Гипотеза о структурной ограниченности объёма кратковременной памяти как пример методологически дефектной гипотезы

Рассмотрим важный для психологии пример.

Много лет существует гипотеза о том, что объём кратковремен­ной памяти (обычно обозначаемой аббревиатурой КП) изначально ог­раничен и лежит в пределах от 5 до 9 знаков. Гипотеза является обоб­щением многовековых наблюдений и накопленных с конца XIX в

¹См. подробнее Аллахвердов В. М. Ук. соч., с. 143.

² Лейбниц Г. В. Соч.. 2. М„ 1983, с. 286.

экспериментальных данных: после однократного предъявления ряда зна­ков на короткое время испытуемый способен воспроизвести 7 или око­ло того знаков. «Эти эксперименты, — пишет Р. Солсо, — проводились на протяжении всего этого века с применением самых разных мелких предметов, включая бобы, бессмысленные слоги, числа, слова и буквы, но результат был неизменен»'. Можно ли считать, что разнообразие за­поминаемого материала обеспечило независимую проверку этой гипо­тезы? Нет, потому что эксперименты ничего не говорят о какой-либо изначальной (структурной) ограниченности объёма КП. Они лишь по­казывают, что — простите за повтор — после однократного (кратко­временного) предъявления ряда знаков испытуемый способен воспроиз­вести 7 или около того знаков.

Поэтому-то с методологической точки зрения необходимо, чтобы из гипотезы о структурной ограниченности памяти были сделаны про­веряемые в эксперименте логические выводы, предсказывающие полу­чение совершенно других данных, никак не связанных с обычной про­цедурой измерения объёма КП. Затем следует провести эксперимент, а его результаты сопоставить с предсказанными. Конечно, сама гипотеза об ограниченности объёма КП не слишком хорошо логически прорабо­тана: неясно, о каких знаках идет речь (7 слов человек запоминает по­чти так же легко, как 7 букв); при этом человек, чтобы запомнить эти знаки, должен дополнительно помнить многое другое: инструкцию, соб­ственные ответы и т. д. Позднее к этому мы ещё вернёмся. Но всё же из гипотезы должны следовать какие-либо выводы!

Вот и посмотрим, соответствуют ли опытные данные следстви­ям, которые из гипотезы можно вывести.

Первое возможное следствие: не существует людей, которые мо­гут запомнить более 9 знаков. Это следствие неверно. Такие люди су­ществуют. Например, среди моих испытуемых, не обладающих фено­менальной памятью, встречались люди, способные запомнить и 10, и 12 знаков. В описанном А. А. Крыловым исследовании некоторые ис­пытуемые были способны запомнить набор из 21 цифры ². Гипотеза не­верна? Отнюдь! Всегда существует способ защитить гипотезу от опро­вержения путём горопизирования.

Гипотеза может быть скорректирована за счёт новых (ослаблен­ных) требований к точности: объём кратковременной памяти составля­ет в среднем около 7 знаков, но иногда и в два раза больше. Гипотеза

' Солсо Р. Когнитивная психология. М., 1996, с. 179,

² Крылов А. А. Человек в автоматизированных системах управления. Л., 1972.

также может быть сохранена в прежнем виде при новом допущении:

например, при условии, что существует особая группа испытуемых, не подпадающая под общее правило, Скажем, они могут быть отнесены к категории людей с исключительным объёмом кратковременной памя­ти. Поэтому данные, полученные у испытуемых особой группы, вполне можно рассматривать как нехарактерные. Аналогично, при встрече с испытуемыми, которые вообще не могут запомнить ни одного знака и даже уверяют, что им вообще ничего не предъявлялось ', гипотеза бу­дет сохранена: эти испытуемые, скажет учёный, страдают амнезией, а потому эти данные никакого отношения к объёму кратковременной па­мяти не имеют.

