Э. К. Ватсон, хорошо знавший многие европейские языки и обладавший прекрасными способностями быстро разбираться в сложнейших теориях, фактически взял на себя выполнение одной из рекомендаций Майкова - критически ознакомиться с социальными теориями Запада. И выполнил эту задачу превосходно, предоставив русскому читателю очерки творчества отцов позитивизма - О. Конта и Д. С. Милля. Их теории излагались Э. Ватсоном ясным языком с помощью биографического метода и вводили в существо того нового, что привнесли оба мыслителя в обществоведение XIX столетия.
Предки Э. К. Ватсона были обрусевшими выходцами из Шотландии. Его отец слушал курс в нескольких наших университетах и по окончанию работал провинциальным врачом, дожив до преклонных лет. Детство Э. Ватсона прошло с родителями, часто переезжающими по городкам Московской, Смоленской и Курской губерний. В 1848 г. он был отдан во вторую московскую гимназию, бывшую в 50-е годы лучшей классической гимназией во всем московском учебном округе. Гимназистом, с 14 лет он начинает работать репетитором, чрезвычайно гордясь своими ранними трудовыми деньгами.
В 1856 г. Ватсон с золотой медалью окончил гимназию, получив право без экзаменов поступать в университет. Ватсон избрал историко-филологический факультет Московского университета и в I860 г. заканчивает его со степенью кандидата. По отзывам близко знавших его людей, в студенческие годы он увлекался шахматами и музыкой, хорошо музицировал и редкий свободный вечер не проводил на галерке оперного театра.
После окончания университета, по рекомендации декана факультета С. М. Соловьева, Ватсон получил место учителя всеобщей и русской истории в старших классах Первого московского кадетского корпуса, многие воспитанники коего были старше своего учителя, которому исполнился тогда 21 год.
С 1861 по 1881 г. Ватсон посвятил себя публицистике в ряде периодических изданий. Несколько месяцев он заведовал "Земским обозрением", писал в "Русских ведомостях", "Голосе", вел политическую хронику в "Неделе", печатал большие статьи в "Русской мысли", "Северном вестнике". Особенно долго он был обозревателем газеты "Молва". Знание языков давало ему возможность внимательно следить по материалам зарубежной прессы за общественно-культурной жизнью Англии, Германии, Франции и Италии и знакомить русского читателя с нею. Одновременно переводит романы В. Гюго, философско-исторические работы Г. Брандеса, исследование П. Бурже "Очерки современной психологии". Перегруженность работой не прошла бесследно, тем более, что много лет он вообще не имел отпуска. Здоровье было подорвано, и по совету врачей он на полгода уезжает за границу, но и там не прекращает умственной деятельности.
Вернувшись в России), Ватсон по заказу издателя Ф. Павленкова для его знаменитой серии "Жизнь замечательных людей" написал биографию А. Шопенгауэра, стал готовить материалы для биографии Савонаролы и Конта. Но в 1881 г. смерть прервала эти планы. Похоронен он был на Волковом кладбище, на так называемых литературных мостках. Демократическая печать в многочисленных некрологах отмечала, что Э. К. Ватсон принадлежал к тем немногим, чья смерть оставляет прискорбный пробел в культуре.
Каковы же социологические темы, волновавшие Э. К. Ватсона? Отметим три наиболее главные: положение западно-европейского рабочего класса, роль великих людей в истории и анализ теоретических взглядов Конта и Милля. Хотя темы разноплановые, но связаны общей мировоззренческой ориентацией позитивизма.
В первой теме Ватсон невольно присоединяется к научным разработкам Майкова, хотя стиль и содержание исследований каждого сильно различались. Манера Ватсона не прогнозирующая, а констатирующая, но сближало их чувство глубокой симпатии к трудящимся людям. Он публикует серию развернутых статей: "Вопрос об улучшении быта рабочих в Германии" (1863 г.), "Рабочие классы Англии и манчестерская школа" (1864 г.), "Стачки рабочих во Франции и Англии" (1865 г.). В них он выступает сторонником резкого улучшения материального положения рабочих масс, предоставления им права на самозащиту, на развитие классового самосознания и политической самостоятельности. Анализирует причины провалов в стачечном движении. Никаких народнических или марксистских крайностей в оценке капитализма у него нет.
