Нетленные католики и другие мёртвые

 

Когда тело кардинала Шустера Миланского было в 1985 году обнаружено нетронутым тлением через 31 год после его смерти, многие католические деятели были шокированы. Шустера все помнили как друга Муссолини и открытого сторонника фашизма и большого сторонника войны Италии в Абиссинии. Один из религиозных авторов написал, что «это наиболее неприятное открытие с тех пор, как Ева обнаружила, что она голая». Тем не менее, сторонники Шустера начали кампанию за то, чтобы объявить его святым, однако очень скоро их противники стали заявлять о том, что якобы на теле кардинала обнаружены следы инъекций, и говорилось, что это были инъекции специальных консервантов.

Тут, как и в тысячах других случаев, относящихся к святым католиков, мы имеем дело с сохранением трупа (и мумифицированием), а не с реальной нетленностью. Одно дело — удивляться тому, что труп не разлагается (что всегда объясняется условиями захоронения или — в данном случае — якобы инъекциями), другое дело — удивляться тому, что человек в коме. Как святой Харбел. Все в куче называются нетленными, хотя разница между ними огромна. Как, собственно, огромна разница между трупом и живым человеком.

Очень интересный случай, не связанный с христианством, относится к известному йогу Парамаханшою Иогананду (1893-1952). Он обосновался в Лос-Анджелесе в 1920 году, где преподавал технику классической йоги и философию и создал общество «Друзей Самореализации». Часть его учения включала идею, что на определённом этапе те, кто практикуют йогу, могут добиться состояния постоянного оживления, в котором важнейшие функции организма не будут затронуты старением и которое позволит телу в процессе старения контролировать свои функции. Другими словами, он мог «симулировать» смерть на достаточно долгие периоды и продлевать тем самым как бы свою жизнь.

Его биографы записали, что он предсказал, что его смерть произойдёт 7 марта 1952 года и что его тело проявит признак того что он относится к истинным йогам. Хотя всем казалось, что он находился в прекрасном состоянии он умер в этот именно день от сердечного приступа. В соответствие с его инструкциями, его тело не было забальзамировано и было помещено в гроб, который имел стеклянный верх, в течение 201 дня. Когда он был всё же похоронен, тело не имело абсолютно никаких признаков разложения. И излучало приятный аромат. Это «прекрасное сохранение» было подтверждено в нотариальном заявлении экспертом Гарри Роуеном, сотрудником Мемориального парка в Гленделе, Калифорния. Оно, в частности говорило, что это был «несравнимый случай во всех анналах смертей».

У меня крайне осторожное отношение к индийским чудесам, так как индусы себя давно зарекомендовали мистификаторами, дурящими людей на фокусах, имеющих до смешного простые секреты. Судя по многим признакам, и в этом случае имел место обыкновенный и даже примитивный обман. Изощрённого обмана трудно ждать от индусов, не искушённых в интеллектуальности.

Вот другая история. Этот случай произошёл с двухлетней Надей Маттеи, которая умерла в Риме в 1965 году. Её мать говорила репортёрам, что в последующие 12 лет голос её дочери часто приходил к ней во сне и он просил, чтобы её извлекли из гроба. Когда, в конце концов, тело девочки было эксгумировано в 1977 году, оно было абсолютно не тронуто тлением («News of the World», 8 мая 1977 года).

Не ясно в этом сообщении авторитетного источника, что произошло конкретно. Я понимаю, что медицина отвергает тут возможность, что тело может жить — даже в коме — в гробу 12 лет. Это по всем признакам вампиризм. Но уж в 1977 году люди должны были, имея хоть толику логики, соображать, что если есть нетление, то это живой человек.

Вот ещё случай, наделавший шуму в прессе в последние годы, — история Марии Регины Тобон Рестрепо из Меделина, Колумбия, чьё тело было эксгумировано через 4 года после того, как она умерла от диабетической комы в возрасте 33 лет. Марта Валенсия, владелица похоронного бюро с 18-летним опытом заявила, что Мария Регина имела свежие незамутнённые глаза, не было никаких признаков гниения или какого-то запаха разложения. Даже её одежда сохранилась полностью. «Она выглядела, как прекрасная кукла», сказала Валенсия («El Tiempo», 8 октября 1998 года). Высказываюсь предположение, что тело Марии сохранилось из-за больших доз инсулина, который она употребляла. Вместо того чтобы делать из неё предмет религиозного поклонения у католиков, её семья решила передать тело для научного изучения в Университет Антикуа.

Не знаю продолжения истории, но, судя по всему, здесь сработал инсулин и приукрашивание фактов.

