Психодиагностический процесс

Диагностическая деятельность психолога может быть представлена в виде разных этапов процесса переработки информации, ведущих к принятию решения, — ди­агнозу и прогнозу. Основные этапы диагностического процесса сводятся к сбору данных в соответствии с задачей исследования, их переработке, интерпретации и, наконец, вынесению решения (диагноз и прогноз). Рассмотрим наиболее суще­ственные вопросы, возникающие на этих этапах.

2.8.1. Этап сбора данных

Сбору данных с помощью диагностических методик предшествует период озна­комления с некоторым комплексом объективных и субъективных показателей (беседа, история болезни, заключения других специалистов и т. д.) об обследуе­мом, в ходе которого формируется исследовательская задача. Авторы всех извест­ных диагностических методик обращают особое внимание на тщательное предва­рительное изучение испытуемого, необходимость учета его прошлого и настояще­го. Этим создается основной фон исследования, намечаются элементы рабочей картины личности, необходимой для диагноза и прогноза.

Поскольку психодиагностическое обследование всегда образует систему вза­имодействия «экспериментатор—испытуемый», в литературе немало внимания уделяется анализу влияния различных переменных, включенных в эту систему. Обычно выделяются ситуационные переменные, переменные цели обследова­ния и задания, переменные исследователя и обследуемого. Значение этих пере­менных достаточно велико, а их влияние должно учитываться при планировании и проведении исследований, обработке и использовании полученных результатов. Вполне понятно, что невозможно контролировать все факторы, могущие оказать влияние на процесс тестирования. Тем не менее подготовка к тестированию долж­на исключить возникновение непредвиденных обстоятельств и обеспечить едино­образие процедуры. Стандартизация условий тестирования касается не только инструкций и всего того, что связано с предложением обследуемому тестового материала, но и обстановки тестирования. В связи с этим важнейшая обязанность разработчика теста — полное и ясное описание всех этапов процедуры тестиро­вания. Значительное внимание должно быть уделено установлению раппорта с испытуемым. Психолог, начиная работу с тестом, должен быть уверен в том, что он обеспечил, насколько это возможно, полное сосредоточение обследуемого на предъявляемых задачах и приложение всех сил для того, чтобы их решить искрен­но и честно.

В отечественной психодиагностике разработана оригинальная классификация психодиагностических ситуаций. В. И. Дружинин (1990) полагает существование четырех вариантов таких ситуаций: добровольное участие в обследовании и само-

стоятельный выбор дальнейшего поведения (например, психологическая консуль­тация); 2) принудительное участие в обследовании, но самостоятельный выбор дальнейшего поведения (например, обследования студентов-психологов при раз­работке тестов); 3) принудительное участие в обследовании и выбор поведения после обследования навязан (например, тестирование для определения соответ­ствия требованиям занимаемой должности); 4) добровольное участие в обследо­вании, но выбор дальнейшего поведения навязан (например, профессиональный отбор). К этому можно добавить, что любое психодиагностическое обследование актуализирует у испытуемого мотив экспертизы, минимизация которого — одна из важнейших задач психолога.

В психологической диагностике часто отсутствуют (за исключением диагноза познавательных функций) какие-либо четкие предписания, касающиеся выбора определенных методик в зависимости от поставленных задач. Особенно отчетли­во это проявляется в области диагностики личностных особенностей, где одна и та же методика используется в различных целях. Теоретически валидность той или иной методики по отношению к сформулированной диагностической задаче должна быть критерием для ее выбора в качестве инструмента исследования.

