Григорий Иванович Россолимо

Родился в 1860 г. Профессор Московского университета, выдающий­ся специалист в области психиатрии, неврологии и психологии. Ос­новоположник детской неврологии в России. Описал специфический патологический рефлекс, известный в дальнейшем под его именем. Выдвинул идею количественной оценки духовной жизни человека с целью выявления индивидуально своеобразного профиля развития больной и здоровой личности. «Психологические профили» Россоли­мо являются передовыми по сравнению с диагностическими разра­ботками на Западе. Умер в 1928 г.

гоги, надеявшиеся с их помощью получить сведения о степени одаренности уча­щихся, особенностях их личности, осуществить диагноз и прогноз психического развития. Делались попытки организации при школах кабинетов для эксперимен­тально-психологического (тестового) обследования учащихся. Сторонники есте­ственно-научного направления в развитии психологии (А. П. Нечаев, Н. Е. Ру­мянцев, Г. И. Россолимо и др.) активно способствовали распространению идей тестирования, зачастую, подобно своим западным коллегам, возлагая на тесты слишком большие надежды.

Работы по психологическому тестированию в России до 1917 г. в первую оче­редь связаны с именами выдающихся психиатров и психологов Г. И. Россолимо и Ф. Е. Рыбакова. В 1908т. Григорий Иванович Россолимо публикует шкалу для измерения уровня развития общих способностей, вошедшую в историю психоло­гии и психодиагностики под названием «Психологические профили». Г. И. Рос­солимо, конструируя тест, шел не эмпирическим путем, а разработал систему те­оретических представлений о структуре личности и интеллекта. Основной целью своего теста автор считал выработку критериев отличия нормальных детей от име­ющих разные степени умственной отсталости (ср. с исследованиями А. Бине). Эта задача была успешно решена в новой для психологического тестирования того времени форме — теста, состоящего из 11 субтестов (субтесты основывались на выделении 11 психических процессов, которые разбивалась на пять групп: вни­мание, восприимчивость, воля, запоминание, ассоциативные, процессы) и позволя­ющего представить полученные данные в виде профиля. Задания варьировались по категориям обследуемых (дети, взрослые интеллигентные, взрослые неинтел­лигентные). Впервые была предложена и формула перевода профиля с графиче­ского языка на арифметический. «Профили» получили высокую оценку научной общественности, были переведены на несколько языков.

Не менее интересны и исследования Ф. Е. Рыбакова, разработавшего тест для определения уровня развития пространственного воображения. «Фигуры Рыба­кова» быстро стали известны в мире, по их подобию создавались многочислен­ные тесты, использующиеся и в настоящее время, например тест интеллекта, предложенный Р. Мейли в 1955 г. Судьба всех дореволюционных тестологиче-ских разработок в России — забвение на родине, но использование и развитие (ча­сто под другими именами) за рубежом.

Так же как и в зарубежье, в России того времени звучали призывы к трезвой оценке тестов, призывы, сопровождающие развитие психологического тестирова-

ния во всех странах и свидетельствующие прежде всего об огромном социальном значении этих исследований. В 1912 г. Г. И. Челпанов всячески подчеркивал, что «психологические тесты имеют исключительно научное значение, т. е. могут при­меняться исключительно только для научных исследований, но не для практиче­ских целей»¹. Это мнение Г. И. Челпанова, одного из создателей и первого руко­водителя Психологического института, основывалось на том, что тесты дают зна­ния лишь об отдельных проявлениях личности, которые к тому же требуют не одномоментного, а длительного изучения, не обеспечиваемого тестированием.

В советский период в педологии и психотехнике 1920-1930-х гг. практика те­стирования набирает обороты. Тесты получают широчайшее применение прежде всего в учебно-воспитательных учреждениях. Плодотворно работают в области психологического тестирования М. Я. Басов, М. С. Бернштейн, П. П. Блонский, А. П. Болтунов, С. М. Василейский, С. Г. Геллерштейн, В. М. Коган, Н. Д. Леви­тов, А. А. Люблинская, Г. И. Россолимо, И. Н. Шпильрейн, А. М. Шуберт и др.

На Украине публикуют свои новаторские исследования А. М. Мандрыка и М. Ю. Сыркин. Основное внимание в их работах уделяется теоретическим аспек­там прикладной статистики в психологическом тестировании (Мандрыка, 1931), а также критериям точности тестовых испытаний и сопряженности получаемых данных с социальными факторами (Сыркин, 1929). Особо следует отметить вклад Л. С. Выготского. Разработанное этим выдающимся психологом учение о психоло­гическом диагнозе, его особенностях и этапах сохраняет свое значение и поныне.

Многие идеи и разработки тех лет не только соответствовали мировому уров­ню, но и опережали его. В то же время продолжаются жаркие дискуссии об ин­струментах измерения индивидуальных различий. Многие критики отмечают отсутствие теоретического обоснования тестов, без которого они превращаются в «наукообразную игру в бирюльки... портят жизнь, как взрослого, так и ребен­ка»². Среди противников тестов были такие известные психологи и педагоги, как К. Н. Корнилов, А. В. Залкинд, С. С. Моложавый, наконец Н. К. Крупская. Почти в одно и то же время, с интервалом в несколько месяцев (1927), научная и педаго­гическая общественность страны то выступает за самую широкук» тестологиче-скую практику (I Педологический съезд), то признает тесты недопустимыми для всеобщего пользования (Конференция по вопросу об оценке успеваемости уча­щихся при педагогической студии НКП РСФСР). Дискуссии, как и тестирование, были прерваны известным постановлением ЦК ВКП(б) «О педологических из­вращениях в системе наркомпросов» от 4 июля 1936 г.

