Децентри́зм. См. Язык и стиль Русской постмодернистской литературы

ДИА́КОПА. См. ТМЕЗИС

ДИАЛЕ́КТ (от др.-греч. διάλεκτος − ‘наречие’) – разновидность национального языка, служащая средством общения людей, живущих на определённой территории, и изучаемая лингвистической наукой – диалектологией.

Диалектный язык имеет ряд отличий от литературного языка: имеет только устную форму; не кодифицирован, нормы поддерживаются только традицией; характеризуется слабой стилистической дифференциацией – ограничивается, главным образом, обиходно-бытовым общением, общением в производственной сфере (растениеводство, животноводство, ткачество, рыбалка, охота и пр.). Д. территориально окрашен, т.е. различен на разных территориях, так, напр., жители северных областей России, говорящие на диалекте, произносят [ дома ], [ вода ] – окают, в то время как в Подмосковье, в южных районах европейской части России, в центральной Сибири те же слова произносят с предударным А – [ дама ], [ вада ] – акают; на севере говорят [ г ] олова,[ г ] усь, а на юге – [ γ ] олова,[ γ ] усь («г» фрикативный); на севере говорят петух, векша, ухват, на юге, соответственно, – кочет, белка, рогач.

Говор – предельная, далее не делимая единица диалектного языка. Несколько говоров, имеющих значительную общность элементов, составляют группу говоров или Д. Д. с общностью многих черт объединяются в наречия. Наречиями называют два самых больших объединения, противопоставленных друг другу, – севернорусское и южнорусское наречия. Промежуточные между ними говоры называются среднерусскими говорами, а не среднерусским наречием − по причине разнородности говоров на разных частях этой территории.

Современные Д. − результат многовекового развития. «Границы современных диалектов могут отражать существовавшие в прошлом границы между разными территориальными объединениями: феодальными землями, племенами. Территориальная разобщённость <…> способствовала развитию у этих племён или на этих землях диалектных различий. Особенно активно происходило формирование диалектов в период феодализма» [Лингвистический… 1990: 133].

Русские говоры Сибири – это говоры территорий позднего заселения, являющиеся в большинстве своём вторичными по образованию, т.к. возникли они в результате интеграции различных диалектных систем. «Свою историю они исчисляют разными временны́ми величинами: начало сложения одних относится к XVI–XVII вв., других – к XVII–XIX вв., третьих – к XX в. Своеобразие условий формирования сибирских говоров (смешанный, разнодиалектный состав населения, оторванность от «материнских» говоров, взаимодействие с языками аборигенов края – контакты с финно-угорскими, тюркскими народами, новые географические условия и связанные с ними особенности жизни, быта, экономики и т.д.) не могло не породить своеобразия самих говоров. Разновременность их появления на территории Сибири не могла не повлиять на создание различных по типу говоров» [Русские говоры… 1984: 15–16].

В первую волну заселения Сибири на новые земли перебирались по водному пути жители преимущественно северных территорий России – Новгородской, Олонецкой, Вологодской, Архангельской, Вятской и Пермской губерний. Вследствие этого главными явлениями − фонетическими, грамматическими и лексическими − сибирские говоры роднятся с севернорусскими. Эти говоры называют старожильческими говорами Сибири.

Севернорусской по происхождению и особенностям языка Сибирь оставалась до середины XVIII в. − до проведения Московского тракта, который вызвал новые потоки переселенцев из центральных губерний России. Выходцы из этих местностей принесли с собой черты среднерусских и южнорусских говоров.

Таким образом, на территории Сибири имеются различные диалектные типы, отражающие время переселения на те или иные территории, характер переселения (массовость/единичность, одновременность/разновременность), характер соотношения основ взаимодействующих говоров.

В настоящее время диалектный язык, испытывая мощное влияние литературного языка, находится в состоянии распада.

Лит.: Диалектное членение русского языка. М., 1970; Захарова К.Ф., Орлова В.Г. Диалектное членение русского языка. М., 2004; Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990; Пшеничнова Н.Н. Типология русских говоров. М., 1996; Пшеничнова Н.Н. Лингвистическая география (по материалам говоров). М., 2008; Русская диалектология / под ред. Л.Л. Касаткина. М., 2005; Русские говоры Среднего Приобья. Томск, 1984; Шарифуллин Б.Я. История и этимология русских говоров Сибири. Красноярск, 1990.

Л.А. Киселёва

 

ДИАЛЕКТИ́ЗМЫ – элементы какого-л. территориального Диалекта (см.), широко используемые за его пределами, в общей речи. Хата − ‘изба’, кочет − ‘петух’, драть зерно − ‘очищать зерно от шелухи’ и др.

Некоторые Д. включаются в литературную речь и фиксируются толковыми словарями с пометой обл. (областное). Так, напр., «Словарь русского языка» С.И. Ожегова фиксирует ряд «местных, диалектных слов, употребляемых в литературной речи при необходимости охарактеризовать то или иное явление выразительными средствами не литературного языка, а местной диалектной речи» [Ожегов 1961: 7]: вёдро − ‘ летняя сухая погода’; городьба − ‘ограда, забор’; зеленя́ −‘всходы озимых и яровых хлебов’; клуша −‘курица-наседка’; кучерявый − то же, что‘кудрявый’и др.

