Модернизация промышленности и банковской системы

Промышленный подъем в России 1890-х гг. воплотился как в росте экономического потенциала и народного благосостояния, так и в кардинальной реконструкции промышленности, ее технической модернизации. Главная роль была отведена широкомасштабному капитальному строительству – промышленному, городскому, железнодорожному. При этом опора делалась на собственные ресурсы – топливо (каменный уголь и нефть), строительные материалы (металлы, цемент и др.) и на потенциал отечественного машиностроения. Тем самым было положено начало индустриализации страны.

В 1893-1900 гг. ежегодный прирост валовой продукции составлял, в среднем, 9%. Авангардом экономики стала тяжелая промышленность. Объем ее продукции вырос в 2,3 раза, а стоимость продукции – в 2,5 раза. Производительность труда, по нормам выработки на одного рабочего, повысилась на 7,2%. Флагманами тяжелой индустрии были угольная, нефтяная и металлургическая отрасли. Добыча угля и нефти, выплавка чугуна увеличились в 3 раза; выплавка железа и стали – в 2,5 раза. Рост производительности труда в металлургии сопровождался целой технической революцией – внедрением новых домн на Юге, обновлением производственного цикла на Урале и др. На рубеже XIX–XX вв. отечественное производство черных металлов почти полностью (на 86%) удовлетворяло внутренние потребности. Успешно развивалось железнодорожное строительство. В 1893-1902 гг. сеть российских железных дорог увеличилась на 27 тыс. км. В 1896 г. было подписано русско-китайское соглашение о предоставлении Русско-китайскому банку (Россия) концессии на постройку железной дороги Чита – Владивосток через Северо-Восточный Китай (Маньчжурию). В 1897-1903 гг. была построена Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД).

В период революции 1905-1907 гг. темпы железнодорожного строительства снизились, но затем вновь возросли (в 1905-1909 гг., в среднем, по 1262 км ежегодно). Новые железные дороги (Транссибирская, Ташкентская и др.) способствовали развитию промышленности и сельского хозяйства. Государство щедро финансировало постройку железных дорог, расходуя не них не только внешние займы, но и общебюджетные средства (уникальный случай в мировой практике). В 1893-1903 гг. казна вложила в железнодорожное, промышленное и городское строительство 5,5 млрд руб. – почти на 1/4 больше, чем в предшествующие 32 года. Доля внутренних капиталов, инвестируемых в капитальное строительство, за это время выросла с 45 до 70%. Эти средства шли на возведение новых и реконструкцию старых заводов и фабрик, на модернизацию городского хозяйства и устройство новых рабочих поселков. Рост спроса на стройматериалы и топливо стимулировал расширение (в 3-4 раза) производства цемента, кирпича и лесоматериалов. По уровню добычи природного топлива, выплавки металла и машиностроения Россия шла примерно вровень с Францией. Рост легкой промышленности был медленнее ввиду ее коренной перестройки: на смену кустарному производству пришли изделия крупной промышленности. Но, несмотря на снижение своей доли в промышленном производстве России (в 1893 г. – 60%, в 1900 г. – 53,5%), легкая промышленность по-прежнему преобладала. Тогда же место кустарей и ремесленников было заполнено тяжелой промышленностью, существенно нарастившей свой удельный вес (в 1893 г. – 34%, в 1900 г. – 46,5%).

Благодаря разработке новых месторождений сырья на окраинах страны и развитию там обрабатывающей промышленности, возросла роль новых промышленных районов – Юга, Кавказа, Поволжья и Средней Азии, а также снижался удельный вес старых – Центрального, Северо-Западного, Урала.

Промышленный подъем 1893-1900 гг. сменился кризисом 1900-1903 гг., который привел к спаду в промышленности и железнодорожном строительстве, к неурядицам в кредитно-банковской системе и сокращению внешних инвестиций. Особенно большой урон понесла тяжелая промышленность – металлургия, транспортное машиностроение, производство стройматериалов. Скорейшему преодолению кризиса способствовали новые железные дороги, возросшие мировые цены на продовольствие и высокий спрос на предметы личного потребления (в период революции 1905-1907 гг. зарплата рабочих и доходы крестьян, вследствие отмены выкупных платежей, выросли примерно на 20%). Даже в условиях кризиса и депрессии (1900-1908 гг.) стоимость ежегодного объема валовой продукции выросла с 3,2 млрд до 4,4 млрд руб., т.е. на 37%, а численность промышленного рабочего класса увеличилась с 2 млн до 2,5 млн чел. Эти данные доказывают начало процесса интенсификации промышленного производства. Наибольших успехов достигла черная металлургия: возросла энерговооруженность труда, повысились нормы выплавки стали по отношению к выплавке чугуна и др. Кризис в кредитно-банковской системе был также преодолен к 1908 г. Положение коммерческих банков стабилизировалось, а крупные столичные банки даже преумножили долю своих капиталов среди активов акционерных банков с 38 до 57%, став классическими финансово-промышленными монополиями.