О чем же шла речь в этом печально знаменитом постановлении, которое всеми пишущими на эту тему только упоминается? Ознакомимся с основными положе­ниями в том виде, как они были сформулированы более 65 лет назад.

В постановлении указывается, что «практика педологов, протекавшая в пол­ном отрыве от педагога и школьных занятий, свелась в основном к ложнонаучным экспериментам и проведению среди школьников бесчисленного количества обсле-

¹ Челпанов Г. И. Психология и школа. — М., 1912. — С. 180.

² Корнилов К. Н. Сравнительная значимость методов научного исследования в области психологии и
педагогики с точки зрения марксизма // Психология. — 1928. — № 1. — С. 27.

"....... 1.5. Психодиаг ностика в дореволюционной России и в СССР 87

дований в виде бессмысленных и вредных анкет, тестов и т. п., давно осужденных партией. Эти якобы научные «обследования», проводимые среди большого ко­личества учащихся и их родителей, направлялись по преимуществу против не­успевающих или не укладывающихся в рамки школьного режима школьников и имели своей целью доказать якобы с «научной» «биосоциальной» точки зрения современной педологии наследственную и социальную обусловленность неуспе­ваемости ученика или отдельных дефектов его поведения, найти максимум отри­цательных влияний и патологических извращений самого школьника, его семьи, родных, предков, общественной среды и тем самым найти повод для удаления школьников из нормального школьного коллектива».

В этих же целях действовала обширная система обследований умственного раз­вития и одаренности школьников, некритически перенесенная на советскую поч­ву из буржуазной классовой педологии и представляющая из себя форменное изде­вательство над учащимися, противоречащая задачам советской школы и здравому смыслу. Ребенку 6—7 лет задавались стандартные казуистические вопросы, после чего определялся его так называемый «педологический» возраст и степень его ум­ственной одаренности. Все это вело к тому, что все большее и большее количество детей зачислялось в категории умственно отсталых, дефективных и «трудных».

В документе отмечалось, что «...представителям нынешней так называемой пе­дологии предоставляется широкая возможность проповеди вредных лженаучных взглядов и производства массовых, более чем сомнительных экспериментов над детьми». ЦК ВКП(б) осудил теорию и практику педологии, признав ее базиру­ющейся на ложнонаучных антимарксистских положениях, и потребовал преодо­ления антинаучных принципов и взглядов педологов, их суровой критики. В по­становляющей части один из пунктов гласит: «Ликвидировать звено педологов в школах и изъять педологические учебники»¹. Таковы важнейшие из имеющих от­ношение к психологическому тестированию положения этого постановления.

Как видно, один из наиболее «тяжелых» упреков в адрес тестов состоял в том, что с их помощью все большее и большее число детей относили к умственно от­сталым. Как же реально обстояло дело с интеллектуальным развитием подраста­ющего поколения в то время? В диагностических исследованиях, проведенных в 1920-е гг., были получены данные о том, что существуют национальные и соци­альные отличия в уровне интеллектуального развития детей. Широкую извест­ность приобрели исследования интеллекта детей в Узбекистане. Было обнаруже­но, что уровень интеллекта узбекских детей, сравнительно с русскими и украин­скими учащимися, значительно ниже. Причины интеллектуального отставания этих детей виделись в тяжелых социально-бытовых условиях, особенностях фи­зиологического развития. Не только среднеазиатские дети, но и дети славянского пролетариата и крестьян оказались обладающими низким интеллектом. Соответ­ствующие обследования конца 1920-х гг. показали, что IQ советских учащихся в среднем на 7 % ниже, чем американских школьников. При этом IQ детей служа­щих был более высоким, чем у детей рабочих, а самый низкий — у детей крестьян.

Ранее, в 1934 г. была ликвидирована мощная разветвленная система психотехнических учреждений страны, закрыт журнал «Советская психотехника».

Социальные различия в интеллекте между детьми рабочих и служащих носили устойчивый характер¹. Если к этому добавить исследования интеллекта взрослых, где у выходцев из рабоче-крестьянской среды также отмечался невысокий IQ, и данные о том, что одаренная интеллигенция оказывалось родом из дворянства, духовенства и купечества, то нетрудно представить себе идеологическую реакцию победившего класса на такие исследования.

В научной литературе советского времени единственным объяснением вмеша­
тельства высших партийных инстанций было указание на то, что интенсивное и
неконтролируемое использование «бессмысленных» тестов в промышленности и
народном образовании привело к серьезным ошибкам в деле обучения, воспита­
ния, наконец, классификации работников по различным профессиям. Согласно
официальной позиции, ввиду надвигающейся тестомании², ее вреда и было при­
нято это постановление, которое «положило конец "тестологии" и расчистило путь
для дальнейшего плодотворного развития советской психологической науки»
(М. Г. Ярошевский, 1950). _х

И все-таки почему понадобилось накладывать запрет на все работы в области «тестологии»? Только ли потому, что тесты обнаруживали недостаточный уро­вень интеллекта нового правящего класса? Верно, что теория психологического тестирования существенно отставала от практики, как верно и то, что тесты не­редко попадали в руки тех, кто не имел должной психологической подготовки. Издержки практики тестирования отождествлялись с недостатками тестов. Но не это основные причины запрета тестирования.

