Морфологические особенности наречий

Морфологическими особенностями категории наречий являются: 1) сло­вообразовательная соотносительность наречий с именами и с глаголами; 2) опирающаяся на эти соотношения система грамматических разрядов наре­чий со свойственным им инвентарем особых морфем; 3) резкие отличия в значении тех грамматических элементов, которые общи (омонимичны) у на­речий с другими классами слов *; 4) узость грамматического объема слова в категории наречия, отсутствие форм словоизменения у наречий (кроме степеней сравнения у группы качественных наречий); 5) своеобразная внутрен­няя динамика форм в пределах категории наречия, ограничивающая передви­жение слов из одного разряда наречий в другой кругом резко очерченных зна­чений (качественных, количественных, обстоятельственных). Все эти морфоло­гические особенности сдерживаются в русле одной грамматической категории единством их семантики и однородностью их синтаксического употребления.

§ 3. Основные морфологические разряды наречий

Морфологический строй наречий определяется прежде всего их отноше­нием к другим грамматическим категориям. Наречия соотносительны с име­нами, местоимениями и глаголами. Эта соотносительность обусловлена не только исторически, но и функционально **. Известно, что наречия пополня­лись и пополняются из резервов имен существительных, прилагательных, чис­лительных, глаголов; что в составе наречий выделяются как наиболее архаи­ческие и обычно утратившие свою морфологическую делимость группы ме­стоименных наречий. Само происхождение наречия как грамматической категории тесно связывается исследователями с исторической судьбой местои­мений, имен и некоторых глагольных форм. Распространяясь и умножаясь за счет других категорий русского языка, наречия не теряют с ними функцио­нальной связи. Лексическая природа, морфологическое строение и синтаксиче­ские функции наречий содействуют укреплению непосредственных соотноше­ний между наречиями и именами-глаголами. Аналитичность наречий отра­жает синтетический строй других категорий. «Аморфность» наречий — функ­ционально преобразованная система форм. Наречия представляют собою не только морфологические остатки исчезнувших или исчезающих грамматиче­ских разновидностей, но и вновь возникающий продукт борьбы между живы­ми формами в составе других частей речи. На этой тесной грамматической связи наречий с другими частями речи основано различение четырех основных лексико-морфологических разрядов в системе наречий. В кругу наречий выделяются:

• Ср. замечание Потебни о наречиях: «Потеря склоняемости не связана в них с уничтоже­нием специального значения, как в предлогах и союзах, а есть только средство обозначения ка­тегории наречия»¹⁷.

** В грубом виде это положение было выставлено В. Ф. Андреевым: «...в составе наречий есть: I) самостоятельные понятия, означающие предметы: дома, сегодня, вчера, вблизи, сначала, впотьмах, наземь, например; 2) самостоятельные понятия со значением числа: заодно, вдвоем,

1) наречия предметно-обстоятельственные, соотносительные с именами
существительными и по корневым, и по суффиксальным морфемам;

2) наречия качественные или качественно-относительные, связанные
с именами прилагательными;

3) наречия числовые, количественные, соотносительные с именами числи­
тельными;

4) наречия процессуальные, действенные, соотносительные с глаголом.
Эти четыре грамматических разряда наречий являются основными.

Каждый из них сочетает с формальными особенностями строго определенный круг значений, а в совокупности эти разряды исчерпывают грамматическое содержание категории наречия. Поэтому все другие принадлежащие к наре­чиям группы слов вливаются в какой-нибудь один из этих разрядов.

Внутренние сдвиги среди наречий, переходы их из одной группы в дру­гую, одновременное употребление наречного слова в разных смысловых от­тенках — замыкаются в рамках этих четырех разрядов. Эта грамматическая определенность класса наречий, четкость его семантических границ доказы­вает, что идея наречия как живой грамматической категории, служащей несо-гласуемым определением к именам и глаголам и характеризующейся отсут­ствием или омертвением флексий склонения и спряжения, глубоко гнездится в системе современного русского языка.