Французский святой Жан-Мари-Батист Вианней (1786-1859). Нетленность обнаружена при эксгумации в 1909 году

В 1976 году 33-летняя немецкая девушка Аннелиза Мишель умерла во время экзорцизма, который организовал епископ Вюрзбургский. Обстоятельства её смерти были шокирующими. Она верила, что ею овладели демоны (в том числе, и дух Гитлера). Во время очищения от демонов девушку довели до смерти от голода. А люди, которые это сделали, позже были привлечены к уголовной ответственности.

Родные были уверены в том, что было преступление. В 1977 году монашка сказала родителям, что Аннелиза посещает её постоянно во сне, говоря: «Выпустите меня из гроба, чтобы все могли меня видеть. Они увидят, что моё тело не тронуто смертельным разложением. И ещё вы увидите раны Христа на моих руках и ногах».

В результате давления со стороны семьи и духовных лиц местные власти согласились на эксгумацию тела. 26 февраля 1977 года тысячи людей собрались около кладбища вблизи Клингенберга в ожидании увидеть двойное чудо: тело со стигматами и не тронутое тлением тело новой святой.

Полиция с трудом пыталась удержать толпу. В публикации «News of the World» 12 марта 1978 года репортёр Джордж Эдвардс даёт описание из первых рук очевидца этой сцены. Когда гроб, покрытый землёй, был поднят и помещён на открытом пространстве, толпа закричала — «Это чудо, она выглядит будто живая».

Однако фактически произошло совсем иное. Когда гроб был открыт перед прокурором Баварии и мэром Клингенберга, то было обнаружено тело, которое находилось в стадии сильного разложения.

 

 

НЕТЛЕНИЕ И ПРАВОСЛАВИЕ

 

Как относится к нетленным телам православие?

В «Христианской газете Севера России» сообщается, что в конце декабря 2000 года в Москве состоялось очередное заседание Синодальной комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви. Корреспондент газеты встретился с о. Георгием Митрофановым, преподавателем Духовной академии и семинарии Санкт-Петербурга, членом Синодальной комиссии. В интервью журналист задал вопрос:

— Существует такое мнение, что один из признаков святости — это нетленность мощей. Если обратиться к истории Православной Церкви, то несколько веков назад нетленность мощей не являлась важным фактором в данном вопросе. Когда и почему возникло такое мнение?

Вот ответ представителя Православной Церкви Москвы, и в нём называется именно XVII век — время эпидемии вампиризма в Восточной Европе, и это не случайное совпадение, а отражение именно того факта, что тогда очень часто среди похороненных тел стали встречаться нетленные, то есть живые, находящиеся в коме (всё остальное позднее, в следующих веках, — только тень тех уникальных событий):

— С XVII века в Церкви распространился нелепый предрассудок, что мощи святых должны быть обязательно нетленными. Если мощи не нетленные, значит, святой не святой. А так как большая часть мощей во все времена была подвержена тлению, то часто священнослужители, желая избежать соблазна в людских умах, а на самом деле идя на поводу у тёмной невежественной толпы, начинали имитировать нетление и распространяли слухи, что мощи тех или иных святых были нетленны. Так продолжалось в XVIII-XIX веках. Это нашло отражение в «Братьях Карамазовых», когда тленность тела старца Зосимы вызвала сомнение в его святости у Алёши Карамазова. И уже в конце XIX века ставится вопрос, чтобы все те посторонние предметы, которые были в раках с мощами святых, которые имитировали нетление, создавали форму, были изъяты. Скажем, есть кость вместо ноги, а кладут на обозрение чулок, наполненный песком. Но опять-таки косность, консерватизм, боязнь внести смуту в такое беспокойное время и это не было сделано. Когда в 1919 году на Церковь обрушилась кампания вскрытия мощей, продуманная очень тонко и со знанием истинного намерения в этом вопросе (были священники-ренегаты, консультировавшие большевиков, например священник Галкин), было легко доказать, что те или иные представители клира говорили верующим неправду в отношении мощей. И не случайно после появления декрета о вскрытии мощей Патриарх Тихон издал свой указ с призывом «удалить все поводы к глумлению и соблазну в раках с мощами святых». Но было уже поздно. В результате эта кампания нанесла серьёзный удар по авторитету Церкви. Церковь не нуждается в искусственных, магических фокусах для утверждения Христовой истины. Мощи могут быть тленными или нет — почитание святых от этого не зависит. Все эти вещи нужно знать, иначе мы рискуем снова пережить то, что уже переживали. Конец цитаты.

Должен в двух словах уточнить, что вопрос был задан об истории Православной Церкви, а она у российского церковного функционера начинается только с истории России. К сожалению, это так: история православия до России, православия Византийского, не нужна, и никто её толком не знает даже в РПЦ Москвы. Так вот, может, в Византии как раз и могли быть свои нетленные святые? Ведь в ту пору они были и в соседней Западной Римской империи, у католиков. И климат Византии к тому как бы располагал. Кроме того, эпидемия вампиризма пришла в Европу именно из Турции, а Турция — это и есть в недавнем прошлом Византия.

