Литературно-научная деятельность Оригена 1 страница

 

Литературная деятельность Оригена по своему объему и разнообразию остается почти беспримерной, если даже признать преувеличением сообщение Епифания, что он написал 6000 книг[683](Haer. LXIV, 63). Иероним, исполненный благоговейного изумления перед громадным количеством написанного Оригеном, восклицает: «Кто из нас может столько прочитать, сколько он написал?» (Epist. 84, ad Pammachium[, cap. 8]). Такая обширная литературная деятельность не была у него выражением любви к писательству; он смотрел на обязанности учителя и писателя как на богоугодное призвание к наставлению верующих, к отражению нападений на христианскую религию и к оправданию Священного Писания. Его друг и покровитель Амвросий устно и письменно постоянно просил и побуждал его писать и издавать свои произведения. Многие из его работ были произведением момента и были продиктованы скорописцам или же, как позднейшие проповеди, были записаны другими. Некоторые произведения были опубликованы даже против воли Оригена.

На судьбе литературного наследия Оригена роковым образом отразились те отношения к самому автору, которые со времени александрийского епископа Димитрия неизменно создавали вокруг его имени атмосферу подозрительности насчет церковной благонадежности его воззрений, переходившей в настоящую враждебность, беспощадную к нему, как к действительному еретику. Вследствие этого до нашего времени дошла только незначительная часть произведений Оригена, и из них только меньшая половина сохранилась в оригинале, большей же частью в латинских переводах, из которых перевод Руфина часто представляет собственно парафраз или извлечение, несвободное от произвольных изменений подозрительных в догматическом отношении мест. И в то время как переводы дошли в многочисленных списках, произведения, сохранившиеся на греческом языке, за исключением книг «Против Цельса», имеют весьма скудное рукописное предание. В качестве важного текстуально-критического пособия должно признать «Филокалию», эту экзегетическую хрестоматию, составленную Григорием Богословом и Василием Великим и представляющую выборки из творений Оригена, сделанные с большим вкусом и глубоким пониманием и расположенные в системе с разделением на 27 глав. В настоящее время нет возможности даже перечислить,~что написано было Оригеном. Евсевий в «Церковной истории» (VI, 32[.3]) замечает: «Впрочем, для чего нам в настоящем случае делать подробный список сочинений Оригена, когда это требует исключительного занятия. Да мы уже и сделали такой список в сочинении о жизни современного нам священномученика Памфила. Говоря там о ревности Памфила к божественному Писанию, мы составили таблицу сочинений [Оригена и других церковных писателей][684], из которых Памфил составил свою библиотеку. Из этой таблицы, кто хочет, может самым лучшим образом узнать обо всех дошедших до нас трудах Оригена». Трудно судить, все ли произведения Оригена Памфил собрал в своей библиотеке и поэтому был ли полным список Евсевия. К сожалению, жизнеописание Памфила не сохранилось. Случайно дошедший до нас список Иеронима, составленный, как предполагают, на основании списка Евсевия, может служить только неполным и не совсем надежным возмещением его. Список Иеронима помещен им в письме к ученице его Павле (Epist. 33), которое сохранилось только в отрывках. Иероним хотел доказать, что два плодовитейших языческих писателя — латинянин Теренций Варрон и грек Дидим, грамматик из Александрии[685], — далеко превзойдены и оставлены в тени христианином Оригеном, и в подтверждение этого привел список его произведений. Рукописное предание этого списка довольно неудовлетворительно[686]. Предполагают (Е. Mostermann, Ad. Harnack, Ε. Preuschen), что Иероним в своем списке, составленном по списку Евсевия, не просто перевел Евсевиев список, а по своему обыкновению и переделал. Список Иеронима содержит около 800 произведений Оригена; но он, несомненно, имеет значительные пробелы, которые или были сделаны самим Иеронимом, или же зависят от неисправности рукописей. Дополнением к этому списку служат указания в других произведениях самого Иеронима, у Евсевия, Руфина и др. Дальнейший материал дают списки Библии, которые заимствуют библейский текст из произведений Оригена и вследствие этого указывают на эти произведения. В этом отношении примечательна найденная на Афоне греческая рукопись X в., но имеющая своим оригиналом рукопись VI в., заключающая в себе Деяния св. апостолов и послания (соборные и апостола Павла)[687].