Однако, как хорошо известно, при определении валидности личностных мето­дик возникают значительные трудности. Валидизация этих методик на основе внешних критериев зачастую невозможна, и исследователю приходится опирать­ся на данные о конструктивной валидности. Иногда, чаще при валидизации лич­ностных опросников, обращаются к психиатрическим диагнозам. Здесь нужно учитывать известную ненадежность психиатрического диагноза; существование клинико-диагностических несоответствий в различных школах и направлениях; целесообразность использования психиатрического диагноза в качестве внешне­го критерия для опросников, ориентированных на обнаружение патологии. Но и в том случае, когда известен эмпирический коэффициент валидности методики, он должен быть оценен по отношению к базовому уровню диагностируемого па­раметра (Meehl, Rosen, 1955).

Под базовым уровнем понимается доля присутствия в изучаемой популяции той черты (особенности), которую мы собираемся диагностировать. От базового уровня зависит инкрементная валидность теста, указывающая на его роль в по­вышении точности диагностики. Иными словами, соотношение коэффициента валидности теста с базовым уровнем позволяет ответить на вопрос о том, насколь­ко будет оправдано его использование. Как пишет А. Анастази (1982), при базо­вых уровнях, приближающихся к нулю или единице, инкрементная валидность теста становится настолько малой, что его использование нецелесообразно: «На­пример, если у 5 % клинической популяции имеется органическое поражение мозга, то базовый уровень для данного диагноза в данной популяции будет 5 %. Хотя введение валидного теста повысит точность диагностики, выигрыш будет максимальным, если базовый уровень близок к 0,50. При низком базовом уровне, означающем крайне редкий патологический случай, инкрементная валидность теста может оказаться настолько ничтожной, что его применение нельзя будет считать оправданным, учитывая издержки, связанные с его применением и обра­боткой» (Анастази, 1982, кн. 1,с. 157-158). Естественно, проблема инкрементной

валидности теста, имеющая особое значение для селекции, отбора, теряет свою остроту при интенсивном индивидуальном обследовании, характерном для усло­вий клиники.

Известно также, что валидность теста зависит от особенностей обследуемых групп (подгрупп) или так называемых модераторов. В роли модераторов высту­пают, в частности, такие показатели, как пол, возраст, уровень образования, инте­ресы, мотивация. В клинической психодиагностике перечень таких модераторов не разработан, учет их действия скорее исключение, чем правило. Сошлемся лишь на один пример. Длительные психофармакологические воздействия, проводимые при некоторых психических заболеваниях, могут существенно понизить валид­ность методик, направленных на изучение личности больного.

При выборе методик следует руководствоваться и тем, что можно обозначить как широту охвата ими личностных особенностей. От этого зависит и точность диагностического решения, прогноза. Л. Кронбах и Г. Глесер рекомендуют ступен­чатую стратегию, при которой первоначально используются методики недостаточ­но стандартизированные, позволяющие получить наиболее общие представления о личности (например, проективные методики). Они «могут нанести вред только в том случае, когда основанные на таких методиках гипотезы и предположения об испытуемом рассматриваются как окончательные заключения» (Cronbach and Gleser, 1965, p. 146). Диагноз и прогноз осуществляются на основе проверки ги­потез с помощью методик, позволяющих получить более локальные данные.

После формулирования диагностической задачи, выбора соответствующих методик и проведения исследования полученные результаты должны быть пред­ставлены в том виде, который определяется особенностями используемых мето­дик. «Сырые» оценки преобразуются в стандартные величины, рассчитывается коэффициент интеллекта, строятся «профили личности» и т. д.

2.8.2. Этап переработки и интерпретации

Большинство специалистов в области психодиагностики согласны с тем, что ко­личественная оценка полученных результатов (в виде стандартных величин, про­филей) весьма полезна. Однако существуют противоречивые мнения о том, какой путь обобщения данных исследования ведет к более надежному прогнозу: клини­ческий, более ориентированный на субъективный опыт, интуицию, или стати­стический, основанный на объективных, формализованных критериях¹.

Клинический подход опирается на анализ в основном качественных показате­лей, стремясь охватить их во всей полноте. Его существенной особенностью яв­ляется доверие к «субъективному суждению» и профессиональному опыту. В «чи­стом» виде клинический подход недалеко уходит от суждений здравого смысла.

