Вопрос о «формах субъективной оценки» имен существительных

Перечню уменьшительно-ласкательных суффиксов необходимо предпос­лать анализ самой категории «субъективной оценки». Уже в первой половине XIX в. русские грамматики учили, что категория «субъективной оценки» имен существительных обычно находит выражение в формах одного и того же сло­ва. Уменьшительные, ласкательные и другие формы субъективной оценки счи­тались не самостоятельными словами, а формами производящего существи­тельного. По мнению К. С. Аксакова, «при уменьшительных предмет является, как он есть, с наружным своим определением, вполне сохраняя себя, весь свой образ...»⁹¹. Мысль, что уменьшительно-ласкательные и другие суф­фиксы этого рода относятся к средствам формообразования, а не словообра­зования, находила себе опору в общности грамматического рода у всех форм субъективной оценки, произведенных от одного слова (например: дом — до­мишко — домище — домина; дурак — дурачище — дурачок — дурачина и т. п.).

Кроме того, неоднократно отмечалось, что в формах субъективной оцен­ки экспрессивные оттенки словоупотребления решительно преобладают над колебаниями самого лексического значения. «...Малому свойственно быть милым, — писал Аксаков. — Самая ласка предполагает уменьшительность предмета, и вот почему для выражения милого, для ласки употребляется уменьшительное...» При этом «даже вовсе не берется иногда в расчет самый наружный вид предмета. Например, слова: братец, сестрица... Чтобы пред­ставить предметы милыми, чтобы высказать ласкающее отношение, на них как бы наводится уменьшительное стекло, и они, уменьшаясь, становятся милыми... Оттенки отношения к предмету уменьшенному многочисленны. Кроме милого, предмет принимает характер жалкого, бедного, робкого, воз­буждающего о себе это сознание в говорящем... кроме чувства, что этот пред-МО

мет мне дорог, в говорящем высказывается часто и чувство собственного смирения, для чего и предмет представляет он в смиренном виде»⁹².

На точку зрения К. С. Аксакова стал и акад. А. А. Шахматов. По мне­нию А. А. Шахматова, уменьшительные, ласкательные, увеличительные или уничижительные образования от какого-нибудь слова должны быть признаны не разными словами, не отдельными словами, а формами того же слова. «...Суффиксальные образования, относящиеся сюда, не видоизменяют реаль­ного значения основного слова: домик, домина, домище, домишко обозначают то же представление, что дом; следовательно, эти суффиксы имеют другое значение, чем другие словообразовательные суффиксы, при помощи которых выражаются представления, совершенно отличные от представления, выра­женного соответствующим основным словом, представления, самостоя­тельные от него»⁹³*.

Итак, уменьшительно-ласкательные суффиксы — суффиксы не словообра­зующие, а формообразующие. При их посредстве выражаются самые разно­образные оттенки экспрессии: сочувствие, ирония, пренебрежение, злоба, пе­страя и противоречивая гамма эмоций и оценок. Например, ироническая окраска видна в ласкательных формах поговорки: «Рюмочки доведут до су­мочки». В речи следователя Порфирия Петровича из «Преступления и наказа­ния» Ф. М. Достоевского уменьшительные формы создают язвительно-на­смешливый тон речи под маской «дружественного участия», например: «я знаю, он моя жертвочка...у>\ «он у меня психологически не убежит, хе-хе, ка­ково выраженьице-то...»; «говорит, а у самого зубки во рту один о другой ко­лотятся...»; «Губка-то, как и тогда, вздрагивает»,— пробормотал как бы даже с участием Порфирий Петрович» и т. п.

А. А. Потебня подчеркнул случаи отраженного распространения экспрес­сии, связанной с суффиксами субъективной оценки, на все детали высказыва­ния: «Отличая объективную уменьшительность или увеличительность от лас-кательности и пр., в коей выражается личное отношение говорящего к вещи, можно думать, что в последнем случае настроение, выразившееся в ласкатель­ной форме имени вещи (относительного субъекта), распространяется в той или другой мере на ее качества, качества ее действий и другие вещи, находя­щиеся с нею в связи. Это и есть согласование в представлении»^9б.

Таким образом, формы субъективной оценки заразительны: уменьши­тельно-ласкательная форма существительного нередко ассимилирует себе формы определяющего прилагательного, требует от них эмоционального согласования с собою (например: маленький домик; седенький старичок и т. п.).

При посредстве суффиксов субъективной оценки выражаются различия классовых, групповых стилей, своеобразия социальных характеров. Достаточ­но сослаться на функции уменьшительных форм в речи Молчалина («Горе от ума» Грибоедова), на создаваемое этими формами впечатление забитости и самоуничижения в письмах Макара Девушкина («Бедные люди» Достоев­ского).

