Учение О. Шпенглера о локальных культурах

3.1.Какой смысл вкладывает Шпенглер в понятие линеарной истории? Какова её схема? На исторических примерах проиллюстрируйте обоснованность шпенглеровской критики линеарной истории.

3.2. Следуя Шпенглеру, проведите аналогию между культурой и живым организмом. Какие стадии проходит каждая культура в своем развитии?

3.3. Реконструируйте систему культур по Шпенглеру.

3.4. Культура и цивилизация. В какой стадии, по Шпенглеру, находится современная западная культура?

3.5. Сравните концепции культуры О. Шпенглера и Н. Я. Данилевского.

 

Литература

 

· Данилевский Н. Я. Россия и Европа.– М.: Книга, 1991.

· Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность.– М.: Мысль, 1993.

· Фрейд З. Будущее одной иллюзии. / Сумерки богов / Сост. и общ. ред А. А. Яковлева.– М.: Политиздат, 1989.

 

 

Глава II. ГРЕЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ

 

Тайна человеческой культуры уходит корнями в непредставимо далекое прошлое, когда рассеянные по обитаемому миру немногочисленные человеческие сообщества начинают осваивать его так, как это не делал никто из живущих на земле существ. Все живое, находя мир предзаданным собственному существованию, уподобляется ему, принимая раз и навсегда данную от природы форму. Человек, напротив, уподобляет мир себе, перенося на него свойства собственного духа, преобразуя мир и тем самым делая его действительно своим. Этот процесс осознания мира первоначально происходит в формах, которые современному человеку порой представляются крайне грубыми и примитивными, однако именно из них вырастает вся человеческая культура.

Эпоха первобытной архаики охватывает десятки тысяч лет. На первых этапах культура развивается медленно, человеку неимоверно трудно вырваться из своего природного лона. Поначалу сознание способно оперировать только природными предметами, наделяя их, однако, свойствами и способностями, присущими самому человеку, устанавливая между ними связи и отношения, подобные тем, которые существуют в первобытном родовом коллективе. Так появляются фетúш и тотéм – существующие в природе объекты, которые наделяются неестественными для них качествами и способностью так или иначе воздействовать на жизнь отдельных человеческих особей или рода в целом. Фетишизм и тотемизм, а именно так в науке принято называть отношение человека к миру через призму тотема и фетиша, есть первые продукты культурного творчества первобытной эпохи. Эти представления чрезвычайно близки, различаясь между собой лишь тем, что в качестве фетиша всегда выступает предмет неживой природы, тогда как тотем всегда живое – растение либо животное[7]. Анимизм, в свою очередь, отличается от них обоих тем, что здесь человек доходит уже до понимания самостоятельности той внутренней, скрытой от него и потому таинственной силы, заключенной в неживых и живых предметах, которая в формах фетишизма и тотемизма мыслится еще нераздельно с самим предметом. Именно эти могущественные силы, не совпадающие с внешней явленностью предметов природы, эти духи, или души, населяющие всё и вся, не исключая и самого человека, являются настоящими движителями мира[8]. Эти силы, хоть и окутаны покровом тайны, но уже известны человеку, а следовательно, он может, вступив с ними в определенные отношения, попытаться воздействовать на мир. Так рождается магия – первая форма не чисто природного, животного, а именно человеческого, определяемого духом практического взаимодействия человека и мира.

Высшим проявлением творческого духа архаической эпохи является миф. В мифе рассмотренные элементы первобытного сознания собираются в единство, образуя целостную картину мира, в котором находит свое место и человек. С позиций современной культуры мир, создаваемый мифологическим творчеством, причудлив: его наполняют вещи-фетиши и животные-оборотни; каждый ручей и куст таят в себе неведомое, их населяют духи и демоны; всеми этими существами управляют могущественные силы, персонификации которых дают представления о богах, особо почитаемых человеком. Однако, каким бы странным не представлялся созданный культурой первобытной эпохи мир, это – дом, в котором человек не чувствует себя чужим, поскольку он сам соединен родственными связями и с оборотнями, и с духами, и даже с богам. В мифе человеческая жизнь осмысливается и получает определенность.

