Преюдициальность судебного решения

Это предрешение фактов установленных вступившим в силу решением. Факты, установленные вступившим в силу решение не подлежат оспариванию и доказыванию в будущих процессах (ч.2 ст.61 ГПК). Но ведь ч.2 ст.13 устанавливает, что вступившее в силу судебное решение неукоснительному соблюдение является обязательным для всех без исключения и подлежат неукоснительному соблюдению. Таким образом, обязательность судебного решения не имеет субъективных границ. А преюдиция имеет субъективные пределы, они поставлены в ч.2 ст.62 ГПК – не оспариваются и не доказываются обстоятельства, установленные в судебном решении, при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. Границы преюдиции задаются составом лиц, участвующих в деле. Факты, установленные в мотивировочной части, обязательны для тех,

Отсюда правило – если в новом деле появляется хотя один новый участник, то факт перестает быть преюдициальным и доказывается на общих основаниях. А если в новом деле участвуют те же участники, что и в предыдущем, то все факты, установленные судебным решение, повторному доказыванию не подлежат. Не требуется полного тождества лиц, участвующих в деле. Это может быть и 50% совпадение.

Другие словами, преюдиция есть обязательность мотивов. Мотивы – это результат состязательного противоборства, мотивы – это и есть объективная или формальная истина. То, что установлено судом – это и есть объективная или формальная истина. До 1917 г. мотивы в законную силу не вступали, ибо считалось, что так как процесс состязательный, то суд устанавливает не то, что было на самом деле, а то, что представили стороны. Это означало, что в следующем процессе с участием те же лиц факты устанавливались заново, отсюда в следующем деле стороны могли установить иные факты. В 1917 г. появилось социалистическое правосудие – это качественно иное правосудие, которое устанавливает не «а бы что», а то, что было на самом деле, а значит, это устанавливается раз и навсегда – ведь это то, что было на самом деле. Значит, мотивы начинают вступать в законную силу и появляется преюдиция. Эта преюдиция благополучно просуществовала до сегодняшнего дня, хотя процесс стал состязательным. Наш кодекс сохраняет правила преюдиции таким же образом, какие они были изложены в советском законодательстве.

Как только мы поместили в состязательный процесс институт, который свойственен для следственного процесса, поскольку там суд вправе собирать доказательства, а значит, устанавливает объективную сторону, обнаружился немедленный конфликт между состязательным построением процесс аи преюдициальным характером судебного решения. То, что мы переживаем сегодня – это агония преюдиции. Сегодня суд почувствовал, что это не должно быть так, ведь процесс уже состязательный, ведь суд уже связан доказательствами, представленными сторонами.

Пример. А к Б предъявляет иск о взыскании неустойки о просрочки поставки товаров. Б не идет в суд из-за этих копеек. Суд удовлетворил иск А. Но А не успокоился и предъявил иск о взыскании убытков. Но тут Б уже возмутился и идет в процесс и говорит, что договор не заключен. Но ведь неустойка уже взыскана, а суд не мог ее взыскать, если бы договор не был заключен. Поэтому в судебном решении установлено, что договор заключен. Тем самым В опровергает преюдицильно установленный факт. А значит, теперь этот договор считается заключенным для всех процессов между нами. Так что же, преюдиция – это наказание за неучастие в процессе?! Получается, что В наказывают а то, что он не участвовал в процессе, не выдвигал свои возражения. Что В должен участвовать в каждом деле под стразом преюдиции.

Связана ли преюдиция с бременем доказывания? Когда процесс был следственным, бремя доказывания не имело никакого значения, поскольку суд собирал доказательства. Когда процесс состязательный факт устанавливается в той мере, в которой с доказыванием этого факт справляется субъект, на котором бремя доказывания этого факта лежит. А если ли связь преюдиции с бременем доказывания? По действующему закону связи никакой нет. Суд понимает, что никакой преюдиции быть не должно, поэтому она де-факто вытесняется, поэтому вы никогда не знаете, сработает ли ваш довод о преюдиции или нет.