Тема "великих личностей" в истории породила в прошлом столетии обширную литературу в разных странах. Ватсон не разделял расхожее мнение о решающей роли этих людей (царей, жрецов, полководцев, политиков и т. п.) в истории. Он вслед за Боклем склоняется к мысли, что все подобные деятели скорее не творцы своего века, а творения его, что применяемые ими социальные действия есть следствие общественного прогресса, а не причины его. Он иллюстрировал эту мысль анализом деятельности Ю. Цезаря, Николая I, А. Линкольна.
Ватсон полагал, что движение народов по пути прогресса неравномерно и зависит от трех обстоятельств: от суммы новейших знаний, приобретенных наиболее развитыми духовно людьми каждого народа (таковым знанием для своего времени он считал позитивизм); от направленности этих знаний (позитивная, научно обоснованная переделка природы, общества и культуры) и от степени распространения этих знаний во всех слоях и классах общества (система позитивистского воспитания). Вот почему Ватсон, считая Конта и Милля идейными новаторами, в 1864-1865-е гг. приступает к подробному разбору их мировоззрения.
В России накопилась к началу XX в. большая литература о Конте, откликов на его идеи было больше, чем на какого-либо другого западного социолога [10]. Но обширный этюд Ватсона "Огюст Конт и позитивная философия" является не только одним из ранних, но и, пожалуй, на редкость информационно интересным [13. С. 306-392].
Какова его фактическая основа? Ватсон опирался на все главные труды самого Конта и работы его учеников и последователей за 1853-1864 гг. (Е. Литтре, Ч. Пелларина, Ж. Робине, Д. Милля и других), т.е. демонстрировал новейшую литературу своих лет. Он предложил позицию, которая потом разделялась практически всеми позитивистами в России - сочувствие к "Системе позитивной философии" и антипатия, неприятие "Системы позитивной политики". Фактически это отвечало замыслу Майкова о критическом усвоении идей Запада при создании отечественной социологии. Ввиду цензурных гонений в 6О-е годы на материалистически прочитанный позитивизм Конта, статья Ватсона была, к сожалению, опубликована только после его смерти.
И каким же предстает О. Конт под пером его русского сторонника? Ватсон показывает, что с юных лет тот открыто выступает против католических и роялистских воззрений своих родителей. С 16 лет - студент Политехнического института, упорно занимается математикой и философией XVIII в. Кондорсе он считал своим "философским предшественником". В 1816 г. реставрируется монархия, и демократически настроенный Политехнический институт закрывают. Конт к тому времени отказался от всякой родительской помощи и перебивается случайными заработками в качестве переводчика, домашнего учителя, секретаря. Одно время он мечтал уехать в Америку и занять там место профессора математики, но дело сорвалось, а то бы США стали родиной социологии. В 20 лет он знакомится с Сен-Симоном, становится его секретарем и испытывает известное умственное влияние с его стороны, но вскоре расходится после того, как патрон без согласия Конта внес кое-какие поправки в его статью. Конт продолжает образование, изучает современную физику, биологию, химию и другие отрасли знания, чувствуя сильную потребность классификации всех наук и обоснование роли и места в ней социологии. Эта цель лежала в основе "плана трудов, необходимых для пересоздания общества", задуманных им еще в 1822 г.
С 1826 г. Конт начинает читать публичный курс из 72 лекций, в котором проводилась мысль о тесной связи и последовательности всех наук. На курс записалось большое количество бывших студентов Политехнического института, некоторые члены Академии наук, известные математики Пуансо, Вине, Фурье, филолог Блэнвиль. философ и естествоиспытатель Гумбольд. Но курс был сорван из-за нервной болезни лектора: сказались умственное перенапряжение и материальная нужда. В клинике состояние Конта улучшилось, его жена Каролина Массин забрала мужа оттуда, надеясь на еще более исцеляющую силу домашнего ухода. Спустя год Конт совершенно оправился, стал заниматься математикой и в 1828 г. возобновил лекции.
В 1845 г. курс этих лекций был издан в виде капитального труда "Система позитивной философии". В первых трех томах излагалась философия математики и естествознания, которая служила своего рода введением к последним трем томам, посвященным социологии. Центральная идея этих томов - попытка построить социальную науку по типу естественных наук. Обосновывал эту мысль Конт, по мнению Ватсона, очень убедительно [II. С. 326-3281. Он классифицировал науки по степени сложности изучаемых ими явлений и располагал их в такой порядок, в котором каждая новая наука зависит от законов, вырабатываемых предшествующими ей науками с прибавлением новых законов, добываемых ею самостоятельно. Он выделил несколько "абстрактных наук", составляющих иерархическое целое: математику, астрономию, физику, химию, биологию и социологию. Чем сложнее наука, тем исторически она позднее возникает и требует больше вспомогательных знаний.
