О магии практической психологии

Сейчас основной интерес психологов стал всё более смещаться в сторону профессиональной практической деятельности. Особенно это заметно в России, где методы практической психологии очень долго не развивались как противоречащие марксизму. Практическая психология стала откровенно противопоставляться естественнонаучной — последнюю практики иногда пренебрежительно называют академической. Однако практические технологии в любой области, говорящие, как надо действовать в той или иной конкретной ситуации, не отвечают на вопрос, почему так надо действовать. В этом отношении практика сходна с магией, а потому глубоко мистична. М. Твен в «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» убедительно показал, что средневековый человек должен смотреть на современную нам технологию как на магию. Но ведь на самом деле как герой этого произведения, так и его блистательный автор не знают, почему эти технологии работают. Янки конца XIX в. знает, как преобразовать энергию бьющих поклоны монахов в электричество, так как знает технологию, но не знает современных физических теорий, объясняющих электрические явления.

Когда мы молотком забиваем гвоздь в стену, то действуем с непосредственной очевидностью и не озабочены теорией сопротивления материалов. Наверное, в России каждый слышал о каком-нибудь умельце, который едва ли не топором способен починить компьютер или видеокамеру, абсолютно ничего не зная об их устройстве. Как отмечал Стендаль в «Записках туриста», и в политике, и в машинах важнее опыт, а не теория. Родители, воспитывая детей, опираются прежде всего на собственное чувство или, в лучшем случае, на накопленный жизненный опыт (зачастую объясняя этот опыт самым фантастическим образом), Мы действуем именно так, а не иначе, потому, что такое действие для нас самоочевидно.

Когда психолог работает как практик, он, конечно же, использует известную ему технологию (например, он обязан переспрашивать и уточнять сказанное клиентом: «Если я вас правильно понял, то вы считаете, что... Я действительно вас правильно понял?»), но, прежде всего, он действует интуитивно. Замечательные теоретики редко делают великие изобретения, а блестящие изобретатели ещё реже развивают теорию. Самоощущения теоретика и практика — это разные самоощущения. Во всяком случае, когда мне приходится заниматься практической психологией в качестве консультанта, психотренера или медиатора, я ориентируюсь не на теории, а на технологии и интуицию.

Дж.Гриндер и Р. Бендлер создали систему практической психологии, названную нейролингвистическим программированием (НЛП). Они откровенно признают таинственность её воздействия. Вот как они объясняют свои взгляды ученикам на семинаре: «Все, что мы собираемся вам здесь сказать, — это ложь. Поскольку у нас нет требований к истинности и точности, на этом семинаре мы постоянно будем вам лгать... Если вы будете действовать так, как будто наши утверждения действительно истинны, то убедитесь, что они работают» '. Это утверждение основателей НЛП — не кокетство, а признание реальной магии практического действия.

А вот как выглядит фрагмент обоснования другого известного психотерапевтического метода. Основатель гештальттерапии Ф. Пёрлз начинает издалека: «Когда я размышляю над какой-то проблемой, пытаясь решить» как я буду действовать в определённой ситуации, я как будто делаю две вполне реальные вещи. Во-первых, я как бы разговариваю о своей проблеме; в реальности я мог бы так поговорить со своим другом. Во-вторых, Я воспроизвожу в уме ситуацию, в которую вовлечёт меня моё решение. Я предвосхищаю в фантазии то, что произойдёт в реальности, и хотя соответствие между воспроизведением в фантазии и действительной ситуацией может не быть абсолютным — так же, как не абсолютно соответствие между деревом в моём уме и деревом в моём саду, — оно достаточно для того, чтобы основывать на нём свои действия. Таким образом, умственная деятельность, по-видимому, сберегает для индивида время, энергию и работу. Так, например, рычаг обеспечивает при приложении небольшой силы на одном конце создание значительной силы на другом»².

В цитате Пёрлза нагромождение банальностей (дерево в уме и в саду, эффективность рычага и пр.) сопровождается метафорами: при размышлении делаются вроде бы две вещи (всего две? почему

' Гриндер Дж.. Бендлер Р. Из лягушек в принцы. СПб, 1992, с, 19.

² Пёрлз Ф. Гештальт-подход и Свидетель терапии. М., 1996, с. 26-27.

две, а не три или четыре? почему именно эти две, а не другие? Так ведь вроде бы). Из всего этого следует ниоткуда не вытекающий вывод, сам весьма похожий на банальность и потому не вызывающий сопротивления: умственная деятельность сберегает время, энергию и работу. Этот вывод «подтверждается» бытовыми примерами (типа:

домохозяйка заранее планирует, что собирается купить в магазине, и этим экономит «время, энергию и деятельность»). Затем к такого рода конструкциям прибабахивается терминология, произвольно заимствованная у серьёзных теоретиков, в данном случае у гештальтпсихологов. И в этой логически мутной воде ловится вполне эффективная технология практической работы.