Статистический подход предусматривает учет объективных (количественных) показателей, их статистическую обработку в виде, например, уравнения регрессии или факторного анализа. Роль субъективного суждения сводится к минимуму.

Употребляя принятые в англо-американской литературе термины «клинический подход» или «кли­нический прогноз», отметим, что под этим понимается лишь определенный тип переработки диаг­ностических результатов, отнюдь не специфичный для клинической психологии.

Рис. 2.4. Изменение точности прогноза при увеличении количества диагностических данных

Прогноз осуществляется на основе эмпирически определенных статистических со­отношений. Вопрос об эффективности клинического и статистического прогноза неоднократно обсуждался психологами и до сих пор служит предметом дискуссий.

П. Мил (МееЫ, 1954), положивший начало этим дискуссиям, опираясь на ана­лиз значительного количества работ в этой области, приходит к заключению о том, что статистический прогноз оказывается значительно более эффективным, неже­ли клинический (приведен обзор 20 исследований, которые за вычетом одного свидетельствуют в пользу статистического подхода). Это подтверждается и более поздними исследованиями, в которых, в частности, показаны причины, ограничи­вающие результативность клинического прогноза (Barendregh, 1961). Оказывает­ся, что увеличение объема диагностических данных, которые должен учитывать психолог, вначале приводит к возрастанию, а затем к снижению точности прогно­за (рис. 2.4).

Наиболее уязвимое место клинического подхода — жертва частным, отдель­ным, во имя полноты картины. П. Б. Ганнушкин в свое время писал, что чем бога­че опыт клинициста-психиатра, тем труднее делается, а подчас совершенно невоз­можен дифференциальный диагноз отдельного припадка.

Из этого, однако, не следует делать вывод о том, что клинический подход дол­жен быть вытеснен из психодиагностики. Статистический подход не может заме­нить клинический, когда ставится задача всестороннего описания личности, рас­крытия причинных связей и отношений. Трудно найти альтернативу клиниче­скому подходу и в тех областях исследования личности, в которых использование тестов оказывается малоэффективным. Критики взглядов П. Мила вполне резон­но указывают, что он явно усилил расхождения, существующие между сторонни­ками статистической оценки и клинического подхода, опираясь в своей работе на исследования, в которых оценка эффективности производилась по необоснован­ным критериям (Holt, 1978; Exner, 1986; и др.). При этом П. Мил статистическо­му подходу противопоставляет то, что может быть названо как «наивно-клиниче­ский» подход, оказывающийся неэффективным (Holt, 1978).

В полноценном диагностическом исследовании необходимо сделать обосно­ванные психологические заключения, а тем самым осуществить выход за рамки статистических данных. «Чрезмерная боязнь так называемых субъективных мо­ментов в толковании и попытка получить результаты наших исследований чисто механическим, арифметическим, путем ложны. Без субъективной обработки, т. е. без мышления, без интерпретации, расшифровки результатов, обсуждения дан­ных нет научного исследования» (Выготский). В большинстве диагностических ситуаций необходимо гармоничное сочетание клинического и статистического подходов, а не их противопоставление.

2.8.3. Этап принятия решения

Н. Сандберг и Л. Тайлер (Sandberg and Tyler, 1962) выделяют три уровня диагно­стических заключений (рис. 2.5).

Рис. 2.5. Уровни диагностических решений по Сандбергу и Тайлер

На первом уровне диагностическое заключение производится непосредст­венно из имеющихся об обследуемом данных. Например, установлено, что успешность выполнения заданий методики позволяет сделать вывод об отсут­ствии расстройств мышления. Это и служит основой для отбора. При таком «се­лекционном» подходе психолога не интересует, почему отдельный испытуемый

не смог выполнить заданий теста. Индивидуальный диагноз, а тем более прог­ноз, не осуществляется. Диагноз на этом уровне в известном смысле замкнут в порочный круг, он возвращает клинике ее же данные, но только выраженные в иной системе понятий. Еще Л. С. Выготский отмечал, что такого рода диагноз сводится к пересказу другими словами исходных данных, причем снабжается «ярким, большей частью иностранным и непонятным ярлычком» (Выготский, 1983, т. 5, с. 259).

