Я смотрю на его фотографии – на одной, довоенной, он с двумя майорскими «шпалами» и со значком парашютиста с подвеской, на которой обозначено число прыжков. Вторая фотография сделана уже после выхода из немецких тылов: четыре полковничьи «шпалы», медаль «XX лет РККА» и новенький орден Ленина… Крупное, волевое, с подбородком «ямкой», русское лицо.
Алексей, сын Фёдора, солдат армии Сталина… А вот теперь о стойкости таких, как генерал Левашов, устами генерала Гальдера.
23 июня, 2-й день войны:
«…противник в белостокском мешке борется не за свою жизнь, а за выигрыш времени».
24 июня, 3-й день войны:
«Признаков оперативного отхода противника нет… Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен».
25 июня, 4-й день войны:
«…русские решили в пограничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта, где их к этому вынуждает сильный натиск наших наступающих войск…»
28 июня, 7-й день войны:
«Создается впечатление, что противник предпринял лишь частичный отход с упорными боями за каждый рубеж, а не крупный отход оперативного или стратегического масштаба… <…>
Генерал Бранд:… сопротивление… фанатически сражающихся войск противника было очень сильным, что вызвало большие потери в составе 31-й пехотной дивизии… <…>
В тылу группы армий «Север» серьезное беспокойство доставляют многочисленные остатки разбитых частей противника, часть которых имеет даже танки…
На всех участках фронта характерно небольшое число пленных наряду с очень большим количеством трофейного имущества (в том числе горючего)…»
29 июня, 8-й день войны:
«В тылу 1-й танковой группы также действуют отдельные группы противника с танками, которые даже продвигаются на значительные расстояния… <….>
Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Лишь местами сдаются в плен… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т. п. в плен сдаются лишь немногие… <…>
В районе Львова противник медленно отходит на восток, ведя упорные бои. Здесь впервые наблюдается массовое разрушение противником мостов.
В центре полосы группы армий «Центр» наши совершенно перемешавшиеся дивизии прилагают все усилия, чтобы не выпустить из внутреннего кольца окружения противника, отчаянно пробивающегося на всех направлениях…»
Друг мой читатель! Это ведь наши с тобой отцы, деды и прадеды отчаянно пробиваются к своим, чтобы отстоять для потомков будущее… То, увы, будущее, которое мы сегодня, когда совсем не надо жертвовать своей жизнью, чтобы выигрывать время и страну, бездарно, бесславно, без боя проигрываем…
А они ведут свой бой, и германский генерал записывает:
1 июля, 10-й день войны:
«…Противник врывает танки в землю и таким образом ведет оборону…
Противник отходит с исключительно упорными боями, цепляясь за каждый рубеж…
Серьезные заботы доставляет проблема усмирения тылового района… Одних охранных дивизий совершенно недостаточно… Нам придется для этого выделить несколько дивизий из состава действующей армии».
4 июля, 13-й день войны:
«Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных…»
5 июля, 14-й день войны:
«Во время боев с «ордами монголов» (очевидно, личная охрана Сталина) (без комментариев. – С.К.), вклинившимися в тыл 6-й армии, 168-я пехотная дивизия проявила полную несостоятельность…»
6 июля, 15-й день войны:
«…Из частей сообщают, что на отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами…»
Наконец, 11 июля, на 20-й день войны, в дневнике начальника Генерального штаба вермахта появляется знаменательная запись:
«Командование противника действует энергично и умело. Противник сражается ожесточенно и фанатически…
Танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали…»
От побед не устают – победы окрыляют. И уже на двадцатый день Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков эти захватчики устали от первых поражений и от всё более навязчиво гложущей мысли: «А что же будет дальше?»
Я ещё вернусь к записям генерала Гальдера, невольно зафиксировавшего стойкость и доблесть советских воинов в 1941 году. Вернусь к теме «плохой погоды» и «ошибок Гитлера». Но даже из того, что уже читатель прочёл, можно понять – российские ли расстояния и плохая ли погода в середине русского лета сорвали планы блицкрига и все надежды – даже тактические, которые немцы возлагали на «молниеносную» войну с Россией.
Миф восьмой
