Со второй половины XIX в. изучение и преподавание политической экономии в России существенно расширились, появилось много научной и учебной литературы, а влияние ученых-экономистов на государственную политику возросло. В лоне причудливого сплетения разных направлений русской экономической мысли выросла плеяда талантливых ученых-теоретиков, которые способствовали повышению международного престижа русской экономической науки. В частности, российские ученые сыграли важную роль в развитии по крайней мере двух экономических школ мирового значения.
Е. Е. Слуцкий
Экономистом с мировым именем стал Евгений Евгеньевич Слуцкий (1880–1948), внесший крупный вклад в развитие маржинализма. Он известен в первую очередь как создатель теории сбалансированного бюджета потребителя, общий смысл которой состоит в том, что, выбирая товары, потребитель не только ориентируется на полезность того или иного блага и его цену, но и постоянно соразмеряет объем и структуру запросов со своим доходом (бюджетом).
Благодаря работам Слуцкого маржинальная теория потребительского поведения стала существенно более реалистичной. До этого она была ориентирована преимущественно на анализ желаний потребителя. Теперь она получила теоретический инструмент для сопоставления этих желаний с возможностями (бюджетом) потребителя. Слуцкий разработал вопрос устойчивости бюджета потребителя, отклонение от которого приводит к сокращению полезности. Проблемы, впервые поднятые Слуцким, впоследствии разрабатывал крупный американский экономист Дж. Хикс.
М. И. Туган-Барановский
Русские ученые конца XIX — начала XX в. много занимались принципиально важной для экономической теории проблемой циклов и кризисов. В частности, выдающийся экономист Михаил Иванович Туган-Барановский (1865–1919) создал инвестиционную теорию циклов, сыгравшую годы спустя после его смерти значительную роль в становлении кейнсианской школы. «Он пробился сквозь джунгли к новым горизонтам. Он положил начало новой трактовке проблемы», — написал о Туган-Барановском один из крупнейших кейнсианцев американский экономист Э. Хансен.
Как мы помним, кейнсианская революция во многом была спровоцирована наблюдениями за ходом тяжелейшего кризиса — Великой депрессии. Согласно господствовавшим до Кейнса взглядам (в частности, согласно закону Сея), столь разрушительных кризисов просто не могло быть. Туган-Барановский в книге «Промышленные кризисы в современной Англии, их причина и влияние на народную жизнь» (1894) дал новое системное видение сущности экономических кризисов и их причин. Он показал, что в основе периодических кризисов лежит разрыв между процессами сбережений и инвестирования — момент, не учтенный в законе Сея и впоследствии использованный Кейнсом для его опровержения. Другими словами, концепция Туган-Барановского объективно дала в руки Кейнса мощное оружие в полемике с устаревшими научными взглядами и фактически расчистила путь к построению собственно кейнсианской теории.
Н. Д. Кондратьев
У талантливых учителей появляются талантливые ученики. Именно таким учеником Туган-Барановского, продолжившим изучение циклов и кризисов, стал Николай Дмитриевич Кондратьев (1892–1938) — автор теории больших циклов конъюнктуры, или К-волн. Лишь со временем мировое научное сообщество и (грустный парадокс нашей страны!) еще позже отечественные ученые оценили глубину и эвристический потенциал выдвинутой им теории.
Н. Д. Кондратьев эмпирически, на основе оригинальной обработки грандиозного статистического материала показал, что за 200 лет экономика ряда государств Западной Европы и США пережила четыре длинные волны колебаний экономической активности с периодом в 50–60 лет. В отличие от бизнес-циклов, имеющих длительность около 10 лет, которые прямо сказываются на поведении индивидуумов, предприятий, банков, государств, К-волны непосредственно не ощущаются. Их проявление Кондратьев видел в том, что в повышательной части длинной волны обычные краткосрочные кризисы бывают менее тяжелыми, чем в ее понижательной части. Кроме того, долгосрочные периоды повышения конъюнктуры, как правило, значительно богаче крупными социальными потрясениями и переворотами в жизни общества (революции, войны), чем периоды понижения.
Концепция Кондратьева оказала большое влияние на одного из крупнейших экономистов ХХ в. Йозефа Шумпетера (1883–1950), стоящего несколько особняком от основных мировых школ и потому не попавшего в наш краткий обзор истории науки. Он активно использовал эту концепцию, создав свою знаменитую теорию развития экономики и технического прогресса.