Выступая на I Всесоюзном педологическом съезде (1927), К. Н. Корнилов го­ворил: «Позвольте вас спросить, для чего применяют тесты? Если все это прово­дится на Западе, то другое дело все же советская школа, потому что в нашей жиз­ни мы вовсе не ценим фактора интеллекта так высоко, как на Западе. Интеллек­туально одаренный человек у нас не значит: пригодный к жизни». Здесь дан, возможно помимо воли автора, ответ на вопрос, почему тесты стали неугодны. Хотя речь и идет о тестах интеллекта, тех самых, с помощью которых «всегда мож­но "доказать", что дети буржуазии дают более высокие показатели, чем дети тру­дящихся» (А. В. Петровский, 1967), сказанное может быть распространено на лю­бые методики измерения индивидуальных различий.

Психологические тесты становятся ненужными, более того, вредными тогда, когда обществом (или от его имени) найдены какие-либо отличные от научных критерии, определяющие, например, способность его членов к той или иной дея­тельности. В качестве таких критериев может выступать принадлежность к опре­деленному классу, партии, личная преданность лидеру, конфронтация с властью (или ее отсутствие) в прошлом и т. п. Поэтому-то в истории советской психоло­гии утверждается, что «проблема тестов всегда являлась (выделено мной. —Л. Б.)

' Курек Н. С. Педология и психотехника о нравственном, интеллектуальном и физическом уровнях развития населения СССР в двадцатые годы // Психологический журнал. — 1997. — Т. 18. — № 3. — С. 149-159.

² Интересны количественные характеристики «тестомании». По данным А. М. Шуберт (1930), в 1920-1930 годы в стране использовались 25 отечественных и 17 зарубежных тестов.

1.5. Психод иагностика в дореволюционной России и в СССР 89

одной из наиболее острых проблем методологического вооружения психологи­ческой науки»¹.

Любопытно, что работающий совсем в иных социальных условиях американ­ский психолог О. Брим, анализируя причины негативных установок по отноше­нию к тестам в США, указал на две основных, но собственно к науке отношения не имеющих. Первая — личностные особенности критиков-противников, среди которых преобладают лица авторитарного типа, противящиеся любым социаль­ным переменам и, как правило, принадлежащие к правым политическим форми­рованиям. Вторая причина усматривается в системе социальных ценностей обще­ства. Залогом позитивного отношения к тестам является одобрение обществом принципа конкуренции между его членами, принципа, в соответствии с которым ведущие роли должны быть отданы наиболее талантливым людям.

Ущерб, нанесенный психологической науке разгромом психотехники и борь­бой с «педологическими извращениями», огромен и сопоставим, пожалуй, лишь с теми потерями, которые понесли биология и кибернетика. В 1930-е гг. были лик­видированы те направления исследований, которые являлись связующими звень­ями психологии с практикой.

О психологических тестах советские психологи старались забыть как о страш­ном сне. Судьбы многих психологов, работающих в педологии и психотехнике и бесследно исчезнувших в годы репрессий середины 1930-х гг., становятся извест­ными только сегодня. Многие ученые были уничтожены. Трагическим примером может служить судьба И. Н. Шпильрейна, психотехнические исследования кото­рого были посвящены изучению профессий, научной организации труда, разра­ботке методик отбора для Красной армии. В 1935 г. он был арестован по обвине­нию в антисоветской деятельности, а в декабре 1937 г. — расстрелян.

В предвоенный период (1935-1941) и более чем два послевоенных десятиле­тия советская психология всячески избегает всего того, что связано-с индивиду­ально-психологическими различиями и их измерением².

В 1960—1970-е гг. в советской психологии, в противовес зарубежной, развива­ется так называемый «качественный подход», реализуемый прежде всего в диаг­ностике умственного развития. Такой подход предполагает изучение способно­стей в условиях выполнения соответствующей деятельности, именно той, способ­ности к овладению которой исследуются. Качественная диагностика, оказавшись достаточно эффективной для решения сравнительно узкого крута задач, в силу своей громоздкости, ориентированности на лабораторные условия, т. е. неприспо­собленности к запросам практики, не могла заменить тесты.

Можно достаточно точно указать на время возрождения тестологических (пси­ходиагностических) исследований в советской психологии. В марте 1969 г. на Центральном совете Общества психологов СССР психодиагностика была призна-

Петровский А. В. История советской психологии. — М.: Просвещение, 1967. — С. 156. Разгром психологии был продолжен на Павловской сессии 1950 г., сохранившей о себе недобрую память в среде психологов. В начале 1950-х гг. советская психология, в основном замкнувшись на внутренних проблемах, даже не пыталась искать какие-либо точки соприкосновения с пронизанной идеологией общественной практикой; существовала как подавленная физиологией схоластично-академическая дисциплина, представленная чуть более чем шестью сотнями ученых.