Каждая наука проходила две фазы: теологическую (где мир объясняется чаще всего воображаемыми, мифологическими началами) и метафизическую (где мир объяснялся с помощью априорных "первосущностей", "конечных причин" и т.п.). Обе фазы исторически законны в истории человеческого сознания, они необходимые ступеньки перехода к третьей фазе - позитивной, на которой мир объективно объясняется через реальные причины и закономерности, с помощью эксперимента и с целью предвидения. Физика, химия, астрономия уже прошли две первые фазы, теперь их прошла биология. Главная задача - освободить социальные науки от метафизики, создать социологию и соединить все полученные позитивные результаты в этом синтезе абстрактных наук. Из совокупности законов, открываемых этими "абстрактными науками" слагается "мировой порядок бытия".
К конкретным наукам - географии, минералогии, ботанике, зоологии, геологии и т.п. - Конт относился полупрезрительно, считая, что они изучают частные явления. Главное внимание он, естественно, уделил социологии. По замечанию Ватсона, если "до сих пор Конт имел дело с более или менее готовым материалом", то теперь ему пришлось "предпринять нелегкий и новый труд - построить социологию, на тех же принципах и основаниях на которых им строились другие науки" [II. С. 338]. Натуральным явлением позитивисты называли те явления, которые зависят от материи и силы. Так вот в человеческой истории "материей" являются сами люди и народы, а "силой" - их склонности и способности. Комбинация материи и силы законообразна. В человеческой истории меньше случайностей и произвола, чем обычно ей приписывают. Конкретные социальные науки - история, правоведение, эстетика и т. п. поставляют социологии факты и эмпирические обобщения. Социология, как "абстрактная наука", сводит эти данные в единую систему и открывает корреляцию между ними или социальные законы.
Итак, в последних томах своей работы Конт стремится изгнать метафизический дух из социальных наук. "И нельзя сказать, чтобы попытки его в этом отношении остались бесплодными", - резюмировал Ватсон [II. С. 341]. Однако он отмечает известные пробелы в схеме Конта - упорное нежелание учитывать политическую экономию и психологию, которые он объявил псевдонауками [II. С. 348-349]. Упрек подобного рода позднее станет широко распространенным, его повторяли Лавров, Михайловский, Кареев, Ковалевский, Лаппо-Данилевский и многие другие русские социологи.
Любопытный особенностью изложения идей Конта нашим исследователем было то, что они почти не обратили никакого внимания на его социальную динамику и ее связь с явлениями типа "разделение труда", "среды", "единства человеческой природы", "консенсуса", которым Конт придавал решающее значение. Ватсон делает упор на изложение социальной статики и подчеркивает, что Конт понимал ее как систему человеческих общностей или ассоциаций, разных степеней, видов и форм. Существенным условием ассоциации объявлялись: язык, собственность, власть, общие нравы и верования. Он возражает против контовской трактовки собственности, как проявления врожденного, естественного права, без учета исторических вариаций этого института. Ватсон абсолютно не согласен с подчиненной ролью, которую Конт отводил женщине в семейной ассоциации [II. С. 344]. Отметим, что и многие соратники Конта - вроде Милля - критиковали его за это же.
Новый этап интеллектуальной деятельности Конта Ватсон связывает с началом его работы в 1845 г. над последним большим трактатом "Системы позитивной политики". Он обнаруживает резкое противоречие между этой книгой и предыдущими. Конт неожиданно возвращался к неоднократно обруганной им ранее метафизике, причем самого мистического толка. Почему произошел переворот? Оригинальной чертой эскиза Ватсона можно считать то, что он собрал все мнения на этот счет, критически их проверил и дополнил собственными. Получилась убедительная картина. Искомые причины, по Ватсону, таковы:
1. Любовь к молодой женщине Клотильде Дево, муж которой был по приговору суда сослан на галеры. Конт к тому времени развелся с женой, платя ей пенсион, что резко ухудшило его и без того неблагополучное материальное положение. Он посвятил "Систему позитивной политики" Дево, которая умерла год спустя после их знакомства. Ее склонность к оккультизму повлияла на Конта, сознание которого, отмечает Ватсон, стало принимать "какой-то неприятно-мистический характер" [11 С. 353].