Различают Д. фонетические (отражающие особенности звуковой, произносительной системы говора): с я стра − ‘сестра’, дру х − ‘друг’;грамматические (передающие особенности образования форм частей речи, перехода из одного грамматического рода в другой и т.п.): идё ть − ‘идёт’, у жен е − ‘у жены’, приехал с города − ‘приехал из города’; словообразовательные (отличающиеся от литературных единиц словообразовательной структурой при тождественности значений): черни́ ц а − ‘черника’, та́м ака − ‘там’; семантические (имеющие своё, иное, чем в литературном языке, значение): худой − ‘плохой’, погода − ‘ненастье’; собственно лексические Д. (местные названия предметов и явлений, имеющие синонимы в литературном языке): ка́чка − ‘утка’, анады́сь − ‘недавно’ и др.

В литературной речи Д. используются с различными стилистическими целями. Часто они выполняют номинативно-стилистическую функцию – помогают обрисовать быт, нравы и обычаи народа, воспроизвести местный колорит, обозначая специфические для культуры данного региона предметы и явления: Сложён он был неуклюже, «битнем» как говорят у нас (И. Тургенев); На нём была довольно опрятная суконная чуйка, вдетая на один рукав (И. Тургенев).

Д. являются распространённым средством создания выразительного, экспрессивно окрашенного текста: В терем тёмный, в лес зелёный, / На шелковы купыри, / Уведу тебя под склоны / Вплоть до маковой зари (С. Есенин).

И, конечно, Д. выполняют характерологическую функцию – передают особенности речи персонажей художественного произведения (речь крестьянина или деревенского жителя; речь человека, проживающего в определённой местности; речь человека из народа; речь просто малообразованного или вовсе необразованного человека и др.), тем самым помогая созданию социальной и индивидуальной характеристики героя. Однако использование Д. в художественной речи требует от автора чувства меры и вкуса, т.к. чрезмерное увлечение Д. может привести к ухудшению качества текста – засорению языка произведения малопонятными или вовсе непонятными словами. Д., не мотивированные стилистическим заданием и использованные в литературной речи, являются нарушением языковой нормы.

«Введение диалектной лексики в произведения публицистического стиля возможно, но требует большой осторожности. В публицистике нежелательно употребление диалектизмов наравне с литературной лексикой, особенно недопустимы диалектизмы в авторском повествовании <...>. Совершенно недопустимо использование диалектных слов, значение которых не вполне ясно автору <...> Употребление диалектизмов не оправдано даже как характерологическое средство, если автор приводит слова героев, сказанные в официальной обстановке. <...> В таких случаях диалектизмы создают недопустимый разнобой речевых средств, потому что в беседе с журналистами сельские жители стараются говорить на литературном языке» [Голуб 2001: 79–80].

В научном и официально-деловом стилях Д. не используются.

Лит.: Блинова О.И. Региональная лексикология и стилистика художественной речи // Введение в современную региональную лексикологию. Томск, 1975; Ваулина С.С. Лексические диалектизмы в произведениях В. Распутина // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1982; Винокур Т.Г. Воспроизведение особенностей разговорной речи в художественном тексте: к построению типологии приёма // Принципы функционирования языка в его речевых разновидностях. Пермь, 1984; Голуб И.Б. Стилистика русского языка. М., 2001; Коготкова Т.С. Внелитературная лексика в драме В. Распутина «Последний срок» // Культура речи на сцене и на экране. М., 1986; Некрасова Е.А. Семантические диалектизмы в художественных текстах // Исследования по русской диалектологии. М., 1973; Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1961; Оссовецкий И.А. Диалектная лексика в произведениях советской художественной литературы 50 – 60 годов // Вопросы языка современной русской литературы. М., 1971; Петрищева Е.Ф. Внелитературная лексика в современной художественной прозе // Стилистика художественной литературы. М., 1982; Прохорова В.Н. Диалектизмы в языке художественной литературы. М., 1957.

О.Н. Емельянова

ДИАЛЕ́КТНЫЕ СЛОВАРИ́ – словари, посвящённые описанию словарного состава (лексических и отчасти фразеологических особенностей) народных говоров – вариантов национального языка, представленных на определённых ограниченных территориях. Уникальность подобных словарей состоит в том, что помимо собственно лингвистической информации они содержат ценные фольклорные, этнографические и собственно исторические данные.

Существует несколько классификаций Д.с. [Щерба 1974; Аванесов 1958; Блинова 1984; Сороколетов, Кузнецова 1987; Кузнецова, Сорокалетов 1998]. Обычно Д.с. делятся на типы с учётом объекта, предмета, цели лексикографирования, способа подачи словарного материала [Блинова 1984: 125].

В зависимости от объекта лексикографирования различаются а) словарь одного говора (напр., Словарь современного русского народного говора / д. Деулино Рязанского района Рязанской обл. / М., 1969); б) словарь диалектной группы, т.е. группы близких говоров (напр., Большой толковый словарь донского казачества. М., 2003), и в) многодиалектный, или сводный словарь (напр., Словарь русских народных говоров. М.; Л./СПб., 1965–2003). С учётом хронологического фактора противопоставляются Д.с. синхронные (описывают диалектную лексику на относительно ограниченном временном отрезке) и диахронные (сравнительно-исторические), отражающие разные эпохи развития говоров.