В сохранении и распространении произведений Оригена выдающееся значение имел Памфил: не без основания предполагают, что все, что в настоящее время известно из произведений Оригена, обязано своим существованием библиотеке Памфила.

Текстуально-критические труды. Существенную часть литературно-научных трудов Оригена составляет библейская критика и экзегетика; в этой области его значение чрезвычайно важное, и он по справедливости уже рано получил наименование отца и вождя в изъяснении Священного Писания.

В текстуально-критической области он создал себе известность колоссальным трудом по критической обработке текста LXX. Он поставил своей задачей наглядно показать отношение находящегося в церковном употреблении перевода LXX к первоначальному тексту Ветхого Завета и этим создать прочное основание для научной экзегетики и, в особенности, для полемики с иудеями, которые упрекали христиан в том, что они нередко не знают истинного библейского текста (Origen., Epist. ad Jul. Afric. 5; Comment, in Matth. XV, 14). Труд этот совершен был в течение более 30-ти лет. В результате его явились «Экзаплы» — Έξαπλα (т. е. βιβλία)[688], шестикратный текст Ветхого Завета, расположенный в шести столбцах: 1) еврейский текст в еврейском начертании, 2) тот же еврейский текст в греческой транскрипции, 3) перевод Акилы, отличающийся буквальной верностью основному тексту и потому поставленный рядом с ним, 4) перевод Симмаха, 5) перевод LXX, 6) перевод Феодотиона. Для отдельных книг в седьмой колонне помещен был неизвестный в настоящее время, открытый самим Оригеном перевод, а для псалмов еще дальнейшие колонны с шестым и седьмым переводами (Euseb., Hist. eccl. VI, 16; Hieron., Comment, in Tit. ad 3.9). Таким образом, труд Оригена для некоторых книг получал вид «Октапл» и даже «Эннеапл». В последнем находит, между прочим, свое объяснение и то, почему перевод LXX был помещен им в пятой колонне; для удобства сравнения он должен был занимать середину рукописи. Чтобы облегчить применение сравнительной таблицы использованных текстов, Ориген в пятой колонне сам обратил внимание на уклонения перевода LXX от первоначального текста и отметил их обычными у александрийских грамматиков критическими знаками — астериском * и овелом -2(όββλός). Об этой своей работе сам Ориген говорит (Comment, in Matth. XV, 14) так: «Разности в рукописях Ветхого Завета я, с Божией помощью, мог устранить, употребляя в качестве масштаба[689]другие переводы. Что у LXX, вследствие разности рукописей, казалось сомнительным, я рецензировал по другим переводам и удерживал то, что было согласно с ними. Чего я не находил в еврейском, я отмечал овелом, так как я не осмеливался совершенно вычеркнуть его. Иное я прибавил, и именно с астериском, чтобы ясно было, чего нет у LXX и что мы присоединили из других переводов соответственно еврейскому тексту. Кто хочет, пусть придает этому значение, а кто соблазняется этим, пусть воздержится от принятия, как ему угодно». Значит, овелом отмечены у Оригена все слова, предложения или отделы в переводе LXX, которых нет в первоначальном еврейском тексте (так сказать, подлежащие исключению); астериском же обозначены те места, которые внесены в текст LXX из других переводов, преимущественно из перевода Феодотиона. Наконец, там, где текст LXX обнаруживает неустойчивость или же кажется испорченным, Ориген или просто изменял согласно с еврейским текстом, без всяких указаний на это, или же за чтением LXX, отмеченным овелом, вставлял соответствующие еврейскому тексту параллели из другого перевода с астериском.

Евсевий сообщает (Hist. eccl. VI, 16.4; cf. Epiphan., [De mensur. et ponder.] 19), что Ориген издал отдельно переводы Акилы, Симмаха, Феодотиона и LXX в «Тетраплах»; они представляют, вероятно, только копию последних четырех колонн «Экзапл».

Это громадное предприятие начато было Оригеном в Александрии, а закончено больше десяти лет спустя после вынужденного удаления оттуда. Когда Ориген около 240 г. писал свое письмо к Юлию Африкану, то труд над сопоставлением текстов еще продолжался (Epist. ad Jul. Afric. 5), но когда после 244 г. писал комментарий на Евангелие Матфея, то он уже был закончен (Comment, in Matth. XV, 14). Епифаний (De mensur. et ponder. 18), сообщение которого, впрочем, нельзя признать надежным, говорит, что Ориген начал эту работу в Александрии и через 28 лет закончил ее в Тире; следовательно, начал ее около 217— 218 гг. «Тетраплы» могли быть приготовлены только по окончании «Экзапл».