Миф развивается. Простейшие мифы повествуют о каких-то, хотя и значимых, но фрагментарных событиях и состояниях мира. Да и сам мир для человека еще крайне ограничен – это, как правило, природный ареал его непосредственного обитания и родовой социум. Расширение жизненного горизонта сопряжено с усложнением мифологической картины мира. Разрозненные сказания соединяются, создаются новые, постепенно формируясь в обширные мифологические комплексы, заключающие в себе все значимые для определенного человеческого сообщества образы, представления и идеи, составляющие основу его бытия в мире.

Создание и функционирование мифа в культуре всегда связано с определенным этносом – родом, племенем, союзом племен. На ранних этапах своего становления человечество не представляет единого сообщества и не осознает себя таковым. Отдельные человеческие группы разрознены и изолированы друг от друга, человечество в первобытном сознании отождествляется с родственным коллективом. Экспансия человечества на земле осуществляется настолько медленно, что даже имеющие общие этнические корни племена не удерживают этого первородного единства в своей исторической памяти. Поэтому так не похожи мифологические сказания племен древней Скандинавии и древних индийцев, славян и древних греков, аборигенов Австралии и коренного населения Америки. Однако при всей своей очевидной непохожести, вызванной своеобразием исторического развития и природных условий обитания каждого отдельного этноса, мифы при более внимательном изучении обнаруживают удивительное совпадение тем, сюжетов, категорий мифологических персонажей. В любой развитой мифологии мы найдем космогонические[9] и антропогонические[10] мифы, множество богов, поделивших между собой мир и управляющих человеческой жизнью, и героев, сражающихся с древними чудовищами и побеждающих их. Эти совпадения есть выражение субстанциального духовного единства всех людей и демонстрируют наличие общих закономерностей в развитии человеческого духовного творчества. В этом смысле при изучении мифологии в курсе культурологии оправдано для более глубокого содержательного знакомства ограничиться мифотворчеством одного определенного этноса.

Культурная жизнь любого народа несет элементы мифологии как память о своем доисторическом прошлом, о своей архаике. Но ни один дошедший до нас мифологический комплекс не может сравниться с древнегреческим по целостности, многоплановости, динамизму. Вот почему греческая мифология является образцом для изучения архаической культуры в целом. По ней можно проследить не только существенные черты первобытного духа, но и закономерности его развития вплоть до разложения мифологического сознания.

Ни точное время создания, ни имена авторов древнегреческих мифов назвать невозможно, и удаленность во времени не единственная тому причина. Мифы погружены в историю древнегреческого этноса и формируются на протяжении столетий, испытывая на себе воздействие всех ее перипетий. Авторство греческих мифов заведомо анонимно не потому, что имена утрачены, – субъектами мифотворчества являются не отдельные личности, а сменяющие друг друга поколения людей, потомками которых считали себя греки. Кто эти люди? Когда и откуда пришли они на землю Греции?

В пору своего расцвета греки, несмотря на географическую и политическую раздробленность, осознавали себя единым народом, говорящим на одном языке, имеющим общую историю и культуру[11]. Однако греки не являлись коренными обитателями населяемой ими территории. На рубеже III и II тысячелетий до н. э. их предки пришли, предположительно, с севера Балкан и, захватив южную часть полуострова, распространили свою экспансию на центральную и восточную части средиземноморского региона. Это были греческие племена ахейцев, относящиеся к индоевропейскому этносу, которые уничтожили или частично ассимилировали местное население[12] и, закрепившись на завоеванных территориях, заложили основы древнегреческой цивилизации. Именно ахейцы создали первые полисы – Микены, Тиринф, Фивы, Афины и др.,– ставшие центрами политической и культурной жизни Древней Греции. Однако ахейцы были не последними завоевателями. В XII в. до н. э. на Балканский полуостров хлынула волна других греческих племен – дорийцев, пришедших, как и ахейцы, с севера. Дорийцы оказались более воинственными, они быстро покорили Грецию, открыв для нее век железа и, вместе с этим, перспективы военного могущества и экономического развития. Дорийские племена оттеснили ахейцев на периферию формирующегося греческого мира, и к I тыс. до н. э. они утрачивают свою историческую роль, постепенно растворяясь среди других греческих племен.