Точное определение семантического объема, морфологических признаков и синтаксических функций наречия позволит избежать одного распространен­ного лингвистического предубеждения. Принято думать, что выпадение слов из строя так называемых изменяемых частей речи равносильно их адвербиали­зации, их превращению в наречия. На этой почве у акад. А. А. Шахматова сложилось расширенное понимание значений наречия. Наречие определялось не только как «название признака и отношения в их сочетании с другими признаками», но и как «отвлеченное название признака и отношения». По учению Шахматова, в наречия превращаются имена существительные, когда они означа­ют «признак, мыслимый отдельно от субстанции», например: шутка сказать; пора вставать; «равным образом в наречия переходят существительные, как бе­да, страсть, страх»; адвербиализуется инфинитив, как только он теряет от­ношение к лицу, к субъекту, например: он видать болен; адвербиализуется повелительное наклонение при отсутствии субъекта: глядь, будто, мол; адвер­биализуется настоящее время изъявительного наклонения при тех же усло­виях: вишь, ишь; адвербиализуется числительное вне сочетаний с существи­тельным 19.

Эта теория универсальной адвербиализации²⁰, восходящая в своих исто­ках к глубокой древности, противоречит живым грамматическим процессам современного русского литературного языка. Параллельно с категорией наре­чия и даже отчасти на ее основе и во взаимодействии с ней в русском языке развились новые грамматические классы слов, которые уже никак нельзя сме­шивать с наречиями. Необходимо описать формы современных наречий и вы­строить их в группы.

§ 4. Морфологические типы качественных наречий и их связи с именами прилагательными

В современном русском языке больше всего наречий качественных, соот­носительных с именами прилагательными. Это очень продуктивный разряд.

втроем и пр.; 3) зависимые понятия, означающие: а) качества: умно, хорошо, бойко, красиво; б) порядок действия: во-первых, во-вторых, в-третьих и пр.; 4) заменяющие как самостоя­тельные, так и зависимые понятия: сколько, несколько, нисколько, тут, там, тогда, так; пото­му, оттого... и пр. Из рассмотренных видов наречий видно, что они являют собой смешанную категорию слов»¹⁸.

Близость наречия к именам прилагательным нередко кладется в основу понимания всей категории наречия. Возможны две точки зрения на связь каче­ственных наречий с именами прилагательными. Одна опирается на живое со­временное языковое сознание, которое готово признать качественные наречия формой соответственных прилагательных. Акад. Л. В. Щерба писал: «Такие слова, как худой и худо, мы очень склонны считать формами одного слова, и только одинаковость функций слов типа худо со словами вроде вкось, на­изусть и т. д. и отсутствие параллельных этим последним прилагательных со­здают особую категорию наречий и до некоторой степени отделяют худо от худой»²¹. (Ср. сходные соображения у проф. Куриловича в его рассуждении о частях речи.) Конечно, в нашем сознании наречия на -о, -е отнюдь не сбли­жаются с какой-нибудь другой схожей по внешнему виду формой имени при­лагательного, например с нечленной формой имени прилагательного среднего рода. Вопрос стоит в иной плоскости: образуют ли наречия на -о, -е от­дельные, самостоятельные слова или же они являются своеобразными беспа­дежными и несогласуемыми формами имен прилагательных? Другой точке зрения на качественные наречия, тоже подчеркивающей их однородность с именем прилагательным, чуждо понимание живых современных граммати­ческих отношений. Эта точка зрения грешит анахронизмом. В соответствии с давним взглядом на генезис наречий типа хорошо, внимательно и т. п., на­шедшим отражение еще в «Российской грамматике» Ломоносова, а затем в грамматике Востокова, она прямо объявляет наречия на -о, -е краткими прилагательными среднего рода единственного числа*. Например, Р. И. Ава-несов и В. Н. Сидоров в своем учебнике «Русский язык» писали: «От каче­ственных прилагательных вообще наречия не образуются. В роли наречий от них употребляются краткие прилагательные среднего рода (на -о, -е). Послед­ние могут определять глагол и тогда обозначают уже не свойство предмета, а признак действия, т. е. приобретают значение наречия. Сравним: блюдце чи­сто и блюдце чисто вымыто; описание интересно и он интересно описал; дви­жение быстро и он быстро двигался»²²**.