на одной из наименее развитых областей психологического знания, крайне нуж­давшейся во внимании со стороны исследователей. И, хотя этому предшествовали публикации ведущих советских ученых¹, доказывающих принципиальную несо­стоятельность буржуазных тестов и призывающих разрабатывать диагностиче­ские методики на основе марксистских принципов, большинством психологов ре­шение ЦС ОП СССР было воспринято как долгожданное официальное «разре­шение на тесты».

В период, предшествовавший «разрешению на тесты», звучали не только голо­са тех, кто доказывал их несостоятельность. Следует отметить особо вклад Ленин­градской психологической школы в становление советской психодиагностики. Во многом благодаря инициативе со стороны Б. Г. Ананьева, признанного лидера ле­нинградских психологов, тесты начинают занимать полноправное место в психо­логических исследованиях. Осуществлявшийся под руководством Ананьева гран­диозный проект комплексного исследования человека потребовал привлечения тестов интеллекта, личностных опросников и других малоизвестных тогдашним психологам диагностических инструментов. Не оставался в стороне и основанный Бехтеревым Ленинградский психоневрологический институт. Благодаря работам психологов и психиатров этого научного учреждения, психологическая обще­ственность страны получила возможность познакомиться не только со многими зарубежными методиками, но и с первыми клинико-психологическими исследо­ваниями, проведенными с их помощью.

Говоря об этом времени, хотелось бы обратить внимание на то, что с самого начала именно задача развития психодиагностики, а не, предположим, психоло­гического тестирования или тестологии, ставилась перед советскими учеными. Трудно ответить на вопрос о причине использования именно этого термина. Мож­но предположить, что одной из причин была его «созвучность» с качественным анализом, сравнительно с чужеродными, количественно ориентированными и долгое время опасными тестированием, тестологией. Свою роль, очевидно, сыг­рал и его величество случай. Следом за СССР термин «психодиагностика» вхо­дит в употребление в ряде тогдашних социалистических стран.

Возвращение тестов происходит на фоне дискуссий о предмете марксистской психодиагностики, ее месте в системе психологического знания, принципах и ме­тодах, об отношении к зарубежному опыту. Впрочем, порой ставится вопрос и о це­лесообразности существования этого направления исследований. В этих дискус­сиях значительное место отводилось обсуждению роли тестов в психологических исследованиях. Это связано с тем, что в сознании нескольких поколений психо­логов слово «тест» связывалось с прилагательными «буржуазный» и «порочный»; в лучшем случае указывалось на «слепоту» диагностических методик, подавля­ющее большинство которых «не имеет под собой прочно обоснованной научной базы» (Б. М. Теплов, 1960, 1963).

Критика тестов, их диагностических возможностей нередко проводилась с по­зиций борьбы с «педологическими извращениями», была эмоционально предвзя-

¹ Леонтьев А. Н., Лурия А. Р., Смирнов А, А. О диагностических методах психологического исследова­ния школьников // Советская педагогика. — 1968. — № 7.

1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в СССР 91

той и сводилась к безосновательным обвинениям в методологической (читай: иде­ологической) несостоятельности. Иногда тесты, объявляемые «количественным подходом» к диагностике психических явлений, противопоставлялись уже упо­мянутому «качественному», который признавался единственно верным. Под тер­мином «тестирование» разумелась едва ли не идеологическая диверсия, попытка протащить в советскую науку чуждые ей взгляды и концепции. При этом, пони­мая значение тестов, некоторые ученые (напр., К. К. Платонов, 1972) предприни­мали вызывающие сегодня у непосвященных недоумение попытки отделить тест (объективный прием) от тестирования (сложившаяся за рубежом порочная прак­тика применения тестов).

Дискуссии о тестах периодически вспыхивают вплоть до середины 1970-х гг. и окончательно угасают к началу 1980-х. Психологов-практиков, а их ряды посте­пенно растут, интересуют не вопросы идеологической чистоты тестов, а те возмож­ности, которые открываются с их использованием в школе, клинике, спорте, во всех сферах жизнедеятельности человека. Поэтому параллельно продолжающим­ся дискуссиям тесты поначалу робко, а затем все более активно используются в медико-психологических исследованиях, изучении разных возрастных групп, профориентации и профотборе, судебно-психологической экспертизе (В. Н. Мя-сищев и др., 1969; Б. Г. Ананьев и др. 1970-1976; И. Н. Гильяшева, 1969-1974; Е. И. Степанова и др., 1971-1974; Л. Ф. Бурлачук, 1971-1975; К. М. Гуревичидр., 1974-1975 и многие другие).

В этих работах, осуществлявшихся без поддержки¹, а нередко и при сопротив­лении со стороны официальной психологии, не только накапливался собственный опыт организации и проведения диагностических исследований, но и были полу­чены оригинальные данные, обогащающие известные представления об индиви­дуально-психологических особенностях личности в норме и патологии. Наряду с эмпирическими работами появляются и первые теоретические, анализирующие состояние дел в зарубежных исследованиях. Именно этими исследованиями со­ветских психологов конца 1960-х — середины 1970-х гг. был дан ответ на вопрос о том, быть или не быть тестам.