История греческих завоеваний растянулась на века. Греки приходят в Средиземноморье не как единый народ. Их разделяет племенной принцип организации, часто отдельные племена враждуют между собой, а перед лицом общего врага возникают и распадаются их союзы. Правда, при этом они осознают свое родство; постепенно формируется устойчивое представление об этническом единстве; на арену истории в I тыс. до н. э. выходит греческий народ.

Греки, как никакой другой народ древности, обнаруживают духовные корни своего единения. Эти корни уходят в их мифологию. Древнейшие из известных греческих мифов создавались в начальный период завоеваний, т. е. на рубеже III – II тыс. до н. э., и несут на себе отпечаток мифологических представлений, сформировавшихся до вторжения греческих племен на Балканы как у самих завоевателей, так и у покоренного ими местного населения. Поначалу мифы, создаваемые отдельными греческими племенами, сильно разняться. Исследователи греческой мифологии обнаруживают в древнейших греческих мифах существенные расхождения в отражении основных тем, таких как происхождение мира, формирование божественного пантеона, происхождение человека. Постепенно, по мере вовлечения греческих племен в общий поток истории, эти различия сглаживаются, унифицируются представления о богах, складывается единый в своей основе общегреческий пантеон олимпийских богов, формируются образы героев, сказания о подвигах которых распространяются по всему греческому миру. В мифологии греческий дух впервые обнаруживает свое единство и раскрывает свои возможности. Развитая мифология становится основой поразительного расцвета греческой культуры в I тыс. до н. э., составившего целую эпоху в истории общечеловеческой культуры.

Развитие греческой, как и всякой другой, мифологии следует рассматривать в общем контексте развития человеческой духовности, тем более, что в архаической культуре миф выступает как ее универсальное проявление. При рассмотрении греческой мифологии важно помнить, что это не статичная картинка мира, возникшая однажды и навсегда, но живое творчество людей, в котором их дух развивается и формирующиеся в этом развитии свои новые возможности осуществляет в дальнейшем мифотворчестве. Исследователи выделяют в развитии греческой мифологии два основных периода – доолимпийский и олимпийский[13]. Различия между ними обусловлены, прежде всего, изменениями, происходящими в сознании субъектов первобытного культурного творчества.

На ранних этапах архаики человек, хотя и осознает (в отличие от животного) свое существование, хотя и отделяет себя от других объектов природы, но не выделяет себя как особое, значимое в мире существо. Он осознает себя частью общего потока событий, принципиально повлиять на которые он не в силах. Поэтому в древнейших мифологических сказаниях рождаются и вершат судьбы мира чудовищные боги, природа населена ужасными существами, мир сотрясают вселенские по своим масштабам катаклизмы. Человек если и промелькнет в этом мире, то лишь жалкой щепкой в потоке мировых катастроф (миф о девкалионовом потопе); боги забавляются людьми, как дети оловянными солдатиками, сметая одно поколение и заменяя его другим (миф о пяти веках человечества).