Второе возможное следствие: один и тот же испытуемый всегда воспроизводит фиксированный объём разных знаков. Это следствие лег­ко опровергается экспериментами. Мало того, измеренный одним и тем же способом объём КП может несколько изменяться. Известно, что изме­ренные объёмы КП отличаются у одного и того же испытуемого в зави­симости от способа предъявления информации. Одни лучше запоминают на слух, другие — зрительно. А при совместном предъявлении и зрительной, и слуховой информации объём воспроизведения возраста­ет у всех. Так, например, объём КП испытуемых О. Ф. Потёмкиной — 6-7 знаков (букв и цифр) как при зрительном предъявлении, так и при предъявлении только на слух. Этот объём вырос при предъявлении одновременно на слух и зрительно одной и той же информации до 7-8 знаков, а при предъявлении различающейся информации — даже до 10-11 букв и цифр². Разумеется, и такие данные не опровергают гипотезу. Достаточно ввести новые допущения: существует не один блок кратковременной памяти, а несколько: зрительный, слуховой и т. д. Мол, различные соотношения объёмов слуховой и зрительной КП объясня­ются существованием структурных индивидуальных различий в воспро­изведении знаков разной модальности. А при бимодальном предъявле­нии знаков задействован не один объём КП, а два. (Правда, не совсем ясно, почему общий объём не увеличивается вдвое, но здесь снова лег­ко погоропизировать...)

'Такое тоже бывает. Э. Клапаред описал бо4Пьного с корсаковским синдромом, получившем при рукопожатии с врачом укол иглой в руку. Больной остерегался в даль­нейшем подавать руку этому врачу, хотя и уверял, что никогда раньше его не видел, — см. Лурия А. Р. Нейропсихология памяти, М.. 1974, с. 30.

² Потёмкина О. Ф. Объём кратковременной памяти человека при моно- и бимо­дальном способах предъявления информации. // Системный подход к психофизиоло­гической проблеме. М.. 1982, с. 112-115.

Третье возможное следствие: один и тот же испытуемый вос­производит фиксированный объём более-менее одинаковых знаков. Это тоже неверно. Число правильно воспроизведённых слов из списка в 10, 20 или 40 слов последовательно увеличивается. Но и такая эксперимен­тальная критика не опровергает гипотезу. Можно сказать, например, что при запоминании длинных списков самые первые знаки в списке уже переходят из кратковременной памяти в долговременную!¹ Однако та­кое утверждение — не более, чем игра терминами. Ведь гипотеза о су­ществовании объёма КП связана с невозможностью для испытуемого хранить в своем сознании более 7-9 однократно предъявленных знаков, что методически иногда решается кратковременным предъявлением стимульной информации. Гипотеза о кратковременном её хранении — оче­редное ни на чём не основанное допущение. Неужели одно слово мы всегда храним только очень короткое время, а вот десять уже сможем хранить долго? Необходимо специальное объяснение, почему при одно­разовом предъявлении информации удаётся запомнить больше слов в более длинных рядах.

Четвёртое возможное следствие: разные способы проверки объё­ма запоминания дают примерно одинаковые результаты. Далее мы рас­смотрим эксперименты, показывающие, что это неверно. Пока ограни­чимся хорошо известным фактом, что человек способен опознать боль­ше знаков, чем воспроизвести. В одном из исследований испытуемому однократно предъявляли 11 000 слайдов с задачей их последующего опознания. Результат — испытуемые дают свыше 90% правильных от­ветов. Б. М. Величковский комментирует эти данные так: «не удалось установить пределов зрительной долговременной памяти»². Сам Велич­ковский предъявляет испытуемым 940 цветных слайдов с видами ново­строек в различных городах. Время предъявления — 1 и 4 с. При тести­ровании даже спустя пять недель «успешность опознания достоверно превышала нулевое значение»³. Таким образом, испытуемым однократно и на короткое время (1 с!) предъявляются слайды с достаточно слож­ным изображением, испытуемый сохраняет их в памяти в большом ко­личестве, но исследователи считают, что они изучают не кратковремен­ную, а долговременную память, поскольку, мол, хранится эта информа­ция долго.

' Ср. Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения. М., 1980. с. 33-52.

² Зинченко В. П., Величковский Б. М., Вучетич Г. Г. Функциональная структура зрительной памяти. М., 1980, с. 147.