Именно такой широко распространенный тип диагностики, когда психолога вполне можно заменить машиной или специально обученным для проведения тестирования человеком, неоднократно был объектом критики, особенно в совет­ской психологии. Соглашаясь с критикой, необходимо все-таки заметить, что дан­ный уровень следует понимать как сугубо рабочий, ориентировочный, а в некото­рых случаях и соответствующий поставленным задачам (например, исследование значительного числа лиц в целях их дифференциации).

Второй уровень предусматривает создание своего рода посредников между результатами отдельных исследований и диагнозом. В качестве таких посред­ников Н. Сандберг и Л. Тайлер указывают на описательное обобщение и гипоте­тический конструкт. Это означает, что, установив снижение уровня обобщения, замедленность темпа психических процессов, обобщают эти данные как расстрой­ство мышления. В качестве гипотетического конструкта может выступать раскры­тие психологической структуры расстройства. На этом уровне исследователь по­лучает возможность планирования дальнейших этапов диагностической работы, выбора конкретных методов воздействия.

На третьем, высшем, уровне должен произойти переход от описательного обоб­щения, гипотетических конструктов к теории личности. Создается рабочая модель изучаемого случая, в которой конкретные особенности данного индивида пред­ставлены в целостности и сформулированы в понятиях, позволяющих наиболее точно и обоснованно раскрыть психологическую сущность явления, его структуру.

Исследователь, стремящийся построить модель личности, сталкивается со многими трудностями. Большинство затруднений «возникает в результате отож­дествления вербализованного конкретного образа (или их совокупностей) с мо­делью, теоретическим построением. Когда исследователи, например, говорят о таких качествах личности, как отвага, агрессивность, целеустремленность и т. п., они нередко имеют в виду только синдромы — совокупности нескольких генера­лизованных конкретных образов, не обладающие свойствами теоретических по­строений. В результате игнорирования отличий между образами и моделью легко отождествить психологические свойства индивида со стилем его поведения. Раз­нообразие поведенческих проявлений одного и того же свойства личности столь же обширно, сколь велико число способов реализации определенных социальных идеа­лов (выделено мной. — Л. Б.), таких, например, как честность, принципиальность, отвага» (К. Обуховский, 1981, с. 49). Осуществление диагноза на высшем уровне всегда сталкивается с необходимостью отбора существенных свойств личности, раскрытия внутренних связей между ними, а это, в свою очередь, связано с состо­янием развития общей теории личности в психологии.

Типы диагностических заключений, предложенные Н. Сандберг и Л. Тайлер, в сущности, совпадают со ступенями в развитии диагноза, выделенными значи­тельно ранее российскими психологами А. А. Невским и Л. С. Выготским (1936). Первая ступень — симптоматический (или эмпирический) диагноз, ограничива­ющийся констатацией определенных особенностей или симптомов, на основании которых непосредственно строятся практические выводы. Л. С. Выготский (1983) отмечает, что этот тип диагноза не является научным в собственном смысле сло­ва И дело не столько в том, что такой диагноз не устанавливает причин, сколько в невозможности указать на «сущность процесса, лежащего в основе симптомов, в которых он обнаруживается» (Там же, с. 317). «Установление симптомов авто­матически никогда не приводит к диагнозу, исследователь никогда не должен до­пускать экономию за счет мыслей, за счет творческого истолкования симптомов» (Там же, с. 314).