В мифологии классического периода мы сталкиваемся с выражением совершенно иного мироощущения человека. Конечно, он не царь природы, в мире по-прежнему действуют многочисленные боги, и именно они властвуют природой и людьми. Но это другие боги. Поколение богов-олимпийцев гораздо дальше от своих чудовищных божественных прародителей, чем от человека. И своим обликом, и своими занятиями, и даже своими страстями олимпийские боги так похожи на человека, что возникает соблазн отождествить их друг с другом. Но все-таки это – боги. Они бессмертны, могущественны, а главное – в их руках судьба человека. Для грека люди подобны богам, а не боги людям. Но для последующей культуры важно само появление представления об этом подобии, сближение человеческого и божественного. И уже для самих греков сближение это предельное. Правда, в мифе, как явлении архаической культуры, эта близость непосредственно проявляется еще природным образом. Боги ставятся в родственные отношения с людьми. Близость богов со смертными людьми имеет своим следствием рождение героев – самых замечательных персонажей олимпийской мифологии. Герой – человек, имеющий божественного предка. Но главное, что он все-таки человек, и его родство с каким-то определенным богом или богиней со временем превращается почти в чистый символ. Для грека героем является и потомок божества в самом отдаленном поколении. Ссылка на божественные истоки – лишь для уверенности в себе, которой простой смертный не обладает еще в полной мере, не осмеливается обладать. Именно герои завершают упорядочение мира: они сражаются с чудовищами хтонической эпохи и побеждают их; силой своего ума они укрощают разрушительные силы природы, внося в нее порядок и красоту; они даже осмеливаются на неповиновение богам, хотя и несут за это жестокое наказание. В облагороженном героями мире человек чувствует себя увереннее, уходит страх, постепенно утверждается сознание того, что мир существует для человека, а вместе с этим приходит понимание своего предназначения в мире – сохранять в нем созданный богами-олимпийцами и героями порядок, творить и ценить красоту. Греческий дух обращается к эстетическому творчеству.

Изучение закономерностей развития греческой мифологии[14] ценно тем, что оно позволяет осуществить их перенос на мифологическое творчество любого этноса. Греческое мифологическое сознание в своем развитии демонстрирует тот путь, который проходит архаическая культура, независимо от времени и места ее локализации. Общая тенденция и способы очеловечивания мира, так ярко обнаруженные в греческом мифе, присущи мифотворчеству как таковому, а поэтому знание содержания и истории формирования греческой мифологии позволяет с пониманием дела отнестись к мифологии любых эпох и народов.

Греческие мифы возникают и развиваются в ту отдаленную эпоху архаики, когда культура еще не знала письменности, и на протяжении многих столетий создаются, хранятся и передаются из поколения в поколение в устной традиции. Современная культура черпает знания о греческой мифологии, разумеется, из других источников – это сохранившиеся до нашего времени многочисленные памятники письменной литературы, прежде всего художественные и научные тексты античных авторов – греческих и римских. Важно понимать, что зафиксированные в письменных источниках мифы подвергнуты художественной либо научной обработке и уже не представляются нам в их первозданном виде. Художественная литература эстетизирует образы и язык мифов, поэтическая фантазия примысливает недостающие детали и видоизменяет сюжетные коллизии, исходя из замысла художественного произведения. Научный анализ систематизирует мифологический материал, внося в него нехарактерную строгость и полноту. Пóзднее изложение всегда модернизирует миф, накладывая на него отпечаток современной автору культуры. Это следует иметь в виду при знакомстве с греческой мифологией, которая дошла до нас в пересказах людей, хотя и принадлежащих к греческому миру, но по своему духовному развитию относящихся к иной – эстетической – культурной эпохе.

Главным источником, из которого черпает сведения о греческих мифах не только современная, но уже и сама античная культура, являются знаменитые поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Гомер, время жизни которого вероятнее всего приходится на IX – VIII вв. до н. э., первым из древнегреческих поэтов сделал мифологических богов и героев персонажами своих произведений, свел историческую и мифологическую действительность в целостную и прекрасную эпопею деяний и приключений, связанных с одним из самых ярких событий греческой истории – Троянской войной. Поэмы Гомера стали обязательным элементом эллинской образованности, формируя историческое, религиозное и художественное мировоззрение греков. Следует назвать и другого, близкого по времени к Гомеру, греческого автора Гесиода, жившего в VIII – VII вв. до н. э., наиболее известное произведение которого – «Теогония» представляет собой по сути генеалогию греческих богов, составленную на основе известных поэту мифов. В более позднюю эпоху в период расцвета греческой культуры (V – IV вв. до н. э.) мифы составляют сюжетную основу драматических произведений, главным образом трагедий, хотя мифологические мотивы присутствуют и в произведениях комедиографов. Из крупнейших греческих трагиков назовем прежде всего Эсхила, Софокла и Еврипида, в произведениях которых в контексте современной им культуры художественно осмысливаются древние мифические сказания о богах и героях. Много сведений по греческой мифологии содержится в произведениях римских авторов I в. до н. э. – II в н. э., таких как Овидий, Вергилий, Гораций, Апулей, Лукиан и др.