Пример. Истица заявляет требование о взыскании алиментов и прилагает к исковому заявлению свидетельство о рождении ребенок, в котором ответчик назван отцом. Ответчик не идет в процесс, алименты взысканы. Спустя месяц от соседа ответчик узнает, что отец не он, а другое лицо. Что же делать? Ему бы надо идти о с иском об оспаривании отцовства, нов ответ истица естественно заявит, что данный факт установлен судебным решением, а значит, имеет преюдициальную силу. И что он так и будет платить всю оставшуюся жизнь? Может быть ему пойти с заявлением по вновь открывшимся обстоятельствам? Нет, так делать нельзя, ибо актовая запись оспаривается только в исковом порядке – в ФЗ «Об актах гражданского состояния» сказано, что актовая запись оспаривается подачей иска. Пока актовая запись не оспорена в исковом порядке, она считается недействительной. Вновь открывшиеся обстоятельства – это не иск. Здесь подойти может только иск. Неужели преюдиция помешает предъявлению иска об оспаривании отцовства?

Агония преюдиции приводит к тому, что практика допускает предъявление такого иска – в Постановлении пленума ВС СССР о рассмотрении дел о взыскании алиментов 1983 г. сказано, что если взысканы алименты оспаривать отцовство нельзя (в силу преюдиции). В действующем законодательстве таких абсурдных положений нет. Преюдиция начала разрушаться изнутри.

Агония преюдиции вызвала то, что практика разделила практике факты и их правовую оценку:

Ø Заключенность и незаключенность договора – это факт или правовая оценка факта?

Ø Действительность и недействительность сделки;

Ø Законность и незаконность государственной регистрации прав.

Заключенность и незаключенность договора меняется от дела к делу, поскольку у нас состязательность, возражения могут быть представлены или нет. Объяснить это можно тем, что факты и его правовая оценка есть не одно и то же. Преюдицирует только факт, а правовая оценка факта меняется от дела к делу.

Спрашивается, а существует ли отдельно факт договора и отдельно факт его заключенности? Или факт договора всегда связан с договором, ибо если договор не заключен, нет и факта договора? Можно ли оторвать факт от его оценки. Факт от его оценки оторвать нельзя, ибо суд устанавливает юридические факты, т.е. те, которые предусмотрены гипотезой нормы права. Суд не устанавливает юридически индифферентные (безразличные) факты.

Преюдицильный эффект пытаются дать оценки доказательства на предмет доказательства. Таким образом, преюдицирует вывод о достоверности доказательства. Но вывод о достоверности никогда не преюдицирует, поскольку оценка доказательств остается всегда на свободное усмотрение суда (за исключением предустановленной силы доказательства). Преюдицирует может только факт, установленный с помощью доказательства, признанной достоверным. Оценку доказательства на предмет достоверности необходимо отличать от факта, установленного с помощью достоверного доказательства. Преюдицирует факт, а не вывод о достоверности. Оценка доказательств никогда не преюдицирует, поскольку суд свободен в оценке доказательств. Другое дело, что если какой-то факт преюдициален, то мы просто не возьмем никаких доказательств по поводу этого факта, ведь он установлен и все тут.

Резюме:

1) Иски, направленные на опровержение законной силы судебного решения, не допускаются;

2) Обязательность законной силы судебного решения не препятствует предъявлению собственного иска;

3) Надо различать обязательность резолюции и обязательность мотивов – ст.13 ГПК говорит об обязательности резолюции, когда все без исключения обязаны считаться и соблюдать решение суда до тех пор, пока мы не возбудили собственный спор о праве по своим основаниям. Обязательность судебного решения не имеет субъективного решения, но как только возбуждает свой спор о праве по своим основаниям, обязательность прекращается.

4) Когда спор возбудить можно для лиц, не участвовавших в деле, преюдиции нет.