Вторая ступень — этиологическая диагностика, учитывающая не только опре­деленные симптомы, но и причины, их вызывающие. И на этой ступени мы стал­киваемся со значительными трудностями, могущими быть источником ошибок. «Ошибки этиологического диагноза обычно вытекают из двух источников. Во-первых, как мы уже указывали, очень часто этиологический анализ понимается чрезвычайно упрощенно: указываются самые отдаленные причины или общие и малосодержательные формулы, вроде преобладания биологических или социаль­ных факторов и пр. Во-вторых, источником ошибок служит незнание ряда при­чин, в частности ближайших причин, определяющих явление, и указание на от­даленные причины, которые непосредственно не определяют данное явление, а определяют его лишь в конечном счете» (Выготский, 1983, с. 318). Центральную проблему этиологического анализа Выготский видит во вскрытии механизма симптомообразования, иначе говоря, исследователь должен ответить на вопросы о том, как развивался, с помощью какого механизма возник и установлен, как при­чинно обусловлен тот или иной симптом.

Завершающая ступень — типологическая диагностика, заключающаяся в опре­делении типа личности в динамическом смысле этого понятия. «Процесс развития всегда развертывается в том или ином плане, он совершается по тому или иному типу, другими словами, все многообразие индивидуальных ситуаций можно све­сти к определенному количеству типичных ситуаций...» (Выготский, 1983, с. 318). Обсуждаемые уровни диагноза не следует понимать в качестве альтернатив, пе­ред которыми стоит психолог. Это разные ступени познания.

Согласно Л. С. Выготскому, далеко не всякое исследование можно считать ди­агностическим. Последнее предполагает готовую, установленную систему поня­тий, с помощью которой определяется сам диагноз, а частное явление подводится под общее понятие. Он также очень точно характеризует и сегодня иногда игно­рируемые различия, существующие между психологическим измерением и психо­логическим диагнозом. «Психологическое измерение относится к области уста­новления симптома, диагноз относится к окончательному суждению о явлении в Целом, обнаруживающем себя в этих симптомах, не поддающемся непосредствен­но восприятию и оцениваемом на основании изучения, сопоставления и толкова­ния данных симптомов» (Выготский, 1983, с. 313).

Как уже отмечалось, диагноз неразрывно связан с прогнозом. Деятельность специалиста в области психодиагностики не ограничивается описанием индиви­дуальных особенностей того или иного явления, поиском вызвавших его к жизни причин и соотнесением этих знаний со структурой и динамикой личности. Прак­тическая ценность диагноза во многом определяется возможностью осуществле­ния на его основе прогноза.

Л. С. Выготский считает, что содержание прогноза и диагноза совпадает, но прогноз «строится на умении настолько понять внутреннюю логику самодвиже­ния процесса развития, что на основе прошлого и настоящего намечает путь раз­вития при всех прочих условиях, сохранившихся в прежнем виде» (Там же, с. 320). Условием проникновения во «внутреннюю логику самодвижения процесса раз­вития» является разбивка прогноза на отдельные периоды и длительные повтор­ные наблюдения.

В диагнозе и прогнозе должны быть учтены не только особенности личности, нашедшие свое место в теоретической модели. Необходим анализ условий окру­жающей среды, специфичности конкретной ситуации. Определить, например, пригодность к той или иной деятельности невозможно вне требований, к ней предъявляемых. Характеристика особенностей личности вне социальных условий лишена почвы, «повисает в воздухе». «Мы можем понять, что такое "ленивый мальчик", если нам известно, кто именно, в каких социальных условиях, кому и на каких основаниях дал такое определение» (Обуховский, 1981, с. 50).

Как уже отмечалось, традиционно психодиагностическим исследованиям при­сущ индивидуально-психологический подход, сложившийся исторически и дол­гое время оправдывающий себя. В диагностике тех или иных свойств, особенно­стей личности еще недостаточно учитывается та социальная среда, в которой эти:войства и особенности формируются и проявляются. Разумеется, многие иссле­дователи стараются в той или иной мере соотнести полученные диагностические 1анные с историей развития личности, условиями среды. Однако, как правило, этого еще недостаточно. Индивидуально-психологический подход должен быть дополнен социально-психологическим. Многообразие поведенческих проявлений каждого из свойств личности может быть конкретизировано только анализом со­циальных ситуаций, в которых действует личность.