В научной литературе античности мифы не просто излагаются, но анализируется их познавательная ценность. Античные историки, географы, астрономы черпали из мифов начальные сведения, хотя и относились, как и положено ученым, к ним достаточно критически. Источниками по греческой мифологии являются сочинения греческих и римских историков Геродота (V в. до н. э.), Фукидида (V в. до н. э.), Полибия (III – II в. до н. э.), Тита Ливия (I в. до н. э.), Плутарха (I – II вв. н. э.) и др., а также «География» известного греческого географа Страбона (I в. до н. э. – I в. н. э.). Уже в античный период возникает особая отрасль знания – мифография, целью которой является собирание и систематизация мифов. Первые мифографы появились в Греции в V в. до н. э. Собранный ими материал послужил источником для более позднего развития мифологии как науки. Среди античных мифографов заслуживает особого упоминания Аполлодор Афинский (II в. до н. э.), создавший многотомную мифологическую «Библиотеку».

Миф призван смоделировать духовный образ реальности, в горизонте которой происходит самоопределение первобытного человека и которую он однозначно принимает в модусе действительности. Поэтому темы мифологических сказаний всегда несут на себе отпечаток всеобщности и лишены сиюминутности, обыденности. В пределе все многообразие сюжетов вращается в круге, границы которого обозначены одной проблемой – как соотносятся управляющие миром силы и человек. С первых шагов бытия человека в мире его по-настоящему интересует лишь один предмет – сам человек. Но отделив себя от мира, он одновременно выделил и сам мир как противостоящую себе реальность, и это противостояние стало главной интригой в развитии всей человеческой культуры. Уже первобытный человек, еще не осознавая, но предчувствуя свою исключительность в среде сущего, стремится овладеть миром – это необходимый способ его человеческого бытия. Но для действительного обладания предметом необходимо овладеть им виртуально, необходимо знать предмет, отождествиться с ним и таким образом освоить его (сделать своим) внутренне. Но чем определено бытие любого предмета, что движет им, что связывает его с другими, подобными и неподобными ему, предметами, как он относится к человеку? На эти вопросы надо иметь ответ, иначе мир окажется для человека невозможным. Первый ответ человечества на эти «вечные» вопросы – миф.

Как возник и сформировался существующий мир? Отвечая на этот вопрос, греки строят обширную теогонию (от греч. theos – бог и goneia – рождение) – мифы о происхождении богов, поскольку и сам мир в своей сущности, и каждый отдельный предмет или состояние этого мира представляются греческому сознанию наполненными таинственными и могущественными божественными силами. В наиболее полном и систематизированном виде эти мифы изложены Гесиодом в его «Теогонии», но упоминания о них мы находим и у других авторов – Гомера, Овидия, Аполлодора, Плиния, в гомеровских и орфических гимнах. Появление мира в греческом понимании связано с выделением порядка из предсуществующего Хаоса. Первым проявлением этого порядка стало разделение основных природных стихий – земли (Геи) и неба (Урана), тьмы (Эреба) и света (Эфира), дня (Гемеры) и ночи (Нюкты). Все они связаны родственными узами – архаическое сознание грека лишь в родовой силе видит источник жизни и развития. Эти изначальные божественные стихии вступают в сложные отношения, множатся их дети, внуки и правнуки, постепенно формируется огромная и далеко не образцовая божественная семья, члены которой жесточайшим образом соперничают друг с другом в борьбе за господство в мире. Смена поколений богов сопровождается мировыми катастрофами – рушатся горы, закипают моря, сверкают молнии, грохот грома заполняет пространство, до самых глубин содрогается земля. Это – предыстория, уходящая в далекое, непостижимое мифологическое время. В конечном итоге к власти приходит поколение олимпийских богов и мир приобретает завершенный облик. Три божественных брата поделили мир: Зевс оставил за собой небо-Олимп и главенствует над всеми богами, Посейдон властвует в море, Аид управляет подземным царством, земля с населяющими ее людьми осталась в общем владении. В каждой области мира царит порядок, за который отвечают множество богов и богинь, более или менее значительных в зависимости от степени родства высшим олимпийским божествам. Порядок и гармония воцарились в мире, он стал прекрасным, как прекрасны и сами олимпийские боги.

