Эпидемии в Московском государстве

Заморская торговля имела и свою обо­ротную сторону. Торговые ворота страны часто открывали путь и страшным эпи­демиям, которые в средние века опусто­шили и разорили многие страны Европы. В нашей стране такими воротами были крупные торговые города Псков и Новго­род. За короткий период XIV-XV вв. рус­ские летописи сообщают о 12 эпидемиях, разразившихся в них. Легкость их возникновения, огромная смертность и бессилие врачевателей во время эпиде­мий поражали умы и усиливали суеве­рия.

Частые эпидемии "повальных" болез­ней в России, мысль о "прилипчивости" заразы привели к введению предохрани­тельных мер и в нашей стране. Сначала это выражалось в изоляции больных и оцеплении неблагополучных мест. Умерших погребали "в тех же дворах, в которых кто умрет, во всем платье и на чем кто умрет". Общение с зачумлен­ными домами прекращалось, их жителей кормили с улицы через ворота. Так, во время эпидемии чумы 1521 г. в г.Пскове "князь Михайло Кислица велел... улицу Петровскую заперети с обою концов, а сам князь побеже на руху в паствище».

Когда эпидемия охватывала весь го­род, на дорогах, ведущих к нему, органи­зовывали заставы; в лесах устраивали завалы. Так, в 1552 г. во время мора в Новгороде "быть застава на Псковской дороге, чтобы гости с товара­ми не ездили во Псков, ни изо Пскова в Новгород".

Для уничтожения заразы в домах применяли давние народные средства: вымораживание, сжигание и окуривание дымом, проветривание, мытье. Однако по сути дела все эти меры были элемен­тарными приемами народной самозащи­ты и направлялись прежде всего на изо­ляцию мест, пораженных эпидемией, т.е. носили местный характер.

Царские указы (XVI-XVII вв.) также были направлены прежде всего на изоля­цию зараженных мест и воспрепятство­вание продвижению заразы по стране, особенно к столичному городу. Их глав­ной заботой было спасение государя и войска.

За период с 1654 по 1665 г. было под­писано более 10 специальных царских указов "о предосторожности от морового поветрия", а во время чумы 1654-1655 гг. повелевалось устанавливать на дорогах заставы и засеки, через которые никого не разрешалось пропускать под страхом смертной казни, невзирая на чины и зва­ния. Здесь же на заставах сжигали на ко­страх зараженные предметы, а деньги промывали в уксусе. Письма по пути их следования многократно переписывали, а подлинники сжигали.

В XVI в. умирающих во время мора стали хоронить за чертой города. Так, уже в 1572 г. во время мора в Новгороде погребение в городе было запрещено; те­ла умерших приказывалось уносить на 6 верст вниз по течению р. Волхов и хо­ронить там вдали от жилых мест и питье­вых источников. В начале XVII в. во вре­мя мора в Москве царь Борис Годунов (1598-1606) повелел выделять для захо­ронения умерших специальных людей, "кому те трупы забирати". Священникам под страхом смертной казни запреща­лось причащать умерших. Лечцов к за­разным не допускали. Если же кто—либо из них случайно посещал "прилипчиво­го" больного, он был обязан известить об этом самого государя и сидеть дома "впредь до царского разрешения».

Во время мора прекращались ввоз и вывоз всех товаров, а также работы на полях. Все это приводило к неурожаям и голоду, который всегда шел вслед за эпи­демией. Появлялись цинга и другие болезни, которые вместе с голо­дом давали новую волну смертности.

Медицина того времени все еще была бессильна перед эпидемиями, и тем боль­шее значение имели первые государст­венные карантинные мероприятия, кото­рые начали вводиться в то время в Мос­ковском государстве. Их развитие в зна­чительной степени связано с деятельно­стью Аптекарского приказа, учрежден­ного при царском дворе приблизительно в 1620 г.