Психодиагностическое исследование завершается разработкой программы 1ействий, которые необходимо осуществить в связи с полученными результата­ми, рекомендациями по выбору оптимальных методов терапии заболевания, реа-шлитации и т. д. Еще Л. С. Выготский обращал внимание на то, что подобная про-рамма или, как он пишет, «назначение», вносит элемент практики в исследование, ^является его конечной целевой установкой, оно сообщает смысл всему исследо-;анию» (Там же, с. 321).

Итоги диагностического исследования должны быть представлены в объясня-эщих понятиях, т. е. описываются не результаты, полученные с помощью конк->етных методик с привлечением специальной терминологии, а их психологи-еская интерпретация. Используемые термины должны «доопределяться» путем тнесения к соответствующей теории, например «интроверт по Айзенку» или «ин-ровертпо Роршаху» (Обуховский, 1981).

2.9. Этика психодиагностического обследования

Завершая эту главу, считаем необходимым хотя бы очень кратко остановиться на еще одном важном вопросе, который возникает в связи с широким практическим использованием диагностических методик. Имеется в виду этика психодиагно­стического обследования. К сожалению, в отечественной психодиагностике пока неоправданно мало внимания уделяется этическим проблемам, возникающим в диагностических исследованиях. В публикуемых работах чрезвычайно редко встречается обсуждение этических аспектов тестирования. В лучшем случае бег­ло упоминается о том, что необходимо сохранять в тайне полученные результаты, не повлиять пагубно на испытуемого. Разработанные в последние годы в некото­рых странах СНГ (например, в России и Украине) этические кодексы психолога страдают обилием общих мест, а главное — отсутствует система контроля над их исполнением.

Опыт работы зарубежных психологов, специалистов в области психодиагно­стики свидетельствует о том, что в разработке, издании и использовании тестов мы сталкиваемся с многочисленными этическими проблемами. Образцом норма­тивно-правового регулирования практической, в том числе и психодиагностиче­ской, деятельности психолога являются достаточно многочисленные и постоян­но дополняемые документы, принятые Американской психологической ассоциа­цией (подробнее см. А. Анастази, С. Урбина, 2001). Упомянем лишь об основных проблемах, которые неоднократно обсуждались нашими зарубежными коллегами. Несмотря на то что существует множество тестов, все они должны отвечать требованиям, которые достаточно полно описаны в «Стандартах для психологи­ческих и образовательных тестов», а деятельность психолога регулируется «Эти­ческими стандартами и кодексом поведения». Каждый пользователь теста дол­жен располагать сведениями о валидности и надежности используемого теста, ограничениях, связанных с его применением. Необходимо уделять большое вни­мание отбору тестов, интерпретации полученных результатов. Любой из исполь­зуемых диагностических инструментов должен отвечать целям исследования. Профессиональные психологические инструменты должны быть недоступны для каждого, желающего их использовать (к сожалению, в странах СНГ приобретение тестов зависит лишь от желания и денег, необходимых для их покупки. Это до­статочно яркая иллюстрация «действенности» принятых этических кодексов. Привычное у нас предание гласности — путем публикации «для всех» — отдель­ных тестов делает их невалидными).

Особые требования предъявляются к работе с компьютеризированными тес­тами. В этом случае всегда существует риск получения неточных данных. Нужно также всегда помнить о том, что компьютерное тестирование никогда не может проводиться непосредственно испытуемым, без участия психолога. Неквалифи­цированное применение таких методик способствует появлению у пользователя ошибочных, искаженных представлений о себе, своих возможностях, нередко ока­зывает психотравмирующее воздействие. Большое значение придается конфиден­циальности результатов тестирования.