Вторая половина 1970-х гг. знаменуется возрастающим интересом исследовате­лей к проблемам психодиагностики, прежде всего к зарубежным методикам. Уве­личивается количество публикаций, публикуются первые монографии, посвящен­ные как отдельным проблемам, так и психодиагностике в целом (В. Г. Норакидзе, 197j; ф. Б. Березинидр., 1976; В. М. БлейхериЛ. Ф. Бурлачук, 1978; Л. Ф. Бурла­чук, 1979). Психодиагностика признается в качестве одной из основных сфер при­ложения профессиональных возможностей психологов, становится неотъемле­мым элементом их обучения. И в то же время академическая наука при классифи­кации отраслей психологического знания не находит места для психодиагностики².

Ярким свидетельством сказанному является отсутствие с 1960 по 1978 г. каких-либо публикаций в журнале «Вопросы психологии». Исключение составляют статьи М. С. Бернштейна и Б. Г. Анань­ева, опубликованные в 1968 г. Первая была посвящена элементарным психометрическим процеду­рам, а вторая определяла психодиагностику как направление психологических исследований. См., напр.: Общая психология: Учебник / Под ред. А. В. Петровского. — М.: Педагогика, 1976; а так­же другие учебные издания тех лет.

В 1980-е гг. и вплоть до распада СССР в 1991 г. в советской психодиагностике становится «привычным» делом использование зарубежных тестов, оперирование их теоретическими конструктами, причем так, как будто содержание их давно из­вестно и не заслуживает особого рассмотрения. Публикуемые экспериментальные работы буквально пестрят полученными у обследуемых данными об их «шизоид-ности», «экстрапунитивности», «силе Эго» и тому подобных характеристиках. Широкое хождение среди практиков, постоянно нуждающихся в диагностических методиках, получают разнообразные самиздатовские «адаптации» тестов, в дей­ствительности представляющие собой варианты непрофессионально выполнен­ных переводов с соответствующих зарубежных изданий, преимущественно англо­американских. У пользователей тестов сформировался «дилетантски потреби­тельский» подход к психодиагностическому инструментарию, тот подход, когда научный анализ методик заменяется простым описанием и применением, когда вне поля зрения остаются теоретические основания их построения и игнорируют­ся психометрические требования. Достаточно обыденна ситуация, когда психо­лог-практик, а часто просто дилетант, измеряя с помощью свежепереведенного иностранного теста, например, интеллект, весьма смутно представляет себе, как теоретически описывается это понятие автором теста, каковы надежность и валид-ность методики, не располагает нормативными данными, наконец, не осведомлен об этике работы с людьми. Каковы причины сложившейся в это время (и продол­жающейся во многом поныне) такой практики использования тестов?

Процесс заполнения «диагностического вакуума» происходил стихийно, по­этому, естественно, был ориентирован на готовый продукт — тест, опускалось все то, что связано с его разработкой и нормативно-этическими аспектами примене­ния, а собственный опыт был давно утрачен. Становится это возможным прежде всего потому, что отношение «большой психологии» к психологической диагно­стике лучше всего может быть охарактеризовано как позиция стороннего наблю­дателя. Такая позиция не случайна и вызвана не идеологической опасностью со стороны тестов. О ней, кстати, постепенно забывают. Дело в том, что в советской науке отсутствует дифференциально-психологическое направление исследова­ний, без которого наука об измерении индивидуальных различий превращается в ремесло применения тестов, отсутствует то направление, которое на Западе ин­тегрировалось с тестологией еще в начале прошлого века.

Дифференциально-психологические исследования в СССР признавались как не имеющие какой-либо «серьезной теоретической основы, которая объясняла бы происхождение и развитие самих индивидуальных различий» (В. М. Русалов, 1991). Считалось (и считается), что для доказательства реального существования личностных черт или факторов интеллекта дифференциальная психология долж­на опираться на объективно регистрируемое психофизиологическое проявление поведения (Б. М. Теплов, 1985; В. Д. Небылицын, 1976; и др.). Таким образом, с точки зрения Б. М. Теплова и его последователей, индивидуально-психоло­гические различия по чертам личности, интеллекту, фиксируемые с помощью тестов, должны рассматриваться как случайные. Они не могут быть отнесены к собственно индивидуальным до тех пор, пока не будет доказана их связь со свой­ствами нервной системы и установлено их устойчивое «поведенческое» (нейро-

1.5. Психодиагн остика в дореволюционной России и в СССР_______ 93

динамическое) проявление — на вегетативном, электроэнцефалографическом, мо­торном и т. д. уровнях»¹.

Рассмотренные соображения, если говорить кратко, лишают психологическую науку права на собственную (психологическую) теорию, объясняющую механиз­мы тех явлений, которые она изучает. Причины индивидуально-психологических различий, тех же особенностей личности, стремятся обнаружить на вегетатив­ном (!) уровне. Подобная «игра на понижение» — не что иное, как одна из форм психофизиологического редукционизма. Можно предположить, что недооценка индивидуальных различий, их изучение только на низшем уровне, ориентация на раскрытие наиболее общих психических закономерностей в известном смысле сти­мулировалась и социальным заказом, видением особого места психологической науки в социалистическом обществе, обществе равных друг другу людей.

