В давнем споре о том, быть или не быть высотным и супервысотным зданиям в современном мегаполисе, аргументами выступают не экономические, технические, гигиенические, транспортные проблемы и даже не весьма острые проблемы безопасного жизнеобеспечения. Приоритетными становятся психологические и социальные аспекты восприятия небоскребов.
Во-первых, высотные и супервысотные сооружения трактуются как немасштабные человеку, чуждые, пугающие и негуманные. Во-вторых, на практике они почти всегда вторгаются в старую, сложившуюся десятилетиями и веками среду, нарушая ее привычное, традиционное восприятие горожанином.
Все это так. И все же, если принимать провозглашенное в конце XX в. направление устойчивого развития города и концепцию «ноосферно-го города», то мы должны понять и принять динамику исторического и перспективного градостроительства: инновационные технологии будут способствовать развитию города будущего в различных направлениях и средах: традиционная застройка средней этажности, подземная урбанистика, подводные комплексы, космические поселения и, конечно, продолжение поиска оптимальных высотных вертикалей.
В свое время видные деятели культуры Франции жестко возражали против возведения башни Эйфеля. Несмотря на протесты, ажурное инженерное сооружение вознеслось над кварталами Парижа. Испортила ли, исказила ли восприятие французской столицы Эйфелева башня? Наши оппоненты и противники высоток, наверное, помнутся и скажут: «Ну, нет! Это красивое сооружение». А я отвечу им: «Испортила!» Тогда возникает вопрос о том, сносить ли ее, ведь башня возводилась как временная, на период международной выставки? Вряд ли у кого-то поднимется рука. А. Эйфель «испортил» королевский, мушкетерский, импрессионистический, богемный Париж, но обозначил его новое авангардное направление. Более того, башня стала символом Парижа.
Схожий пример из уральской практики - это «Антей-3». Въезжая в город с любой стороны, мы стараемся поймать его взглядом. Если бы он еще не был столь аскетичным!.. Хотя именно благодаря лапидарной пластике фасадов, правдивому гео-метризму здание вполне вписывается в окружающую застройку. Во всяком случае, берет на себя благоприятную эстетическую функцию, отвлекая внимание от антигуманной громады Дома промышленности.
Несколько слов о проблеме главного здания города - «сложнейшей в полном смысле этого слова художественно-философской задаче».Как правило, это сооружение располагается в центре города, в его административном центре или на главном проспекте, хотя могут быть исключения (статуя Свободы в США). «Для придания единства городскому центру как самостоятельной композиции, надо выделить в ней доминирующий элемент... Им может служить отдельное здание, возвышающееся над другими... Главное общественное здание... должно быть внушительным по своим размерам и архитектуре и занимать наиболее выигрышную площадку»
Несмотря на рекордную высоту, небоскреб не всегда становится символом города, более того, он может вредить традиционному социально значимому объекту. Стал ли «Антей-3» главным? Для этой роли ему явно недостает эстетической выразительности, запоминаемости, поскольку здание решено в стиле аскетичной геометрии.
Заключение
Учитывая плюсы и минусы высотной застройки, мнения за и против, утвердимся в концепции устойчивого развития города (в том числе и высотного) с одновременным бережным сохранением, а порой и восстановлением наиболее ценного, оставленного нам в наследие предками. В этом мудрость власти, бизнеса и архитектора...
Роль храмов в пространственно-планировочной структуре
Архитектурное наследие Екатеринбурга XIX - начала XX вв. сохраняет градостроительное значение как реально функционирующий элемент городской среды. Композиционно-пространственные характеристики городской застройки XIX в. и сегодня определяют облик многих улиц и площадей Екатеринбурга. Его архитектурные памятники и ординарные постройки представлены многообразными типами сооружений, немалую часть среди них прежде составляли здания церквей.
Высотное построение храмов в панораме Екатеринбурга [1]
Проекты и чертежи, фиксирующие состояние застройки, показывают, что ведущим принципом планировки Екатеринбурга было формирование геометрически правильной схемы города.
К 1917 г. город получил ясную и четкую структуру с организованной системой видовых перспектив главных сооружений. Важным элементом его композиции служила система главных и второстепенных площадей. Регулярный план предусматривал благоустройство города бульварами, скверами на площадях и набережной.
Находящуюся в чаше природного амфитеатра центральную пространственную зону - ядро главных церковных зданий - огибало кольцо из ведущих и второстепенных доминант, удаленных от центра прослранственных зон.
Уже на раннем этапе своего развития Екатеринбург не получил плотно сгруппировавшихся в центре вертикалей. Церкви располагались по приходам, создавая ритм в расположении городских доминант. Особенность ландшафта способствовала образованию своеобразного силуэта, снижающегося к центру города. К1917 г. еще не все городские площади были выделены в городском пространстве с помощью церковных доминант. Оставшиеся без храмов площади воспринимались пустырями. Во второй половине XIX в. многие церкви были построены не на площадях, как предполагалось генпланом 1829-1845 гг., а в застройке улиц и проспектов. Таким образом, основой архитектурно-пространственного построения Екатеринбурга стало сочетание зональной структуры, опорных вертикалей и зрительных связей между ними. С их помощью создавалось представление о соподчинении районов в городском комплексе. Соотношение высот церковных и прочих зданий, низкая плотность застройки позволяли из каждой точки города, независимо от направления улиц, воспринимать многие доминанты. В довольно живописной панораме образовался закономерный строй объемных ориентиров, выполнявших определенные художественные функции.
Анализ высотного построения Екатеринбурга выявляет конкретные особенности пространственной организации его застройки, которые, отражая специфику природных условий, обеспечили целостность развивающейся городской композиции. Размещение центрального ядра в чаше природного амфитеатра подчеркивало кольцо доминант нескольких пространственных зон. Пониженные части застройки в пойме реки и пруда, а также ориентированные на городское ядро холмы были использованы для образования развитой сети зрительных связей. Архитектурное выражение получили композиционные оси города, отвечавшие природным координатам поймы реки. Характер высотного построения Екатеринбурга соответствовал полицентричности его структуры. Особенность высотного построения композиции также определяла художественная сдержанность. Ограниченное число акцентов размещалось только на обоснованных планировочной структурой и природными условиями участках, кроме того, в одном ведущем здании совмещалось нескольких композиционных функций.
Заключение
Прошедший в свое время по плотине Главный проспект предопределил ориентацию сетки уличного каркаса и, как следствие, характер восприятия храмовых ансамблей в панораме города. Из центра Екатеринбурга, особенно с бульвара на плотине и набережных пруда, воспринимался весь силуэт города. Все ведущие храмовые доминанты по отношению к главным точкам восприятия были обращены длинным северным фасадом. Такая постановка культовых зданий создавала сдвоенный акцент из купола и колокольни при взгляде на каждый из храмов ансамбля. Анализ высотного построения Екатеринбурга выявляет конкретные особенности пространственной организации его застройки, которые, отражая специфику природных условий, обеспечили целостность развивающейся городской композиции. Размещение центрального ядра в чаше природного амфитеатра подчеркивало кольцо доминант нескольких пространственных зон. Пониженные части застройки в пойме реки и пруда, а также ориентированные на городское ядро холмы были использованы для образования развитой сети зрительных связей. Архитектурное выражение получили композиционные оси города, отвечавшие природным координатам поймы реки. Характер высотного построения Екатеринбурга соответствовал полицентричности его структуры. Особенность высотного построения композиции также определяла художественную сдержанность. Ограниченное число акцентов размещалось только на обоснованных планировочной структурой и природными условиями участках, при этом в одном ведущем здании совмещалось несколько композиционных функций.
