Компоненты структуры взаимопересечения

 

Чтобы упростить дальнейшее развитие нашей теории, мы распространяем все сказанное выше на объемную структуру, в которую входят 24 переменные, характеризующие государства. Данные элементы могут выступать в качестве как исходных и конечных взаимопересечений, так и объектов, генерирующих эти взаимопересечения. Наряду с ними выделим шесть компонентов международной системы, которые генерируют исходные и конечные взаимопересечения, а также испытывают на себе их влияние. Преобладание явлений взаимопересечения становится очевидным, когда два набора переменных объединяются в матрицу, насчитывающую 144 области, где возможно образование взаимопересечений внутриполитической и международной систем (рис. 4). [с.176]

 

 

Рис. 3. Применение теории взаимопересечения внутриполитической и международной систем в политических исследованиях [с.177]

 

В действительности количество возможных взаимопересечений значительно больше, поскольку во многих ячейках матрицы возможны все три типа процессов взаимопересечения, и могут быть установлены все упомянутые девять базисных типов взаимопересечений. Другими словами, для того чтобы отражать полную совокупность возможных взаимопересечений, матрица должна быть воспроизведена трижды что позволит объяснить изменяющиеся процессы взаимопересечения; затем каждый процесс нужно по очереди воспроизвести девять раз, тогда восемь из них покроют всевозможные комбинации прямого – косвенного и различия исходных – конечных взаимопересечений, а девятый будет служить для идентификации смешанных взаимопересечений.

Хотя в эпоху быстродействующих компьютеров изучение каждой из 27 форм взаимопересечения, которое может происходить в каждой из 144 различных ячеек матрицы, вполне возможно, и все они могли бы быть хорошо исследованы – по крайней мере в том пункте, где установлено, что их эмпирическое существование недостаточно, чтобы сделать их теоретически релевантными, – мы не ставим задачу такого полного анализа. Укажем лишь несколько из тех наиболее плодотворных линий теории взаимопересечения, которые обеспечивает предложенная структура.

Предварительно обратим внимание на ограниченность и незавершенность анализа структуры, представленной на схеме, с тем чтобы читателя не вводило в заблуждение увеличение количества терминов, преимущества которых и связанные с ними многие интересные теоретические проблемы он рискует не заметить. Необходимо особенно отметить, что некоторые из терминов являются неопределенными, незавершенными, субъективными и перекрывающими друг друга.

На данной стадии наша цель – продуцирование идей, а не поиск исчерпывающих ответов, поэтому мы не пытались формулировать точные определения и проводить четкие границы между переменными. Дальнейшее уточнение, несомненно, приведет к появлению иных переменных, замене имеющихся. В нашем случае 24 переменные, относящиеся к государству; мы просто составили список наиболее выразительных детерминант исходных и конечных связей, исходя из очевидности их общих характеристик. Список включает переменные, которые вызывают определенную реакцию на разных уровнях (действующие лица, отношения, учреждения и процессы). Эти переменные разворачиваются в различных сферах (правительство, государство, общество). Более того, мы выбрали также простые и ясные переменные внешней среды. [с.178]

 

 

Рис. 4. Предлагаемая структура взаимопересечений [с.179]

 

Единственным основанием категоризации является то, чем оперируют, порой неосознанно, действующие лица, и наблюдатели, привыкшие рассуждать в рамках этих шести основных переменных. Конечно, эти шесть переменных не исчерпывают все возможное многообразие реальной действительности и не пересекаются, о чем свидетельствует дальнейшее исследование. Отметим еще, что явления, связанные с другими исходными или конечными взаимопересечениями (юридического, технологического и военного характера), настолько важны, что желательно создание дополнительных переменных. Однако используемые нами шесть переменных существуют в умах действующих политиков и поэтому могут по крайней мере служить примером в наших рассуждениях. (Несомненно, что утверждение представляет, по существу, основную гипотезу о взаимопересечении внутриполитического и глобального, которую можно и должно проверить эмпирически.)

