3.1. Основания классического научного рационального знания и его преломление в социальных науках. Развитие науки, связанное со становлением модернизированных обществ в странах Европы и Северной Америки, а затем и во всём мире, с одной стороны, было следствием длительной эволюции знания от древности до Нового времени[57] и играло вполне самостоятельную роль в социокультурном развитии всего мира. С другой стороны, оно стимулировалось потребностями индустриального производства и управления социально-политическими процессами. Научно-рациональное познание мира природы, мира человека и общества XVII–XXI вв. исторически эволюционирует, и в основе этой эволюции лежит смена типов рациональности, под которым Е. В. Ушаков предлагает понимать «совокупность когнитивно-ценностных критериев, познавательных идеалов, текущих стандартов обоснованности и доказательности»[58]. Учитывая, что рациональность не является универсальной и принимает различные формы, в т. ч. вненаучные[59], внерациональные, в применении к сфере научного познания речь идёт о типах научной рациональности.
С общей нацеленностью наук на познание природного и социального мира связаны разнообразные когнитивные практики – мыслительная деятельность учёного по получению знания и его интерпретации. Л. А. Микешина условно разделяет всё многообразие когнитивных практик на два типа: первый – по образу и подобию естественных, «строгих» наук, который реализует варианты гносеологических и логико-методологических практик; второй берёт за образцы гуманитарные и художественные формы мышления, всё богатство практик экзистенциально-антропологической традиции. Перспективы развития теории познания отечественный философ видит на пути их соотнесения, взаимопроникновения и, возможно, синтеза[60]. Собственно и развитие рационально-научного познания идёт по этому пути, что и демонстрирует его история.
В истории научного знания по критерию преобладающего типа рациональности определяются три больших периода:
| 1. | Классическое рациональное научное знание – XVII – ХIХ вв. | классическая рациональность |
| 2. | Неклассическое рациональное научное знание – 1 половина ХХ в. | неклассическая рациональность |
| 3. | Постнеклассическое рациональное научное знание – 2 половина ХХ в. | постнеклассическая рациональность |
Каждый тип рациональности характеризуется конкретными чертами и особенностями рационального проекта приобретения знания. Каждый новый тип рациональности, формируясь в полемике с предыдущим типом, преодолевает его ограничения и расширяет возможности научного познания, в том числе за счёт расширения спектра изучаемых объектов, а также освоения новых когнитивных практик.
Черты рациональности можно обозначить по критериям:
1) Отношение субъекта научного познания к объекту.
2) Методологический проект (когнитивные практики).
3) Представление о характере получаемого знания (объективное – субъективное, абсолютное – относительное).
Особенности типа научной рациональности воздействуют на социальные науки непосредственно, поскольку они, в силу более позднего обособления от сферы философского познания по сравнению с естественными науками, были обречены на постоянное отстаивание своего статуса именно как наук, которые способны осваивать изучаемую реальность от эмпирии к теории, а не только теоретически, как это было характерно для соответствующих направлений философии.
В XIX веке и в естественных, и в социальных науках формируются системы дисциплин, каждая из которых внутренне дифференцирована и строится на определённых философско-мировоззренческих основаниях, методологии и представлениях об изучаемой реальности (объекте) и идеале исследования. Во всех науках сложились два уровня исследования – теоретический (представленный научной теорией) и эмпирический (представленный научными фактами). Методология социальных наук этого периода расцвета классической научной рациональности ориентирована на воспроизведение методологического проекта естественнонаучного познания. Чтобы определить их особенности, обратимся к основаниям и чертам классического рационального знания.
Классический тип научной рациональности появляется во многом благодаря Рене Декарту. По мысли Е. Б. Рашковского, «…декартовское cogito – идея самоузнавания мышления в Бытии и необходимого сопричаствования субъекта Бытию через рациональное познание – оказалось одной из самых революционных идей в истории становления современной науки и, следовательно, современности как таковой»[61]. Декартово cogito ergo sum («мыслю, следовательно, я есмь» – в переводе Е. Б. Рашковского)) для теории познания было открытием субъекта (человека), познающего объект (объективно существующий мир) и одновременно размышляющего о своих инструментах познания, которые позволяют выявить соответствие объекта определённым законам. Декарта критиковали за догматизм, схоластичность и недостаточность гносеологического потенциала в его рационализме, однако в дальнейшем развитии наук отразилась декартова гносеологическая установка: познание мира возможно только с помощью методов, которые человек вырабатывает в мышлении для обозначения предметов мира как символов, в том числе символов теоретических. Благодаря такому методу символизации в объективно существующем мире выявляется предмет познания и становится самостоятельным, имеющим внутреннюю логическую структуру.