Только предвзятая, оторванная от живой речи мысль лингвиста может не заметить пропасти между этими грамматическими омонимами в современном русском языке (а таких омонимов может быть и больше, например: сберегать тепло, тепло одеть ребенка и в доме тепло; причинить, делать зло, зло изде­ваться, зло посмеяться над кем-нибудь, лицо было зло и вульгарно и т. п. Ср. также другие типы омонимов: больно ударить, мне больно руку и сделать больно). Ведь для нас непосредственная связь определяющего, но несогласо­ванного имени прилагательного среднего рода с глаголом была бы непонят­ной, так как для нас имя прилагательное — синтетическая категория, распола­гающая формами согласования. Кроме того, категория кратких имен прилагательных в современном русском языке связана с формами времени.

Наконец, средний род краткой формы имен прилагательных немыслим в русском языке вне соотношения с мужским и женским родом, а все вме­сте '— вне соотношения с членными формами. Между тем наречия на -о, -е не только не соотносительны с краткими формами имени прилагательного (ср., например, историю возникновения и развития отпричастных наречий типа угне­тающе, вопрошающе, исчезающе и т. п.), но иногда отличаются от них да-

* О генезисе наречий на -о можно найти много интересных замечаний в труде А. А. Потеб-ни «Из записок по русской грамматике» (вып. 1—2) и в книге А. В. Попова «Синтаксические ис­следования» (Воронеж, 1881, с. 94 — 97, 139 и др).

** Ср. это же толкование в грамматиках Ломоносова и Востокова. «Наречия, которые принимают уравнения, суть по большей части имена прилагательные в среднем роде и непра­ведно к оной части слова причитаются» (Ломоносов. Российская грамматика, § 77 [с. 417]). Ср. ту же точку зрения у В. Н. Сидорова в «Очерке грамматики русского литературного языка» (1945).

же ударением (ср. различие ударений в наречии старо и прилагательном старо; в наречии мало и прилагательном мало; в наречии здорово и прилага­тельном здорово; в наречии остро и прилагательном остро; в наречии больно и прилагательном больно; в наречии красно и прилагательном красно и т. п.).

Да и обращение к другим языкам за параллелями может лишь вконец подорвать теорию приравнения качественных наречий к среднему роду имен прилагательных.

Близость наречий к прилагательным особенно ощутительна в языках с раз­витым или развивающимся аналитическим строем. «В таких языках,— пишет проф. Булич,— различие наречий от прилагательного с помощью естественно­го формального языкового чутья уже подорвано. В предложениях вроде ег spricht gut и ег ist gut уже незаметна первичная разница между наречием и при­лагательным. Отсутствие различения сказывается особенно ярко в употреблении превосходной степени наречия с вспомогательным глаголом там, где в поло­жительной степени стоит несклоняемая форма прилагательного, тождествен­ная по форме с наречием: du bist schon, du bist am schonsten wenn и т. д.». На­оборот, некоторые наречия в сочетании с прилагательным в различных языках, даже аналитических, склоняются, как прилагательные: по-французски говорят toute pure, toutes pures — совсем чистая, совсем чистые*.

Если в современном русском языке искать параллелей для такого типа наречий, то их скорее всего можно найти среди слов, связанных с местоиме­ниями и числительными. Таковы, например (этимологически разлагаемые на элементы), идиоматические выражения: сам-друг, сам-третей, сам-четверт, сам-пят, сам-шест, сам-сем и т. п. (овес уродился сам-третей; пшеница уроди­лась сам-десят; урожай сам-шост и др.). Из местоименных оборотов сюда, по-видимому, подойдет: «Вот он я!»

Ср. у Л. Толстого в «Войне и мире»: «Проходя мимо зеркала, она загля­нула в него.— Вот она я!» — как будто говорило выражение ее лица при виде себя». Но в русском языке, в котором еще не очень богаты приемы аналитиз­ма, такого типа наречий немного. Они представлены главным образом засты­вшими оборотами речи.

В русском языке краткое прилагательное более тесно сближается с кате­горией наречия не тогда, когда оно приглагольно и согласуемо, а когда оно употребляется в качестве безлично-временной формы. Синтез имен прилага­тельных и наречий осуществляется внутри категории состояния.