В 1930-е годы из-за несогласия с курсом на проведение индустриализации СССР завышенными темпами Н. Д. Кондратьев был объявлен врагом народа и трагически погиб в лагерях, а его теория в нашей стране была запрещена и забыта. Возрождение наследия Кондратьева и его активное научное исследование в России начались лишь в конце 1980-х годов в ходе «перестройки».
Разработка проблем планирования — мировой приоритет русской экономической мысли ХХ в.
Социалистический период развития нашего государства сопровождался развитием экономической мысли только в границах марксистско-ленинской теории. Остальные направления экономической науки были преданы забвению, а ученых, занимавшихся ими, постигла печальная участь — один из них вынуждены были навсегда покинуть Родину, другие были репрессированы и физически истреблены, как, впрочем, и многие экономисты-марксисты.
Превращение при Сталине марксизма-ленинизма из научной концепции в идеологический и политический инструмент направило экономические исследования по догматическому пути. Искусственная изоляция общественных наук от мировых достижений, запрет на использование статистических и фактических данных, свидетельствовавших о нарастании противоречий в социалистической системе, не позволили в полной мере реализовать потенциал отечественной экономической науки, привели к потере присущего ей поискового и творческого начала.
Однако даже в таких неблагоприятных условиях советским ученым-экономистам удалось получить ряд важных результатов в изучении как советского хозяйства, так и экономики капиталистических стран. Более того, в СССР были выполнены первопроходческие исследования, заложившие основы целого направления экономической науки. Речь идет о развитии теории и практики народно-хозяйственного планирования — достижении, которое пока оценено не в полной мере, но в действительности существенно обогатило мировую теорию.
Сейчас, в постсоциалистическую эпоху, когда соревнование рынка и плана представляется однозначно проигранным последним, сложно говорить о достоинствах планирования. Однако примем во внимание два обстоятельства.
1. Рынок и план — альтернативные возможности функционирования экономики. В случае классического рынка отсутствует какой-либо общенациональный центр принятия экономических решений и все определяется действием «невидимой руки» рынка — силы, вырастающей из столкновения интересов миллионов участников хозяйственных процессов. В обзоре истории мировой экономической мысли мы видели, что прогресс в объяснении того, как действует этот механизм, достигнут трудом десятков гениев, представлявших разные экономические школы и страны (в том числе и Россию).
Второй вариант — централизованное управление экономикой страны по единому плану — в качестве абстрактной возможности допускался многими учеными, начиная с Платона и Аристотеля. Но в течение тысячелетий развития науки он ни разу не был детально изучен, не говоря уже об отсутствии попыток реализации общехозяйственного (макроэкономического) планирования на практике. Здесь уместно заметить, что даже в трудах Маркса, Энгельса, Ленина планирование выступало лишь в виде самой общей идеи, без какой-либо конкретной проработки.
Советскими же учеными была разработана система общенационального планирования, несколько десятилетий — пусть и со значительными недостатками — реально функционировавшая в СССР и тиражированная в других социалистических странах.
2. Элементы — и весьма значительные — планирования могут быть востребованы и в рыночной экономике. Так, современные крупнейшие частные фирмы ни по масштабам производства, ни по числу занятых не уступают министерствам советских времен. Поэтому планирование на внутрифирменном уровне уже давно является обычной деловой практикой крупных корпораций. Прибегают к технологиям планирования в рыночной экономике и целые государства, прежде всего при составлении прогнозов и при индикативном планировании (см. далее).
Теория планирования в СССР
Как же разрабатывалась теория планирования в СССР? Баланс народного хозяйства впервые в мировой практике был составлен на 1923/24 г. Он содержал шахматные балансы для трех секторов: сельского хозяйства, промышленности и строительства. Это значит, что, подобно шахматной доске, баланс представлял собой таблицу с равным числом строк и столбцов. Строки отражали производство продукции, столбцы — ее потребление. Главной же была идея баланса, т.е. равенства того и другого. Становилось ясно, в каких секторах экономики и в каких количествах потребляется каждый вид продукции. Одновременно возможно было четко установить, в каких видах продукции нуждался каждый сектор. Кроме баланса народного хозяйства в целом, разрабатывались балансы для отдельных отраслей. Эти работы явились предтечей межотраслевого баланса.
Баланс 1923/24 г. отражал фактические пропорции производства и потребления продукции. В дальнейшем та же технология была применена при составлении планов. После того как определялась плановая цель (например, выпуск 1 млн. легковых автомобилей в год), балансы позволяли установить во всех взаимосвязанных отраслях объемы производства, необходимые для достижения этой цели (в нашем примере пришлось бы рассчитать, сколько стального листа, стекла, краски, резины и других материалов надо выпустить, чтобы снабдить автомобильное производство необходимыми компонентами).
