Лекции.Орг


Поиск:




Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

 

 

 

 


Почтальон приносит письмо, а Овечка в кухонном переднике бежит через весь город и рыдает в конторе у Клейнгольца




 

Сегодня пятница, двадцать шестое сентября, и сегодня Пиннеберг еще сидит в конторе. А Овечка прибирается. И вдруг в самый разгар уборки стук в дверь, и она говорит: «Войдите». И входит почтальон и говорит:

— Фрау Пиннеберг здесь живет?

— Это я.

— Вам письма Надо бы дощечку на дверь прибить. У меня не собачий нюх.

И после этих слов сей достойный ученик Штефана удаляется.

А Овечка стоит посреди комнаты и держит в руке письмо, большой сиреневый конверт с крупными каракулями. Это первое письмо, полученное Овечкой за ее супружескую жизнь, с родными в Плаце она не переписывается.

И письмо вовсе не из Плаца, это письмо из Берлина. А когда Овечка перевернула конверт, то увидела даже адрес отправителя, вернее отправительницы.

«Миа Пиннеберг, Берлин, Северо‑запад, 40, Шпенерштрассе, 92, 11».

«От его матери. Миа, не Мари. Нельзя сказать, что она торопилась с ответом».

Письмо Овечка не распечатала. Она положила его на стол и продолжала уборку, время от времени поглядывая на письма. Пусть лежит, пока не придет мальчуган. Вместе и прочтут, так лучше.

Но вдруг Овечка откладывает тряпку. У нее предчувствие — наступил решающий час, в этом она уверена. Она бежит поскорее в кухню к Шаренхеферше и моет над раковиной руки. Шаренхеферша что‑то ей говорит, и Овечка машинально отвечает «да», хотя она ничего не слышала. Она уже стоит перед зеркалом, поправляет волосы — право же, она недурна.

А затем садится на диван, позабыв, что плюхаться запрещено (пружины вздыхают— о‑о‑ох!), берет письмо и вскрывает.

И читает.

До нее не сразу доходит.

Перечитывает еще раз.

И тут она вскакивает, ноги немножко дрожат, ничего, до Клейнгольца она добежит. С миленьким надо сейчас же поговорить.

О господи, очень радоваться нельзя, это может повредить Малышу.

«Следует избегать всякого рода сильных волнений», — предписывает «Святое чудо материнства».

«О господи, как же их избежать? Да сейчас я вовсе и не хочу…»

В Клейнгольцевой конторе довольно сонное настроение, все три бухгалтера сидят без дела, и Эмиль тоже сидит без дела. Сегодня никакой настоящей работы нет. Но в то время как бухгалтера делают вид, будто трудятся, и даже очень рьяно, Эмиль просто сидит и соображает, нацедит ли ему Эмилия еще рюмочку. За сегодняшнее утро ему уже дважды повезло.

И вдруг отворяется дверь, и в эту скучающую контору влетает молодая женщина — глаза блестят, волосы развеваются, на щеках румянец, и — можете себе представить! — она в переднике, в настоящем кухонном переднике.

— Мальчуган, выйди на минутку! Мне надо срочно поговорить с тобой, — крикнула она.

И когда все четверо, ничего не понимая, удивленно уставились на нее, она сказала, сразу опомнившись:

— Простите, господин Клейнгольц. Моя фамилия Пиннеберг, мне необходимо поговорить с мужем.

И вдруг эта молодая, спокойная женщина разрыдалась.

— Милый, милый, иди же скорей. Я…— умоляет она.

Эмиль что‑то бормочет, дурак Лаутербах взвизгивает, Шульц нагло ухмыляется, а Пиннебергу ужасно стыдно. Он, как бы извиняясь, делает беспомощный жест рукой и идет к двери.

В воротах перед конторой, в широких воротах, через которые въезжают грузовики с мешками зерна и картофеля, Овечка, вся в слезах, обнимает мужа:

— Мальчуган, я без ума от счастья! У нас есть место. Вот, читай!

И она сует ему в руку письмо.

Мальчуган смотрит как обалделый, ничего не понимая. Потом читает письмо:

 

— «Дорогая невестка по прозвищу Овечка. Сынок мой, как я вижу, не поумнел, и ты с ним еще наплачешься. Что это он выдумал, работает в „удобрениях“, это он‑то, при том приличном образовании, что я ему дала! Пусть сейчас же едет сюда и с первого октября поступает на службу, которую я ему подыскала в магазине Манделя. На первое время вы поселитесь у меня. Привет.

Ваша мама.

Post scriptum: я уже месяц тому назад хотела вам написать, да не собралась. Протелеграфируйте, когда вы приедете».

 

— Ах, миленький, миленький, как я счастлива!

— Да, моя девочка. Да, моя хорошая. И я тоже. Хотя, что касается моего образования… Ну, да что теперь говорить. Сейчас же пойди и дай телеграмму.

Но расстаться сразу они не в силах.

Пиннеберг возвращается в контору, он молча садится на свое место, такой надутый, важный.

— Что нового на бирже труда? — спрашивает Лаутербах. И Пиннеберг отвечает равнодушным тоном:

— Получил место старшего продавца в магазине Манделя в Берлине. Триста пятьдесят марок жалованья.

— Мендель? — переспрашивает Лаутербах. — Конечно, еврей.

— Мандель? — переспрашивает Эмиль Клейнгольц. — Поинтересуйтесь, солидная ли фирма. Я бы на вашем месте навел справки.

— У меня тоже как‑то была одна, тоже ревела, как только немного разволнуется, — задумчиво говорит Шульц. — У тебя жена всегда такая истеричка, Пиннеберг?

 

Часть вторая

В БЕРЛИНЕ

 

 





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2016-10-27; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 327 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Ваше время ограничено, не тратьте его, живя чужой жизнью © Стив Джобс
==> читать все изречения...

2196 - | 2137 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.007 с.