Если практическая технология приводит к желаемому результату, мы никогда не откажемся от неё, как бы ложно ни было её теоретическое обоснование. Критерием правильности практического действия является его эффективность, а не логичность или истинность. Технология в принципе применяется вне зависимости от наличия у нее какого-либо обоснования. Как замечает М. Полани, во многих отраслях промышленного производства, в том числе в кожевенной, гончарной, пивоваренной промышленности, в металлургии и в различных отраслях сельского хозяйства вся деятельность осуществляется как своего рода искусство при полном отсутствии знания составляющих её операций и процедур. В частности, практика прядения хлопка — это «вещь в себе, которая с трудом соотносится с физическими знаниями»'.

Можно отвергать теорию психоанализа, даже считая эффективными психоаналитические методы лечения невротиков. Аналогично: психотерапевтический эффект принятия религиозного мировоззрения и участия в церковных обрядах несомненен, но из этого не следует, что верно данное религиозное учение. 3. Фрейд, например, решительно нападал на религию, но, как замечает К. Мэй, его терапия использовала точную копию католической исповеди: он укладывал пациента на кушетку и садился сзади, отдельно от пациента, как отец-исповедник, скрытый завесой². Если признать психотерапевтическую эффективность и католической исповеди, и психоаналитического сеанса, то всё равно нельзя установить, что именно в них является эффективным: религия, теория, технология работы с клиентом или отдельные элементы этой технологии.

В практической деятельности постоянно приходится принимать решения, не имеющие никакого теоретического оправдания. При

' Полани М. Личностное знание. М,, 1985, с, 86.

²Эвoлюция психотерапии, 3. М., 1998, с. 299.

планировании системы образования необходимо, например, определить, какое количество учащихся должно быть у одного преподавателя. Никакая теория не способна обосновать тот или иной выбор. А организаторам образования надо же опираться на что-нибудь, чтобы действовать! Вот они и опираются... Обычно утверждается, что отношение «один преподаватель к двадцати пяти ученикам» является тем идеалом, к которому надо стремиться. По мнению Ф. Кумбса, это один из священных догматов педагогики, который устоял во всех боях. Из каких теоретических соображений он мог возникнуть? Во всяком случае, ведёт он свое начало от Талмуда и более ничем теоретически не обоснован¹. Но разве это является существенным недостатком систем образования? Тысячу лет так уже учат — и, в общем, с успехом.

Не случайно рядом с развитыми фундаментальными науками появляются так называемые прикладные и технические науки. Задача специалиста в области технических наук состоит в том, чтобы с помощью любых допущений, пусть заведомо неверных, добиться практической применимости тех или иных теоретических построений. Главное — научиться решать возникающие задачи с допустимой для практики точностью. Например, при расчете строительных сооружений вполне можно исходить из безусловно неверной идеи, что Земля — плоская. Так возникает деление ученых на чистых и нечистых. Вот как об этом говорят математики: «Исследования, проводимые чистыми математиками, нередко находятся далеко от практического их использования и представляют собой красивые и изящные абстрактные математические системы. Они являются развивающимся видом искусства, способом выражения которого являются не слова, звуки или краски, а мысль. Результаты в чистой математике оцениваются не по непосредственной пользе, которую они приносят и которая обычно отсутствует, а по их логической завершенности и мастерству их выполнения»².

Математики-теоретики отмахиваются от прикладных математиков, которые, по их мнению, используют «грязные» методы. Тем не менее, они сами, своими «чистыми» методами, не могут решить те практические задачи, которые решают прикладники. В психологии же ситуация противоположная; здесь практики чаще отмахиваются от теоретиков. Язык теории, говорят они, лишён понимания мира человеческих

'См. Кумбс Ф. Кризис образования в современном мире. М., 1970. с-130-131. Вот текст из Талмуда (IV отдел, трактат Баба Батра): «Одному учителю положено иметь двадцать пять учеников; если же их пятьдесят — двух учителей надлежит иметь».

²См. Кудрявцев Л. Д. Современная математика и её преподавание. М., 1980, с. 53.

чувств. Он слишком беден, чтобы описать все те страдания, слезы, боль, надежды, смятение, сомнения, скуку, отчаянную усталость и другие эмоции, которые испытывает человек '.

