Авторитаризм и демократия — психологические измерения политических режимов

Итак, если принять за исходное положение, что Россия и другие восточноевропейские страны, как и многие другие страны до них, находятся сейчас в переходном периоде от авторитаризма к демократии, то следует в первую очередь определить, откуда они отправляются в этот путь. Именно это исходное положение вызывает немало вопросов и нуждается в критическом осмыслении. Одним из широко распространенных стереотипов последнего десятилетия, который в равной степени имел хождение и в России (особенно среди российских демократов), и за рубежом, является представление о том, что Советский Союз и другие социалистические страны представляют собой типичный пример авторитарных и даже тоталитарных режимов.

Если для периода сталинизма такое определение представляется вполне оправданным, то для более поздних периодов оно вряд ли подходит. Во-первых, даже в годы наиболее жестоких репрессий и политической несвободы эти режимы не были монолитными и отличались друг от друга в зависимости от того, на фундаменте каких политических культур эти режимы насаждались и укоренялись. С этой точки зрения нельзя сравнивать Германию с Казахстаном, Албанию с Белоруссией, как это нередко делается в политологической литературе институционалистского толка. Коммунистические режимы сильно различались и в зависимости от того, какие факторы оказывали на них определяющее воздействие в каждом конкретном случае.

Прежде всего авторитаризм в этих странах различался на основании того, на какой ступени экономического развития находилась страна в момент установления политической системы советского типа. В странах с более развитой экономикой авторитарность режима воспринималась гражданами иначе, чем там, где экономика была на грани краха: в этих странах сопротивление авторитаризму было более выраженным, чем в бедных странах.

Другим важнейшим фактором, влияющим на формы авторитарности, является национально-этническая структура населения. В федерациях (СССР, Югославия) существовал дополнительный источник напряжений в обществе по сравнению с мононациональными странами, что, в свою очередь, вызывало у лидеров этих стран соблазн «раз и навсегда» решить не только экономический, политический, но и национальный вопрос авторитарными способами.

Третий фактор, влияющий на формирование авторитарных режимов, — это фактор географический или геополитический. Размер территории, ее статус как империи или колонии, несомненно наделял авторитарные режимы имперскими или колониальными характеристиками. Здесь же следует упомянуть и историческую судьбу нации. Например, тот факт, что Россия на протяжении всей своей истории была объектом завоеваний со стороны агрессоров, сформировал определенную настороженность и готовность нации отражать агрессию, использованные сталинским режимом, насаждавшим ксенофобию и закрытость, которые были приняты населением, так как опирались на его историческую память.

И, наконец, следует отметить влияние, которое оказывают на формы авторитаризма культурно-психологические факторы. Национальный характер, национальная психология каждого из народов, переживавших авторитаризм, придавал этим режимам весьма специфические особенности. Так, русская бесшабашность, украинская меланхолия или германский педантизм делали авторитарные формы правления весьма различными, что отражалось и в поведении правителей, и в восприятии этих режимов рядовыми гражданами.

Из сказанного можно сделать вывод, что, во-первых, единой формы авторитаризма не было в странах, принявших коммунистическую идеологию и построивших более или менее сходные политические системы; во-вторых, с психологической точки зрения этот авторитаризм также был весьма различным, как были различны и пути выхода из него: «Бархатная революция» в Чехословакии мало напоминает весьма жесткие формы перехода к демократии в Румынии, да и в рамках бывшего Советского Союза трудно сопоставлять даже психологически близкие Россию и Белоруссию, не говоря уже о Прибалтике и Средней Азии.

Все это означает, что само понятие авторитаризма как в политическом, так и в политико-психологическом смыслах, сильно диверсифицировано, и пользоваться им довольно затруднительно. Примем в качестве рабочего понимание авторитаризма как политической системы или режима, при котором власть сосредоточена в руках одного человека или в одном ее органе и снижена роль других, прежде всего представительных институтов, а рядовые граждане лишены всей полноты прав.