По предмету лексикографирования принято разграничивать словари полные и дифференциальные. Полный Д.с. отражает весь словарный состав говора или группы говоров (в т.ч. лексику и фразеологию общерусскую, т.е. известную литературному языку). Главное достоинство словарей данного типа − возможность системного представления слов и фразеологических единиц, бытующих в говоре или группе говоров. Составление полных Д.с. – задача исключительной сложности, поэтому словари такого типа − явление довольно редкое (см., напр. Псковский областной словарь с историческими данными. Л./СПб., 1967–2004 и Полный словарь сибирского говора. Томск, 1991–1995). Дифференциальные словари говоров описывают собственно диалектную лексику и фразеологию, не представленную в литературном языке. Такой принцип отбора словарного материала является наиболее экономным и используется в большинстве Д.с.

С учётом цели лексикографирования Д.с. можно условно разделить на толковые, сравнительно-исторические, этимологические, мотивационные и др. По способу подачи словарного материала различаются Д.с. прямые и обратные [Блинова 1984].

Словарные статьи в Д.с. имеют много общего со статьями обычного толкового словаря (заголовочное слово, его толкование, ударение, грамматические и (факультативно) стилистические особенности, иллюстративный материал). Кроме того, обычно приводится ареальная характеристика слова (сведения о территории его распространения, данные о месте, где произведена запись). Напр.:

ГУТАРИТЬ [гутарить], ю, ишь,несов. Говорить. Гутарют, волки овец порезали (Крснд.) -Ф- Мишка ихний пришел, гутарют (М. Шолохов) ~ Гутарить по чистой,несов. Говорить откровенно, начистоту. Гутарить по чистай — гаварить фсю правду (Оз.) Тбн.-ф- - Гутарь с нами по чистой...Чего ты опасаешься? (М. Шолохов) [Большой толковый словарь донского казачества 2003: 124].

Русская диалектная лексикография имеет богатую историю. В течение XIX–XX вв. были подробно разработаны принципы лексикографирования говоров и опубликованы десятки Д.с.

Первым крупным событием в отечественной диалектной лексикографии стало издание Российской Академией Наук в 1852 г. «Опыта областного великорусского словаря» (18011 слов). Это был сводный Д.с., обобщивший сведения, собранные преподавателями губернских гимназий и всеми ценителями и знатоками русского слова. В словарь также вошли материалы, опубликованные в трудах Общества любителей российской словесности и диалектная лексика из личных собраний Отделения русского языка и словесности (в частности, из архивов И.И. Срезневского и М.А. Коркунова). Большая роль в подготовке Словаря принадлежала А.Х. Востокову и И.И. Срезневскому. В 1858 г. было опубликовано «Дополнение к “Опыту областного великорусского словаря”», существенно расширившее представления о словарном составе народной речи (22895 слов).

Во второй половине XIX в. − начале XX в. вышла в свет целая серия региональных словарей: Подвысоцкий А.О. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1885; Якушкин Е.И. Материалы для словаря народного языка в Ярославской губернии. Ярославль, 1896; Куликовский Г.И. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1898; Богораз В.Г. Областной словарь Колымского русского наречия. СПб., 1901; Васнецов Н.М. Материалы для объяснительного областного словаря вятского говора. Вятка, 1907 и мн. др.

Ярчайшим явлением в русской лексикографии (в т.ч. и диалектной) стал «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля (Т. 1−4. I издание − 1863−1866 гг.). Автор посвятил этому уникальному труду, в котором описано более 200 тысяч слов, 53 года своей жизни. Словарь не относится к собственно диалектным, поскольку отражает различные стихии общенационального языка. Однако народная речь находится в центре внимания автора. Принцип подачи материала – алфавитно-гнездовой. Родственные слова объединяются в гнезда, в основе которых находится имя или глагол.

Словарь Даля переиздавался десятки раз и был высоко оценён многими поколениями соотечественников. Он представляет собой «поистине энциклопедию русского народного быта, в которой отразились характерные черты склада ума и характера русского народа» [Сороколетов, Кузнецова 1987: 39].

Со второй половины XX в. наблюдается взрыв интереса к русской диалектной лексикографии. Выходит большое количество Д.с., отражающих особенности народной речи различных регионов. Вот только некоторые из этих изданий.

«Архангельский областной словарь» (АОС) под ред. О.Г. Гецовой публикуется в МГУ им. М.В. Ломоносова с 1980 г. Это дифференциальный словарь, характеризующий словарный состав только одного русского диалекта − архангельского. АОС убедительно показывает, насколько богата диалектная лексика. Словник АОС составляет около 150 тыс. единиц, многие из которых многозначны (ср.: в 17-томном «Словаре современного русского литературного языка» содержится всего 120480 слов). В настоящее время (1980−2001) издано 11 выпусков АОС (А−Д).