Анализируя просчеты, ошибки советской психодиагностики, говоря о том, что она оставила нам в качестве наследства, а ситуация в этой области исследований мало изменилась со времен распада СССР, нельзя обойти и ее достижения в этот период. В 1980-е гг. продолжается обсуждение общих и частных проблем психоди­агностики, при этом широко привлекается собственный исследовательский опыт. Назовем книги Е. Т. Соколовой (1980), В. С. Аванесова (1982), М. М. Кабанова с сотр. (1983), Б. В. Кулагина (1984), Л. Ф. Бурлачука (1989), Б. Г. Херсонского (1989). Каждая из них вызывала значительный интерес психологов всех специаль­ностей, внимательно изучалась практиками. Появляются первые учебные посо­бия для студентов², первый словарь-справочник³, адресованный широкому кругу специалистов. В этих работах, и это следует отметить особо, реализуется слияние тестологического, измерительного подхода с дифференциально-психологиче­ским, что составляет подлинную сущность психологической диагностики как нау­ки. В эти годы окончательно изживается все еще бытовавшее среди психологов старшего поколения мнение о том, что «тенденция обособления "психодиагно­стики" в особую научно-практическую дисциплину, со своим предметом, теорией и методами... представляется... построенной на ложных основаниях» (Д. Б. Эль-конин, 1980).

Делаются первые шаги на пути разработки оригинальных методик, многие из которых сегодня достаточно активно используются в психологических иссле­дованиях (А. Е. Личко и др., 1983; В. М. Мельников и Л. Т. Ямпольский, 1985; К. Акимоваидр., 1988; В. В. Столинидр., 1988; А. А. Кроник, 1991 и др.). Необхо­димо подчеркнуть важность начатой в 1980-е гг. работы по преодолению почти то­тальной психометрической безграмотности психологов, воспринимавших как не­что экзотическое требования к надежности и валидности тестов и не имевших эле­ментарных навыков их конструирования. Обращается внимание и на разработку (не завершенную до сих пор) этических норм, которыми должны руководство­ваться создатели и пользователи психологических тестов.

Русалов В. М. Психология и психофизиология индивидуальных различий: некоторые итоги и ближай­шие задачи системных исследований // Психологический журнал. — 1991. — Т. 12. — № 5. — С. 3-17. Общая психодиагностика / Под ред. А. А. Бодалева, В. В. Столина. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. "УРлачукЛ. Ф., Морозов С. М. Словарь-справочник по психологической диагностике. — Киев: Нау-кова думка, 1989.

В конце 1980-х гг. все более отчетливо определяются основные области ис­следований в психодиагностике, постепенно приобретающей статус науки мно­гоотраслевой — общей психодиагностики. К специальным психодиагностикам, складывающимся в этот период, можно отнести: клиническую, профессиональ­ную, спортивную м педагогическую. Во всех этих областях внедряются компью­терные варианты диагностических тестов, а тем самым расширяются границы общей психодиагностики, все чаще обращающейся к вопросам разработки, оцен­ки эффективности и применения диагностических средств с учетом возможнос­тей, предоставляемых современной вычислительной техникой.

После распада Советского Союза, в последнее десятилетие XX в. развитие пси­хологической диагностики, впрочем как и других наук, естественно, несколько затормозилось. Тем не менее в основных психологических центрах, которыми про­должали и продолжают оставаться в первую очередь Москва и Петербург в Рос­сии, а в Украине — Киев, велась определенная работа в области психодиагности­ки, позволившая достигнуть заметных результатов.

Одной из существенных проблем этого периода, оставшихся в наследство от советской психодиагностики, была острая нехватка методик для практических психологов. Кустарно изготовленные тесты, а в основном это были неадаптиро­ванные зарубежные методики, не могли удовлетворять психологов. Поэтому важ­ным событием, повлиявшим на развитие психодиагностической практики, стало создание в Петербурге ИМАТОНа (Госстандарт России) — предприятия, которое занялось подготовкой и продажей тестов для психологов. Первоначально это были известные зарубежные тесты, а позднее появляются и отечественные. В отличие от многих известных западных фирм — производителей тестов, ИМАТОН не только распространитель собственной продукции, но и организатор ее научного сопровождения. Психологи-практики могут получить или совершенствовать свои знания в области психодиагностики, работая с тестами путем участия в кратко­срочных обучающих программах, а также конференциях, которые регулярно про­водятся ИМАТОНом.

Среди новых публикаций следует отметить первую на русском языке книгу, посвященную конструированию тестов¹, новые учебные пособия², а также очеред­ное издание словаря-справочника по психодиагностике. Наряду с конструирова­нием оригинальных тестов, которых становится все больше, продолжается и адап­тация известных зарубежных, проверка их надежности и валидности на отече­ственных выборках. Тем не менее и в 1990-е гг. продолжает сохраняться известный дефицит психологических методик. Достаточно сказать, что проведенный «Пси­хологической газетой» (№ 4/43, 1999) опрос показал, что лидируют по частоте использования в России тест Люшера (51 % опрошенных!), личностный опросник Кеттелла, опросник на определение акцентуации личности и некоторые из шкал Векслера. Многие современные зарубежные методики остаются неизвестными практикам, сохраняется, хотя и не столь явно, как ранее, пренебрежение психомет­рическими требованиями к используемым тестам. Компьютерные тесты продол-

¹ Клайн П. Справочное руководство по конструированию тестов: Введение в психометрическое про­
ектирование / Пер. с англ.; Под ред. Л. Ф. Бурлачука. — Киев: ПАН Лтд., 1994.