Богатство и разнообразие экспрессивных оттенков, связанных с уменьши­тельно-ласкательными формами существительного, и их изменчивость были очень ярко охарактеризованы еще Я. Гриммом: «Уменьшительная форма вы-

• Правда, А. А. Шахматов оговаривается, что «некоторые из относящихся сюда суффиксов могут образовывать и такие слова, которые нельзя не признать особыми от простых словами ввиду их соответствия другим реальным представлениям»⁹⁴, например котенок; ср.: часть — частица; глаз — глазок, знак — значок и т. п. Акад. А. И. Соболевский считал все имена увеличи­тельные, уменьшительные, ласкательные и т. п. не формами производящего слова, а само­стоятельными словами: «Разница между именами простыми и именами увеличительными и т. д. не синтаксическая и уже, конечно, не морфологическая, а лексикальная»⁹⁵.

Ш1

ражает понятие не только немногого и малого, но и любезного, ласкательно­го. Поэтому уменьшительную форму придаем мы и великим, возвышенным, священным и даже страшным предметам для того, чтобы доверчиво к ним приблизиться и снискать их благосклонность. Особенно в словах последнего рода первоначальное понятие уменьшения со временем утрачивается и стано­вится нечувствительным: так, французское soleil, славянское солнце — слова уменьшительные, хотя в теперешнем их употреблении уменьшения и не чув­ствуется»⁹⁷. Таким образом, уменьшительно-ласкательное значение формы нередко стирается, изнашивается.

Широкая возможность превращения уменьшительно-ласкательной формы в особое самостоятельное слово общеизвестна (ср.: сеть и сетка; пузырь и пузырек, ручка двери; мужик и муж и т. п.). Она свидетельствует о том, что формы субъективной оценки имен существительных занимают промежуточ­ное, переходное положение между формами слова и разными словами (ср. со­всем разные слова: черепок и череп; вода и водка; чаша и чашка и т. п.). Ср. новичок при утрате основного новик.

Процесс присоединения экспрессивных суффиксов к основе существитель­ного происходит по такой схеме (как бы в параллель степеням сравнения прилагательных):

1) слово без суффикса субъективной оценки;

2) основа этого слова + уменьшительно-ласкательный суффикс (1-я сте­
пень оценки);

3) основа предшествующей уменьшительной формы + ласкательный суф­
фикс (2-я степень). Значение второй степени не уменьшительное, а ярко эмо­
циональное — ласкательное или пренебрежительное.

Когда значение уменьшительного суффикса первой степени стирается (на­пример: ножик, носок, платок, мешок (от мех), булавка, блюдце, тетрадка, молоток, скамейка, чашка, сумка, корка, бумажка и т. п.), тогда соответ­ствующая форма обрастает своими собственными значениями и превращается в самостоятельную лексему. Это слово затем образует новые формы субъек­тивной оценки. А исходное слово, от которого когда-то была произведена уменьшительная форма, иногда по отношению к ней получает как бы увели­чительное значение (ср.: значения слова тетрадь в соотношении со словом тетрадка; молот — молоток; скамья — скамейка; блюдо — блюдце и т. п.). Субъективно-оценочные суффиксы второй степени {-очек, -очка, -ечка, -ечко и т. п.) в сочетании с такими словами, утратившими экспрессивные оттенки, приобретают уменьшительное значение, лишь слегка окрашенное ласкатель­ной экспрессией (например: девочка, сумочка и т. п.). Иногда, впрочем, и у этих суффиксов ласкательное и уменьшительное значения стираются, напри­мер цепочка (ср. цепь).

Особенно часты случаи отпадения или обособления начального звена в этой тройственной схеме у слов мягкого женского склонения с имени­тельным падежом без окончания: {сеть) — сетка — сеточка; (нить) — нитка - ниточка; (часть) — частица — частичка и т. п.*

Экспрессивное напряжение слова может выразиться в удвоении, утроении суффиксов субъективной оценки (например: доч-ур-оч-к-а, дев-ч-он-оч-к-а, мам-аш-ень-к-а, баб-ул-ень-к-а и т. п.). Все последующие за второй степени экспрес­сивного усиления связаны с выражением эмоционального отношения к пред­мету и далеки от уменьшительного значения.

* Морфология уменьшительных суффиксов в славянских языках исследована проф. А. Бе-личем в работе «Zur Entwicklungsgeschichte der slavischen Deminutiv und Amplificativ-suffixe»⁹¹¹.

№