«Псковский областной словарь с историческими данными» (ПОС) издается Ленинградским (С.-Петербургским) университетом с 1967 г. Концепция словаря разработана Б.А. Лариным. ПОС − это полный словарь сравнительно-исторического характера, включающий как активный словарный состав псковских говоров, так и исторические сведения о диалектной лексике. Учёные справедливо считают, что «народная речь Псковской области представляет большой интерес в международном плане, не говоря уже о её исключительном значении для историков и диалектологов русского языка, т.к. она отражает <...> тысячелетние связи с тесно примыкающими народами прибалтийско-финской группы, с латышами и литовцами, а также и белорусами» (ПОС. Л., 1967. Вып. 1). Словарь находится в процессе издания: с 1967 по 2004 гг. опубликовано 14 выпусков ПОС (А−К).

Особое место в кругу Д.с. занимает «Словарь русских народных говоров». М.; Л./СПб., 1965–2003 (далее СРНГ). Это сводный сравнительно-исторический Д.с., издаваемый Российской АН под ред. Ф.П. Филина и Ф.П. Сороколетова. Не имеет аналогов по охвату словарного состава говоров (более 200 тысяч единиц). СРНГ обобщает материалы, отражённые в ранее опубликованных и рукописных Д.с. (малодоступных современному читателю), а также сведения, которые прежде не включались в лексикографические издания. В окончательном виде Словарь, по замыслу составителей, будет представлять собой «относительно полное собрание диалектных слов, зафиксированных поколениями собирателей в течение почти двух столетий» [Сороколетов, Кузнецова 1987: 121].

СРНГ не только даёт семантическое описание (и − в необходимых случаях − этимологическую характеристику) обширному массиву диалектной лексики (все русские говоры), но и подробно показывает территорию распространения слов, а также изменения их значений на протяжении двух веков. Поэтому Словарь может служить источником для изучения лексики русского языка, славянской сравнительно-исторической лексикологии и этимологии [Кузнецова, Сороколетов 1998: 567]. В настоящее время (1965−2003) увидело свет 37 выпусков СРНГ (А−С).

Опубликованные и ныне издаваемые Д.с. содержат ценнейшие сведения о народной речи, народной картине мира и духовной культуре. Некоторые Д.с.: Архангельский областной словарь / под ред. О.Г. Гецовой. М., 1980−2001. Вып. 1−11; Большой толковый словарь донского казачества. Редкол.: В.И. Дегтярёв, Р.И. Кудряшова, Б.Н. Проценко, O.K. Сердюкова. М, 2003; Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978−1980. Т. 1−4; Инверсионный индекс к Словарю русских народных говоров / сост. Ф.П. Сороколетов, Р.В. Одеков / под ред. Ф. Гледни. СПб., 2000. Т. 1−4; Полный словарь сибирского говора / под ред. О.И. Блиновой. Томск, 1991−1995. Т. 1−4; Псковский областной словарь с историческими данными. Редкол.: Б.А. Ларин, С.М. Глускина, Л.А. Ивашко и др. Л./СПб., 1967−2004. Вып. 1−14; Словарь вологодских говоров / под ред. Т.Г. Паникаровской. Вологда, 1983−1993; Словарь русских народных говоров / ред. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. М.; Л./СПб., 1965−2003. Вып. 1−37; Словарь современного русского народного говора (д. Деулино Рязанского района Рязанской обл.) / под ред. И.А. Оссовецкого. М, 1969; Ярославский областной словарь / отв. ред. Г.Г. Мельниченко. Ярославль, 1981−1991. Вып. 1−9.

Лит.: Аванесов Р.И. К теории диалектных словарей // Cercetari de lingvistica. 1958. Anul III. Supliment; Блинова О.И. Русская диалектология: Лексика. Томск, 1984; Кузнецова О.Д., Сороколетов Ф.П. Современная диалектная лексикография // История русской лексикографии. СПб., 1998; Сороколетов Ф.П., Кузнецова О.Д. Очерки по русской диалектной лексикографии. Л., 1987; Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.

Т.Н. Колокольцева

ДИАЛО́Г − форма речи, состоящая из регулярного обмена высказываниями – репликами между двумя (и более) говорящими, противопоставленная монологу.

В Д. ответственность его участников за выполнение коммуникации распределяется равномерно. В качестве структурной единицы принято называть диалогическое единство (Н.Ю. Шведова), состоящее из реплики-стимула инициатора речи и ответной реплики-реакции собеседника. Определяя свойства диалогических единиц, подчёркивают их тематическую и функциональную связанность. Тем самым Д. представляет собой сложную целостную структуру. Стимулирующая реплика начинает общение, открывая тему. Эта реплика может быть сообщением, вопросом, побуждением, выражением оценки, обращением к адресату и т.д. Ответная реплика может быть добавлением, уточнением, согласием, подтверждением, возражением, объяснением. Она может прерывать Д., сигнализируя о непонимании, о невозможности по разным причинам продолжать общение.