Всё совсем не так. Про Византию подробнее я скажу ниже.

Вернёмся к интервью:

Это практика, факты. Теория же весьма полно изложена в большой работе православного теолога Д.И. Протопопова «О нетлении святых мощей». Не буду пересказывать этот трактат, отмечу лишь некоторые характерные детали. Его автор утверждает, что не только тела святых остаются нетленными, но и «с ними нередко не тлеют и их покровы, одежды, самые гробы, вмещающие их, — вещи, очевидно подлежащие тлению». Что, по мнению автора, отличает мощи святых от просто нетленных тел, которые не принадлежат святым и встречаются не менее часто. И это, мол, говорит о чуде.

У Д.И.Протопопова, таким образом, вопрос чуда мощей переносится с тел (ибо есть и тела не святых, которые тоже не гниют) — на одежду и гробы. То есть, чудо не в телах, а в вещах покойных. Осмелюсь здесь не согласиться, так как нетленность останков порой очевидна, а вот нетленность одежды не столь очевидна. За ней, во всяком случае (как и за гробами) следят церковнослужители. Вряд ли можно назвать чудом, когда старая вещь при хорошем уходе остаётся в хорошем состоянии.

Вообще говоря, позицию автора трактата можно свести к одной его фразе, предельно ясно всё раскрывающей: «Каким образом Всемогущий производит это нетление — эти вопросы не могут и не должны подлежать человеческому расследованию». Вот и весь сказ. Однако тут же автор работы сам себе противоречит, уже в следующем абзаце дерзко берясь за «человеческое расследование» — он начинает комментировать и трактовать деяния Всемогущего: как ему кажется, «Господь сохраняет тела праведников от нетления не столько для них самих, достигших уже небесного отечества, сколько для нас, странствующих здесь на земле». Очень фривольная интерпретация замыслов Бога. Автор пишет, проводя самовольно «человеческое расследование» деяний Господа, которое выше называл кощунством: «Нетление святых мощей убеждает нас в святости и божественности христианской религии». Так и хочется добавить — «и в истинности статьи Д.И. Протопопова» — по мнению самого Д.И. Протопопова.

Если единственная цель нетленных тел и гробов — производить на нас впечатление и укреплять в вере, то в таком случае Д.И. Протопопов должен раскапывать все могилы и искать, не «пропустили» ли мы какие-нибудь важные нетленные останки. Иначе же получается, что по вине этого человека (мы не знаем, а он-то знает замысел Бога!) проект Бога не достигнет цели: Бог наделил останки нетлением, а они закопаны и обществу неизвестны.

Далее он своим слогом, имитирующим для пущей убедительности церковнославянский или «древнерусский» язык, сообщает вещь, не соответствующую действительности: «Нетление святых мощей есть чудо, видимое только в христианском мире — в мире языческом и магометанском его нет. Желающий в последнем удостовериться пусть раскроет, если может, летописи всех древних народов и по ним узнает, что не бывало у этих народов необычайного явления нетления тел».

Бывало, бывало. Об этом говорится даже в арабских сказках «Тысяча и одна ночь». Но автор тут лукав и некорректен: в Индии, например, всех покойников принято сжигать. Какое уж тут нетление? И как тут проверить, много ли среди сожжённых оказалось нетленных тел? В исламе принято закапывать тело покойника в день его смерти до захода солнца — без гроба, под простынёй. Это тело в жарком климате уже через несколько часов становится пищей для насекомых и грызунов. Даже если это нетленные мощи — они от этого не становятся несъедобными. Кроме того, в этом положении тело, пребывающее в коме, не может оставаться живым — умирает (если мы считаем, что часть нетленных останков — это тела, находящиеся в коме). Наконец, без гроба тело быстро портится от прямого контакта с почвой, грязью, грунтовыми водами. Вот один важный нюанс: в исламе нет гробов. Как я показывал ранее, именно христианство являлось единственной религией, где кладбище располагалось в центре поселений (от этого требования христианство освободилось лишь в эпоху Просвещения, как раз после эпидемии вампиризма). Предназначение гроба — сохранить тело в потребном состоянии ко дню воскресения его Иисусом Христом.[3] Гроб придуман христианами, придуман для хранения и сохранения тел усопших, они ещё потребуются, так как рано или поздно будут возвращены Господом к жизни — как гласят обещания Христа. Гробы просто горожан хранили в тесных братских захоронениях на крохотных пятачках земли, а гробы уважаемых людей размещали в самих церквах и церковных подвалах. Часто, когда требовалось найти место новому, их перекладывали, переставляли. Неизбежно люди видели мёртвых, видели, так сказать, лицо смерти — то есть трупы в разной степени разложения. И если среди них оказывалось тело, не тронутое тлением, это сразу обращало на себя внимание. Но как мёртвых могут видеть мусульмане, если они не перекладывают своих покойников с места на место? Мало того, в исламе (и иудаизме) нельзя вообще нарушать покой умерших. Так что у мусульман (и иудеев) даже нет возможности узнать, тленные или нетленные останки лежат в могилах.