2. Конт страдал от непризнания в отечественной профессиональной среде. Благоприятные для его репутации известия во Францию пришли из Англии, в которой ряд влиятельных лиц - ученые, банкиры и министры - организовали ему денежную субсидию, которую он в первую очередь тратил на издание своих трудов. (Приблизительно в это время о нем в России заговорил Майков). Многократные обращения Конта к тогдашнему министру народного просвещения, историку по профессии, Ф. Гизо с предложением организовать кафедру всеобщей истории наук в Колледж де Франс остались без ответа. Глубоко его огорчил провал трех попыток получить место профессора во вновь открытом Политехническом институте. Оказалось неудачным его обращение в Академию наук. Он столкнулся с враждой, непониманием, нерасположением официальных административных и научных кругов Франции. В итоге даже чтение лекций ему было запрещено. В беседах и частной переписке Конта, отмечает Ватсон, появляется тревожный фон - постоянные жалобы на несправедливое отношение к нему, навязчивый поиск реальных и мнимых врагов, невротические упреки "всем и вся". Он ухитрился поссориться с преданными людьми, которые поддержали его материально - с Миллем, Литтре и другими [II. С. 317-321].
3. Третьей причиной, по мнению Ватсона, был сидячий образ жизни Конта, он даже отдыхал сидя, только не за письменным столом, а в кресле у камина; дурная диета из-за вечного отсутствия денег, что воспитало в нем равнодушие к еде; изобретение им "мозговой гигиены", в соответствии с которой он воздерживается от чтения газет, журналов и книг, посещения театров и других развлечений. У него сложилась весьма своеобразная манера работать: не писать планов, черновиков и конспектов, а долго обдумывать всю вещь и писать ее не отрываясь, целиком из головы. Конечно, это требовало неоправданного изнурительного душевного напряжения. С 1852 по 1857 гг. Конт считал себя уже не ученым, а "жрецом религии человечества", отрекаясь от многих своих старых мыслей.
Общество позитивистов, созданное в 1848 г., превратилось в типичную секту. Конт ежедневно (иногда несколько раз в день) молился с членами общества, часто на могиле Дево, крестил их детей, благословлял их на брак. Когда ему был поставлен диагноз - рак, Конт отказался от услуг врачей (хотя среди них были его ученики) и сам лечил себя. Три месяца мучительной болезни перенесены им были с величайшим терпением. Он умер 59 лет от роду, в 1857 г. В своем завещании он называл 13 учеников душеприказчиками, вверяя им судьбы позитивизма.
Какие же главные идеи "Системы позитивной политики" выделяет Ватсон, и как он их оценивает? Конт в основу книги взял учение об "альтруизме" (им же изобретенное слово), под которым понималась тотальная любовь к "ближнему и дальнему", "культ человечества". Он внимательно описывает ритуалы этого культа. Ватсон замечает, что с социологической точки зрения здесь нет ничего свежего, а есть повтор категорического императива Канта и традиционных атрибутов многих религий. Странно, что Ватсон не обратил внимание на рассуждения Конта о ценностном, субъективном методе социологии, который был противопоставлен объективным методам: сравнению, наблюдению и эксперименту, ранее им защищаемым. Между тем с начала 70-х годов в русской социологии вспыхнут бурные споры вокруг этого метода.
Другая черта Конта, отмеченная Ватсоном, - озлобление против революций и политической анархии. Ни одна существующая форма правления (монархия, республика, парламентская монархия и т. п.) не соответствовала идеалу Конта. Он предлагал все европейские страны разбить на более мелкие государства размером с Бельгию или Португалию. Так, Францию он видел состоящей из 17 подобных единиц. Власть в каждом государстве принадлежит работодателям - банкирам, торговцам, промышленникам и землевладельцам. Злоупотребление властью пресекается духовным контролем со стороны позитивистов-жрецов и общественным мнением. Все властвующие элиты состоят из альтруистов, получивших специальное позитивистское воспитание. Далее он приписывал всем планетам и материальным земным объектам способность чувствования и провозглашал космическое обожание Земли всеми другими планетами и обожание человека как земного существа. По его мнению таковы естественные основы "религии человечества". Ватсон с удовольствием присоединяется к следующей оценке всего вышесказанного - "монах, вывороченный наизнанку" [II. С. 373].
Итак, если Ватсон ограничил себя в первую очередь историко-критическим анализом, то другой отечественный социолог П. Лавров предпринял обширные самостоятельные построения в сфере теоретической социологии. По справедливому мнению авторитетнейшего историографа нашей социологии Н. Кареева, Лаврова можно с полным правом назвать "первым русским социологом", основоположником социологии в России.