² Основы психодиагностики / Под ред. А. Г. Шмелева. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.

жают оставаться чем-то экзотическим. Отечественные исследования в области психодиагностики пока так и не смогли интегрироваться в мировую психологи­ческую науку, остаются на ее периферии. Основная преграда на пути в мировое психологическое сообщество — отсутствие как в России, так и в Украине действу­ющих профессиональных сообществ, заинтересованных в развитии психодиагно­стики, а в связи с этим — отсутствие нормативно-правовой регуляции деятельно­сти специалистов в этой области.

Судьба психодиагностики как области той науки, которая до недавнего време­ни называлась советской психологией, трагична и поучительна. От массового ис­пользования тестов на этапе становления, через длительный период запрета на их применение, продлившийся без малого полвека, до второго рождения в конце 1960-х гг. — вот основные вехи пути, который прошла психодиагностика в СССР. Она возрождалась в основном усилиями энтузиастов, но необходимо признать, что, несмотря на условия, отнюдь не благоприятствующие развитию, смогла не только отстоять себя в качестве самостоятельной области знания, но и достичь за короткий срок заметных успехов в теории и практике.

Заключение

Истоки психологической диагностики теряются в веках, поскольку потребность в учете индивидуальных различий, выявлять и измерять которые стремится эта наука, возникает у человека в глубокой древности. К психодиагностике уместно отнести известное высказывание Г. Эббингауза, характеризующее психологию в целом: «У нее долгое прошлое, но короткая история». Становление психодиагно­стики как науки обусловлено развитием экспериментальной психологии, измере­нием психических явлений. Начало психодиагностическим исследованиям было положено работами Ф. Гальтона, Дж. Кеттелла, А. Бине и других ученых в конце XIX—начале XX в., создавших первые методики «измерения ума».

В XX в. психологическое тестирование приобретает широкую известность и популярность, обеспечивая решение многих практических задач в промышленно­сти, образовании, здравоохранении, армии. Однако, не подкрепленное развитием теории, психологическое тестирование проходит через кризис конца 1920-х—на­чала 1930-х гг. Под влиянием кризиса начинается более активное взаимодействие тестирования с дифференциально-психологическим направлением. Последую­щая интеграция этих направлений имеет решающее значение для развития науки об индивидуально-психологических различиях.

Как сказано во введении, решающий вклад в становлении и развитии психо­диагностики был внесен американскими психологами. Многие из них были выда­ющимися психологами своего времени, во многом определившими лицо психоло­гии XX в. За время, прошедшее с первых опытов Френсиса Гальтона, в психоди­агностике было разработано огромное количество разнообразных тестов, заслуга постоянной систематизации которых также принадлежит американским психоло­гам. Отмечая значение вклада американских психологов в развитие психодиагно­стики, не следует забывать и о том, что невозможно существование науки об из­мерении индивидуально-психологических различий вне европейской психологи­ческой мысли, столь многое давшей для возникновения этой области психологии.

Несмотря на почти неограниченные возможности выбора диагностических методик, психологи в своей повседневной деятельности используют немногим бо­лее десятка, относящихся к наиболее известным и совершенствуемым на протя­жении многих лет. Каждый из этих тестов — своеобразная веха в историческом развитии психодиагностики.

В дореволюционной России с начала XX в. психологические тесты использо­вались и разрабатывались прежде всего для нужд образования. В советской пси­хологии расцвет тестирования в педологии и психотехнике под влиянием идеоло­гических установок сменяется в 1936 г. запретом на применение тестов, в после­военные годы объявленных в качестве орудия «психологов-расистов». Возрож­дение исследований происходит в конце 1960-х гг. Однако «разрешение на тесты» не находит сколько-нибудь заметной поддержки со стороны официальной психо­логии. Тем не менее за двадцатилетний период развития психодиагностики в со­ветской психологии были достигнуты определенные успехи.

В заключение нам также хотелось бы подчеркнуть, что история психодиагнос­тики — это не история тестов, как может показаться на первый взгляд. История психодиагностики — это история теорий и тестов, разработанных на основе этих теорий. Поэтому-то и нецелесообразно сегодня говорить о преимущественно из­мерительной направленности психодиагностики и разработке теории индивиду­альных различий в дифференциальной психологии. Одно не может существовать без другого.

Основные события, происходившие в психодиагностике (или оказавшие суще­ственное влияние на ее развитие) с момента ее зарождения по конец XX в., пред­ставлены ниже.