Ни один из психологов не может быть компетентен в использовании всех тес­тов, а поэтому нельзя пренебрегать предварительной подготовкой. Использование некоторых тестов предполагает специальные знания, а следовательно, обучение. Так, например, работа с Калифорнийским психологическим опросником, в соот­ветствии с требованиями, принятыми в США, требует от психолога наличия спе­циальной лицензии. Обследуемый (клиент) должен получить в доступном для него виде сведения о целях тестирования, а также о том, как будут использованы полученные результаты. Кроме того, он имеет право знать о результатах тестиро­вания.

Специалист в области психодиагностики не просто работает с людьми, но и обладает большими возможностями воздействия на них, а это налагает огромную ответственность. Мы должны постоянно помнить о том, что результаты наших исследований всегда приобретают личностный смысл для обследуемого. Отсюда вытекает важнейшее требование профессиональной этики психолога — не причи­нить морального ущерба личности. Психодиагностическим исследованиям дол­жен быть чужд дух «наклеивания ярлыков», предвзятого отношения к обследуе­мому. Такое обоюдоострое оружие, как диагностическая методика, тест, может быть доверено только специалистам, имеющим необходимый опыт работы (а в случае функционирования системы контроля за профессионально-этической де­ятельностью психологов — имеющим соответствующую лицензию¹). В противном случае создается возможность нанесения морального урона личности, происходит дискредитация психодиагностических исследований.

Заключение

Более чем вековое развитие психодиагностики, выступавшей на Западе в обли­чье психологического тестирования, а позднее — психологической оценки, проис­ходило, как правило, вне методологического осмысления этой области психоло­гической науки. Долгое время господствовавшие в психологическом тестирова­нии эмпиризм и позитивизм не только способствовали формированию взглядов на его узкоприкладной характер, но и разделению теории и практики психологи­ческих измерений, обособлению дифференциальной психологии, претендующей на роль науки об индивидуально-психологических различиях. Большое методо­логическое значение для развития собственно психодиагностики имеет выделе­ние и раскрытие специфики психодиагностического метода, который, наряду с традиционными для психологии неэкспериментальным и экспериментальным исследовательскими методами, логично завершает формирование представлений о системе исследовательско-измерительного аппарата современной психологии и его структуре.

Несмотря на то что психодиагностика основывается не только на измерении, но и на оценке, важнейшим ее инструментом был и остается тест. Формирующа­яся в последние десятилетия компьютерная психодиагностика по нынешний день

Подробнее о зарубежных квалификационных требованиях к психодиагносту см. БурлачукЛ. Ф> Морозов С. М. Словарь-справочник по психодиагностике. — СПб.: Питер-Ком, 1999.

Заключение 149

испытывает определенные трудности в разработке психологических тестов, мак­симально использующих возможности компьютера. Наибольшее распростране­ние получили компьютеризированные версии известных тестов, применение ко­торых невозможно без повторной валидизации и рестандартизации. Многочис­ленные попытки создания так называемых объективных тестов нередко приводят к оппозиции объективного и психологического описания личности, отрицанию субъективности как реальности, способствуют укреплению широко распростра­ненного заблуждения в том, что физиологические показатели — единственный источник объективной информации о субъективных явлениях.

Психологическая диагностика сегодня остро нуждается в развитии учения о психологическом диагнозе, который не может быть сведен к измерению. Выража­ясь словами Л. С. Выготского, пусть «диагнозы будут описательными, полными еще не установившихся, недостаточно четких и определенных положений, но они с самого начала должны быть методологически и методически правильно постав­лены, т. е. быть диагнозами в истинном смысле слова».

Одной из важнейших проблем психодиагностики можно назвать преодоление разрыва между индивидуально-психологическим и социально-психологическим описаниями личности. Традиционная диагностика свойств, качеств обретает свою обоснованность и прогностическую достоверность в соединении с диагнозом сре­ды (ситуации), по отношению к которой эти качества проявляются и обретают конкретные поведенческие формы.