При осуществлении этого гигантского труда Ориген преследовал собственно апологетическую цель — защитить перевод LXX от упреков иудеев и еретиков, что текст его страдает существенными недостатками и интерполирован, и показать, что перевод LXX имеет лишнего по сравнению с еврейским текстом и чего в нем недостает. Прямых текстуально-критических целей он не преследовал: он стремился установить первоначальную форму перевода LXX, сделать выбор между вариантами, выделить позднейшие прибавки, определить достоинство и применимость текста LXX и его точность и надежность по сравнению с еврейским текстом, выяснить, наконец, на основании сопоставления с другими переводами, трудные места текста. Но, выполнив поставленную себе задачу, Ориген в действительности всеми доступными для того времени средствами сделал возможным критическое пользование Ветхим Заветом, создал для исследователей Священного Писания критическое пособие величайшей важности, род лексикона для экзегетов. И не его вина была, если последующее время не сумело ничего сделать с его работой и оставило ее в пренебрежении.

«Экзаплы» и «Тетраплы» долгое время оставались в Кесарии Палестинской. Иероним в Commentarioli in Psalmos замечает, что он сам читал в кесарийской библиотеке vetustum Origenis hexaplum Psalterium[690]... quod ipsius manu fuerat emendatum [древнюю Оригенову эксапларную Псалтирь, исправленную его собственной рукой][691].

Только около 600 г. «Экзаплы» погибли вместе с громадной и ценной библиотекой, основание которой положено было Памфилом. Сам Памфил и Евсевий принимали меры к распространению исправленного Оригеном текста, рецензии «Экзапл». Но воспроизведение всего труда во всех его частях было в высшей степени затруднительно и стоило очень дорого: полный экземпляр «Экзапл» имел громадную ценность, даже если бы он написан был на папирусе, а не на пергаменте. Поэтому обыкновенно (но не исключительно) переписывалась пятая колонна — перевод LXX, то с критическими значками, то без них. В 616/617 гг. пятая колонна была переведена яковитским епископом Павлом Телльским (в Месопотамии) на сирийский язык, с сохранением критических значков и с такой тщательностью и буквальностью, которые ясно отражают оригинал. Этот перевод в большей своей части сохранился, между тем как от оригинала остались только отрывки, которые собрали и опубликовали ученый бенедиктинец Монфокон[692]и англичанин Фильд[693]. Что касается остальных колонн «Экзапл», то от них сохранились немногие и незначительные остатки. В последнее время открыты важные фрагменты «Экзапл» для текста Псалтири, имеющие значение для некоторого освещения судьбы «Экзапл». В 1895 г. G. Morin издал псалмы — схолии Иеронима, Commentarioli in Psalmos[694], к которому присоединил собственный Index lectionum, quae ex Hexaplis ab Hieronymo proferuntur [Указатель чтений, которые приводятся Иеронимом из «Экзапл»]; это издание дало некоторые новые сведения о тексте псалмов в «Экзаплах». Между тем Giov. Mercati открыл рукопись — палимпсест Ambrosiana, нижний текст которого, относящийся к X в., содержит части Псалтири; здесь сохранились два псалма (29 и 45) в полном виде и части девяти других псалмов в пяти колоннах «Экзапл»: еврейский текст в греческой транскрипции и переводы Акилы, Симмаха, LXX и Феодотиона. С. Taylor в найденном в Каире еврейско-греческом палимпсесте открыл и опубликовал (в 1900 г.) несколько стихов 21-го псалма в четырех колоннах: еврейский текст, писанный греческими буквами, и переводы Акилы, Симмаха и LXX. Эти находки важны в том отношении, что разрушают господствовавшее убеждение, будто распространялась только пятая колонна «Экзапл»; оказывается, что все или почти все колонны отдельных частей их, по крайней мере Псалтири, существовали дольше, чем доныне предполагали.