По характеру ответности учёные выделяют разные типы Д.: унисон (в котором представленные точки зрения согласуются) и несогласие (спор, ссора, конфликт, провокация). Не случайно А.Н. Баранов и Г.Е. Крейдлин предложили рассматривать в качестве основного сегмента Д. группы речевых актов, связанных жёсткими иллокутивными отношениями (таких, как вопрос − ответ, приказ − выражение согласия и т.п.). Однако диалогическая интенция отличается гибкостью и изменчивостью. Говорящий − по собственному усмотрению или под давлением ситуации − может изменить своё речевое намерение в ходе общения, внести в него серьёзные коррективы, изменить его вплоть до диаметрально противоположного или же вообще отказаться от своего первоначального замысла. В связи с этим в речевом общении выделяются первичная, и вторичная интенции. Последняя возникает под влиянием ситуации и/или контекста. Так, напр., к изначальному намерению сообщить что-то у говорящего может возникнуть по разным коммуникативным причинам дополнительная цель – уговора, призыва к вниманию, выражения удивления и др. Ср. два диалога: в первом случае диалог протекает «без помех»: Ты можешь подойти вечером к школе? – Конечно! – Очень хорошо! Как видим, на вопрос-просьбу второй участник отвечает согласием, первый участник выражает удовлетворённость. В другом случае из-за возражения появляется вторичная интенция – уговора, а затем и коррекции побуждения: Ты можешь подойти вечером к школе? – Нет, вечером я занят. – Ну, пожалуйста, это очень важно! – Нет, никак, я запланировал всё заранее. − Ну ладно, тогда в следующий раз…

В синтаксисе реплик наблюдаются самоперебивы, незаконченные фразы, повторы, в т.ч. вариативные, вставки. Эмоциональность подчёркивается восклицаниями. В следующем фрагменте Д. общение начинается стимулирующей – вопросной – репликой: Скажи, а ты видел настоящего Лаокоона в Ватикане? Разговор продолжается ответной репликой-подтверждением (Видел), выраженным лексическим повтором. В последующих ответах этого Д. наблюдаем повторы-подхваты, когда новая реплика опирается на предыдущую: – И что? – Ничего. Ответная реплика, в которой продемонстрировано безразличие собеседника к предмету разговора, послужила поводом для продолжения Д. его инициатором. Его следующая реплика завершает разговор: Как это? Ты что? Разве так можно? Это же Лаокоон! Троянский конь! (М. Шишкин) В ответной реплике возможно и устранение повтора того, что прозвучало в инициирующей, поэтому в диалогических высказываниях большое число неполных, нечленимых и эллиптических предложений: – Ты куда? – В аптеку. – Надолго? – Нет. Участники Д. стремятся к лаконизму выражения, синтаксис реплик прост. Названные лингвистические приметы Д. обнаруживаются и в литературно обработанной речи.

Большинство языковедов рассматривают Д. как форму речи, присущую главным образом устному виду общения и характеризующуюся спонтанностью и непредсказуемостью развёртывания. Однако Д. функционирует и в литературно обработанной – книжной – сфере и используется в художественной (драма, диалоги героев прозаических произведений), публицистической (интервью, опрос, «круглый стол») речи, распространён в деловом общении (допросы, беседы, переговоры, совещания) и научном общении (дискуссия, обсуждение диссертации и т.п.).

Лит.: Арутюнова Н.Д. Некоторые типы диалогических реакций и «почему»-реплики в русском языке // Филологические науки. 1970. № 3; Балаян А.Р. К проблеме функционально-стилистического изучения диалога // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1970. № 3; Балаян А.Р. Ещё один монолог о диалоге (и полилоге) // Русский язык за рубежом. 1981. № 4; Баранов А.Н., Крейдлин Г.Е. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания. 1997. № 2; Валюсинская З.В. Вопросы изучения диалога в работах советских лингвистов // Синтаксис текста. М., 1979; Колокольцева Т.Н. Специфические коммуникативные единицы диалогической речи. Волгоград, 2011; Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис. М., 1976; Одинцов В.В. О языке художественной прозы. Повествование и диалог. М., 1973; Шведова Н.Ю. К изучению русской диалогической речи. Реплики-повторы // Вопросы языкознания. 1956. № 2; Щерба Л.В. Современный русский литературный язык // Русский язык в школе. 1939. № 4; Якубинский Л.П. О диалогической речи // Язык и его функционирование. М., 1986.

Л.Р. Дускаева

 

ДИАЛО́Г В ПЕДАГОГИ́ЧЕСКОМ ОБЩЕ́НИИ. Диалогическое общение – фактор, влияющий на формирование у ребёнка ценностного отношения к картине мира, т.к. все культурные процессы в жизни являются продуктом диалога. В ходе развития истории человечества диалог вели целые научные и культурные школы, и только в результате цивилизованного диалога люди находили истину, которая служила прогрессу. Современное обучение основано на диалогических принципах, т.к. процесс общения и процесс познания диалогичны по своей сути. Для полноценного участия в педагогическом диалогическом общении необходимы определённые умения: быстро и правильно ориентироваться в условиях общения; планировать свою речь сообразно целям и условиям, времени и ситуации; верно выбирать содержание акта общения; находить соответствующие средства для передачи этого содержания (речевые или знаковые); обеспечивать обратную связь. Если какое-то из звеньев акта диалогического общения будет нарушено, то вступившему в диалог не удастся добиться результатов.