Промышленный подъем 1908-1913 гг. нашел свое отражение во всех количественных показателях: число предприятий увеличилось до 24,9 тыс., число рабочих – до 2,9 млн, стоимость годового объема валовой продукции достигла 6,6 млрд руб., т.е. выросла на 51%. При этом темпы роста годового объема тяжелой промышленности были почти в 2,4 раза выше данного показателя для легкой промышленности: 83% против 35,3%. Главное отличие экономического роста в канун Первой мировой войны от промышленного бума 1890-х гг. – переход к монополистическому капитализму, преумножившему экономический потенциал России. Сеть железных дорог и объем промышленной продукции увеличились вдвое, рынок рабочей силы – в 1,5 раза.

Сильно преувеличенными выглядят высказывания некоторых историков о компрадорском характере русского капитализма начала XX в. В 1908 г., в канун промышленного подъема, доля отечественного капитала в акционерных компаниях составляла 60,2%. К 1913 г. спрос на инвестиции ощутимо возрос, но был удовлетворен, в основном, за счет внутренних ресурсов.

Промышленный подъем 1908-1913 гг. был менее длительным, чем экономический бум 1890-х гг., но по интенсивности мало уступал ему. Ежегодный прирост валовой продукции составил, в среднем, 8,8% (чуть меньше, чем в 1893-1900 гг.). Удельный вес продукции тяжелой индустрии, после спада, вновь вырос и достиг 41%. По темпам промышленного развития Россия обогнала все передовые страны Запада. Например, выплавка чугуна во всем мире за эти годы увеличилась на 32%, в США – на 20%, в Германии – на 50%, в России – на 64%. Темпы роста выплавки стали были самыми высокими в России и Германии: в России они повысились на 82%, в Германии – на 50%. Экономика западных стран вошла в фазу спада в 1913 г., а «русское экономическое чудо» было прервано лишь Первой мировой войной. Механизация труда увеличилась более чем в 2 раза, а его энерговооруженность – с 0,9 до 1,5 л.с. на одного рабочего, т.е. на 67%. Несмотря на рост крупной фабрично-заводской и горной промышленности, сохраняла свои позиции и мелкая промышленность. В России насчитывалось 150 тыс. мелких предприятий с 800 тыс. рабочих (от 2 до 15 чел. – на каждом). Стоимость годового объема их продукции составляла, в среднем, 700 млн руб. В стране имелось 600 тыс. ремесленников, занимавшихся промыслами без использования (или с минимальным использованием) наемного труда. Кроме того, промысловой деятельностью в зимние месяцы занималось до 4 млн крестьян. Мелкая промышленность не соперничала с крупным производством, а дополняла его, подчиняясь его интересам. При этом мелкие товаропроизводители удержали в своих руках многие части пищевой и легкой промышленности – хлебопечение, плотницкое, кожевенное, войлочное и швейное производства.

К 1914 г. Россия отставала по объемам валовой продукции от США, Германии, Великобритании и Франции, но была близка к последней по многим показателям. Главные параметры отставания России от названных стран – производство товаров на душу населения и производительность труда.

Банковская система России, создание которой началось в 1860 г. учреждением Государственного банка, окончательно сложилась к концу XIX в. Денежная реформа 1897 г. сделала Госбанк главным эмиссионным органом России, регулирующим денежное обращение на всей ее территории. Здесь хранился золотой запас, выпускались банкноты (кредитные билеты) и были сосредоточены все бюджетные средства, свободная часть которых использовалась в банковских операциях. Госбанк был подчинен министру финансов. Он ведал кредитованием промышленности, железнодорожного строительства, торговли, сельского хозяйства, банковских учреждений и др.