В новозаветном тексте Ориген также чувствовал недостатки рукописного предания. В своих последних произведениях он жалуется на это и утверждает, что рукописи Евангелия Матфея во многом несогласны между собой — или вследствие легкомыслия переписчиков, или вследствие небрежности корректоров, или вследствие произвола тех, которые при корректуре допускают прибавки или вычеркивания (Comment, in Matth. XV, 14). На разницу в тексте списков он часто указывает в своих экзегетических произведениях. Эти замечания, в связи с колоссальным трудом Оригена для ветхозаветного текста, привели некоторых прежних исследователей к заключению, что им предпринята была ревизия или рецензия и новозаветного текста. Подтверждение этого взгляда находили в ссылке Иеронима на exemplaria Adamantii (Comment, in Matth, ad 24.36 [lib. IV]; Comment, in Gal. ad 3.1 [lib. I]). Но о такого рода работах Оригена в отношении к новозаветному тексту нет положительных известий. Те задачи, которые он преследовал в своих трудах над ветхозаветным текстом, не находили применения к тексту Нового Завета, а чисто текстуально-критические интересы ему были чужды. Ориген даже мало обращал внимания на точность новозаветных цитат. Но несомненно, что после его смерти распространялся не только текст его «Экзапл», но и exemplaria Adamantii новозаветного текста, т. е. бывшие у него под руками списки Нового Завета или копии с них: слава его как экзегета служила лучшей гарантией исправности использованного и изъясненного им текста. Уже Памфил и Евсевий изготовляли списки Нового Завета, которые вели свое начало от экземпляров Оригена или же заключали текст экзегетических произведений его. Их пример находил подражание и впоследствии. Но в настоящее время нельзя восстановить действительный новозаветный текст Оригена на основании комментариев: текст цитат обнаруживает чрезвычайное разнообразие, причина которого заключается в том, что переписчики сами вставляли цитаты, тогда как сам Ориген при диктовке давал только общее обозначение библейских мест. Как показывает отмеченная уже афонская рукопись X в. (возводимая к рукописи VI в.), чтения Оригена собирали из его комментариев и таким образом составляли «текст Оригена»[695].

Библейско-экзегетические произведения Оригена [696]. Ориген был первый значительный экзегет, оказавший сильное влияние на всех последующих древнецерковных экзегетов, следы которого можно видеть даже до времен гуманизма (Эразм). Его многочисленные экзегетические произведения по форме и изложению распадаются на три группы: схолии, гомилии и комментарии.

2. Схолии (σχόλια, σημ€ιώσεις) — подражание работам александрийских грамматиков по отношению к древним классикам — представляют краткие экзегетические замечания, изъясняющие трудные для понимания слова и места библейского текста.

3. Гомилии (όμιλίοα) — богослужебные слова или проповеди к крещеным и некрещеным, для которых темы заимствовались большей частью из дневных чтений, иногда [же] избирались по особому желанию слушателей или предстоятеля.

4. В собственном смысле комментарии (τόμοι) — подробное истолкование целых книг; в противоположность популярному изложению в гомилиях, комментарии преследовали научные интересы, имея в виду сообщить более сведущим христианам глубокое понимание Священного Писания и посредством философско-богословских экскурсов открыть сокровенные в нем истины.

По свидетельству Иеронима (Epist. 33, ad Paulam), Ориген написал схолии на книги: Исход, Левит, псалмы (1-15), пророка Исаии, Екклезиаст[697]и отчасти на Евангелие Иоанна. Но перечисление это не полно, так как сам Иероним в других местах говорит о схолиях на Евангелие Матфея (Comment, in Matth. Prol.)[698]и на Послание к галатам (Comment, in Gal. Prol.); кроме того, Руфин знал схолии на книгу Чисел, а в афонской рукописи X в.[699]есть указание на схолии к книге Бытия[700]. Ни одно из этих произведений в первоначальном виде не сохранилось. Несомненно, что многие объяснения, которые приводятся под именем Оригена в катенах и других сборниках, представляют собой остатки схолий Оригена: глоссаторский вид многих фрагментов в катенах превосходно согласуется с тем характером, какой усваивается схолиям Оригена. Но доказать тождество этих фрагментов со схолиями — задача в высшей степени трудная. Здесь прежде всего необходимо установить, какие фрагменты могут быть признаны действительно принадлежащими Оригену, а затем эти подлинные фрагменты возвести к первоначальным источникам и определить, принадлежат ли они к схолиям, гомилиям, комментариям или к каким-нибудь другим произведениям Оригена.