Что касается буддизма, то там есть свои нетленные, одного такого недавно откопали после пребывания в могиле в течение 70 лет, сегодня это — святыня у российских буддистов. Правда, это не вампир, а просто мумия, но зачем же врать, что такие мумии есть только у христиан? В буддизме нетление подтверждает якобы истинность учения как раз буддистов — то есть ложность одновременно учения христиан.

Д.И.Протопопов приводит много примеров нетленных православных святых, но само «нетление» им понимается в довольно широком виде. Почти везде речь идёт о мумиях — почерневших, сухих, хрупких и крошащихся от прикосновения — но «чудесных» просто тем, что они вообще не рассыпаются в прах. Я против такого понимания феномена «нетления». Автор трактата с религиозным трепетом описывает, что какое-то тело не рассыпается в прах, а остаётся мумией, хоть — вот поглядите-ка! — его никто не мумифицировал, как египетские мумии. Для автора, это, может и чудо, и Божественное Откровение, однако как он объяснит тысячи фактов, хорошо известных судебной медицине, когда тела по разным причинам не разлагаются, а мумифицируются? Например, как писали «Известия», в городской квартире нашли труп хозяина, забытого всеми (и соседями), который пролежал долгое время и превратился в мумию. Ничего удивительного — малая влажность, тело продувал сквознячок — старик высох, а не разложился. Что тут чудесного? Давайте и тут расточать восторженный трепет. Давайте молиться этому высохшему старичку, назвав его святым (а так и делалось всегда у католиков, если человек при жизни был связан с Церковью).

Может я не прав, но меня всегда смущала сама практика молиться святым — а не Богу. Бог один, других нет. Зачем же молиться кому-то иному? Ведь это язычество. У греков тоже был Зевс, главный бог, и пантеон его помощников. Но ведь и в христианстве есть Бог и масса всяких святых. У католиков они отвечают за разные области нашей жизнедеятельности, недавно Ватикан назначил святого, ответственного за Интернет. Назрело. Так вот я не вижу разницы: у греков-язычников тоже были свои ответственные за виноделие, за земледелие, за прочее, прочее. В католицизме всё точно так же распределено среди выделенных святых, утверждены тексты им молитв, даны узкоспециальные костёлы. Так это, господа, не христианство. В Библии об этом нет ни слова. Это язычество. В чистом натуральном виде.

Среди нетленных мумий святых есть в православии России некоторые примеры, когда тело действительно производит вид живого. И вот тут как раз у меня и возникает огромное подозрение, что на самом деле речь идёт не о мёртвом человеке, а о живом.

Любопытно и то, что именно русский фольклор — в отличие от западноевропейского — весьма богат на рассказы о нетленных телах упырей. Казалось бы, РПЦ Москвы, заявляющая о своей тесной связи с народной жизнью россиян, должна бы дать этому оценку или хотя бы как-то это упоминать в трактатах о нетлении. Нет, ничего подобного.

Вообще знакомство с теориями теологов меня удручает. По сути это — обыкновенные расследования или исследования, которые только рядятся в религиозные тоги и прячутся за тезисом о том, что «эти вопросы не могут и не должны подлежать человеческому расследованию». Позвольте, а то, что делают теологи — это разве не человеческие расследования? Или эти авторы себя человеками не считают? Самые обычные журналистские расследования (поставлен вопрос, рассмотрены какие-то факты и обоснования, даны мнения и выводы автора), и делают его обычные люди — Петровы, Сидоровы, Ивановы. Но эти расследования у них получаются слабенькими, плохими. Логика хромает, аргументы сомнительны, а то и вообще используется подлог. Одним словом, труды теологов РПЦ Москвы в поиске настоящего ответа на вопрос о нетленности помочь не могут. Там более думают о доходах своего церковного предприятия, а не о заявленных для обсуждения темах.

 

 

НЕТЛЕНИЕ И ВИЗАНТИЯ

 

Любопытно, что пишет Вольтер в «Философском словаре» в статье «Вампиры» (1764 год): «Долгое время христиане греческого обряда полагали, что тела христиан латинского ритуала, похороненные в Греции, совершенно не гниют, потому что они отлучены от церкви. И в точности противоположное считаем мы, христиане латинского обряда. Мы верим, что тела, которые не разлагаются, отмечены печатью вечного блаженства. И как только кто-нибудь платит сто тысяч экю Риму за то, чтобы приобрести себе аттестат святости, мы поклоняемся ему как самому истинному святому».