Однако контроль над кредитно-банковской системой страны, порядком обращения денег и ценных бумаг осуществляло другое учреждение – Особенная канцелярия по кредитной части Министерства финансов (Кредитная канцелярия). Она непосредственно осуществляла государственное кредитование, все зарубежные расчеты правительства и распоряжалась казенными средствами за границей. Регулируя рынок ценных бумаг, Кредитная канцелярия от имени государства являлась гарантом эмиссионных операций частных компаний. Ей также принадлежали фискальные функции – сбор налогов с капиталов и преследование мошенников, подделывающих банкноты и ценные бумаги. Регулирующая роль правительства придавала всей банковской системе России государственно-капиталистический характер.

Однако в стране действовало немало крупных и средних частных коммерческих банков, в основном – акционерных. В 1908-1913 гг. их число возросло с 43 до 50, а сумма активов – с 1,1 до 4,9 млрд руб. Это означало высокую степень концентрации банковского капитала, в этом Россия опережала страны Запада. Крупнейшими банковскими монополиями были Русско-Азиатский, Петербургский международный, Русский для внешней торговли, Русский торгово-промышленный и Азиатско-Донской банки, распоряжавшиеся 42,6% капиталов и 48,5% активов всех акционерных банков России.

В России существовала развитая система мелкого кредита, а именно – сеть городских банков и обществ взаимного кредита – 1476 учреждений. В этой системе Госбанк владел 16% активов (вложений), акционерные банки – 68%, общества взаимного кредита – 12%, городские банки – 4%. Столыпинская аграрная реформа дала импульс развитию кредитной кооперации. К 1914 г. в России действовало 18 тыс. товариществ (10 млн чел.), получивших ссуды на общую сумму 645 млн руб.

Высокая концентрация банковского капитала, с одной стороны, и рабочей силы в крупном производстве – с другой способствовала монополизации российской промышленности и сращиванию банковского капитала с промышленным. Переход отечественного капитализма в монополистическую стадию происходил ускоренными темпами в канун и в годы Первой мировой войны. В 1910 г. на предприятиях с числом рабочих более 500 было занято 53%, а в 1916 г. – 56,5% от общего числа рабочих. Первые монополистические объединения появились в России еще в 1880-1890-е гг., более широкое распространение они получили в период спада и депрессии 1900-1908 гг. Первыми – низшими формами монополий были картели и синдикаты.

Картель – соглашение между двумя или несколькими предприятиями, принадлежащими чаще всего к одной отрасли, о регулировании объемов производства и сбыта товарной продукции. Разновидностью картеля является синдикат – монополистическое объединение предприятий, в котором реализация продукции и закупки сырья осуществляются через единый орган – контору по продаже. Предприятия, входящие в синдикат, не зависят друг от друга в юридическом и административном отношении, но теряют свою коммерческую самостоятельность. В первые годы XX в. в России были созданы синдикаты: «Продамет» (1902), «Трубопродажа» (1902), «Гвоздь» (1903), «Продвагон» (1904), «Продуголь» (1904), «Медь» (1907) и др.

Несколько позже появились более централизованные объединения, подчинившие единому руководящему началу не только сферу сбыта, но и производство – концерны и тресты. Важную роль в их создании и деятельности играли крупные банки. Эти формы монополий обеспечивали сращивание банковского и промышленного капитала.

Концерн – монополистическое объединение предприятий и банков, в котором права собственности и контроля принадлежат специальному обществу или головному предприятию (компании, банку), владеющему контрольными пакетами акций разных предприятий, во главе с одним или несколькими представителями финансово-промышленного капитала – банкирами, промышленниками. Предприятия и банки, входящие в концерн, номинально сохраняют хозяйственную самостоятельность и права юридического лица, на деле превращаясь в дочерние структуры или филиалы. В концернах существует высокая степень централизации управления, хозяйствования, финансовой и инвестиционной деятельности. Максимальная централизация сфер производства, торговли, финансов и др. достигается в тресте – монополии, составные части которой лишены всякой самостоятельности и полностью подчинены правлению (главной компании).

Становление концернов и трестов в русской тяжелой индустрии происходило в канун и в годы мировой войны. В нефтяной промышленности к 1914 г. действовали два концерна – группа товарищества «Братья Нобель» и «Русская генеральная нефтяная корпорация» («Ойл»), а также один трест – группа «Шелл» (филиал транснационального нефтяного треста «Ройял Датч Шелл»). Крупный отечественный капитал демонстрировал свою способность к интеграции в международную финансово-промышленную элиту. Например, в деятельности группы «Шелл» и в создании «Русской генеральной нефтяной корпорации» главную роль играли столичные банки России – Русско-Азиатский, Петербургский международный и др. Чтобы выйти за рамки внутренней юрисдикции, головное общество этого концерна было учреждено в Лондоне под видом английской фирмы. Кроме того, ряд русских монополий в тяжелой индустрии имел статус дочерних предприятий иностранных компаний, в т.ч. германских концернов.