Гомилии произнесены были почти на все книги Священного Писания, так как Ориген в позднейшее время своей жизни проповедовал очень часто. Не все они являются письменными произведениями Оригена в собственном смысле — многие из них записаны другими: достигнув 60-летнего возраста, Ориген позволил записывать свои беседы в богослужебных собраниях (Euseb., Hist, eccl. VI, 36.1). Вероятно, сам Ориген потом не принимал участия в обнародовании этих записей, так как иначе трудно объяснить многочисленные недочеты в стиле. Изложение в гомилиях более общедоступно, чем в научных комментариях; однако и они предъявляют к слушателям довольно высокие требования: оратор входил в разбор разностей текстуального предания, сообщал о прежних опытах толкования разных мест и т. д. Вообще, в гомилиях Ориген преследует цели назидания целой общины и в построении и способе изложения исходит из убеждения, что святые и высокие истины не всякому должно открывать и что Божественные тайны не перед всеми можно излагать научно и в исчерпывающей мере. Поэтому Ориген главное внимание обращал на практическое изъяснение текста; он следует ему предложение за предложением — отсюда в гомилиях отсутствие настоящего плана, и мысли связываются только единством разбираемого текста. В тех местах, где текст представляет мало данных для назидания (как, например, книги Чисел и Левит), он старается получить назидательные выводы посредством аллегорического толкования; там же, где текст давал ему достаточно материала, как, например, в книгах пророческих, он только редко вынуждался искать более глубокого смысла. Вообще же, в гомилиях господствует типология и аллегория, и теория о трояком смысле[701]Священного Писания применяется очень часто. Ориген не стремился дать в своих гомилиях художественных риторических произведений; стиль их простой, без всяких искусственных украшений. Гомилии сохранились лучше, чем схолии, но большей частью в латинском переводе. Известны: на книгу Бытия (17 гомилий)[702], Исход (13)[703], Левит (16)[704], Чисел (28)[705], Иисуса Навина (16)[706],

Судей (9)[707], 1 Царств (2)[708], Псалтирь — на псалом 36 (5), на 37 (2) и 38 (2)[709], Песнь Песней (2)[710], Исаии (9)[711], Иеремии (7 на греческом, 12 на латинском и греческом, 2 на латинском)[712], Иезекииля (14)[713], Луки (39)[714]. Все остальное утрачено[715]. Из сохранившихся гомилий особенной известностью в древности пользовалась беседа на 1 Царств 28 гл. «О чревовещательнице» (аэндорской волшебнице) — Пер! της έγγαστριμύθου[716]. Проведенная в ней мысль, что волшебнице явилась не тень, а сам Самуил, встретила сильные возражения. Между другими реальность явления Самуила опровергал Евстафий Антиохийский, который в своем сочинении и сохранил для нас полный текст гомилии Оригена. Гомилиям Оригена часто подражали в греческой и латинской Церкви. Как первые примеры правильно постановленной богослужебной проповеди они имеют также и литературно-историческое значение.

В отличие от гомилий, комментарии имеют целью дать научное изъяснение Священного Писания при пособии всех средств тогдашней экзегетики. При этом Ориген всюду строго различает между случайным и малоценным историческим значением объясняемых мест и сокрытой в них глубокой истиной, которая вечна и непреходяща; поэтому последней целью его всегда было стремление добыть именно эту истину. Однако он не оставляет в пренебрежении и филологического объяснения; в многочисленных экскурсах, чтобы установить правильное значение слов, он сопоставляет родственные места, старательно собирает исторический, географический, даже археологический и т. п. материал. В комментариях на Евангелие Иоанна он постоянно обращает внимание на толкование валентинианина Ираклеона и кратко говорит о его глоссах, а также опровергает воззрения гностиков. По-видимому, все комментарии Оригена задуманы были очень широко, так что некоторые из них не были доведены до конца, а некоторые даже не вышли из первых глав соответственных библейских книг. К сожалению, от комментариев Оригена сохранились только печальные остатки; в полном виде мы не имеем ни одного из них. В настоящее время от комментариев Оригена осталось следующее:

из комментария на книгу Бытия[717], состоявшего из 12 книг (первые 8 написаны в Александрии, последние в Кесарии), сохранились только отрывки, преимущественно в «Филокалии».