Высокие функционеры РПЦ Москвы, как и её теологи, хоть охотно и рассуждают о нетленных святых в православии, но на самом деле не знают истории православия — или, по крайне мере, того факта, что никаких нетленных святых в Византии не было. Потому русские нетленные святые — ересь в православии. Фраза Вольтера «долгое время христиане греческого обряда полагали» касается того периода православия, когда существовала Византия.

Русская православная церковь Киева и созданная через 600 лет после её рождения РПЦ Москвы — обе являлись и являются по сей день северными Церквями, где южные реалии Византии во многом не понятны. Здесь византийские каноны были забыты, взгляды северных православных изменились.

Ничего удивительного: мы — это не Византия, другие страны, другие культуры, другая история.

Как я думаю, в Византии потому не в почёте были нетленные тела, что они ясно и конкретно определялись как тела вампиров. Ни о какой святости здесь не могло быть и речи. Напротив, следуя мракобесию ортодоксальных представлений, люди в Византии считали, что вампиризм — это наказание, которым Бог карает еретиков и грешников. Собственно, такие взгляды бытовали и на Балканах в период расцвета эпидемии.

Если мы знаем, что вампиризм пришёл в Европу из мусульманской Турции, где обряды погребения отнюдь не содействуют распространению болезни, но она всё равно была распространена у турков, — то что же делалось в православной Византии (то есть, территориально экс-Турции), где усопших даже не хоронили, а хранили в гробах в центре поселений? Там наверняка вампиризм не просто был обычным, а свирепствовал.

В земли Греции, Югославии и иные, тогда именовавшиеся названием Левант, вампиризм вполне мог прежде попасть как раз из Византии, а не Турции, и события описанной вампирологами эпидемии — это была только новая волна заразы. К сожалению, историки и вампирологи не изучали именно византийские источники; не исключаю, что в них можно обнаружить много интересного для вампирологии. И думать так заставляет как раз то обстоятельство, что Византия — один из немногих полюсов Христианского Мира, где нетление считали не признаком святости, а признаком проклятия и, что очевидно в сути лежало, болезни.

Нетление — это чудо, и по традиции в любой вере люди заведомо будут принимать чудо как нечто от Бога, нечто святое. Чтобы чудо не считать вещью святой и благостной — нужны очень веские логические, причинные основания. Жуткие и страшные по своей сути. Полагаю, в Византии давно знали, что такое вампиризм, а потому и не считали нетление благостной вещью. А вот в Западном христианстве массового вампиризма не было, потому там считали, что христиане греческого обряда просто тёмные и забитые в своём невежестве, в вере в вурдалаков.

История — истинная история Византии — предана забвению, из неё выуживается только то, что нужно современным странам, как-то с ней связанным, в первую очередь это:

1) создание кириллицы, и сей аспект тщательно изучается странами с этим алфавитом, есть частые международные конференции и прочее;

2) древняя архитектура Турции (то есть на самом деле Византии) — это уж исследуется в Турции.

Во сто крат с меньшим энтузиазмом православные страны обращаются к православной истории Византии (а точнее, вообще её забыли и знать не хотят), ну а всё остальное — из области сведений, не имеющих практики: как не имеет практики вообще история любого государства, канувшего в Лету, тем более не имеющего своей нации, которая бы претендовала на эту историю сегодня.

Кстати, кажется странным нынешняя позиция историков, считающих, что этнос византийцев был вытеснен куда-то (куда же?) сюда пришедшим «этносом турок». На самом деле православный народ Византии никуда не исчезал — а только принял ислам и ныне именуется «турецким народом». Как молился в своей Софии — так и сегодня в ней молится, сделав из неё мечеть. И не претендует на наследие Византии только потому, что веру свою поменял.

Византия, как кажется многим сегодня, дала вроде бы нам главнейшие вещи: греческое письмо, православную веру, да ещё России — само её название, двуглавого орла и вроде бы эстафету «Третьего Рима». На самом деле всё это ерунда. Точнее, не было бы ерундой, если бы Византия и по сей день существовала, а мы были бы при ней спутниками, лунами — идеологическими и неизбежно политическими. Но Византия исчезла, а мы остались сиротами. Словно Луна без Земли. С наследством, которое уже не имеет смысла.

Напомню, что вера и письмо принимались нами ТОЛЬКО по политическим мотивам. Мы в равной степени могли быть католиками и иметь латинское письмо. Сегодня и давно наши патриоты ревностно против этого выступают, но я не могу понять, чем нам ближе греческое письмо, чем латинское? И в чём вообще разница?