Однако эффективность практики в области воздействия на сознание вдвойне обманчива. Она может доказать неофиту истинность самых фантастических воззрений. Любой шарлатан-целитель может быть эффективен, если пациент, которого он «лечит», верит в успех лечения. Осознание человеком того, что на него пытаются оказать воздействие, само по себе оказывает воздействие. Более того, любая новация в социальной практике (независимо от качества самой этой новации) изменяет поведение участвующих в ней людей, если эти люди сами осознают, что они стали участниками чего-то нового и социально значимого (в социальной психологии это называется Хоторнским эффектом²).

Как ещё в прошлом веке заметил психолог У Джеймс, существуют случаи, когда вера является необходимым фактором истины и сама себя подтверждает. Он приводит пример: «Представьте, например, что я взбираюсь на Альпы и, на своё несчастье, попадаю в такое положение, из которого могу выйти только с помощью отчаянного прыжка. Так как подобный случай — первый в моем опыте, я не могу быть уверен в своей способности произвести этот прыжок удачно. Однако надежда и вера вселяют в меня уверенность, что я достигну цели, и ноги мои сами собой совершают прыжок, который, быть может, оказался бы мне не по силам без этих моих субъективных эмоций. Но представьте, что во мне преобладают эмоции страха и недоверия, представьте, что я только что прочитал «Этику веры» и считаю, что грешно действовать на основании предположения, не проверенного предварительным опытом. В таком случае я буду колебаться так долго, что, наконец, утомленный и дрожащий, предамся отчаянию, оступлюсь и упаду в пропасть». Если вы верите, что Вселенная моральна, рассуждает Джеймс, то вы будете вести себя в соответствии с этой точкой зрения и убеждаться в её справедливости, придавая даже противоречащим фактам кажущееся согласие. Если же исходить из предположения, что Вселенная не моральна, то плоды этой эпикурейской гипотезы также будут её подтверждать,

' Ср, Эволюция психотерапии, 1, М., 1998, с.25-26.

² Как увеличение, так и уменьшение уровня освещенности (вплоть до «лунного света» путем имитации повреждения в электросети) приводило к возрастанию производительности труда рабочих завода в г. Хоторне, если они осознавали происходящее как научный эксперимент.

что, разумеется, заодно подтверждает и личную проницательность приверженца скептической точки зрения '.

Джеймс утверждал, что до него положение о связи веры с истиной «никогда не было ясно сформулировано». Но в XX в. психологи-практики вполне явственно на него опираются. Психиатр Т. Сас заявляет: «Вес психиатрические методы «лечения» хороши для тех, кто в них верит»². В психотерапии Д. Мейхенбаум выдвигает принцип: любая самая фантастическая концептуальная схема может помочь клиенту, если он в неё поверит. (Правда, сам Мейхенбаум выражается сдержаннее:

психотерапевт должен дать клиенту концептуальную схему, которая не обязательно должна иметь реальное научное значение, главное — она должна казаться клиенту правдоподобной³). Социологи приводят теорему У. Томаса: «Если люди определяют ситуации как реальные, то ситуации реальны по своим последствиям»⁴. Впрочем, мудрецы всегда острили по этому поводу. Вот, например, афоризм X. Борхеса: «Историческая правда — не то, что случилось, а то, что мы полагаем случившимся». А культурологи говорят об этом так: «В каждом социальном явлении даже самые незначительные на первый взгляд моменты могут сыграть роль образца для последующих поколений, повлиять на формирование «социальной эстафеты», переносящей след этого явления через века и страны»⁵.

Вопреки расхожему мнению, теоретические построения, как правило, сами по себе не могут непосредственно применяться на практике. Из уравнений Максвелла нельзя вывести устройство радиоприемника. а из психоанализа Фрейда — поведение психотерапевта в каждой конкретной ситуации. Однако без теории Максвелла никому бы не пришло в голову создавать радиосвязь, а без концепции Фрейда ни один психотерапевт не интересовался бы эротическими устремлениями пациента в младенческом возрасте. Теория открывает новые области и для практической деятельности, и для придумывания новых экспериментов. «Многие методы терапии поведения были инспирированы теориями... Даже ложная теория может вызвать эффективный метод»⁶. Таким образом, для

' Джеймс У. Воля к вере. М., 1997, с. 66.

²Цит. по кн. Налимов В. В. Спонтанность сознания. М., 1989, с. 40.

³Морли С., Шефферд Дж., Спенс С. Методы когнитивной терапии в тренинге социальных навыков, СПб, 1996, с. 30-31.

⁴ Коллинз Р. Социология: наука или антинаука? // Теория общества. М., 1999, с. 50.

⁵ Кармин А. С, Специфика социального познания (в сравнении с естественнонаучным) // Естественнонаучное и гуманитарное знание. Л., 1990, с. 53.

