разума, но ее можно попытаться понять нелогическим путем – посредством чувств, эмоций, веры, мистического озарения, интуитивного постижения иррациональной основы всего сущего. В качестве такой иррациональной основы мира называли мировую волю (А. Шопенгауэр), «волю к власти» (Ф. Ницше), непосредственное созерцание и чувство (немецкие романтики), интуицию (интуитивизм), мистическое «озарение», воображение, инстинкт, а также «бессознательное» (в иррационалистических трактовках учения З. Фрейда).
В современном мире иррациональное мышление распространено довольно широко. В религии, например, оно проявляется в правилах и предписаниях, которые вступают в явное противоречие с реальностями ХХI века и со здравым смыслом цивилизованных людей. Так, руководители движения Талибан в Афганистане предъявляют к населению подконтрольных территорий явно иррациональные требования: запрещено кино и телевидение, мужчинам запрещается бриться, женщинам – ходить на работу, появляться на улице без чадры и без сопровождения родственников-мужчин. Требования такого рода имели определенный смысл в период формирования ислама. Однако в эпоху постиндустриального общества они кажутся странным анахронизмом. Политические круги, которые их поддерживают, явно тормозят развитие своих стран. Иррациональны не только религиозные нормы поведения, но и многие обычаи, традиции, настроения, существующие в современном обществе.
Различие между рационализмом и иррационализмом проявляется не в признании или непризнании иррационального компонента в человеческом поведении (его существование никто не отрицает), а в различной оценке роли иррационального в жизни отдельного индивида и в деятельности общества в целом. Если рациональное, разум, здравый смысл, наука способны лучше регулировать общественную жизнь (как считали Сократ, Декарт, французские материалисты, Гегель и марксисты), то именно на них она и должна быть построена. Так и происходит в наше время в развитых странах: экономика и политика базируются на здравом смысле и научном расчете, человек с детства осваивает научное знание, умение рассуждать и поступать логично. Однако в том случае, если возможности разума ограничены (как думали скептики, Юм, Кант и иррационалисты), рациональное поведение нельзя считать приоритетной, наиболее совершенной формой человеческой деятельности. Тогда, может быть, целесообразно пересмотреть исходные установки современной европейской культуры и строить человеческую деятельность на нормах религии, эмоциональных порывах и иррациональных стремлениях, а не на рациональном расчете? Или, может быть, существует какое-то сочетание этих двух мировоззрений? Мы видим, что разные решения вопроса об иррациональном или рациональном устройстве природы и общества ориентирует людей на разные стратегии их практической деятельности и разные стили поведения, разные представления о ценностях жизни и культуры.
21 МАТЕАРИЛИСТИЧЕСКАЯ ТРАКТОВКА ИСТОРИИ В ФИЛОСОФИИ МАРКСА
Философский материализм Маркс считал основой своего научного мировоззрения. Этот материализм был прежде всего реакцией на идеализм Гегеля и младогегельянцев, стремлением противопоставить ему объяснение мира “реальными”, “практическими”, “материальными” основаниями.
Маркс никогда не использовал термин “исторический материализм”, которым после его смерти стали обозначать его метатеорию общества. Сам же Маркс предпочитал пользоваться более осторожным выражением “материалистическое понимание истории”, тем самым как бы подразумевая, что речь идет не о философской системе, а об определенной теоретико-методологической позиции или установке. Это не помешало историческому материализму стать одной из теоретических систем, наиболее догматических, замкнутых и претендующих на универсальные объяснения.
Что же такое материалистическое понимание истории в марксовой трактовке? Суть этого понимания выражена в известном предисловии Маркса к работе “К критике политической экономии”: “В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание”
Принцип редукции, сведйния духовного к материальному, объяснение всей социальной жизни из материальных ее аспектов, дополняется в историческом материализме указанием на необходимость учета обратного воздействия сознания на бытие. В конце жизни Энгельс был вынужден подчеркивать, что экономические факторы лишь “в конечном счете” определяют социальную жизнь.
Главные постулаты материалистического понимания истории, несмотря на внешнюю четкость и кажущуюся очевидность ряда формулировок, в значительной мере метафоричны, многозначны и тавтологичны. Даже такие базовые понятия, как “материальное” и “бытие”, чрезвычайно многозначны и туманны. Рассмотрим, например, некоторые из значений слова “материальное” у Маркса.