Оба письма не наши, НЕ РУССКИЕ. Чужие. Афины и Рим одинаково далеки, как географически, так и культурно, а у русских было руническое письмо, как и у всех славян, германцев и финноугров нынешней Центральной России (причём другие славяне гораздо раньше перешли на латиницу, так что исторически кириллица — не письменность славян). То же самое и вера. Нет никакой разницы. Мы были язычниками, и неважно, какой версией христианства ломать хребет нашей языческой вере. Напротив, коль мы принимали эти вещи по политическим мотивам быть в орбите Византии, то с распадом Византии следовало бы и пересмотреть это решение в рамках новых реалий, где это решение уже является ошибкой. Нужно было принять латинский алфавит и латинскую веру. Без Византии эти вещи уже потеряли своё первоначальное значение — приобщения к большой европейской общности, а стали, напротив, фактором самоизоляции от Европы и фактором торможения развития.

Мы просто именно так географически расположены, что немного менее удалены от Византии и Греции, чем от Рима. Однако наши историки и идеологи на этой географии рождают бредовые идеи о якобы избранности, о святости выбора, и прочее глупое. ВСЁ РЕШАЛА ГЕОГРАФИЯ. И ничего более.

Между Византией и НАМИ — пропасть, а точнее БЕЗДНА, всё византийское у нас — это не византийское, а только наше местное и национальное, переиначенное из некогда чего-то модного на наш национальный манер, получившее совсем иной глубинный смысл и совсем иное фактическое содержание.

В своих истоках Византия — это держава православных народов Ближнего Востока, большая часть которых уж давно из православных перешла в ислам. Византия была средоточием путей, главным образом, не с нашего дикого Севера, а из Азии и Африки. Это было именно так, хотя там почти нет сейчас православных, они все у нас, кроме Эфиопии. Но главная часть Православного Мира тогда лежала именно в Ближнем Востоке, Кавказе и Северной Африке.

Это, возможно, очень важный нюанс в вопросе вампиризма. К сожалению, никто сегодня уже даже не задумывается о том, что в этих регионах до ислама хоронили людей именно в гробах, и именно в центре поселений. Это, кстати, всегда подтверждают и археологические раскопки. Повторю, православным был не только весь Ближний Восток, но и Эфиопия. Это уже Африка.

Предположу, что именно тут и можно искать первые истоки заразы. Оттуда пришли к нам столь экзотические болезни, как вирус Эбола, СПИД и множество других; они и продолжают прибывать постоянно.

Пусть со мной иные не согласятся, но исконная христианская практика даже не хоронить — а ХРАНИТЬ (отсюда и наше слово «хоронить») — покойников в соборах — это антисанитария, источник всякого рода заразы. Одно дело, когда эти соборы с трупами где-нибудь на Соловках, в холоде. Другое дело — когда они в Африке. Гроб — изобретение христиан, которое служит той задаче, которую перед ним до XVIII-го века и ставило христианство: сохранить труп до воскресения Иисусом Христом. Такой задачи не было ни у одной другой религии мира, потому инструмент её исполнения — гроб — людям иных религий был не нужен. Это мы сейчас по инерции традиции хороним усопших в гробах, хотя можем и кремировать — наша воля. А вот ещё 250 лет назад всех христиан были обязаны хоронить только в гробах, и эти гробы собирались в центре поселений, у церквей, где ждали Воскресения. В этом и была суть христианства.

Мусульмане и иудеи не думают о Воскресении, потому им гробы не нужны, у них мёртвое тело — только оболочка, которая после смерти не имеет смысла. То же самое у буддистов, у язычников, где тела вообще сжигают.

Как только появились гробы на Гаити — это стало основой для культа зомби. Это — издержки христианства, вызванные местной культурной фактурой. А что происходило в Эфиопии? Причём, не сегодня и вчера, а тысячу лет назад?

Хочу ещё раз подчеркнуть: Византия — это не только и не столько Константинополь, а в куда большей степени весь Ближний Восток, плюс сферы жизни и влияния, которые были и в Африке, и в Персидском заливе.

Любой коматозник (в вампирической коме или иной) может быть только там, где есть культ гробов. Где нет гробов — нет и комы, есть только смерть от среды, насекомых, грызунов. И чем благоприятнее, теплее климат, теми больше коматозников могут комфортно оставаться в гробах-квартирах живыми.

В поисках более тёплого климата мы должны следовать на юг, и как раз Византия, а не Рим, и имела на юге самые обширные христианские территории. Как я выше сказал, вот как раз эта история — история Византии — белое пятно. Там, в кажущихся Риму дикими и невежественными византийских представлениях о нетленных как о проклятых, и кроется многое, что прольёт свет на проблему вампиризма.