Большую роль в развитии практики планирования сыграли руководитель проекта ЦСУ по составлению первого баланса Павел Ильич Попов (1872–1950) и Владимир Александрович Базаров (1874–1939), сформулировавшие проблему оптимизации планирования. Исключительно плодотворно в области теории планирования работали Н. Д. Кондратьев, одним из первых обративший внимание на объективные трудности и противоречия планирования, С. Г. Струмилин, предложивший индекс для расчета производительности труда — важный показатель, используемый при анализе эффективности народного хозяйства, а также Н. А. Вознесенский, Е. С. Варга и А. И. Анчишкин.
Работы в области планирования не только служили своей прямой цели, но и одновременно позволяли глубже понять проблему пропорций народного хозяйства.
В. В. Леонтьев
Блестящим подтверждением этого может служить мировой успех концепций Василия Васильевича Леонтьева (1906–1998). Этот выдающийся русский экономист эмигрировал в США в 20-е годы. Основные открытия были сделаны им за границей, но В. Леонтьев впитал потенциал и традиции русской экономической мысли, в том числе опыт пионерной работы советских экономистов-статистиков — баланса народного хозяйства СССР за 1923/24 г.1 В 1973 г. ему была присуждена Нобелевская премия по экономике за разработку метода «затраты-выпуск».
Разработка метода «затраты-выпуск» была начата еще в 1930-е годы. Была составлена модель межотраслевого баланса, базирующаяся на системе линейных уравнений, которые отражают затраты и объемы выпуска продукции различных отраслей экономики. Модель межотраслевого баланса позволяет установить межотраслевые пропорции, обеспечивающие равновесие на всех товарных рынках, структуру и динамику экономики страны, долгосрочные тенденции развития с учетом прямых и косвенных последствий использования новых технологий и многое другое. Эта модель широко используется и в наше время в практических расчетах затрат производства и цен, при анализе межотраслевых связей и определении структуры национального дохода. Она является также основой синтетического свода таблиц национального счетоводства. «Без частной заинтересованности высокой производительности достичь невозможно, — считает В. Леонтьев, — без некоторой меры “мягкого” (indicative) планирования цивилизованное общество, я думаю, существовать не может».
Созданное в СССР плановое хозяйство естественным образом повысило интерес к научным проблемам оптимизации функционирования экономики. Как наилучшим образом разместить заводы? Как лучше распорядиться имеющимися ресурсами? и т.п. В их решении большую роль сыграло экономико-математическое (эконометрическое) направление отечественной науки.
Советская эконометрика
Наибольший вклад в развитие советской эконометрики внесли Г. А. Фельдман, В. В. Новожилов, В. С. Немчинов. Вершиной развития эконометрики в СССР стали научные достижения Леонида Витальевича Канторовича (1912–1986), разработавшего с использованием аппарата линейного программирования теорию оптимального использования ресурсов на предприятии, за которую в 1975 г. ему была присвоена Нобелевская премия по экономике.
Рискнем сделать прогноз: через годы или десятилетия, советских ученых-плановиков обязательно будут вспоминать как первопроходцев и основателей школы мирового значения, без опыта которых были бы невозможны успехи в познании и регулировании сверхсложной экономики будущего.
1 Вот как описывает эти события академик А. Г. Гранберг. В 1925 г. после успешного окончания Петроградского университета В. Леонтьев выехал в Германию для продолжения учебы. Там он изучил опубликованный в СССР первый баланс народного хозяйства. «Эта выдающаяся пионерная работа советских статистиков, включавшая и таблицу межотраслевых связей, предварила мощное проблемно-методологическое направление — межотраслевой анализ (i nput-output analysis), развитый впоследствии В. Леонтьевым».
В. Леонтьев «счел важным ознакомить научную общественность Германии с этой интереснейшей работой, а также со своими критическими замечаниями» и посвятил советскому балансу свою первую научную статью. К сожалению, в СССР по политическим мотивам (не обошлось и без влияния И.В. Сталина, назвавшего этот баланс «игрой в цифири») данная работа не получила дальнейшего продолжения и развития. И «новое открытие» в СССР своего же опыта в конце 1950-х годов было непосредственно связано с распространением и признанием работ В. Леонтьева.