В европейской культуре преобладает субъектно-объектная гносеология, которая определяет многие философские построения и развитие конкретных наук. После Декарта, теоретически обосновавшего отношение «субъект-объект», противопоставление одного другому стало отождествляться с рациональностью, а всё, что не укладывалось в это отношение, считалось иррациональным и критиковалось как таковое. Соответственно, противопоставление субъекта научного познания объекту – существенная черта классического типа рациональности.
К субъектно-объектной гносеологии восходят такие классические когнитивные практики, как сенсуализм Дж. Локка, который распространил на познание в целом идеи Ф. Бэкона об индуктивном движении научной мысли от эмпирии к теории, единство практического и теоретического разума, обоснованное И. Кантом, а также марксистская теория познания, основанная на идее «отражения». Целые области вненаучного, или, согласно термину С. С. Аверинцева, «инонаучного» знания остались без внимания со стороны науки как не соответствующие критериям объективности.
Классическая рациональность ориентирована на идеал «чистого разума» (И. Кант), для которого мир принципиально является познаваемым – это абстрактный, теоретизированный мир, существующий по своим имманентным законам (его в современной философии познания называют виртуальным феноменом)[62]. Поэтому основным критерием стала объективность научного познания как цель и идеал. Знание рассматривалось как такой продукт познавательной деятельности, который предлагает подлинное, существующее независимо от сознания людей знание, соответствующее истине. Любое влияние субъективного отношения учёного к предмету исследования должно быть исключено, и он должен создавать теории, дающие объективное знание. Это поднимало проблему доверия познающему субъекту: может ли он полностью исключить влияние своих чувств и внутреннего, субъективного отношения на процесс получения объективного знания? Присутствие в сознании субъекта интересов, симпатий и стереотипов противоречит идеалу чистого разума, хотя беспристрастное отношение к объекту и объявлялось в XIX в. идеалом познания. Соответственно другой чертой классического типа рациональности является «прямой онтологизм – непосредственное отнесение знаний к самой реальности»[63]. Знание содержится в объективной реальности, его требуется только «открыть». Это представление основывается на идее о существовании всеобщих закономерностей природы, общества и мышления.
Из онтологизма классического рационального знания происходит социальный реализм – гносеологическая установка на трактовку общества и происходящих в нём процессов в качестве объективной реальности, не зависящей от сознания познающего субъекта и даже первичной по отношению к нему. Подобный подход социоцентричен по своему философскому содержанию и в конечном итоге рассматривает человека как результат действия внешних социальных сил и не признаёт за ним свободы воли и самостоятельной «спонтанной деятельности» (Э. Фромм).
Для классического рационального знания характерен методологический монизм [64] – идея логико-гносеологического и методологического сходства естественных и социальных наук, коль скоро все они ориентированы на получение объективного знания о природной и социальной реальности. Познавательная ситуация естественных наук, в которой субъект может относиться к объекту как беспристрастный наблюдатель, оказывалась идеальной познавательной ситуацией, которой должно соответствовать научное познание любого предмета, в том числе – в мире социальном. Именно к этой субъект-объектной гносеологии восходят представления о «недостаточной научности» социального знания. Указание на вероятность «небеспристрастности» исследователя здесь присутствует, но ответ на вопрос о возможности преодоления субъективизма не поставлен. Всё, что относится к субъекту познания и используется для приобретения знания (методологический инструментарий), не должно присутствовать в описании и объяснении исследуемого объекта. Однако если субъект является частью социального мира (объекта познания), то полной беспристрастности достичь невозможно. Соответственно социальное знание не может претендовать на статус науки, или же постоянно должно доказывать свою научную состоятельность, понимаемую как возможность представлять объективное знание.
В классическом рациональном знании мир характеризуется как абсолютный (есть абсолютное время и абсолютное пространство), и потому его возможно абсолютно адекватно теоретически воспроизвести в сознании. Это доэйнштейновское представление вело и к мысли о возможности абсолютных рецептов организации и переустройства этого мира[65]. Соответственно в результате познания возможно получение абсолютного знания, т. к. оно имеет онтологический характер и присутствует в самой изучаемой реальности. Соответственно допускается существование только одной теории, объективно и истинно описывающей и объясняющей реальность. При этом каждая научная теория претендовала на подобный статус. Из представлений об объективности и абсолютности полученного знания в классической рациональности проистекает тенденция придания онтологического статуса используемым категориям и моделям описания реальности, в то время как они являются инструментами познания и потому имеют гносеологический характер.
В рамках классической рациональности сложилось представление об общественном прогрессе, который трактовался как постоянное неуклонное развитие общества и культуры от простых к сложным и всё более совершенным структурам и формам жизни, а также как накопление и утверждение «разумного, доброго, вечного». В социальном знании идея прогресса ориентировала исследователя на поиск общих, универсальных оснований и законов развития общества, подобных законам эволюционного развития природы. С этим было связан и поиск причинно-следственных связей в социальной реальности, мотивированный представлением о действительности как результате того или иного действия – в виде обозримых следствий подведённых под него причин[66].