 

 

МОРОЗ И ВАМПИРИЗМ

 

Вернёмся к нам, на холодный православный Север. Некогда генерал Мороз погубил Наполеона и Гитлера, он же явился и преградой для распространения вампиризма на Восток и Север России. Он же и является причиной, почему у России меньше нетленных святых, чем у католиков (в том числе белорусских), — имея в виду не мумии, а коматозников.

Именно климат Ливана позволяет сохраняться в монастыре в Аннае в коме святому Харбелу Макхоуфу. Он в северной и восточной России не выжил бы — умер от переохлаждения. И полного оледенения.

Но тут есть, думаю, всё же свои нюансы. В Соловках, в Архангельской области за несколько зимних дней земля промерзает на несколько метров (или, точнее, не успевает оттаять). Но в Южной Сибири не совсем так. Чтобы насквозь проморозить гроб, там нужно несколько месяцев, а может в иных случаях и два или три сезона. Гроб — это всё-таки жилище для коматозника, охраняющее его от холода. Вампиры, как и обычные люди, поддерживают свою температуру и согревают среду вокруг себя. Эта подушка от мороза весьма эффективна, но тело коматозника промораживается со спины, со стороны почвы, с которой соприкасается гроб — и спина. И если почва промерзает до глубины в три метра — обычной глубины захоронения — то вампир обречён умереть.

Видимо, этим и можно объяснить тот факт, что в Сибири случаи вампиризма редки, а в них фигурируют только те «усопшие», что были похоронены несколько месяцев назад, максимум — переживая несколько месяцев зимы, ещё более редко — год или два. Но нет ни одного случая, где бы вампир был похоронен несколько лет назад. 10 и более лет — это присуще Балканам, что и подтверждает, что мы тут находим ещё одну закономерность и ещё более приближаемся к пониманию сути.

 

 

ЦЕРКОВЬ И ВАМПИРИЗМ

 

Люди некогда дали Церкви право управлять главным вопросом — вопросом загробной жизни. И издавна Церковь этим и ведала: организовывала похороны, отпевала умерших, готовила людей для загробной жизни. Христиане хоронили усопших у стен Церкви, как она некогда того требовала.

На похоронах должен быть священник. Потому что он — специалист по смерти, по загробности. Смерть — это сфера Церкви. Потому Церковь и жива до сих пор, что вопрос смерти человеком не разрешён, и пока технологии ещё не сделали человека бессмертным.

Казалось бы, именно Церковь и должна более других сфер нашей жизни быть опытной в вопросах смерти. Именно она ближе современной науки должна быть к вопросам, с этим связанным. И как следствие — быть ближе к вопросу вампиризма. Кто, как ни Церковь, должна быть первой заинтересована в том, чтобы загадка вампиризма не «смущала» умы масс, а получила вразумительный ответ, укладывающийся в русло идеологии христианства? Но нет. Мы слишком многого ждём от Церкви. Она — только политический инструмент или инструмент собственно культа и собственно бизнеса. Среди людей Церкви нет людей особенных: попы и ксендзы не умнее прапорщиков в армии или прорабов на стройке. Люди везде те же самые, наши. Наша копия. Ожидать от них чего-то невероятного — это глупо. А ведь тема-то не глупая — наша смерть. Тема очень важная. Увы, точно так, как нет сегодня хороших учителей (за редким исключением), нет и умных священников. Умные ушли зарабатывать на жизнь, себя реализовывать. Остались или посредственности, или люди с амбициями, что не многим лучше.

Церковь в принципе не решает загадок Природы, они для неё все решены: всё непонятное уму её функционеров и как бы ломающее стереотипы — это от Сатаны (сие заявляется скороговоркой, без проблеска малейшей мысли). Непонятен вампиризм — от Сатаны. Не знает человек, какую детальку дёрнуть, чтобы открыть впервые купленную пивную банку — она от Сатаны, её с брезгливостью, как гадость, кидают в угол. Могу продолжить сей логический ряд: неисповедимы пути Господни — они от Сатаны. Ибо от Сатаны всё, что неведомо попу и ксендзу.

«Преклонение мощам преподобного Сергия Радонежского». Иллюстрация из «Лицевого жития»

Так кому нужна Церковь — Богу или Сатане?

НЛО, полтергейст, вампиризм Церковь называет происками Диавола — уверенно и без права на дискуссии. Но точно так же в недалёком прошлом Церковь называла происками Диавола и чуму. Предписывала бороться с ней усиленным нанесением на себя креста, помещением иконок и деревянных статуй, молением придуманным святым. Ничего не помогло, люди дохли, как мухи. Но это ни чему их не научило. А ведь не для этого Творец создал человека, не для тупости, а для учёбы.