³Там же, с. 153.

82

Пятое возможное следствие: семь знаков (точнее: семь знаков плюс или минус два) является характеристикой именно памяти, а не каких-либо иных процессов. И это следствие противоречит опыту. Так, время реакции возрастает с увеличением числа альтернатив до тех пор, пока число альтернатив не возрастет до 6-10. Некоторые исследователи получили аналогичные данные для времени опознания, которое тоже возрастает в зависимости от числа альтернатив: примерно до 10 альтер­натив. В других экспериментах обнаружилось, что, если предъявлять на экране беспорядочно составленные из точек изображения на время 200 мс, то испытуемые не способны без ошибок определить число то­чек, если оно больше семи. Лингвисты подвергли анализу звуки чело­веческой речи и выяснили, что существует не более 8-10 отличитель­ных признаков, посредством которых одна фонема отличается от дру­гой. И т. д. Итак, во всех случаях, когда удаётся установить некую верх­нюю границу возможностей сознания по переработке информации, эта граница лежит в пределах 5-10 знаков со средним значением где-то око­ло 7. Следовательно, гипотеза об ограниченном объёме кратковремен­ной памяти, казалось бы, должна была быть заменена на другую: суще­ствует универсальная психологическая константа, предопределённая ло­гикой работы сознания по переработке информации. Тогда частным про­явлением именно этой константы, а не структурных ограничений на кратковременную память, является невозможность для человека со­знательно воспроизвести больше 5-9 знаков. Однако такой вывод сде­лан не был, ведь его принятие означало бы отказ от первоначальной идеи структурной ограниченности КП.

Измеренный объём в разные исторические эпохи разными иссле­дователями, именуемый объёмом КП, назывался и объёмом восприя­тия, и объёмом внимания, и объёмом сознания, и объёмом актуального сознания... То, что этот объём представляет собой какую-то важную пси­хологическую константу, понимал ещё В. Вундт. Он писал: «Шесть про­стых впечатлений представляют собой границу объёма внимания. Так как эта величина одинакова для слуховых и для зрительных впечатле­ний, данных как последовательно, так и одновременно, то можно заклю­чить, что она означает не зависимую от специальной области чувств психическую постоянную»'. Тем не менее, даже блистательный Дж. Миллер, как никто другой привлёкший внимание к этой константе, уходит от её серьёзного обсуждения. Вот его текст: «Как же обстоит дело с магическим числом 7? Что можно сказать о 7 чудесах света, о 7 морях, о

' Вундт В. Введение в психологию. М., 1912, с- 32.

 

7 смертных грехах, о 7 дочерях Атланта— Плеядах, о 7 возрастах чело­века, 7 кругах ада, 7 основных цветах, 7 тонах музыкальной шкалы или о 7 днях недели? Что можно сказать о семизначной оценочной шкале, о 7 категориях абсолютной оценки, о 7 объектах в объёме внимания и о 7 единицах в объёме непосредственной памяти?.. Вероятно, за всеми этими семёрками скрывается нечто очень важное и глубокое, призыва­ющее нас открыть его тайну. Но я подозреваю, что это только злое пи­фагорейское совпадение»'. Вот так. Если вы видите за этими цифрами нечто большее, чем случайное совпадение, то вы — поклонник число­вой мистики. И, чтобы было ближе к Пифагору, свалил в одну кучу и семь чудес света, и дочерей Атланта, и объём внимания.

Как уже говорилось, гипотезы отвергаются только наличием дру­гих гипотез, а не лавиной опровергающих фактов. Но, конечно же, эта лавина должна настораживать исследователей и предупреждать их о сомнительности (дефектности) выдвинутой гипотезы — в данном слу­чае гипотезы о существовании структурной ограниченности объёма КП. Несоответствие опыта и предсказаний побуждает исследователей к кор­рекции гипотезы, к изменениям формулировок, к горопизмам — новым дополнительным гипотезам, но в отсутствие другого объяснения не при­водит к отказу от неё. Стоит помнить: спасти гипотезу от опровержения можно всегда — если, конечно, очень хочется.