Реформы управления середины 960х гг

Альтинг, основанный в 930г., не был неизменным учреждением, Это был центр управления[17], чье развитие за последующее столетие служило преобразованию политики и управления в устойчивую и работоспособную систему. Событием первостепенной важности были законодательные реформы середины 960 гг. Эти сложные реформы, которые выполнялись на абсолютно дописьменной стадии культуры, были проведены вслед за серьезным столкновением между двумя влиятельными предводителями, Тордом Ревуном (Þórðr gellir, Торд Геллир) и Оддом из Междуречья (Tungu-Oddr, Тунгу-Оддом[18])[19].

Альтинг, в форме, первоначально определённой в 930г., кажется, не включал суды. Суды были учреждены на местной основе поселенцами и их первыми потомками как элементы региональных тингов или собраний, и к середине десятого столетия, спустя 20 или 30 лет после учреждения Альтинга, было, по-видимому, двенадцать региональных весенних собраний-тингов (vàrþing), распределенных достаточно равномерно по периметру страны. Только про два из них, Kjalarnes þing (Тинг Килевого мыса) и Þórsnes þing (Тинг Мыса Тора), известно, что они предшествовали учреждению Альтинга.

Однако, эффективными местные суды были только для решения местных же споров, система оказалась не способной сдержать насилие в конкретном случае конфликта между Тордом Ревуном и Оддом из Междуречья, и, как следствие, исландцы пришли к соглашению на Альтинге реорганизовать судебную систему так, чтобы она была сосредоточена вокруг Альтинга, который мог более успешно урегулировать распри.

Изменения принесли единство стране таким образом, который укрепил зарождающуюся, в чем-то республиканскую форму организации. Первоначальный закон гласил, что дело о непредумышленном убийстве должно быть рассмотрено на местном собрании, наиболее близком к месту убийства. Это соглашение, по-видимому, работало при регулировании споров среди людей, которые жили в области одного тинга, но ответчику из другой местности было бы трудно ожидать, что соблюдение его прав получит поддержку на территории, являющейся родной для его обвинителя. Чтобы исправить этот потенциальный дисбаланс, закон был изменен. Подобные случаи теперь было разрешено выносить на Альтинг, где были учреждены четыре новых суда, по одному для каждой четверти острова. Мы можем кратко увидеть описание этого развития в «Книге об исландцах» Ари (глава 2[20]):

Большая тяжба была на тинге между Тордом Ревуном, сыном Олейва Фейлана, и Оддом, прозванным Одд из Междуречья. Он был с Городищенского Фьорда. Торвальд, его сын, вместе с Куриным Ториром сожгли Торкеля, сына Сонного Кетиля, в Долинах Арнольва. Торд Ревун был во главе обвинения, поскольку Херстейн, сын Торкеля, сына Сонного Кетиля был женат на Торунн, дочери его сестры. Она была дочь Хельги и Гуннара, сестра Йофрид, на которой женился Торстейн, сын Эгиля.

Они приехали на тот тинг, что был в Городищенском Фьорде в том месте, что позже было названо Мыс Тинга. Там был тогда закон, по которому обвинение в убийстве должно было вноситься в наиболее близкий к месту убийства тинг. А они бились там, и тинг не мог проводиться по закону. Там пал Торольв Лис, брат Альва из Долин, из людей Торда Ревуна.

Когда потом приехали виновные на альтинг, то они там сражались опять. Тогда погибли люди Одда, пока Куриный Торир не был признан вне закона и затем убит вместе с теми, кто был на сожжении.

Тогда Торд Ревун сказал речь на Скале Закона, касающуюся того, как плохо людям ездить на чужие тинги для предъявления обвинения в убийстве или ранении. И он поведал, что случилось с ним до того, как смог довести это дело до закона, и что многие испытают трудности, если такое положение вещей не будет исправлено.

Тогда земля была поделена на четверти так, что в каждой четверти стало по три тинга, и тяжбы должны были рассматриваться там же, откуда были люди.

 

С разделением острова на четверти были учреждены четыре новых суда четверти (fjórðungsdómar; в ед.ч. fjórðungsdómr; dómr означает суд[21]) на Альтинге. Они собирались ежегодно и были судами первой инстанции. Это означало, что люди из любой четверти могли начать тяжбу на Альтинге, а не на местном весеннем собрании (várþing), если вопрос вёл к более чем минимальным последствиям. Суды четвертей также служили судами аппеляционными — случай, который заходил в тупик на весеннем тинге, мог быть передан в суд четверти соответствующей области на Альтинге. Деление острова на четверти потребовало установки полноправных предводительств в количестве 39ти. Западная, Южная и Восточная четверти имели, каждая, по три весенних тинга — собрания под объединенным контролем трех предводителей, давая в общей сложности девять предводительств в каждой четверти. В то же самое время к Северной Четверти был добавлен четвертый várþing. Комбинация географических условий и нужд людей в самой густонаселенной четверти Исландии потребовали четырех собраний, на одно больше, чем в каждой из других четвертей. Ари Мудрый также рассказывает о таком развитии событий[22]:

 

А вот в Северной Четверти было четыре [тинга], потому там не удалось достичь согласия. Люди, жившие на севере в Островном Фьорде, не пожелали посещать тинг Мысового Фьорда, что был к западу. [23].