1) Материальное как экономическое. Это словоупотребление относится главным образом к производству средств жизнеобеспечения. Иногда Маркс ставит рядом два слова: “материальное экономическое”, так что второе служит как бы уточняющим по отношению к первому. Из такой трактовки “материального” вполне естественным образом вырос “экономический детерминизм”, который марксисты часто упрекали в вульгаризации исторического материализма.
2) Материальное как природное. В данном случае это понятие включает в себя природные факторы: биологические, геологические, орогидрографические, климатические и т. п. Здесь материалистическое объяснение сливается с натуралистическим; последнее отстаивали многие социологи натуралистических направлений, весьма далекие от исторического материализма.
3) Материальное как реальное. В этом значении слово близко контовскому термину “позитивное” как реальное в противоположность химерическому (см. лекцию 3). При таком словоупотреблении материалистические объяснения не отличаются от позитивистских объяснений Конта или Спенсера.
Последнее значение, в частности, присуще и марксовому термину “бытие”, которое рассматривается как “реальный процесс” жизни людей. При таком словоупотреблении основополагающий постулат “общественное бытие определяет общественное сознание” означает: “реальный процесс общественной жизни людей определяет их общественное сознание”. Но что отнести в таком случае к бытию, а что – к сознанию? Более чем сомнительно полагать, что “реальный процесс” – это экономика, а право, политика, мораль и т. д. – это “сознание”, в котором отражается этот “реальный” процесс. Во-первых, экономика не существует без экономического сознания, во-вторых, право, политика, мораль, наука и т. д. – это не менее “реальный” практический процесс жизни людей, чем экономика.
В итоге тезис “бытие определяет сознание” в социальной философии Маркса можно понимать трояким образом:
1) Одни реальные процессы жизни людей определяют другие реальные процессы; тезис столь же бесспорный, сколь и банальный.
2) Реальные процессы жизни людей определяют химерические; тезис столь же бесспорный, сколь и бессмысленный.
3) Базис, производственные отношения (“реальные”) определяют “надстройку”, т. е. политику, мораль, право и т. д.; тезис доказуемый в той же мере, что и противоположный.
Если к этому добавить чрезвычайную многозначность термина “определяет” в указанном постулате (“обусловливает”, “влияет”, “порождает”, “воздействует на”, “вызывает зависимость”, “формирует” и т. д.), то научная ценность исходного постулата материалистического понимания истории окажется еще более сомнительной. Не случайно Маркс и Энгельс были вынуждены, во-первых, подчеркивать необходимость изучения взаимодействия между различными сферами социальной реальности, во-вторых, указывать на то, что материалистическое понимание – это объяснение “ в конечном счете ”. И то и другое было, по существу, бесполезно, так как вульгаризаторам исторического материализма это помочь не могло, а серьезные ученые и так всегда заняты исследованием взаимодействия различных факторов, а в объяснениях “в конечном счете” не нуждаются.
Вместе с тем материалистическое понимание истории заключало в себе важнейшее для социальной науки положение о том, что общества и группы нельзя объяснять теми представлениями, которые они сами о себе создают, что за разного рода идеологиями необходимо стремиться обнаруживать глубинные основания социальной реальности. Сведйние этой реальности к экономической подсистеме было безусловно ошибочным. Но включение этой подсистемы в социальную систему, анализ ее взаимосвязей с другими подсистемами общества были несомненно плодотворны. В ряде своих работ Маркс исследовал не одностороннее воздействие базиса на надстройку, а взаимодействие экономических и неэкономических институтов и взаимодействие последних между собой. Тем не менее, экономика, а также политика всегда представлялись ему более “реальными” (“материальными”) сущностями, чем, например, мораль, право или религия
22 ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ. ПРОБЛЕМЫ ЧЕЛОВЕЧЕКСКОГО БЫТИЯ,СУЩЕСТВОВАНИЕ И ЕГО СУЩНОСТИ.
Экзистенциализм – «философия существования». Одно из самых модных философских течений в середине ХХ века. Выражает общее чувство времени: чувство упадка, бессмысленности и безысходности всего происходящего.
Задача философии – заниматься не столько науками в их классическом рационалистическом выражении, сколько вопросами сугубо индивидуально-человеческого бытия. Экзистенциалисты исходят из единичного человеческого существования, которое характеризуется комплексом отрицательных эмоций: озабоченность страх, сознание приближающегося конца своего бытия.
Отношение сущность «существование.
Экзистенциалисты говорят, что первично существование. Раньше (Аристотель, Августин) говорили, что первична сущность. Экзистенциальный страх перед небытием.