„ Личность „,

Дата Событие

или организация

	Густав Фехнер
	Френсис Гальтон
	Вильгельм Вундт
	Френсис Гальтон
	Владимир Бехтерев
	Френсис Гальтон
	Джеймс Мак-Кин
	Кеттелл
	Джеймс Мак-Кин
	Кеттелл
	Эмиль Крепелин
	Альфред Бине
	и Виктор Анри
	Герман Эббингауз
	Дж. М. Райе

Публикация книги «Элементы психофизики» Публикация статей «Психометрические факты» и «Пси­хометрический эксперимент». Начало психометрических исследований. Изучение индивидуальных различий Открытие первой психологической лаборатории Первое описание методов исследования характера. Нача­ло массовых исследований в психодиагностике Открытие первой психологической лаборатории в России Открытие метода корреляции

Открытие психологической лаборатории в Пенсильван­ском университете (США) Публикация статьи «Умственные тесты и измерение»

Классификация психических болезней Первое описание тестов интеллекта, базирующихся на изучении сложных психических процессов Тест пропущенных слогов и слов

Начало широкомасштабного использования учебных те­стов в школах США

 

 

 

 

 

		Заключение 97
	Эдвард Торндайк	Выход в свет книги «Введение в теорию умственных и со-
		циальных измерений»
	Чарльз Спирмен	Создание двухфакторной теории интеллекта и техники
		факторного анализа
	Альфред Бине	Шкала Бине для измерения уровня интеллекта
	и Виктор Анри
	Эдвард Торндайк	Первый учебник по образовательной психологии и изме-
		рению в образовании
	Григорий Россолимо	Публикация книги «Психологические профили»
	Вильям Штерн	Введение понятия «коэффициент интеллекта»
	Льюис Термен	Адаптация шкалы Бине в США
	и Мауд Меррилл
	Роберт Вудвортс	Первый личностный опросник
	Артур Отис	Первые групповые тесты
	Герман Роршах	Публикация теста, «основанного на перцепции» и получив-
		шего имя автора, появление термина «психодиагностика»
	Арнольд Гезелл	Выход в свет книги «Умственное развитие ребенка до-
		школьного возраста»
	Эдвард Стронг	Бланк профессиональных интересов
	Луис Терстоун	Развитие техники факторного анализа. Мультифакторная
		теория структуры интеллекта
	Кристиана Морган	Первое описание проективной техники — теста темати-
	и Генри Мюррей	ческой апперцепции
	ЦК ВКП(б)	Постановление «О педологических извращениях в системе
		наркомпросов», прекращение использования тестов в СССР
	Оскар Бурое	Выход в свет первого тома «Ежегодника психических из-
	(редактор)	мерений»
	Лауретта Бендер	Гештальт-тест Бендера
	Дэвид Векслер	Векслер-Белльвю шкала измерения интеллекта
	Леопольд Фрэнк	Появление термина «проективная техника»
	Старк Хэтуаэй	Миннесотский многоаспектный личностный опросник
	и Мак-Кинли
	Артур Отис	Классификационный гест
	Бюро стратегических	Разработка ситуационных тестов
1950 1952	служб США
Бюро стратегических служб США	Появление термина «психологическая оценка»
Раймонд Кеттелл	Опросник 16 факторов личности (16 PF)
Американская психи-	Публикация «Диагностическое и статистическое руковод-
атрическая ассоциация	ство по психическим расстройствам» (DSM-1)
Американская психо-	Принятие «Этических стандартов для психологов»
	логическая ассоциация
	Американская психо-	Публикация книги «Технические рекомендации для пси-
	логическая ассоциация,	хологических тестов и диагностических методик»
	Американская ассоциа-
	ция образовательных
	исследований, Нацио-
	нальный Совет по изме-
	рениям в образовании

	Пол Мил
	Джордж Келли
	Ганс Айзенк
	Чарльз Осгуд
	Дж. Гилфорд
	Роберт Глезер
1963-
	Американская психо-
	логическая ассоциация
	Дж. Гилфорд
	Вальтер Мишель
	Борис Ананьев
	Центральный совет
	Общества психологов
	СССР
	Жан Кардин и др.
	Вадим Блейхер
	и Леонид Бурлачук
	Алексей Бодалев,
	Владимир Столин
	и коллектив авторов
	Дж. Бучер, В. Даль-
	стром, Дж. Грэхем,
	А. Теллиджен
	и Б. Кэммер
	Американская психо-
	логическая ассоциация,
	Министерства обороны
	просвещения
	и труда США
	Джеймс Импара
	и Барбара Плайк
	(редакторы)

Публикация книги «Клиническое предсказание сравни­тельно с предсказанием статистическим». Начало дискус­сии об эффективности разных типов обобщения диагно­стических результатов

Публикация книги «Психология личностных конструк­тов»

Первый опросник Айзенка для измерения нейротизма и экстраверсии—интроверсии

Методика семантического дифференциала Разработка тестов для измерения творческих способно­стей

Критериально-ориентированное тестирование Начало использования компьютеров в психодиагностике, появление и широкое распространение компьютерных вер­сий тестов на Западе

Публикация книги «Стандарты тестирования в образова­нии и психологии»

«Кубическая» модель структуры интеллекта Издание книги «Личность и оценка» — начало дискуссии о роли личностных и ситуационных переменных. Публи­кация статьи «Комплексное изучение человека и психоло­гическая диагностика», знаменующей признание этого на­правления исследований в советской психологии Восстановление психодиагностики в правах области пси­хологической науки в Советском Союзе

Основание Международной комиссии по тестам (ITC)

Публикация первой в СССР (после 1936 г.) монографии

по психодиагностике: «Психодиагностика интеллекта и

личности»

Первое в СССР учебное пособие по психодиагностике для

студентов-психологов: «Общая психодиагностика»

Публикация MMPI-2

Создание государственного Совета по тестированию и оценке

13-е издание «Ежегодника психических измерений»

Глава 2