Педагогический диалог имеет специфические черты: во-первых, в основе такого диалога находится понятная всем, но не примитивная тема для обсуждения, которая даёт принципиальную возможность рассмотреть её с альтернативных точек зрения; во-вторых, «условием возникновения диалога является проблемная ситуация. Если диалог возникает в отсутствие такой ситуации и служит для удовлетворения потребности в общении, то такое общение называют псевдодиалогом» [Машбиц и др. 1989: 22]; в-третьих, на возникновение диалогических отношений в классе влияет положительное отношение партнёров друг к другу и признание ими некоторых общих правил взаимодействия; в-четвёртых, результатом диалога может быть решение проблемы или определение перспективы её обсуждения; в-пятых, мотивом возникновения педагогического диалога чаще всего является высказывание учителя, но началу диалога может послужить и вопрос или реплика учащегося, при этом диалог возникает в том случае, когда общение не является полностью детерминированным ситуацией, а партнёры обладают некоторой свободой высказываний; в-шестых, существенной особенностью диалога, определяющей его грамматический строй, является его ситуативность (все говорящие знают тему беседы, её содержание, ситуацию, в которой она протекает); в-седьмых, для диалогической речи характерно широкое использование внеязыковых компонентов общения (мимика, жесты, выразительные паузы, интонационные средства). Большую роль в облегчении восприятия и понимания диалогической речи играют также сила, интонация и тембр речи.

Педагогический диалог имеет собственную структуру, динамику и композицию. Структуру диалога составляют вербальные реакции участников на предмет диалога – их высказывания. Высказывание может быть инициирующим, если возникает по собственной инициативе ученика и развивает какую-л. тему независимо от действий других участников, и ответным, продолжающим или закрывающим тему. В составе педагогического диалога между репликами существуют логико-смысловые отношения, которые влияют на динамику его развития. Инициальная реплика является причиной появления реагирующей реплики. Реагируя на реплики друг друга, говорящие создают определённый смысловой контекст многокомпонентного диалогического единства. Композиционные особенности учебного диалога связаны со спецификой диалога в целом. «Они выходят за рамки отдельного предложения, поскольку диалог представляет собой контекст, сцепление реплик, между которыми имеется смысловая и языковая (интонационная и структурная) связь» [Рейманкова 1968: 29].

Любой из видов общения может быть эффективным лишь тогда, когда не возникает коммуникативных барьеров. Существуют Коммуникативные барьеры (см.), специфичные для системы «учитель – ученик». На их возникновение влияют многие факторы. Первый из таких факторов – этическая основа взаимоотношений (отсутствие личностных мотиваций диалога, доброжелательности; неумение или нежелание педагога грамотно строить отношения равенства/превосходства при предъявлении знаний; неправильное обращение педагога к учащемуся; отсутствие информативно насыщенного контакта и др.); второй – эмоциональный стержень речи (невладение конкретными риторическими формами, организующими логику школьного урока; неверно организованный лингвистический контекст: неясная формулировка, неграмотно построенный вопрос, злоупотребление полисемией, омонимией, паронимией; экстралингвистическое несоответствие речевой цели: когда место достаточного обоснования занимает обоснование избыточное и др.) и третий – композиционная организация (неумение формировать диалогические взаимоотношения в нужной последовательности и психологической обоснованности: когда рассматриваемые категории ещё не нашли зримого воплощения и достаточного обоснования, но уже преподносятся в качестве учебной необходимости и др.) [Мурашов 1998].

Лит.: Машбиц Е.И., Андриевская В.В., Комисарова Е.Ю. Диалог в обучающей системе. Киев, 1989; Мурашов А.А. Учитель – ученик: что мешает творческому общению? // Русский язык в школе. 1998. № 5; Рейманкова Л.И. Материалы к изучению русской диалогической речи // Русский язык за рубежом. 1968. № 1.

О.И. Горбич

ДИАЛОГИЗА́ЦИЯ МОНОЛОГИ́ЧЕСКОЙ РЕ́ЧИ − одна из стратегий речевого поведения, а также комплекс обслуживающих её риторических средств. Д.м.р. способствует реализации риторического закона гармонизирующего диалога, суть которого в том, чтобы видеть в адресате (собеседнике, аудитории, читателе) не пассивный объект, а активный субъект равноправного речевого взаимодействия. «При диалогизации сообщения автор не просто высказывает свою точку зрения или обращается к слушателю. Он предугадывает возможную реакцию собеседника и отвечает на неё, т.е. происходит драматизация выступления» [Богомолова 1987: 92]. Задаче Д.м.р. служит ряд риторических приёмов: Риторическое восклицание (см.), Риторический вопрос (см.), Риторическое обращение (см.), Вопросно-ответный ход (см.), а также речевые тактики, помогающие говорящему установить эмоциональный контакт с адресатом, напр., ободрение, одобрение, согласие, признание говорящим своих ошибок и др. (см. [Михальская 1996: 243–245]). Напр.: Есть ли альтернатива? Разумеется, есть. Можно ли сделать государство работающим, сохранив свободы и демократию? Можно. Даже в условиях кризиса (АиФ. 1998. № 37) − использование вопросно-ответной схемы, вмонтированной в монологический текст; Давайте представим себе аналогичную историю в какой-нибудь, скажем, Америке, или, на худой конец, в проклятой Богом Европе. Министр – за рулём «левой» машины. Представили? И как вы думаете – как долго после этой истории он продержится на своём посту? Правильно, не более часа (МК. 5−12.10.2000). Элементами Д.м.р. в данном случае является прямое обращение к читателю, в т.ч. в виде вопросов, и ответная реплика автора на предполагаемый ответ читателя.