Из 46 книг комментариев на псалмы сохранились только несколько фрагментов[718].

Из малого комментария на Песнь Песней «Филокалия» дает небольшой отрывок[719]; из большого комментария (в 10 книгах) отрывок 2-й книги сохранился в «Филокалии» и ряд фрагментов в катенах на Песнь Песней[720]. Кроме этих греческих отрывков, дошли в свободном латинском переводе Руфина пролог комментария, три первые книги и часть четвертой (до [Песн.] 2:15)[721]. Иероним считал этот комментарий наилучшей работой Оригена: Origenes, cum in caeteris libris omnes vicerit, in Cantico Canticorum ipse se vicit [Ориген, превзошедший всех в других книгах, в Песни Песней превзошел самого себя] (Interpretatio homiliarum Origenis in Cant. Cant. Praef.[722]).

4У От комментариев на пророческие книги сохранились незначительные отрывки толкований на книгу пророка Исаии[723], Иезекииля[724], Осии[725].

Комментарий на Евангелие Матфея написан был в 25 книгах[726]. Кроме небольших фрагментов в «Филокалии» и катенах, от него сохранились X-XVII книги в греческом оригинале (Мф. 13: 36 — 22: 33), а также еще большая часть в латинском переводе или переработке. Последняя начинается с XII, 9 греческого оригинала, т. е. с Мф. 16: 13, но зато доводит толкование до Мф. 27: 63. Переводчик на латинский язык неизвестен. Но сохранившиеся части комментария на Евангелие Матфея требуют нарочитого исследования ввиду того, что и в греческом тексте они производят впечатление набросков или переработки с сокращениями: им недостает предисловий и заключений в отдельных книгах, что обычно у Оригена; самое толкование ограничивается главнейшим; изложение сжатое. Латинский перевод нередко существенно уклоняется от греческого текста, так что часто кажется, будто он имел в основе другой оригинал.

От комментария на Евангелие Иоанна[727], который был особенно большого объема, сохранилось несколько книг, именно: I, И, VI, Χ, XIII, XIX (неполная), XX, XXVIII, XXXII; из других книг — небольшие фрагменты. XXXII книга прерывается на Ин. 13: 33; но можно думать, что были и дальнейшие книги, так как сам Ориген в комментарии на Евангелие Матфея ссылается на свое толкование 19-ой главы Евангелия Иоанна (Comment, in Matth, ser. 133[728]). Обширность комментариев на Евангелие Иоанна объясняется, с одной стороны, особенной любовью Оригена к этой священной книге как άποφχή των ύαγγλίων [начатку[729]Евангелий (Comment, in Joann. I, 4.21)], а с другой стороны, полемическими экскурсами против валентинианина Ираклеона.

Комментарий на Послание к римлянам дошел только во фрагментах, сохранившихся в «Филокалии», у Василия Великого, в катенах и в афонском кодексе[730]. Кроме того, сохранилась свободная латинская переработка Руфина, который уже жаловался на испорченность и пробелы в греческом тексте.

8) Небольшие отрывки сохранились от комментариев на послания ап. Павла к галатам[731], эфесянам[732], колоссянам[733], фессалоникийцам[734], Титу[735], Филимону[736]и к евреям[737]. Соборных посланий[738]и Апокалипсиса[739]Ориген, по-видимому, не комментировал, хотя и высказывал намерение относительно объяснения последнего.