⁶Абабков В. А. Проблема научности в психотерапии. СПб, 1998. с. 13-14.

практического психолога новая концепция — хороший повод для модификации старых методов работы и создания новых. Чем оригинальнее теория, тем она более эвристична для разработки новых эффективных методов практической деятельности. Теория предлагает ученому-практику и экспериментатору увидеть реальность под неожиданным углом зрения и, вследствие этого, найти новые способы взаимодействия с этой реальностью. Как замечает К. Ясперс, практическая польза приходит сама собой по мере научного прогресса '.

Соотношение между теорией и практикой примерно такое же, как между религией и мистикой. Мистические переживания бывают и у верующих, и у неверующих. Более того, эти переживания приходят совершенно внезапно как для тех, так и для других², а потому не являются непосредственным следствием принятой религиозной позиции. Конкретное переживание индивидуально и не вытекает как необходимость из мировоззрения. Тем не менее, религия способствует возникновению мистических переживаний, особенно таких, которые связаны с содержанием именно данного религиозного мировоззрения. В свою очередь, мистические переживания подтверждают религиозные взгляды испытавшего эти переживания человека. Равным образом научная теория способствует возникновению практических идей. А удачная реализация этих идей вызывает у практиков уверенность в истинности теории.

Практическая психология, конечно же, решает очень важные задачи. Она позволяет психологам с гордостью смотреть на мир и получать финансовую поддержку своих исследований. Она может помочь избавляться от страданий, создавать имидж в политической борьбе, создавать условия для творческого развития, выявлять наличие или отсутствие профессионально важных качеств у людей при их поступлении на работу или учебу, а также делать многие другие важные и замечательные вещи. Любая теория, разумеется, позднее должна будет объяснить, как ей это удается, — в этом отношении практика как реальный опыт, в свою очередь, всегда способствует развитию теории.

¹Ясперс К. Общая психопатология. М., 1997, с. 25.

² Пишет М. Лютер: «Когда один монах произнес при мне слова: «Я верую в прощение грехов». Св. Писание озарилось для меня совершенно новым светом, и я почувствовал себя как бы вновь родившимся. Мне показалось, что двери рая широко распахнулись передо мной», (цит. по кн. Джеймс У. Многообразие религиозного опыта, с. 305; см. также Эриксон Э. Молодой Лютер. Психоаналитическое историческое исследование. М., 1996). И это внезапное мистическое переживание не вызвано религиозной верой самой по себе — Лютер и до этого был верующим монахом, но подобных переживаний не испытывал.

Практика должна быть эффективной, а не истинной. Практическая психология не ставит задачу понимания действительной природы психики. Правда, в отсутствие теории не всегда удаётся сравнить эффективность разных технологий. Например, сейчас популярность психоанализа в США упала: лишь 1% психотерапевтов работают как психоаналитики. Позволяет ли это оценить эффективность психоаналитической технологии? Обратившийся к психоаналитику клиент обычно не может сравнивать эффективность психоанализа с какой-либо другой психотерапевтической процедурой. Аналогично: участник группы психологического тренинга не знает, как ведёт подобные же занятия другой психотренер.

Более-менее надёжные оценки эффективности практической деятельности нельзя дать только в соответствии с достигнутыми результатами — необходимо эти результаты ещё соотносить с теорией '. Пусть в результате психотерапии клиент демонстрирует устранение имевшихся ранее проблем и благодарит терапевта за прекрасную работу. Однако сам психотерапевт будет рассматривать свою деятельность безусловно эффективной только при достижении, к тому же, терапевтической цели. Но эти цели различаются в разных концепциях. Один психотерапевт, например, придерживается взглядов глубинной психологии (в духе 3. Фрейда и Д. Винникота) и считает своей терапевтической целью распознавание неосознанных мотивов поведения клиента с последующим устранением внутренних конфликтов. А другой — когнитивно-бихевиористской концепции А, БекаиД. Мейхенбаума, а потому считает своей целью восстановление у пациента адекватных переживаний и изменение у него представлений о самом себе. И коли цель не достигнута, то психотерапевт не поверит в успех своей деятельности. Ведь если при строительстве моста из теоретических расчётов известно, что спроектированный мост не выдержит запланированную нагрузку, эффективность работы строителей будет признана низкой даже в том случае, когда построенный по этому проекту мост будет какое-то время вроде бы успешно справляться со своими функциями.

И в заключение: практик наиболее ярко проявляет своё искусство в тех зонах, где теоретические расчёты неприменимы.

' Kanfer F. H. The scientist-practitioner connection: myth or reality? // New ideas in psychology, 1989, 7, p. 147-156.