Как возник человек и что определяет его жизнь? На этот вопрос отвечают антропогонические (от греч. anthrōpos – человек и goneia – рождение) мифы. В греческой мифологии существует несколько, значительно различающихся вариантов сказаний о происхождении человека. Но в одном они все схожи – человек появляется в мире по воле богов и они же определяют его жизнь. Так, Гесиод в поэме «Труды и дни» пересказывает миф о пяти веках человечества. Он относит создание богами людей еще ко временам господства Крона, повествуя о так называемом «золотом веке», когда люди жили счастливо, ни в чем не нуждаясь, не зная горя и забот. Это золотое поколение последовательно сменяют серебряное, медное, поколение героев и, наконец, железное, к которому Гесиод причислял своих современников и которое считал худшим из всех, пророчествуя ему поистине апокалиптический финал. По другой версии, излагаемой Аполлодором, Эсхилом и другими античными авторами, заслуга создания людей приписывается титану Прометею, который вылепил их, смешав землю с водой и, вопреки воле Зевса, дал им огонь, научил чтению и письму, искусствам и ремеслам. Существование людей на земле не раз прерывалось катастрофическими событиями, инициаторами которых были те же боги. Самое знаменитое из таких сказаний – миф о потопе, насланном Зевсом на землю (наиболее известные пересказы этого мифа принадлежат Аполлодору и Овидию). Спастись удалось лишь двум людям – сыну Прометея Девкалиону и его жене Пирре, которые по соизволению богов возродили человеческий род, бросая через голову камни: из камней, брошенных Девкалионом, появлялись мужчины, а из камней, брошенных Пиррой, – женщины.

Боги мыслились как всевластные распорядители не только жизни целых поколений, но и каждого отдельного человека. С самого рождения, а иногда еще и до него, жизнь человека была предопределена богинями судьбы мойрами, и не в силах человека было изменить свою участь. Только боги могли вмешаться в течение человеческой жизни, вознаграждая, но чаще наказывая людей за совершенные ими поступки. Иногда наказание, которое было, как правило, следствием нарушения человеком воли богов, не ограничивалось отдельным индивидом, а переходило на весь его род. Такое проклятие становилось судьбой и неотвратимо преследовало всех потомков провинившегося.[15]

Каково участие человека в событиях земной жизни? Как складываются его отношения с миром природы и человеческим социумом? Казалось бы, всецело определенный судьбой человек должен воспринимать свою жизнь как неизбежность, смириться и покориться воле богов. Но человеческий дух не приемлет такого пассивного, точнее сказать, рабского отношения к действительности. И если в жизни простой смертный человек еще не в силах противопоставить себя могущественным природным стихиям и авторитету родовой традиции, то в мифе его сознание совершает этот скачок, порождая героев, бросающих вызов необузданности природы, вырывающихся из безликой родовой массы, утверждающих свою индивидуальность и даже соперничающих с богами. Героические мифы – вершина древнегреческого архаического творчества. В них грек осмысливает формирование собственной цивилизации, ее технические и социальные достижения. История запечатлевается в героическом мифе, если еще и не связываясь в цельную картину, что и невозможно в условиях племенной разобщенности греков, то выхватывая и фиксируя во времени, со всей первозданной гениальностью творческого греческого духа, самые значимые, потрясшие воображение современников события. В героических мифах переплетены реальность и вымысел, но таковыми они представляются нам, людям рационалистической культуры, сами же греки верили в достоверность мифов, в том числе и историческую, не в меньшей степени, чем христиане верят божественному откровению Библии.