В Северной Четверти, таким образом, было двенадцать годи (goðar), хотя её три новых предводителя не были уполномочены назначать судей на суды четверти. Чтобы поддержать равновесие сил среди четвертей на Альтинге, звание goði было присвоено трем новым предводителям из Восточной, Западной, и Южных четвертей, приведя тем общее количество goðar к 48. Эти девять новых годизаседали в исландском законодательном собрании, но не имели права назначать судей на судах четверти или даже принимать участие в местных собраниях как предводители[24].

Этими мерами исландцы, после испытательного срока в три десятилетия, выправили самые серьезные проблемы исходной системы управления. Наличие столь обширной системы судопроизводства не означало, что все споры разрешались в суде. Ко многим, возможно даже большинству, это не относилось. Суды устанавливали стандарт, которого придерживались во внесудебном посредничестве и другие решениях, и урегулирование по закону могло быть достигнуто даже при том, что случай не был формально передан в суд. Если частного решения путем переговоров не удавалось достичь, то одна из сторон могла обратиться к арене публичных судов. То, что такое действие вовлекло бы третьи лица в то, что иначе оставалось бы делом личным, было фактором, который поощрял частное урегулирование конфликтов. Саги часто рисуют нам случаи, происходящие из-за упорства в споре, и эскалацию вражды, но большинство урегулирований спорных вопросов было обыденным, не достойным саги.

Реформы середины 960х гг. вновь подтвердили по существу децентрализованную природу ранних властных и судебных структур, что базировались на отношениях взаимной зависимости между вождем и тингманами. Более централизованная судебная система, ставшая результатом реформ, известна нам из законов и саг. Она обеспечивала Исландию юридическими и судебными структурами, которые действовали в качестве уравновешенной системы. У местных групп из любой части страны был равный доступ к центральному Альтингу, где также поддерживался пропорциональный баланс предводителей и судей от различных четвертей.

 

Лидеры и сторонники.

Система Альтинга, которая появилась в десятом столетии, превращала Исландию в одно юридическое сообщество; это была наибольшая группа людей, чьей обязанностью было завершать борьбу мирным соглашением, и, одновременно, Альтинг являлся механизмом для подготовки таких решений. Годи и их не-родовая группировка последователей формировали главные подгрупы в пределах этого политически и законодательно определённого мира. Фактом первоочерёдной важности было то, что годи не были хозяевами своих территорий, скорее они были лидерами небольших заинтересованных групп, состоящих из свободных хозяев. Важным был факт, что последние сохранили право выбрать предводителя и, следовательно, группу, которой они должны проявлять преданность.

Крестьяне-хозяева не избирали своего годинепосредственно на выборах, они выбирали одного из числа, зачастую немалого, соперничающих годив четверти. В избранных лидерах свободные хозяева (то есть, большинство, крестьян) полагались на то, что существенных различий между предводителями и обычными хуторянами в ранней Исландии было не много. Годи сами являлись видными региональными хозяевами-хуторянами, и исландские вожди были тем, что антропологи называют «местными большими людьми». Как лидеры, годиимели дело непосредственно со своими сторонниками, и если они хотели на них опираться, то должны были предоставлять тем свою помощь. Grágás, средневековые законы Исландии, ясно определяет право свободного человека выбрать своего годи[25], что есть верный признак нетерриториальной концепции власти[26]:

Человек должен объявить себя в тинге [т.е. частью группы собрания предводителя] у любого goði, которого он пожелает. И он, и предводитель должны назвать своих свидетелей, чтобы засвидетельствовать, что он [хозяин] объявляет себя, вместе со своей семьей и хозяйством и домашним скотом, в тинге [с предводителями].

И что другой принимает его.

 

И после выбора годи [27], хозяин не был навсегда связан с ним, но имел право изменить выбор[28]:

 

Если человек хочет объявить себя вне тинга [относящегося к его goði], законом будет, что он объявляет про то на весеннем тинге [местном собрании], если он вступает в тинг, относящийся к другому goði, который является goði того же самого весеннего тинга. Также, если он вступает в тинг, относящийся к другому goði, у которого есть группа собрания в пределах того же самого района тинга, законом будет, что на Альтинге он объявляет себя вне трети собрания предводителя [сторонники предводителя названы одной третью, поскольку имелось три предводителя] на высоком суде с lögberg [Скалы Закона], если goði слушает [или слышит]. Если goði не слушает, то он должен сказать это ему непосредственно, и в том случае законом будет, что он объявит себя вне тинга в присутствии своих свидетелей. И в тот же день он должен объявить в тинге, относящемся к другому goði.

 

Таким же образом предводитель мог прервать отношения с тингманом[29]:

 

Если goði хочет объявить себя вне тинга с тингманом [таким образом прекращая их отношения в тинге], то он должен уведомить его [тингмана] за две недели до весеннего тинга или ещё раньше. И затем будет законом, что он должен сказать человеку на весеннем тинге.

 

На практике свободное применение права сменить лидеров — существенный элемент во взаимоотношениях вождя и хуторянина — было умерено традициями личной и семейной преданности так же, как и практическими соображениями, такими как проживание близко к предводителям. Хотя свободные люди, вероятно, меняли предводителей не чаще, чем современный гражданин меняет политическую партию, все же выбор был доступен. Хозяева, особенно богатые и видные, будучи неудовлетворенными, могли бы перенести свою преданность на другого. В чрезвычайных случаях недовольные крестьяне переезжали в другие области[30]. Хотя законы оставляют впечатление, что все свободные люди были обязаны быть в тинге с предводителем, вероятно, особенно в отсутствие аналога полицейской власти, что некоторые свободные предпочитали не вступать в такие отношения. Это кажется повсеместным в средневековой Европе для таких четких прото-демократических тенденций.