Но затронув эту сторону дела, надо сказать, что и в переписке гражданских эмигрантов можно найти немало фактов, свидетельствующих о довольно распространенной среди них, где было особенно много социально незащищенных людей, случаев межличностной благотворительности. Сошлемся всего лишь на один такой случай. Главная героиня его — Татьяна Бакунина, ученица известного историка, профессора Московского университета А. Кизеветтера. Она вместе со своими родителями, опытными практикующими врачами, после 1917 г. эмигрировала во Францию, где в 1920-х годах подготовила под руководством своего учителя и успешно защитила магистерскую диссертацию по истории российского средневековья. После этого она вышла замуж за известного российского писателя и политического публициста М. Осоргина (настоящая фамилия Ильин), которому в 1930 г. исполнилось 52 года, человека с подорванным здоровьем. Из писем Т. Бакуниной к Е. Кусковой, относящихся к 1930-м годам, можно узнать, что она в это время увлеченно работала над историей российского масонского движения и часто по этим вопросам обращалась к своему адресату за помощью чисто практического порядка, чаще всего связанной с «пробиванием» своих работ по новой теме в печать. Хлопотала она и за своего мужа, чем-то провинившегося перед редакторами и издателями популярных эмигрантских газет и журналов, но в обоих случаях ее старания дело не только не продвигали, скорее наоборот затормаживали.
Все эти проблемы, конечно же, осложняли и без того неблестящее материальное существование семьи Т. Бакуниной и М. Осоргина. Особенно тяжело стало после мирового экономического кризиса 1929 г., больнее всего ударившего как раз по российским эмигрантам-интеллигентам, менее всего социально защищенным. Но даже находясь в столь стесненных условиях, эта энергичная женщина начала заниматься своеобразной благотворительной деятельностью: в течение 3–4 лет она регулярно раз в неделю по выходным дням устраивала групповые (на 5–6 персон) обеды для своих знакомых, чтобы хоть этим скрасить их полуголодное существование. А ведь ей с мужем приходилось выступать в качестве благотворителей тогда, когда их собственные заработки упали ниже среднего прожиточного минимума. По всей вероятности супруг Татьяны должен был тратить тот запас средств, который удалось ранее скопить в расчете «на черный день», а ей самой приходилось прибегать к помощи родителей, получавших от своей врачебной деятельности более высокий и, что не менее важно, стабильный доход.
Другой факт, несколько иного содержания, но тоже весьма симптоматичный, обнаружен в переписке с Е. Кусковой опытного политического журналиста, бывшего меньшевика Н. Валентинова-Вольского. Переписка охватывает почти все 30-е годы прошлого века. В письмах Е. Кусковой Н. Валентинов-Вольский, помимо обсуждения политических новостей, сообщает интересные для нас сведения о своих лишениях как эмигранта-невозвращенца в условиях мирового экономического кризиса 1929–1930-х годов. Дословно процитируем выдержку из одного его послания: «Есть счастливчики-эмигранты, которые даже в это тяжелое время живут припеваючи. Но для этого нужно принадлежать к какому-нибудь масонскому ордену в виде Российской социал-демократической партии, — жаловался Н. Валентинов, очевидно, еще не ведая о давней приверженности самой Е. Кусковой к масонскому сообществу политической направленности. — Это вообще замечательное учреждение. От имени этой фикции Дан и Абрамович имеют разные посты, а другие благодаря марке этого ордена имеют работу. Этот орден есть, так сказать, организация помощи и взаимопомощи. Например, Югов и его жена благодаря этому ордену, которому очень покровительствовал Блюм в дни его могущества, имеют весьма прилично оплачиваемую работу в одном французском издательстве… Другие лица с помощью того же ордена извлекают другие выгоды. В общем, все входящие и близко стоящие к ордену живут неплохо. А вы скажете: завидует человек! Нет… я только констатирую факт. Нужно уметь создавать и входить в такие ордена. Около пролетариата этих орденов понастроили уйму, и строителям их неплохо живется».
Из приведенной выдержки виден еще один источник, из которого некоторые отечественные эмигранты получали разного рода помощь от правительств стран проживания (правда, в данном случае не столько в порядке обычной благотворительности, сколько благодаря масонским связям и, не исключено, за особые заслуги). К этому надо добавить, что наиболее действенная помощь нашим соотечественникам-эмигрантам поступала от властей родственных славянских стран — Чехословакии, Югославии и Болгарии.