Тайна смерти. Что там за чертой, отделяющих нас, живых, от ушедших из мира навсегда? Древние греки охотно рассуждают о смерти. Собственно, она не представляет для них особой тайны, такой, как, например, для христиан. Во всяком случае, посмертное бытие для грека не в большей мере тайна, чем земное. Но есть черта перехода, безвозвратно отделяющая живых от мертвых. Таков порядок мира. Все греки мифологической эпохи верили в бессмертие человеческой души, но эта вера не радовала и не утешала их. Смерть лишь переход человеческого существа из одной области мира в другую, и эта вторая – подземное царство мертвых, называемое по имени властвующего в нем бога, аидом, не лучше, а много хуже первой. Жизнь человека нелегка и на земле, но в сравнении с беспросветностью аида она выглядит гораздо привлекательнее. Знаменитый греческий герой Ахилл, погибший под Троей, встречая в аиде уцелевшего в троянской войне и с огромными трудностями пробирающегося домой другого греческого героя Одиссея, чудом живым проникшего в подземный мир, говорит последнему, что предпочел бы скорее быть поденщиком на земле у бедного крестьянина, чем царем среди мертвых. Аид, если и не ад, то уж точно не рай. Греки боятся смерти именно в силу неотвратимости пребывания в аиде, которое ужасает еще и тем, что, в отличие от земного, длится вечно. Аид не оставляет надежд, никто из умерших не может вырваться отсюда к жизни. Правда и здесь греческое воображение делает попытку преодолеть неотвратимость смерти. И, конечно, этот своеобразный подвиг пытается совершить герой. Сизиф обманывает подземных богов и единственный из умерших возвращается к жизни. За это ему назначена жестокая кара: будучи силой возвращен в царство мертвых, он вечно осужден на бессмысленный и тягостный труд, вкатывая на гору огромный камень, который на самой вершине неизменно срывается и скатывается к ее подножию. Терпит неудачу и Орфей, которому очарованные и растроганные его необыкновенным искусством боги разрешают живым проникнуть в аид и даже вывести оттуда свою умершую жену Эвридику. В последний момент Орфей нарушает условие, поставленное богами, и Эвридика навсегда исчезает в царстве смерти. Первобытный страх перед смертью проявляется и в описаниях подземного мира. Герои олимпийской мифологии очистили землю от жутких порождений хтонической эпохи. Иное дело аид, здесь, кажется, застыло само время. Это мир, населенный все теми же ужасными чудовищами. Здесь и леденящий душу трехголовый, опоясанный шипящими змеями пес Кербер, неусыпный страж аида, и страшные с бичами и опять-таки змеями богини мщения Эринии, и кровожадные крылатые Керы, и чудовищная Ламия, похищающая младенцев и питающаяся их кровью, и прочие жуткие порождения древнейшего исполненного ужасом человеческого сознания.

Помимо перечисленных глобальных, можно сказать вечных, тем, мифы отвечают и на более частные вопросы: об устройстве звездного неба (астральные, солярные и лунарные мифы), о смене времен года и связанном с этим цикле сезонных работ (календарные мифы), о происхождении растений и животных (этиологические мифы) и др.

В центре греческой мифологии – боги и герои. Но если первые изначально действуют в мироздании, то герои появляются значительно позже, в олимпийскую эпоху.