Представления об индивидуально-психологических особенностях личности, полученные при ее психодиагностическом описании (измерении), имеют свой по­нятийно-объяснительный аппарат, собственные «внутренние» потребности, нако­нец собственный, независимый от исходных концепций путь развития. Предло­женная на страницах данного учебника теория измеренной индивидуальности по­зволяет «опредметить» ту грань личности, с которой имеет дело психодиагностика. Рассмотренные нами основные этапы диагностического процесса позволяют уяснить специфику этой деятельности психолога, указать на возникающие в ее хо­де важнейшие проблемы. Так или иначе, психологическая диагностика затрагива­ет внутренний мир личности, а поэтому большое значение приобретают этические аспекты работы диагноста, в наших условиях все еще остающиеся благими пожела­ниями, выполнение или невыполнение которых остается личным делом психолога.

Психометрические основы психодиагностики: основные этапы конструирования теста

Задача методики заключается не только в том, что­бы научиться измерять, но и в том, чтобы видеть, мыслить, связывать...

Л. С. Выготский

Абсурд может найти свое выражение как в словес­ной, так и в цифровой форме. Однако знание логи­ки является надежной гарантией от некритическо­го принятия словесного абсурда, а знание статисти­ки представляет собой лучшую защиту от абсурда цифрового.

Дж. Гласе, Дж. Стэнли

В многочисленных учебниках и пособиях по психодиагно­стике, изданных на разных языках, всегда присутствует гла­ва, посвященная статистическим методам, наиболее широ­ко используемым при разработке тестов, их стандартизации, а также для оценки надежности и валидности. Кроме того, сегодня существует множество легкодоступных работ по математической статистике для психологов. Исходя из это­го мы не сочли необходимым повторение таких азбучных для психолога статистических понятий, как «нормальная кривая», «мода», «медиана» и т. д. Напомнить читателю об основных психометрических процедурах мы решили на примере основных этапов конструирования теста, а также рассмотрения конкретного случая изучения надежности русскоязычной версии одного из весьма популярных у нас опросников — опросника 16 факторов Кеттелла.

Как известно, психологический тест может быть охарак­теризован как эффективный в том случае, если он удовлет­воряет следующим основным условиям:

1) использование шкалы интервалов;

2) надежность;

3) валидность;

4) дискриминативность;

5) наличие нормативных данных.

Разумеется, конструирование тестов, относящихся к раз­ным диагностическим подходам (о подходах см. гл. 2), име-

3.1. Определение количества заданий (спецификация теста) 1 51

ет, несмотря на необходимость соблюдения общих требований к этому процессу, определенную специфику. В этой главе мы обратимся к рассмотрению основных проблем конструирования личностных опросников, которые относятся к наибо­лее употребительным инструментам психологической диагностики.

Обычно выделяются три главные стратегии в конструировании личностных опросников: дедуктивная, индуктивная и экстернальная (Burisch, 1984). Дедук­тивная или содержательная стратегия базируется на теоретических представле­ниях о личности, ее структуре и функционировании. Разработчик теста констру­ирует задания, с помощью которых, как предполагается, будет оцениваться опре­деленный психологический конструкт. Вторая стратегия — индуктивная, предпо­лагает использование факторного анализа или других статистических процедур, основанных на корреляционных связях. Главная особенность индуктивной стра­тегии состоит в том, что исследователь как бы позволяет данным говорить самим за себя. Экстернальная стратегия эмпирична по своей сути и основывается на сравнении контрастных групп. Ни одна из названных стратегий не может быть рассмотрена как предпочтительная. Вполне естественно, что многие разработчики личностных опросников комбинируют эти стратегии, стремясь, например, соче­тать возможности оценки личности, достигаемые дедуктивной стратегией, с ши­роким использованием разнообразных процедур анализа заданий (индуктивная стратегия).