При упомянутых недостатках структура, изображенная на рис. 4, дает несколько преимуществ. Во-первых, она преодолевает аналитический разрыв между сравнительной и международной политической наукой и заставляет думать о том, как они связаны. Сопоставляя различные аспекты систем, мы можем выявить множество точек совмещения и таким образом сломать тенденцию раздельного изучения политических систем как исключительно национальных или межнациональных.

Во-вторых, схема не позволяет сосредоточиться только на очевидных взаимопересечениях. Подразделение государств и их окружения на множество переменных заставляет нас обратить внимание на многие неизвестные или латентные связи, которые в случае использования менее эксплицитной схемы могли бы пройти незамеченными или не получить должного освещения. Может оказаться, что многие взаимопересечения, выводимые из этой схемы, и не заслуживают тщательного анализа, но их придется рассмотреть для оценки их значимости.

В-третьих, часть схемы, относящаяся к государству, должна привести к отказу от традиции изучать национальные правительства как объекты с недифференцированной внутренней средой, т.е. основываться исключительно на национальном интересе как источнике международного поведения. Подразделяя государства [с.180] на переменные, которые обычно не рассматриваются в международном контексте, мы исследовали процессы, определяющие нужды и потребности государства, и отвергали утверждения, будто его исходные взаимопересечения лишь обслуживают интересы. Более того, выявив неправительственных акторов, отношения, учреждения и процессы наряду с правительственными, мы сделали возможным анализ смешанных взаимопересечений и смогли поставить вопрос о том, каким образом внешнее поведение служит целям внутренней деятельности государства.

В-четвертых, аналогичным образом часть схемы, описывающая внешнюю среду, должна препятствовать попыткам рассмотрения государства в недифференцируемой внешней среде. Анализируя многие международные системы, частью которых являются государства, мы пришли к выводу, что события за рубежом воздействуют на функционирование государства постоянно, а не время от времени. Предлагаемая нами процедура позволяет сравнивать стабильность различных международных систем по характеру взаимосвязи с государствами. Если, например, следствия исторических различий между Индией и Пакистаном, Францией и Германией, Кореей и Японией, Грецией и Турцией, Израилем и Египтом как-то указывают на постоянное, а не периодическое воздействие событий за рубежом на деятельность (функционирование) государства, могло бы показаться, что ближайшее окружение государства предопределяет его внешнюю политику и внутреннюю жизнь гораздо более экстенсивно, чем взаимосвязь с другим, более дальним окружением. Различные взаимосвязи государства с окружением никогда не подвергались системному и сравнительному анализу, который возможен в нашей структуре взаимопересечений.

В-пятых, еще одним преимуществом является связь между прямыми и косвенными взаимопересечениями. Поскольку последовательности поведения могут быть намеренными или ненамеренными, мы вводим допущение для анализа двух основных наборов взаимопересечений, которые обычно игнорируются. Проводится анализ взаимопересечений, создаваемых прямыми исходными взаимопересечениями политик государств. Очевидно, большую часть действий, намеренно направленных на инициирование реакции внешней среды, предпринимают правительства государств, поэтому первичная категория прямых исходных взаимопересечений включает все эти виды деятельности, как основные, так и дополнительные, которые обычно рассматриваются как внешняя политика государства. В контексте взаимопересечения внутриполитического и глобального внешняя политика – это возобновляемые формы действия или бездействия, которые предпринимаются надлежащим образом сформированными властями государства по отношению к одному или более объектам внешнего окружения с целью удовлетворения нужд и потребностей государства или получения извне каких-либо ресурсов, способствующих удовлетворению нужд и потребностей государства. Но внешнеполитическая деятельность – не единственно возможные прямые исходные взаимопересечения. Важнейшее преимущество структуры взаимопересечений состоит в том, что она привлекает внимание к главной категории целенаправленного поведения, которая часто остается без внимания и которую следует подвергнуть углубленному анализу. Мы имеем в виду именно те возобновляемые действия, [с.181] которые предпринимаются отдельными лицами или группами с целью сохранения или изменения одного или более аспектов внешнего окружения государства. Корпорации, религиозные организации, профсоюзы, некоторые политические партии, отдельные группы по интересам, выдающиеся граждане и множество других физических лиц во многих государствах преследуют цели установления желаемых моделей поведения за рубежом. Очевидный пример важности неправительственных прямых исходных связей – зарубежная деятельность американских корпораций.