Военно-промышленный комплекс России (военные и металлообрабатывающие заводы) также стал сферой активной деятельности банков по формированию концернов и трестов. Под эгидой Русско-Азиатского банка была создана военно-промышленная группа из восьми подконтрольных банку предприятий – Путиловских заводов, Невского судостроительного и механического завода, Тульских чугуноплавильных заводов и др.

В легкой промышленности уровень монополизации был ниже, здесь доминировали картели и синдикаты. Ситцевые картели Москвы и Иваново-Вознесенска заключили соглашения с ситцевыми фабрикантами Лодзи (Польша) о совместном сбыте своей продукции. В пищевой промышленности возникли синдикат «Дрожжи», соляная и сахарная монополии, табачный трест. Некоторые концерны объединяли предприятия нескольких отраслей промышленности и торговли. Так, в состав концерна И.И. Стахеева входили металлургические заводы Урала и Подмосковья, восемь текстильных фабрик, мукомольные заводы и хлебная торговля.

Важным условием объединения разных предприятий в одну монополию было участие в данном начинании одного или нескольких банков. Нередко также оформлялась «личная уния», когда во главе компаний, акционерных обществ и банков находилось одно и то же лицо. Фигуры такого рода составляли финансово-промышленную олигархию, тесно связанную с правящей бюрократией и высшим военным командованием. Представителями этой олигархии были предприниматели: Н.С. Авдаков, Н.А. Второв, А.И. Вышнеградский, Б.А. Каменка, А.И. Путилов, П.П. Рябушинский, И.И. Стахеев и др.

Аграрные преобразования

Развитие сельского хозяйства России происходило в условиях капитализма и роста социального недовольства крестьян, направленного против помещичьего землевладения. Благоприятным для сельского хозяйства страны фактором, сглаживавшим социальные противоречия в деревне, был рост цен на сельскохозяйственную продукцию на внутреннем и мировом рынке. К 1914 г. Россия заняла первое место в мире по объему производства сельскохозяйственной продукции и удерживала достигнутый уровень в первые два года мировой войны – до 1916 г. Валовые ежегодные сборы зерна в 1901-1909 гг. увеличились с 3,8 млрд до 5 млрд пудов, а всех хлебов на душу населения – с 400 до 450 кг. В 1913 г. был собран рекордный урожай зерна – 5,6 млрд пудов или 550 кг на душу населения. С населением, составлявшим 8% всего человечества, Россия имела огромный удельный вес в мировом аграрном производстве: 25% пшеницы, 52% ржи, 38% ячменя, более 50% свеклы, до 80% льна. Росла урожайность технических культур: картофеля, табака, подсолнечника и др. На Европейском Севере и в Западной Сибири широко развивалось маслоделие. Благодаря улучшению пород скота, повышалась продуктивность животноводства. Выросла доходность сельского хозяйства. В 1900-1913 гг. доход от зерновых и технических культур увеличился почти в 2 раза, а от скотоводства – более чем вдвое.

Основу аграрного строя составляли два типа хозяйств – помещичье и крестьянское. Накануне Первой мировой войны помещичьи хозяйства производили менее 12% хлеба, но, поставляя на рынок почти 1/2 собранного зерна, имели за собой 22% товарного хлеба. Крупнейшими производителями товарного хлеба были большие помещичьи хозяйства – латифундии. В 1916 г. на их долю приходилось почти 3/4 общей площади помещичьих посевов.

Среди крестьян вести капиталистическое хозяйство могли лишь зажиточные домохозяева – 15-20% сельского населения. Они производили около 40% валового сбора и 50% товарного зерна. Сельская буржуазия господствовала на земельном рынке, владея 80-90% частновладельческих (исключая помещичьи) и используя почти 50% арендованных земель. Положение середняков и бедняков было неустойчивым. Своим трудом они могли улучшить собственные хозяйства и даже стать сельскими предпринимателями. Но рост населения и дробление земли в ходе семейных разделов ускоряли процесс разорения бедноты. Ее недовольство росло. Другая причина земельного кризиса – исчерпание экстенсивных методов ведения хозяйства. Возможность расширения посевных площадей в Европейской России была ничтожно мала; их рост в Черноземье в 1900-1914 гг. составил 8%, а в Европейском Центре, пришлось, с ущербом для животноводства, распахивать луга и сенокосы.

