1. История вопроса. В СССР, России и других постсоветских странах не было и нет единого учета всех видов административных правонарушений, хотя попытки выйти на всю сферу моральной статистики, включая административные правонарушения, предпринимались еще в 20-е гг. Однако эти попытки не имели успеха. Не было даже единого учета административных правонарушений. Он был закрытым и существовал лишь в ведомствах и на местах. Наиболее налаженная регистрация административных правонарушений имела место в милиции, ГАИ, пожарном надзоре. Общее число ведомств, которые реализовывали административную ответственность, было более 35, хотя в Кодексе РСФСР об административных правонарушениях (1984г.), который действует до настоящего времени, их числилось 25. Аналогичная ситуация наблюдалась и в других союзных республиках.
Во второй половине 80-х гг., когда осознали роль статистики и социологии в решении узловых социальных проблем, в Госкомстате СССР, как и в 20-е гг., был образован отдел моральной статистики и разработаны различные формы отчетности, в том числе — и форма единого отчета о количестве выявленных административных правонарушений и лиц, привлеченных к административной ответственности (Ф.1-АП), сведения о которых различные ведомства должны были непосредственно представлять в
Госкомстат СССР.
В 1990 г. в СССР в первый и практически последний раз были собраны более или менее полные сведения об административных правонарушениях. Структура представленных сведений по ведомствам была следующей: от органов внутренних дел (76% всех административных правонарушений), пассажирского автоэлектротранспорта (10,9%), железнодорожного транспорта (4,2%), госсаннадзора (2,1%), пожарного надзора (1,8%), административных комиссий при исполкомах райгорсоветов (1,3%), рыбоохраны (0,6%), госгортехнадзора, военкоматов, комиссий по делам несовершеннолетних, госсветнадзора, охраны водных ресурсов, лесного хозяйства, таможенного контроля, морского, воздушного и речного транспорта, народных судов и других органов. Всего было учтено 45,4 млн административных правонарушений (в России -- 26,6, Украине— 7,3, Узбекистане -- 3,0, Казахстане -2,4, Белоруссии — 1,9 и т.д.)
Собранные данные были неполными. Они отражали не столько уровень административной правонарушаемости, сколько уровень активности органов, обладающих административной юрисдикцией. У каждого органа была своя сфера деятельности, своя административная практика, свои критерии оценок и понимание правомочий. Какой-либо унификации административной практики в стране не было. Тем не менее полученные данные об административных правонарушениях, их видах, ведомственном и территориальном распределении, лицах, их совершивших, видах и мерах административных взысканий, красноречиво свидетельствовали о правовой и моральной обстановке в стране. Из полученных данных было видно, что каждый четвертый гражданин СССР социально активного возраста (16—60 лет) совершил обнаруженный властями административный деликт. Вместе с учтенными преступлениями уровень правонарушаемости увеличивался. Если учесть латентность преступлений и правонарушений, то их общее число приближалось к численности населения страны. Соотношение зарегистрированных преступлений и административных правонарушений в СССР в 1990 г. составляло 1:16, а в России — 1:14.
В 1991 г. общие сведения об административных правонарушениях в союзном масштабе уже не собирались. В России же в этом году было учтено 28,2 млн административных правонарушений (на 6% больше, чем в 1990 г.), а их распределение по органам административной юрисдикции, объектам посягательства и видам правонарушений практически повторяло союзные закономерности. В последующие годы и Россия отказалась от обобщенного учета административных правонарушений. Он остался лишь в органах МВД (милиция, ГАИ, пожарный надзор) и в Минюсте, как результат административной юрисдикции судов, которая в последние годы существенно расширилась.
2. Современное состояние учета. Административные правонарушения, выявляемые милицией, учитываются на региональном и федеральном уровнях. Нарушения правил дорожного движения учитываются в ГАИ. Согласно правилам учета дорожно-транспортных правонарушений 1995 г. в государственную отчетность включаются лишь те, которые привели к гибели или ранению людей. Такие последствия могут быть результатом преступлений, административных правонарушений и невиновного причинения. Все они учитываются вместе. Аналогичная ситуация складывается и с показателями пожарной безопасности.
Суды учитывают не выявленные административные правонарушения, так как это не их функция, а лиц, привлеченных к административной ответственности. В 1994 г. суды в административном порядке наказали 1,8 млн человек, из них за правонарушения, предусмотренные КоАП, — 96%; за правонарушения, предусмотренные тем же кодексом, но не подведомственные судам, хотя и рассмотренные ими, — 0,07; за правонарушения, предусмотренные Таможенным кодексом, — 0,001; за правонарушения, предусмотренные местными нормативными актами, — 3,9%.
Основная масса правонарушений, рассмотренных судами, предусмотрена в КоАП, в том числе: за мелкое хулиганство — 67,3%, за злостное неповиновение милиции — 11,5, за распитие спиртных напитков и появление в нетрезвом виде в общественных местах — 9,4, за мелкое хищение — 3,5, за торговлю с рук в неустановленных местах — 2,3, за нарушения правил торговли -- 1,1, за неуважение к суду — 1,0%. Удельный вес перечисленных правонарушений составил 98%. В настоящее время идет процесс медленного движения административной практики от должностных лиц с дискреционными полномочиями к административному судопроизводству: в 1991 г. суды рассмотрели правонарушений на 1,1 млн человек, а в 1996 г. — на 1,9. Эта тенденция продолжалась и в последующие годы.
Другие органы административной юрисдикции, число которых вместе с рассмотренными выше приближается к 40, не имеют надежного учета административных правонарушений. Он является ведомственным и неполным. Тем не менее в стране достаточно возможностей получить сведения об административной правонарушаемости в статистических материалах ведомств и в органах местного самоуправления для решения актуальных научно-практических проблем.
.