Меня вопрос тревожит: кто кому создан — Церковь человеку или человек Церкви? Если мы сегодня говорим, что не человек для государства, а государство для человека, то это же должно касаться и Церкви. Церковь для нас создана и перед нами в ответе, перед нами отчитывается, а не перед Богом, так как не Бог в ней молится, а человек. Не для церквей Иисус Христос создавал веру, не для церквей Библия писана, а для Человека. Тем более, если мы говорим о человеке XXI века. Один из моих знакомых, религиозный ортодокс, стал меня ругать: пусть ты пишешь о вампиризме, но нетленных святых не трогай, это кощунство. Почему же кощунство? Где в Евангелиях хоть слово о нетленных святых? И вообще о нетленности? Они — выдумка церковников, фактически ересь по отношению к Библии. А точнее — их неспособность совместить непознанное с Человеком, отсюда и шараханья от проклятия нетленных в византийском православии до их культа в католицизме. А сам Иисус ни слова о нетленности не сказал. Что само по себе — важнейший факт, нас и ставящий в тупик.

Вопрос вампиризма — это вопрос, который 250 и 300 лет назад лежал в первую очередь в области тем Церкви, а не зарождающейся тогда современной науки. Можно простить Вольтеру его скепсис, когда он истинными вампирами называет банкиров и буржуа Парижа, которые пьют кровь у народа. Но он автоматически тему отфутболил в область Церкви. Но ведь и Церковь эту тему объявила запрещённой — по тем же политическим мотивам. Тема стала сиротой. Происходит удивительное. Католицизм от имени Папы Римского Просперо Ламбертини (и других функционеров системы) заявляет неоднократно, что вампиры — вещь невозможная, это суеверие и невежество тёмных масс славян — и католических, и греческого обряда, людей как бы второго сорта (шовинизм), плюс греков-ортодоксов. Папа даже не объявляет вампиризм как нечто от Сатаны, он выше этого, он вообще запрещает явление и призывает отныне всё факты вампиризма игнорировать. Кстати, это же приказывает делать и императрица Австро-Венгрии Мария-Тереза, только что завоевавшая у Турции Балканы с их вампиризмом, быстро разошедшимся по всем окрестным странам империи.

Папа Римский и императрица призывают народы Веры игнорировать все те факты, когда в могилах обнаруживаются нетленные тела похороненных. Создаётся целая теория: эта нетленность вызвана, как спешат с разъяснениями придворные теологи-натуралисты, естественными причинами: ростом волос у трупа («вегетация»), розовостью тела от заразных болезней, сохранённостью тел по причине условий погребения — состава почвы, отсутствия доступа воздуха и так далее. Создаётся огромная пропагандистская кампания по дискредитации самого факта вампиризма — дабы не смущать умы и без того малоуправляемых народов империи.

Забавно, что одновременно Папа Римский провозглашает святыми тех, кто как раз обнаружен в своей могиле нетленным. Это уж давно нам знакомый «двойной стандарт». Никто не спешит объяснять по поручению Папы Римского и императрицы Австро-Венгрии, чем вызвано это нетление святых. Хотя и тут полностью были бы уместны все «научные» доводы придворных учёных: и вегетация волос, и розовость кожи от присутствия болезни, и почва, и отсутствие воздуха и т.д. Нет, это не подлежит объяснению: объяснять нетленность святых — это кощунство. Как об этом пишут, поддакивая католикам, и российские православные теологи. Хотя всё это — досужие фантазии лукавых теологов: о нетленности как святости в Библии нет ни слова. А нетленные налицо: одних церковь объясняет «прозаически», а других нетленных не разрешает объяснять, потому что те — из церковной номенклатуры.

Кажется, что нежелание Папой признавать сам феномен вампиризма, было вызвано тем, что у католичества уж давно были свои святые, провозглашённые ранее святыми только по той единственной причине, что они были нетленны, и сие было под впечатлением этого «чуда» вампиризма. Абсолютно уверен, что не мумии были признаны чудом у католиков, а признаны первоначально именно живые коматозники, фактически вампиры, и лишь позже стали и мумий к ним причислять, потому что вообще обратили внимание на нетленность тел. Тут католиков императрицы Марии-Терезы настигает известие из освобождённого только что Леванта, что они заблуждались, что пошли на поводу суеверий и приняли заразу за Божий Дар.

Это было настолько шокирующим открытием, что поверить в это ни Папа, ни отцы европейской цивилизации католики не могли. Именно своих нетленных святых защищал Папа Римский, отрицая заразу.

Масса аспектов темы сплелись в клубок — весьма проблемный, Уверен, тему Ватикан потому и закрыл, что обнаружил с шоком тот факт, что им возведённые в святые из-за нетленности монахи — обыкновенные вампиры, с коими как «предрассудком схизматиков Греции» сам Ватикан и боролся. И завёл этим открытием сам себя в тупик. Из которого нет выхода, а можно только предать забвению саму тему вампиризма, дистанцируя её максимально от темы нетленных католических святых. Что вполне удалось.