Замыслы проведения аграрной реформы и ревизии поземельных отношений были впервые высказаны в правительстве и обществе вскоре после отмены крепостного права – во второй половине 1860-х гг. На протяжении многих лет велись дискуссии о будущем крестьянской общины. Но лишь на рубеже XIX–XX вв. правительство решило начать подготовку реформы крестьянского хозяйства. В 1898 г. министр финансов С.Ю. Витте представил Николаю II записку о создании для этой цели Особого совещания. Он видел необходимость реформы в бедности русского крестьянства, в «оскудении» Европейского Центра и росте недоимок. Возложив вину за это на сельскую общину, Витте призывал «сделать крестьянина персоной», независимой от общины и ее «горлопанов». В январе 1902 г. Николай II поручил выработку норм будущего аграрного законодательства министерствам внутренних дел и финансов. Министр внутренних дел Д.С. Сипягин создал Редакционную комиссию по пересмотру законоположений о крестьянах, а министр финансов С.Ю. Витте – Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности с участием земских деятелей, ученых, экспертов, представителей сельского самоуправления. Несмотря на конкуренцию между ведомствами, их выводы в целом совпали. Особое совещание и Редакционная комиссия предлагали: разрешить крестьянам выход из общины с передачей им земли в частную собственность; обеспечить государственную поддержку крестьянам, переселяющимся в Сибирь; увеличить продажу крестьянам земли через Крестьянский банк; провести землеустроительные работы с целью улучшения агрокультуры и повышения урожайности. В мае 1905 г. подготовка реформы – «мер к укреплению и расширению крестьянского землевладения» была полностью передана в МВД. Главой нового Особого совещания стал министр внутренних дел И.Л. Горемыкин, а фактическим разработчиком концепции будущего законодательства – начальник Переселенческого управления МВД А.В. Кривошеин. Главное внимание он уделял вопросам землеустройства – ликвидации чересполосицы и дальноземелья, созданию хуторов и отрубов.

Ключевое значение для начала аграрной реформы имел Манифест царя от 3 ноября 1905 г., отменявший выкупные платежи крестьян за надельные земли: с 1 января 1906 г. – наполовину, с 1 января 1907 г. – полностью. Итак, в соответствии с законом 1861 г., земля становилась полной собственностью крестьян. Ранее, в 1904 г., были прощены крестьянские недоимки. Указ от 5 октября 1906 г. отменял почти все сословные ограничения для крестьян, предоставляя им права: на свободное передвижение, на учебу во всех учебных заведениях, на государственную службу и занятие любых должностей, и др.

В мае 1905 г. в России было учреждено ведомство, ответственное за проведение аграрной реформы. Министерство земледелия и государственных имуществ было преобразовано в Главное управление землеустройства и земледелия (ГУЗиЗ) с включением в его состав Переселенческого управления. В мае 1908 г. ГУЗиЗ возглавил А.В. Кривошеин – правая рука П.А. Столыпина в аграрных делах. По указу 4 марта 1906 г. создавались также губернские и уездные землеустроительные комиссии – местные учреждения ГУЗиЗ.

Правительство отказалось пойти на уступки недовольным крестьянам, которые требовали передать им земли помещиков. Н.Н. Кутлер, главноуправляющий землеустройством и земледелием с октября 1905 г., предлагал проект отчуждения в пользу малоземельных крестьян той части помещичьих земель, которая была сдана в аренду. Однако в январе 1906 г. этот проект был отвергнут Советом министров во главе с премьером С.Ю. Витте, так как, по мнению оппонентов Кутлера, не решал проблему малоземелья и, вместо успокоения крестьянства, мог вызвать новые волнения. Кроме того, для осуществления предложенной меры у правительства не было денег.

Еще будучи саратовским губернатором, П.А. Столыпин в своем отчете за 1904 г. назвал главной целью реформирования деревни решение срочной проблемы укрепления российской государственности. Создание сильного слоя зажиточных крестьян, по его словам, должно было ликвидировать социальные противоречия в деревне и создать прочную опору для власти, так как «мелкий собственник представляет из себя ту ячейку, на которой покоится устойчивый порядок в государстве». Таким образом, перед экономической реформой ставилась социально-политическая цель. Речь шла о росте благосостояния всего крестьянства. Усиление крепких хозяев означало не игнорирование остальных, а возможность иметь образцовые хозяйства и распространять их передовой опыт. К категории «крепких и сильных» Столыпин относил не только «кулаков», но и более широкий слой – более половины крестьянства, т.е. зажиточных крестьян и значительную часть середняков.

