Произвольно отделил метафизику от диалектики признаком неподвижности или текучести» (стр. 147)

Не знаем, что ответит на это г. Бельтов. Но, «на первый раз», мы позволим себе, не дожидаясь его разъяснений, ответить почтенному субъективисту.

Развёртываем первую часть «Энциклопедии» Гегеля и там, в прибавлении к параграфу 31 (стр. 57 русск. пер. г. В. Чижова), читаем: «Мышление этой метафизики не было свободно и истинно в объективном смысле, потому что оно не предоставляло предмету развиваться свободно из самого себя и самому находить свои определения, а брало его как готовый… Эта метафизика есть догматизм, потому что, соответственно природе конечных определений, она должна была принять, что из двух противоположных утверждений… одно необходимо истинно, а другое ложно» (§ 32, стр. 58 того же перевода).

Гегель говорит здесь о старой докантовской метафизике, которая, по его замечанию, «вырвана с корнем, исчезла из ряда наук» (ist so zu sagen, mit Stumpf und Stiel ausgerottet worden, aus der Reihe der Wissenschaften verschwunden!) 1. Этой метафизике Гегель противопоставил своюдиалектическую философию, рассматривавшую все явления в их развитии и в их взаимной связи, а не как готовые и отделённые одно от другого целою пропастью. «Истинно только целое, — говорит он, — целое же обнаруживается во всей своей полноте лишь посредством своего развития» (Das Wahre ist das Ganze. Das Ganze aber ist nur das durch seine Entwickelung sich vollendende Wesen) 2. Г. Михайловский утверждает, что Гегель слил с диалектикой также и метафизику, но тот, от кого он слышал это, нехорошо объяснил ему, в чём дело. У Гегеля к диалектическому моменту прибавляется также испекулятивный, благодаря которому его философия и становитсяидеалистической философией. Как идеалист, Гегель делал то же, что и все другие идеалисты: он придавал особенно важное философское значение

Wissenschaft der Logik», Vorrede, S. 1 («Наука логики». Предисловие, стр. 1. — Ред.).

Die Phänomenologie des Geistes», Vorrede, S. XXIII («Феноменология духа». Предисловие, стр. XXIII. — Ред.).

«»313

Таким «результатам» (таким понятиям), которыми очень дорожила также и старая «метафизика». Но самые эти понятия (абсолютное в разных видах его развития) явились у него, благодаря «диалектическому моменту», именно какрезультаты, а не как первоначальные данные. Метафизика растворилась у Гегеля в логике, и вот почему он очень удивился бы, услыхав, что его, спекулятивного мыслителя, называют метафизиком ohne Weiteres. Он сказал бы, что люди, называющие его так, «lassen sich mit Tieren vergleichen, welche alle Töne einer Musik mit durchgehört haben, an deren Sinn aber das Eine, die Harmonie dieser Töne, nicht gekommen ist» («могут быть сравнены с животными, которые прослушали все звуки какой-нибудь музыкальной вещи, но до чувства которых не дошло единое, гармония этих звуков». — Ред.) (его собственное выражение, которым он клеймил учёных педантов).

Повторяем, этот спекулятивный мыслитель, презиравший метафизику рассудка (опять его собственное выражение), был идеалистом и в этом смысле имел свою метафизику разума. Но разве г. Бельтов позабыл это обстоятельство или не оговорил его в своей книге? И не позабыл, и оговорил. Он привёл из книги Маркса и Энгельса «Die heilige Familie» длинные выписки, очень едко критикующие спекулятивные результаты Гегеля. Полагаем, что в этих выписках достаточно обнаружена правомерность слияния диалектики с тем, что г. Михайловский называет метафизикой Гегеля. Следовательно, если г. Бельтов и позабыл что-нибудь, то разве лишь одно: именно то, что при удивительной «беззаботности» наших «передовых» людей по части истории философии им надо было объяснить, до какой степени резко различали в эпоху Гегеля метафизику отспекулятивной философии 1. А изо всего этого следует, что напрасно

Кстати, если г. Михайловский захочет хоть отчасти узнать, наконец, каково было историческое значение «метафизики» Гегеля, то мы порекомендуем ему очень популярную и в своё время очень известную книжку; «Die Posaume des jüngsten Gerichts über Hegel, den Atheisten und Antichristen» («Трубный звук страшного суда над Гегелем, атеистом и антихристом». — Ред.). Хорошая книжка.

«»314