Тит Флавий Климент родился около половины II в. Основанием для этого хронологического определения служат не какие-нибудь положительные исторические свидетельства, а только выводы из последующих хронологических данных его жизни: скоро после 181 г. он упоминается в качестве ученика Пантена, около 189 г. является учителем катехизической школы, а между 192 и 202 гг. выступает в полноте своих сил. О месте рождения Климента уже в древности не имели точных сведений, и одни называли его александрийцем, другие — афинянином (Epiphan., Haer. XXXII, 6). Последнее предание заслуживает большего доверия, так как более согласуется с собственным сообщением Климента, что только достигнув Египта, следовательно, направляясь сюда из какой-то другой страны во время своих путешествий, он нашел успокоение в своих исканиях истины. Широкое знакомство с древнегреческой мифологией, народными суевериями и мистериями дает основание думать, что по своему происхождению он был язьгчник; это подтверждает Евсевий (Praeparatio Evangelica II, 2.64) и сам Климент (Paedag. I, 1.1; II, 8.62). Знание им утонченных правил высшего языческого общества (cf. Paedag. II) показывает, что родители его принадлежали к высшему классу и обладали хорошими средствами, почему он имел возможность получить хорошее воспитание и образование: древние справедливо восхваляют доказываемую его творениями ученость и обширные познания во всех отраслях античной литературы. Он был наделен блестящими способностями и воодушевлен жаждой знания. Но непреодолимое влечение его к истине оставалось неудовлетворенным; блеск эллинской культуры, глубокие мысли и идеи Платона, Зенона и Филона не могли дать ему того, чего искал его мятущийся дух: он стремился к знанию, основанному на высшем авторитете, имеющему непререкаемую Божественную санкцию. Только в христианстве он нашел успокоение.
В первой книге своих «Стромат» он указывает на некоторых христианских учителей, которые помогли ему перейти от языческой тьмы к свету христианской истины. По установившемуся обычаю, он для завершения образования предпринял путешествия в разные страны Востока и Запада — в Нижнюю Италию, в Сирию, Палестину и, наконец, в Египет — и всюду искал общения с «блаженными и достославными мужами», которые истинное предание божественного учения приняли прямо от святых апостолов Петра и Иакова, Иоанна и Павла. К сожалению, Климент не называет имен этих достославных мужей, которым он обязан более глубоким наставлением в христианстве. Один из них был иониец, и с ним, следовательно, Климент встретился в Элладе; в Великой Греции, т. е. в Нижней Италии, он познакомился с двумя учителями — один был из Келесирии, а другой — из Египта; четвертого и пятого учителей он встретил на Востоке — в Сирии и Палестине, из которых первый был ассириец, а второй — палестинский еврей. Наконец, как кажется, около 180 г., Климент прибыл в Александрию и сделался учеником Пантена[639]; увлеченный его преподаванием, он надолго остался здесь: «Случайно встретив последнего, — говорит Климент, — который, впрочем, по достоинству был первый, поймав его, скрывавшегося в Египте, я успокоился» [(Strom. I, 1.11)].
Александрия дала Клименту новые богатые средства для образования. В особенности важно было знакомство с гностической и эллинистическо-иудейской литературой. Филон оказал сильное влияние на миросозерцание Климента. Но несомненно, что уроки Пантена и пресвитеров, «сохраняющих истинное предание блаженного учения» (Strom. I, 1 [. 11.3]) предохранили молодого и образованного искателя истины от чрезмерных увлечений и заставили его постоянно прислушиваться к голосу церковного Предания.
Так закончился первый период жизни Климента и началась его деятельность в качестве христианского учителя. В Пантене Климент видел совершеннейший идеал христианского учителя и относился к нему с большим почтением и горячей любовью. Около 190 г. он сделался помощником и сотрудником Пантена в должности учителя и получил возможность в первой высшей школе тогдашнего христианства использовать свое выдающееся философское образование, начитанность в греческой и христианской литературе и свое блестящее красноречие. Около 200 г. он становится во главе катехизической школы (Euseb., Hist. eccl. VI, 6). О деятельности его как учителя, в особенности о методах преподавания сведений не сохранилось; некоторый свет на общий ход его уроков и их характер могут проливать его произведения — «Протрептик», «Педагог» и «Строматы», если признать за несомненное, что они стоят в связи с его деятельностью в школе. Ориген и Александр Иерусалимский являются лучшим свидетельством успешности и плодотворности его учительства в Александрии. Климент был пресвитером александрийской Церкви, но неизвестно, когда он получил посвящение; во всяком случае, он уже был пресвитером, когда писал «Педагог» (I, 6.37[640]; cf. Hieron., Epist. 70, ad Magnum[, cap. 4]; De vir. ill. 38).
После двенадцатилетней непрерывной деятельности в александрийской школе Климент вынужден был преследованием Септимия Севера (в 202 или 203 г.) удалиться из Александрии. С этого времени исторические следы дальнейшей судьбы Климента остаются совершенно неясными. Точно неизвестно даже место, куда он ушел из Александрии; можно только предполагать, что он направился к своему ученику Александру, который сначала был епископом Кесарии Каппадокийской, а потом сделался епископом Иерусалимским. В 211 г. Александр, бывший тогда еще в Каппадокии, из темницы написал послание к Церкви антиохийской и переслал его через Климента; он называет Климента «блаженным пресвитером, мужем добродетельнейшим и испытанным», «который, придя и сюда (т. е. в Каппадокию) по распоряжению и усмотрению Господа, утвердил и умножил Его Церковь» (Euseb., Hist. eccl. VI, 11.5-6 [цит.: 11.6]). Таким образом, Климент около 211г. был в Малой Азии у Александра и заботился об устроении осиротевшей Церкви своего ученика и друга. Письмо Александра предполагает довольно продолжительное пребывание Климента в Кесарии. Уже будучи епископом Иерусалимским, Александр писал Оригену письмо, в котором говорит о Клименте как об уже скончавшемся: «Мы признаём своими отцами тех блаженных [предшественников][641], за которыми вскоре последуем сами, именно: Пантена, поистине блаженного и почтенного мужа, святого Климента, бывшего моим начальником и сделавшего мне много добра» (Euseb., Hist. eccl. VI, 14.8-9 [цит.: 14.9]). Точная дата этого послания не может быть установлена и определяется приблизительно около 216—217 гг. В таком случае Климент окончил земное поприще раньше 215-216 гг. и после своего бегства из Александрии больше уже не возвращался в нее.