Начало аграрной реформе и выходам крестьян из общин было положено указом 9 ноября 1906 г., изданным в порядке статьи 87 Основных законов в период между I и II Думами. Указ разрешал крестьянам выход из общины, укрепление землю в частную собственность и предоставлял им право на получение в собственность единого участка земли в виде отруба или хутора. Из-за оппозиции во II Думе рассмотрение указа в парламенте затянулось. Лишь через 2,5 года после открытия III Думы он, с поправками, был одобрен и стал законом 14 июня 1910 г. В это время из 12,5 млн дворов общинными собственниками были 9,2 млн, а 2,5 млн – подворниками. Община сохраняла право проведения земельных переделов (круговая порука в уплате налогов, установленная законом 1861 г., была отменена 12 мая 1903 г.). Но к 1906 г. только 42% общин продолжали пользоваться этим правом, а в 58% не было переделов с момента перехода на выкуп^[2]. В Особом совещании Витте (1902-1905) за упразднение общины высказалось подавляющее большинство не только представителей земства, но и самого крестьянства. Правительство избрало «мягкий» вариант. Указ 9 ноября 1906 г. не уничтожал общину, а лишь разрешал выход из нее с землей по личному заявлению домохозяина, если простое большинство сельского схода разрешит выход. На создание хуторов или отрубов требовалось согласие 2/3 схода. В 1908 г. Столыпин отмечал, что указ «не ломает общины» там, где она остается «лучшим способом использования земли»^[3]. В январе 1909 г. циркуляр Столыпина строго запретил «понуждать к укреплению и выделу», подчеркнув «исключительно» добровольный характер «перехода к личной земельной собственности»^[4].

Закон 14 июня 1910 г. облегчал выход домохозяев из беспередельных общин. Крестьяне этих общин фактически стали подворными владельцами и должны были адресовать свои заявления не сельскому сходу, а землеустроительным комиссиям – о выдаче удостоверительных актов на землю. В итоге, в 1907-1915 гг. было подано почти 2,8 млн заявлений о выходе из общин, а в 1910-1915 гг. – около 620 тыс. заявлений о выдаче удостоверительных актов. Всего от крестьян-домохозяев было подано более 3,7 млн заявлений (40,6% всех общинников), а вышло из общин около 2,5 млн (26,5%). Общины отказали в праве выхода 748 тыс. своих членов (27% заявителей). Домохозяева, вышедшие из общины, имели всего 14,7% земли. Дело в том, что наряду с зажиточными крестьянами, из общины вышло немало бедняков, имевших ничтожные наделы и получавших главный доход от заработков и промыслов. Продавая свою землю, они переезжали в города или на окраины, открывали собственное дело и т.п. Большинство крестьян, продавших землю и переселившихся в другие места, получило в собственность лишь полевые наделы; земли общего пользования (пастбища, выгоны и др.) остались в общинах. Вопреки ожиданиям, многие зажиточные крестьяне не вышли из общин, так как имели большие выгоды от пользования общими земельными угодьями (лугами, пастбищами, сенокосами, лесами).

Землеустройство крестьян, вышедших из общин в первые годы аграрной реформы, регламентировалось «Временными правилами о землеустройстве» от 4 марта 1906 г. По закону о землеустройстве 29 мая 1911 г., одобренному III Думой, для проведения землеустройства отдельных домохозяев, групп дворов и целых общин не нужно было предварительно выходить из общин и укреплять землю в собственность. Документы и планы участков, выданные землеустроительными комиссиями, превращали общинную собственность в личную собственность каждого домохозяина. Поэтому вскоре число заявлений о выходах из общин сократилось в несколько раз (в 1908 г. – 840 тыс., в 1914 г. – 120 тыс.). В.И. Ленин назвал это «крахом» Столыпинской аграрной реформы. На самом деле большинство желающих выйти из общин стало подавать заявления о землеустройстве, число которых резко возросло.