По мере развития греческой мифологии образы богов претерпевают значительные изменения, отражая те ступени, по которым человеческий дух поднимается к пониманию самого себя и определенного ему места в мире. Древнейшие боги хтонической мифологии – Гея, Уран, Эрос, Океан, Тартар и др. – безличны и безграничны. Мир настолько чужд человеку, что ему нельзя сопоставить никакого определенного образа. Человек лишь указывает на мировые стихии и дает им имена, а попытка внести сюда порядок, хотя бы на основе родственных отношений, приводит к невообразимой путанице. Древнейшие боги еще не личности, как не личности и сами люди архаики, растворенные в субстанции рода. Ранний хтонический миф не задает еще строгой иерархии богов, поскольку раннее родовое сознание воспринимает собственную социальную организацию спонтанно, не осознавая ее явно и ориентируясь лишь на биологическую производящую силу индивидов. Воцарение Урана в качестве верховного божества уже свидетельствует о начале патриархальной эпохи в человеческом сообществе. Уран возглавил первое поколение богов и вместе со своей женой Геей дал жизнь настолько безобразным и нелепым, хотя и могущественным, существам – гекатонхейрам и киклопам, что сам возненавидел их и сбросил в бездонный тартар. Но власть Урана не беспредельна. Его свергает собственный сын титан Крон, лишив главного ценимого в первобытную эпоху достоинства – детородной силы. В мире воцаряются дети Урана и Геи – поколение титанов. Титаны уже индивидуализированы, но образы их не ясны. Это буйные, необузданные существа, действующие преимущественно грубой силой. Не таковы олимпийские боги, одержавшие верх над титанами и воцарившиеся на светлой горе Олимп, символе небесной выси. Дети титана Крона и его сестры титаниды Реи отличаются от своих родителей и телесными, и духовными качествами: они умны, хитры, веселы, иногда беспечны, они любят и ненавидят, радуются и страдают. Наконец, они прекрасны и так похожи на людей. Сделав своих богов антропоморфными[16], греки тем самым достигли предельного, в рамках мифологического миропонимания, постижения сущности бытия – силы, управляющие миром, созидающие в нем порядок и поддерживающие его устойчивость, близки людям. Разумные боги правят миром, и, следовательно, человек в этом мире не чужой, ведь он тоже разумен и по мере своих сил может участвовать в мироустройстве.

Герои греческих мифов как раз и демонстрируют близость богов и людей. Не случайно хтонический миф не знает героев, они появляются только в мифологии олимпийского периода вслед за прекрасными обитателями Олимпа. В греческом мифе герой – это полубог, получеловек. Он – плод любви бога (или богини) и смертного человека. Как еще родовое сознание архаичного человека могло представить себе высшую степень близости к богам? Герой не обязательно сын бога, он может иметь и более отдаленную степень божественного родства, но это обязательно прямой потомок, в его жилах, если так можно выразится, течет божественная кровь. Во всем остальном, кроме божественного происхождения, герои те же люди, только унаследовавшие от своей нетрадиционной родительской половины необыкновенную силу, ум, красоту и несвойственное простым смертным сознание собственного достоинства. Благодаря этим замечательным качествам герои могут совершать масштабные поступки, невозможные для простых смертных. Деятельность героев меняет мир, движет им, поэтому поступок героя – подвиг. На что направлена энергия героев? Прежде всего на природу, на благоустройство земного мира. Герои расправляются с чудовищами – здесь и горгона Медуза (Персей), и лернейская гидра (Геракл), и грозная Химера (Беллерофонт), и ужасный обитатель лабиринта Минотавр (Тесей), и великое множество прочих неприятных тварей, которыми фантазия хтонической эпохи населила мир. Природа не страшит героя, она интересна ему как поприще для приложения своих сил, ума, хитрости, демонстрации своего господства над слепыми разрушительными стихиями. И боги не препятствуют, а иногда и помогают, своим детям в таком самоутверждении, если только поступки героев не противоречат божественному порядку мира. Хтоническая мифология создает не только представление о страшной природе, она порождает в ней человеческий род, который изначально являет собой довольно жалкое зрелище. Соответственно и герои выступают в олимпийской мифологии не только устроителями природы, но и благодетелями человечества. Они сообщают людям начальные знания о природе, делятся техническими изобретениями, научают ремеслам, прививают чувство прекрасного и обучают искусствам, утверждают принципы общественной организации. Наконец, герои проявляют себя на поле брани, демонстрируя необыкновенную силу, мужество, военное искусство. (Самым знаменитым в этом отношении является цикл мифов о троянской войне.)

 

Вопросы и задания для самостоятельной работы