С. Хантингтон писал: «Существует вопрос, далекий от чисто марксистского мифа о влиянии частных экономических групп как на политику слаборазвитых стран, где они развернули свою деятельность, так и на собственные государства. Этого вопроса избегают политологи, но мои собственные исследования Латинской Америки убеждают меня, что он имеет первостепенное значение… Международная корпорация, обладающая собственностью в 10 государствах и более, выходит сегодня из-под контроля правительства и имеет такое же отношение к правительствам слаборазвитых стран, какое Американская железнодорожная компания имела к правительствам наших штатов в 70-е гг. XIX в. Сравнительное исследование политики ТНК показывает, как ITT, Shell, Standart Oil, GM, General Electric и др. влияют на политику стран, где они функционируют. Это приоритетный вопрос любого исследования глобальных взаимосвязей.

Другой интересный вопрос: почему экономические организации (корпорации и в некоторой степени союзы) могут эффективно функционировать, преодолевая государственные границы, а политические организации – партии – не могут?.. Любая попытка поддержать международную политическую партию терпела крах, разбившись о рифы национализма. ГДР и Партия арабского социалистического возрождения – только последние примеры в ряду, в котором уже есть останки второго и третьего интернационалов. Если это истинно с точки зрения международной политики, то ясно, что проблематичен успех партий и других групп интегрировать такие страны, как Бирма, Малайзия, Нигерия, Конго».

Более того, если оценивать различия между прямыми и косвенными взаимопересечениями со стороны конечного взаимопересечения, становится ясно, что жизнь государства обусловлена явлениями, которые представляют собой не что иное, как целенаправленные воздействия других государств. В исследованиях этот момент обычно упускается. Многие аналитики основываются главным образом на понятии «вмешательство» при анализе международного положения государств и сосредоточиваются на способах, которые внешние акторы используют [с.182] для вмешательства во внутренние дела другого государства. При этом они не стремятся поставить вопрос о влиянии спонтанных событий или тенденций за рубежом на принятие решений. Явное вмешательство подразумевает сопротивление или по крайней мере осознанный контроль и управление: с подрывной деятельностью нужно бороться, экономическому вмешательству – противостоять, на военные угрозы – отвечать, с дипломатическими требованиями – торговать, на пропаганду – отвечать контрпропагандой. Однако в реальности все далеко не так просто. Мы не преуменьшаем важности моделей поведения, основанных на принципе намеренного вмешательства, но утверждаем, что существует множество других моделей реагирования государства на внешние раздражители, которые, как обычно предполагается, не должны приниматься во внимание. Возможно, что понятие косвенных конечных взаимопересечений будет способствовать проведению более глубоких исследований способов приспособления государства к внешним воздействиям.

В последнюю очередь отметим отнюдь не последнюю по важности мысль: структура взаимопересечений позволяет осуществлять более объективные сравнения для целей анализа внешней политики. …Преобладающая часть исследователей международной проблематики сосредоточивается на внешнеполитической деятельности государства, пытаясь отыскать в чем-нибудь источник этой деятельности (геокультурные факторы, личности лидеров, ресурсный потенциал и т.д.). Попытки установить первооснову путем сравнения упомянутых переменных в практике двух или более государств крайне немногочисленны. Мы надеемся, что объединение внешних и внутренних переменных в одной схеме, применимой к любому государству, позволит преодолеть этот недостаток и создать основу для оценки и сравнения относительного потенциала переменных, на которых базируется изучение международного поведения двух любых государств. [с.183]

Примечания

¹ Оригинал: Linkage Politics: Essays on the Convergence of National and International Systems / Ed. J. Rosenau. Princeton Center of International Studies. The Free Press, New York Collier-Macmiilan Limited, London, 1969. Chapter Three. Toward the Study of National-international Linkages (James N. Rosenau). P. 44–56 (перевод Д.А. Жабина).

Цыганков П.А.

Хедли Булл и второй «большой спор»