Широкое развитие качественных наречий на -о, -е свидетельствует о рас­тущей потребности качественной дифференциации оттенков действия. Каче­ственные наречия чаще всего определяют действие. Сочетания их с именами прилагательными, с категорией состояния и с наречиями в общем ограничены довольно определенными семантическими категориями (о которых удобнее говорить в курсе русской лексикологии). Например: «Впервые он почувствовал, что живет в неизмеримо громадном мире и что мир этот непонятно суров» (К. Федин, «Братья»); «Небо стояло необычно высоко» (К. Федин, «Города и годы»); «Нет, это я его маленько ушиб второпях», — ответил Тихон глупо громко и шагнул в сторону» (Горький) и т. п.

Круг наречных образований на -о, -е в русском литературном языке про­должает расширяться. Так, распространение отпричастных наречий на -е (-юще и реже -яще), начавшееся с 60—70-х годов XIX в., не прекращается и

• Наречие может функционально сблизиться с именем прилагательным, выступая в роли определения к имени существительному, например: «И понемногу становится похож на челове­ка, так себе, не хорошего, но и не дурного» (Чернышевский, «Что делать?»); «Участвовали на­стоящие певцы с голосами не чета моему» (К. Станиславский, «Моя жизнь в искусстве»); «Тут много было и хохоту, сиплого, дикого и себе на уме» (Достоевский, «Бесы»); «Приданое для Аглаи предназначалось колоссальное, из ряду вон» (Достоевский, «Идиот»).

в современном языке *. Наречия этого типа примыкают не только к глаголам, но и к прилагательным и другим качественным наречиям. Например: «Жена... была элегантна и заманчива, беспокояще красива» (Л. Толстой, «Крейцерова соната»).

«Число слов с этим суффиксом исчезающе мало» (Л. В. Щерба, «Восточ-нолужицкое наречие»).

«Весна-недоноска, а такая всегда бойка, нахальна, то подкупающе ласкова или вдруг холодна, сонна» (Д. Лаврухин, «Невская повесть»).

В самом конце XIX в. обозначается тенденция к образованию наречий на -о, -в и от относительных имен прилагательных, не имеющих ни краткой формы, ни степеней сравнения. В современном русском языке этот процесс протекает очень интенсивно. Например, получают широкое распространение наречия от относительных прилагательных на -овый, -евый: «Профессор... ввинчивал чеканно, маршево, восторженно короткие звонкие шажки в мокрые плиты» (Федин, «Города и годы»); «Сэр Фальстаф старается отождествить хотя бы звуково «good words» (образные слова) с «good warts» (разросшаяся трава)» (Литературный критик, 1935, № 2); работать планово; рассуждать де-лово и другие подобные.

Итак, в современном русском языке заметно расширяется круг наречного словопроизводства не только от качественных**, но и от относительных имен прилагательных.

В процессе морфологического перевода имен прилагательных в катего­рию наречия особенно велика роль группы слов с суффиксом -(ь)н- (с ударе­нием не на флексии). От прилагательных на -(ь)ный образуются формы наре­чий на -о даже в тех случаях, когда имя прилагательное имеет ярко выраженное предметно-относительное значение***. Таковы, например, группы наречий, обозначающих время, число и порядок, производные от прилага­тельных на -ный с приставкой по-: повзводно, поротно, поочередно, помесячно, поминутно, поденно и т. п. (ср. также наречия, производимые от относи­тельных прилагательных с приставками до-, за- и другими: досрочно, заглазно, заочно и т. п.).

Приставка по- играет основную организующую роль и в непосредствен­ном предложном производстве наречий от относительных имен прилага­тельных.

Очень продуктивен и другой морфологический тип наречий: на -ски, -цки, соотносительный с разрядом имен прилагательных на -скип и, следовательно, включающий в себя, наряду с качественными значениями, и оттенки предмет­ного отношения. Например: «Он мастерски об аде говорит» (Пушкин, «Пир во время чумы»). Ср.: братски, дружески, отечески, страдальчески, пре­дательски, захватнически, идеалистически, марксистски, пролетарски, лингви­стически, мещански, барски, рабски, приобретательски, вредительски, зверски, ритмически и т. п., а также: по-татарски, по-польски, по-ученически, по-кулац­ки, по-казацки и т. п.