Апологетические и полемические произведения Оригена. Ориген неустанно защищал церковное учение против язычников и еретиков. По Евсевию и Феодориту, он написал опровержение всех ересей, почему первоначально ему приписаны были Philosophumena Ипполита. Из этих произведений наиболее замечательным является большой труд, направленный против Цельса[740]. Сам автор называет свое произведение, состоящее из 8 книг, так: Προς τον έπιγγραμμένον Κέλσου 'Αληθή λόγον Ώριγένους τόμος α, β', γ' κτλ. [Против (сочинения) Цельса, озаглавленного «Истинное слово», Оригена книга I, II, III и т. д.], позднее оно большей частью называлось: Κατά Κέλσου, Contra Celsum [Против Цельса]. Оно сохранилось в полном виде в греческом тексте. Довольно многочисленные рукописи этого сочинения, насколько известно, восходят к одной — ватиканскому кодексу XIII в. Большие отрывки сохранены также в «Филокалии». Оно направлено против сочинения языческого философа Цельса Λόγος άληθής, написанного около 178 г. В течение более полустолетия последнее оставалось без возражений со стороны христиан. Да и сам Ориген взялся за эту работу неохотно, только уступая настоянию своего друга Амвросия, который побуждал его опровергнуть выставленные в нем против христианства обвинения и клеветы. Сам Ориген держался того взгляда, что ложные свидетели против Иисуса выступают непрерывно, и пока зло будет обитать в людях, обвинения против Него будут подниматься непрестанно. Но Он молчит даже и теперь и отвечает не словами, а скорее защищается жизнью Своих истинных учеников, которая говорит громко (Praef., 2). Наиболее убедительным для Оригена оказалось то соображение, что среди тех, которые считаются верующими, есть много таких, которые произведением Цельса приводятся в колебание и увлекаются в заблуждение; но если в защитительном произведении утверждения Цельса будут ниспровергнуты и истине будет оказана помощь в победе, то они укрепятся в вере (Praef., 4). Апологет не упускал из вида и тех, которые еще чужды вере во Христа (Praef., 6).

По замечанию Евсевия, Ориген написал книги «Против Цельса», когда ему было более шестидесяти лет, в царствование Филиппа Аравитянина (244—249 гг.) [(Hist. eccl. VI, 34; 36.1-2)]. Частнее относят[741]происхождение этого труда к 248 г. и поводом для него указывают тысячелетний юбилей римского государства: повышенному самочувствию язычества должна бьггь противопоставлена исчерпывающая апология христианства. Почему для такой апологии в 248 г. избрана была форма опровержения языческого произведения, написанного около 178 г. — в объяснение этого высказывается предположение, что юбилей дал повод снова пустить в обращение произведение Цельса, в котором содержалось прославление языческой государственной религии[742].

Ориген старался добросовестно выполнить просьбу Амвросия и не пропустил ничего существенного в полемике язычника, и если выпускал несущественные части, как, например, длинные цитаты и повторения у Цельса, то обыкновенно ясно оговаривает это. Первоначальный план Оригена был такой: он хотел сначала сделать для себя извлечения из произведения и вместе с тем сделать предварительные наброски своих возражений, чтобы потом обработать их по определенным точкам зрения и в системе. По этому методу он сделал извлечения из введения произведения Цельса и набросал ответы (1,1-27), но потом пришел к мысли, из-за недостатка времени, тотчас же давать подробное опровержение отдельных отрывков Цельса. Но произведенную работу он оставил без перемены в начале своего труда, хотя она и не подходила уже к новому плану; ввиду этого он счел необходимым написать еще предисловие, в котором, отметив цель всего произведения, указывает на перемену метода и испрашивает извинения в этом [(Praef., 6)]. В дальнейшем (с 1,28) он шаг за шагом идет за своим противником, разбивает его аргументы, опровергает его нападки. Большей частью он сначала приводит слова самого Цельса и потом дает свои возражения. Благодаря такому методу в сочинении Оригена сохранилось почти все произведение Цельса, причем около трех четвертей его — в подлинном тексте. Но зато Ориген должен был совершенно отказаться от собственного расположения материала и самым тесным образом примкнуть к расчленению его у Цельса. Отсюда, соответственно плану «Истинного слова», апология Оригена, кроме введения (I, 1-27), разделяется на четыре части: 1) опровержение возражений против христианства, сделанных Цельсом на основании иудейской мессианской веры и вложенных в уста иудея (I, 28 — И, 69); 2) разбор опровержений и насмешек самого Цельса над мессианской идеей иудейства и его возражений против исторических основ христианства (lib. III—V); 3) защита отдельных положений христианского вероучения, на которые нападал Цельс (VI—VII, 61), и 4) опровержение защиты Цельсом языческой государственной религии (VII, 62 — VIII, 71). Ориген всю свою ученость принес на служение апологии христианства. Он опровергает Цельса с равным оружием и одинаковой тактикой. Редко его можно признать неправым; никогда он не допускает коварства в понимании мыслей противника с целью облегчить себе его опровержение. Тон апологии отличается исполненным достоинства спокойствием, обусловленным сознанием обладания победоносной истиной и духовным превосходством самого автора.