Общее количество заявлений до 1911 г. о выходах из общин (2 млн) и о землеустройстве (1,9 млн) вполне сопоставимо (первых – даже больше). Но в 1911-1915 гг. заявления о землеустройстве подали более 4,2 млн хозяев, а о выделах из общин – всего 0,7 млн или в 6 раз меньше, т.е. число заявлений крестьян о переходе к личной собственности выросло. Заявления о землеустройстве подали 6,2 млн домохозяев (более 2/3 общинников), что свидетельствует о высокой популярности землеустроительных работ. До Столыпинской аграрной реформы общинное землепользование было многополосным (у некоторых домохозяев имелось до 100 полос и более). Огромное число межей служило рассадниками сорняков, ареной споров и драк. При землеустройстве крестьянин получал 1-3 полосы; количество межей сократилось в десятки раз. За счет этого увеличились размеры полей – стало возможным введение многополья и травополья, применение удобрений и сельскохозяйственных машин. Значительно уменьшилось дальноземелье. Число хозяйств, пахотные наделы которых были расположены на расстоянии свыше 5 верст от двора, сократилось более чем вдвое.

К 1916 г. было землеустроено с выдачей документов 2,4 млн участков на площади 20,2 млн дес. земли (больше всей территории Англии или Италии). Дело тормозилось сложным оформлением документации. Фактически, с разбивкой границ, было отведено гораздо больше участков – 3,5 млн, т.е. более 1/2 хозяйств, подавших заявления. Но после начала Первой мировой войны землемеры были призваны на военную службу (отсрочка от призыва была короткой) и работы резко замедлились. В процессе землеустройства, как и при выделах из общины, часть земли (угодья) осталась в общинной собственности. В полную частную собственность перешли лишь хутора (усадьба и все угодья отводились за пределами деревни) и отруба (усадьба находилась в деревне). В 1907-1915 гг. было выделено около 2 млн хуторов и отрубов. В целом, в Европейской России среди хозяйств хуторского и отрубного типов, созданных в годы Столыпинской аграрной реформы, насчитывалось 22,4% хуторян и 87,6% отрубников. Домохозяева получали в собственность свою долю общих угодий только в случае выхода на хутора. При этом согласие общины не требовалось, дело решали землеустроительные комиссии. Выход на хутор был единственной возможностью для крестьян, конфликтовавших с общиной, избавиться от ее опеки. Тем не менее, отрубников было в 4 раза больше, чем хуторян, что говорит о коллективистском характере сельского образа жизни и менталитета. Ломка общины как механизма распределения земли отнюдь не означала демонтаж сельского общества, «мира», деревни.

Землеустройство повысило благосостояние крестьянства. У крестьян, вышедших из общины без проведения землеустроительных работ, средний размер надела составлял 7 дес., а у землеустроенных – 10 дес.

В общей сложности, от общинной к частной собственности на землю перешло около 2,5 млн т.н. «укрепленцев» – домохозяев, выделившихся из общины, и большинство крестьян, землеустроенных после издания закона 29 мая 1911 г. (1912-1914 гг.). Последних было 1,5 млн, но часть из них вышла из общины ранее. Непосредственно в ходе землеустройства частными собственниками земли стали 1,2 млн домохозяев. Итак, в 1907-1915 гг. частными владельцами земли стали 3,7 млн крестьян; вместе с семьями они составляли 40% общинников. Ряды частных земельных собственников пополнились 2,8 млн домохозяев-подворников.

В период Столыпинской аграрной реформы изменился характер деятельности Крестьянского банка, задачей которого стало снятие социальной напряженности в деревне. В эти годы Крестьянский банк продал крестьянам 4,1 млн дес. земли и выступил посредником при покупке ими еще 5 млн дес. Наибольшую часть (70-80%) земель при помощи банка приобрели бедняки, составлявшие основную массу покупателей – около 70%. Зажиточных крестьян (с наделами более 15 дес.) среди покупателей было всего 3,2%, так как многие из них скупали земли у помещиков, напуганных волнениями 1905 г.