Разные способы Д.м.р., рекомендуемые риторикой, используются в публицистических, художественных, учебно-научных текстах, в лекторской практике и т.д.

Лит.: Богомолова М.А. Диалогизация выступления как один из аспектов персонификации телевизионного сообщения // Значение и смысл слова: художественная речь, публицистика. М., 1987; Кожина М.Н. О диалогичности письменной научной речи: учеб. пособие. Пермь, 1986; Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово: учеб. пособие для учащихся 10−11 классов общеобразовательных учреждений. М., 1996; Стилистика русского языка. Жанрово-коммуникативный аспект стилистики текста. М., 1987; Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочёты / под ред. А.П. Сковородникова. М., 2005.

А.П. Сковородников

 

ДИАЛОГИ́ЧНОСТЬ − фундаментальное для письменных текстов свойство, помимо адресованности, включающее ответность, выражение в речи взаимодействия двух или нескольких смысловых позиций, многоголосия общения для достижения эффективности коммуникации в той или иной сфере общения. Тем самым Д., отражая социальную сущность языка и мышления (М.М. Бахтин), свойственна диалогу (реплицированию) не только в устной речи, но и в письменной. При этом Д. шире адресованности, она отличается и от узкого понимания Д. как стилистического приёма. Таким образом, внешне монологический текст заключает в себе признаки и средства как собственно диалога, так и выработанные в процессе письменного общения. К Д. относят и межтекстовые единства (напр., в виде диалога текстов в газете).

Выражение Д. чрезвычайно многообразно по своим разновидностям. Установлены формы (способы) выражения Д. в научном тексте. Для изображения полемики активно передаётся «разговор» с другим упоминаемым лицом/лицами, идейными (теоретическими) противниками и единомышленниками, а также с читателями. «Говорящие» могут быть представлены не только именами собственными – фамилиями учёных, но и лексемами точка зрения, мысль, идея какого-л. лица; для ввода чужой речи используется цитация, косвенная речь, напр.: Известна точка зрения, согласно которой понятия таксиса и относительного времени совпадают. На наш взгляд, эти понятия частично пересекаются, но всё же не являются идентичными (А. Бондарко). В этом примере «реплика-реакция» обозначена вводным словом, несогласие автора с иной точкой зрения передаётся с помощью противительной и отрицательной частиц всё же, не. Иногда сопоставляются (или сталкиваются) две и более различных точки зрения, поскольку они обычно анализируются и оцениваются автором, напр.: Так, … Ферс … утверждал, что язык и мышление… Примерно о том же писал и Ч. Фриз, считая, будто бы « все неудачи в истолковании предложения были вызваны стремлением … рассматривать предложение в связи со способом и характером развития мышления » (Р. Будагов).

Автор выстраивает свою речь как «разговор» с читателем, приглашая его к соразмышлению, стремясь привлечь его внимание к излагаемому: Обратим и мы внимание на природу знака…; Допустим на минуту такую возможность… (Б. Головин). Д. можно понимать и как «разговор» со своим вторым «Я», не двойником, а объективированным «Я» (напр., в научном тексте как диалог-самоанализ, самоконтроль или – проще – диалог разных логик с целью проверки доказательства): Нас сейчас интересует вопрос: живая гибридная система, изображённая на рис. 23а, или неживая? А если неживая, то сколько «живых» звеньев надо добавить, чтобы сделать её живой? (Я. Френкель). Как видим, благодаря выражению Д., в тексте отражается движение авторской мысли, которая утверждается в полемике с другими, – так развёртывается взаимодействие с читателем, вовлекающее его в процесс соразмышления и сопереживания.

Д. в газетно-публицистической речи представлена в основном этими же формами, однако здесь они модифицируются в соответствии с функциональными особенностями газетной речи и её экстралингвистическими основаниями. Напр., значительно выше в них, чем в научных текстах, «эмоциональный тонус» оценки чужих позиций, усилено побуждение, адресованное к аудитории. По-иному выражается авторская рефлексия, поскольку текст служит воздействию: журналист передаёт не только ход мысли, но историю её формирования.

Развёртывание письменного текста структурируется главным образом тремя способами в соответствующих диалогических единицах – циклах: 1) вопрос – ответ – коррекция ответа; 2) сообщение – его оценка – аргументация или объяснение оценки; 3) побуждение к действию – обоснование необходимости его выполнения. В диалогах типа межтекстовых образований реплики цикла принадлежат разным авторам, во внешне монологических текстах – одному лицу. Ответы-сообщения корректируются для того, чтобы предупредить возможное непонимание каких-то фрагментов содержания текста; оценка и побуждение аргументируются для того, чтобы предотвратить возможное несогласие с ними читателя. В живом и многообразном творческом процессе эти элементарные циклы (оценочные, вопросительные, побудительные) осложняются, переплетаются, наполняются новым содержанием и чередуются, благодаря чему происходит развитие содержания текста. Реплику в межтекстовых единствах образует отдельный текст.