Составной частью Столыпинской реформы было переселение крестьян на окраины, главным образом, за Урал – в Сибирь, Семиречье и на Дальний Восток. В 1906-1914 гг. за Урал отправилось 4 млн переселенцев, из которых было «водворено» на новых местах 3,3 млн чел. К 1911 г. только в Сибири переселенцами было освоено 30 млн дес. целины. Выросли сотни новых сел. Резко увеличился вывоз хлеба, мяса, масла и других продуктов в города России и за границу. Это был самый успешный опыт освоения азиатской части страны. Правительство ввело полную свободу переселений за Урал, отменив все ограничения. Переселенческая политика была нацелена на обеспечение землей малоземельных крестьян Европейского Центра России. По закону, на новом месте переселенцам отводилось 15 дес. пахотной земли и 3 дес. леса на душу мужского пола. После первых лет тягот, связанных с обзаведением своим хозяйством, новоселы, как правило, становились состоятельными, а многие – даже зажиточными хозяевами. Особое внимание переселенческому движению уделялось на втором этапе аграрной реформы – в 1911-1914 гг. Поток переселенцев к тому времени сократился и власти сосредоточили свои усилия на рациональном распределении участков, на постройке дорог, школ, больниц, церквей. Резко возросли размеры ссуд на обзаведение хозяйством (по регионам – от 100 до 400 руб.). Для пограничных территорий Дальнего Востока и Семиречья вводилась наивысшая квота ссуды, половина ее была безвозвратным пособием. В 1906-1915 гг. правительство выделило на нужды переселенцев 223 млн руб. – вдвое больше, чем на все землеустройство.

Государственная помощь крестьянам в годы Столыпинской аграрной реформы постоянно увеличивалась. С 1907 г. казна финансировала агрономические мероприятия, а с 1908 г. – землеустройство и другие крестьянские нужды. Размеры казенных ассигнований ежегодно росли. В 1907-1915 гг. на подъем сельского хозяйства правительство выделило 108 млн руб. (на содержание землеустроительных и агрономических организаций – 76 млн руб.; на агрономическую помощь крестьянам – 32 млн руб.). Крестьянам выдавались ссуды на улучшение хозяйств, перенос построек и землеустройство. Общий размер ссуд, полученных 300 тыс. крестьянских хозяйств, составлял 30,7 млн руб. Домохозяева, занятые общеполезными работами (рытьем прудов, сооружением колодцев), получили 58 тыс. безвозвратных пособий на общую сумму почти 1,3 млн руб. Выдачей кредитов и пособий государство четко обозначало свои приоритеты в аграрной сфере: повышение благосостояния крестьян; воспитание сельскохозяйственных кадров; развитие трудоемких отраслей – льноводства, мелиорации, садоводства, семеноводства и др.; распространение передового опыта; внедрение машин в аграрное производство.

К середине 1914 г. на государственные средства было создано: 1,1 тыс. показательных хозяйств; 10,2 тыс. показательных полей; 7,2 тыс. образцовых садов, огородов и пасек, и др. Было открыто множество новых сельскохозяйственных вузов, училищ, курсов и школ. В 1912 г. на 820 курсах обучалось 2,4 тыс. специалистов-агрономов и 54 тыс. домохозяев. В 1908 г. было положено начало опытному делу в сельском хозяйстве. В различных природных зонах появились государственные опытные станции: Запольская – в Петербургской губернии, Костычевская – в Самарской, Энгельгардтовская – в Смоленской, Шатиловская – в Тульской.

Модернизация аграрного строя в ходе Столыпинской реформы воплотилась и в быстром развитии кооперации. Если в 1895-1905 гг. создавалось, в среднем, 240 кооперативов в год, то в 1906-1914 гг. – более 3 тыс. с растущим преобладанием сельской кооперации над городской. К 1914 г. в России действовало более 31 тыс. кооперативов: кредитных – 13 тыс.; потребительских – 11 тыс.; разных сельскохозяйственных обществ, товариществ, артелей – свыше 6 тыс.; и др. Кооператорами стали более 11 млн чел. (у каждого из них, как правило, была семья). Кооперация стала сильным конкурентом скупщиков-спекулянтов и ростовщиков. Кооперативы занимались сбытом сельскохозяйственной продукции, а также снабжали крестьян промышленными товарами, сельхозтехникой, удобрениями, стройматериалами, одеждой и обувью. Была создана единая система кооперативного кредита, которую в 1912 г. возглавил Московский Народный банк. Производственная кооперация была представлена артелями – льноводческими, мукомольными, маслодельческими, сыроваренными, пчеловодческими, свиноводческими и др.; а также товариществами по машинной обработке земли и др. Вышедшие из общины и прошедшие землеустройство крестьяне вступали в кооперативы активнее других. Сельская кооперация – добровольное объединение единоличных хозяйств, предполагающее создание общей системы сбыта, закупок, кредита, а в перспективе – производства, стала преемником сельской общины на новом этапе социального развития.

Столыпинская аграрная реформа осталась незавершенной, так как была прервана Первой мировой войной (формально прекращена в июне 1917 г.).

Внешняя политика России