Как в полном, так и в свёрнутом циклах характер отношений между смысловыми позициями (проявляющийся в ответной реплике) передаётся с помощью языковых средств разных уровней – регулятивов, которые образуют необходимую автору модальную рамку, указывая на его отношение к чужой смысловой позиции, в т.ч. позиции читателя. Выделяется три вида регулятивов: информирующие (с акцентированием уточнения, дополнения, корректировки сообщения); интерпретирующие (с оценкой) и побудительные. Таким образом, Д. письменных текстов представлена не только способами и средствами, как бы заимствованными из устного диалога, но и средствами, специально выработанными для этого в письменной речи, для передачи и ввода чужой речи, а также акцентирования, оценочности и побуждения.

Введение чужой речи, акцентирование, оценка отдельных моментов содержания и побуждение читателя в разных функциональных стилях выражаются по-разному, поскольку в разных стилях системы средств-маркеров Д. состоят из разных языковых средств, выполняющих в них функции в соответствии с целями и задачами общения в той или иной сфере. Коммуникативная культура предполагает владение стилистическими нормами употребления средств, способствующих выражению такого важного для эффективности общения свойства, как Д. Различия в выражении Д. в текстах разных стилей проявляются в составе самих средств и в тех функциях, которые они выполняют. Напр., этика научного общения требует сдержанности в оценках чужого мнения, поэтому оценка в научном стиле некатегорична и, как правило, рациональна. В публицистическом же стиле она, напротив, пронизана эмоциональностью. Эмоциональные оценки, даваемые с позиции той социальной группы, интересы которой отстаивает журналист, нередко бывают резкими, переходят в разоблачительные.

В письменном научном тексте ослаблена сила «иллокутивного вынуждения», т.к. тип запроса информации носит мыслительный характер [Красильникова 1995], побуждение передаёт приглашение к своеобразному соразмышлению. В публицистических текстах сила иллокутивного побуждения не ослаблена, а, наоборот, акцентирована. Читатель призывается не только к ментальным, но и к эмоциональным и физическим действиям, причём обращение выражается порою запальчиво, как, напр., в следующем примере, где экспрессивности способствует повтор: Но, может, вспомним всех бросивших и забывших своих детей … Вспомним и другую статистику... (Изв. 2.02.93). Побуждение может быть и предостережением от ошибочных действий: Если даже они есть, не всегда их следует сразу расходовать … При 25-кратном росте индекса цен … говорить о наличии денег … можно только в загадочном состоянии ума... (Изв. 23.02.93)

В ориентированной на раскованность изложения публицистической речи используется большое число разговорных средств, которые научным текстам противопоказаны. Значительно чаще, чем в научных текстах, употребляются те средства, которые генетически восходят к разговорной речи, напр. вопросно-ответные комплексы, вопросы-переспросы, восклицательные предложения, благодаря чему складывается непринуждённость во взаимодействии с аудиторией, необходимая для успешного воздействия.

Характер взаимоотношений смысловых позиций тоже может быть различным: как диалог-унисон, диалог-спор, полемика, а также может иметь разные функции: информативную, побудительную, обозначения перехода к новой теме и др. Широко привлекается для этого вопросно-ответный комплекс. Приведём примеры. Диалог-унисон (согласованность точек зрения, подтверждения одного мнения другим): Изменения языка… не контролируются человеком… Ср. мнение Э. Бенвениста: «Применение языка… человеком…». Диалог-спор: Такого типа текст является… переходной единицей. Ср. прямолинейное утверждение обратного порядка: «Структура текста может рассматривать…». Вопросно-ответный комплекс как проблемный вопрос с ответом автора: Рождается вопрос: откуда же взялось это тепло?.. Чтобы выяснить это, мы должны взглянуть на… Побуждение и допущения при рассуждениях-доказательствах: Докажем теорему … Будем считать, что… Переход к новой теме: Рассмотрим другой вопрос…

Лит.: Арутюнова Н.Д. Некоторые типы диалогических реакций и «почему»-реплики в русском языке // Филологические науки. 1970. № 3; Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1981. № 4; Балаян А.Р. Ещё один монолог о диалоге (и полилоге) // Русский язык за рубежом. 1981. № 4; Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Дускаева Л.Р. Диалогичность газетных текстов 1981−1991 гг.: КД. Пермь, 1995; Дускаева Л.Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. Пермь, 2004; Кожина М.Н. О диалогичности письменной научной речи. Пермь, 1986; Кожина М.Н., Дускаева Л.Р. Выражение диалогичности в естественнонаучных текстах // Стилистика текста в коммуникативном аспекте. Пермь, 1987; Красавцева Н.А. Выражение диалогичности в письменной научной речи (на материале английского языка): КД. Пермь, 1987; Красильникова Л.В. Диалогическая структура научного дискурса в жанре научной рецензии: АКД. М., 1995; Славгородская Л.В. Научный диалог. Л., 1986; Чепкина Э.В. Внутритекстовые автор и адресат газетного текста: АКД. Екатеринбург, 1993.

Л.Р. Дускаева