Таким образом, основными чертами классического рационального знания, которые спроецировались в социальное познание, стали 1) субъект-объектная гносеология, выразившаяся в попытке исключить любые субъективные моменты в познании социальной реальности (беспристрастность), 2) представление об абсолютности получаемого социального знания в силу его объективности (онтологизм) и 3) тяготение к выявлению единственной истинной теории, объясняющей социальную реальность (монотеоретизм).
3.2. Методология позитивизма. В рамках классического типа научной рациональности в XIX в. в социальных науках активно осуществлялся поиск научно обоснованной и социально ориентированной методологии, максимально способствующий самопознанию общества и определению перспектив его развития. По притязаниям на объективное рациональное познание общества (и отчасти человеческой реальности) и на истинность полученного знания и построенных теорий особенно показательны два ведущих методологических направления социального познания: позитивизм и марксизм. Оба направления сыграли серьёзную роль в развитии методологии и стали значительными достижениями 2-й половины XIX в. Но в силу ограничений, связанных с особенностями классического рационального знания, они впоследствии обнаружили свои границы и подверглись критике со стороны философов нового, неклассического рационального знания[67].
Позитивизм – (от лат. positivus – положительный) – направление в философии, объявляющее единственным источником истинного, действительного знания конкретные (эмпирические) науки и отрицающие познавательную ценность социально-философского теоретизирования. Позитивизм в методологическом плане претендовал на объективность, пытаясь выстроить знание сугубо научными эмпирическими методами от социальной реальности к теории. В социально-проективном плане позитивисты отстаивали возможность совершенствования общества эволюционными, реформистскими средствами.
Формирование основ позитивизма относится к 1830–1840-х гг[68]. Символической точкой отсчёта его истории может считаться выход первого тома «Курса позитивной философии» О. Конта в 1830 г., где собственно и появился сам термин. Основные концепции позитивизма разработали Г. Т. Бокль, Дж. С. Милль и Г. Спенсер – в Англии, Э. Дюркгейм, П. Лаффит, Э. Литтре, И. Тэн – во Франции и др.
О. Конт обосновал методологические установки позитивизма: отказ от «метафизических», умозрительных размышлений об обществе и изучение законов общественной жизни с помощью общенаучных методов, исходя из эмпирического изучения фактов. В итоге должна появиться «позитивная» социальная теория, которая будет столь же доказательной и общезначимой, как и естественнонаучные теории. Все проблемы, понятия и положения философии, которые были абстрактны и не были проверены опытом, позитивисты объявили лишёнными смысла. Вместе с тем в позитивизме присутствует феноменализм: тот же Конт считал, что наука должна ограничиться описанием внешнего облика явлений, не пытаясь выяснять их сущность. Эта установка, исключающая возможность познания причин и сути явлений, явно противоречила стремлению открыть объективные законы, в которых по-своему выражается и сущность, и причинность.
Методология позитивизма основывается на отчётливом противопоставлении субъекту объекта познания. Социальная реальность трактуется как онтологически заданная и объективная, и задача исследователя состоит в том, чтобы получить содержащееся в ней объективное знание, а именно – открыть объективные всеобщие законы функционирования и развития общества. Последние рассматривались как часть или как продолжение природных законов. Поэтому для позитивизма характерен методологический монизм: социальное познание должно быть выстроено по образу и подобию естественных наук. Неудивительно, что главными методами исследования были объявлены методы построения эмпирического знания, характерного для естественных наук – наблюдение, классификация, эксперимент, сравнительный метод, в определённой мере – математические методы, а также исторический метод (как универсальный). Вместе с тем позитивисты требовали постоянно совершенствовать методологический аппарат социальных наук.
На этом пути позитивисты выдвинули для субъекта познания принцип беспристрастного научного исследования без права учёного оценивать любые явления с позиций современности или с точки зрения своих политических, мировоззренческих и ценностных убеждений. Этот принцип был следствием отождествления позиций учёного, исследующего природную реальность, и учёного, занятого анализом общества.
Именно с позитивизмом связано оформление социального реализма как концепции. Э. Дюркгейм, предложивший «изучать социальные факты как вещи», тем самым заявил о необходимости эмпирически обосновывать теоретические положения и доказывать их научно-рациональными (объективированными) методами. Социальный реализм имеет два измерения: онтологическое – утверждение общества как объекта познания и социальной реальности как предмета (прежде всего предмета социологии), и методологическое, состоящее в убеждении, что социальная реальность поддаётся исчерпывающему изучению рациональными (прежде всего социологическими) методами. Из социального реализма и убеждения в неограниченной возможности объективного познания законов и общества, и, по сути – получения абсолютного знания, проистекает характерный для позитивизма гносеологический оптимизм.
Социальный реализм в позитивизме существует в форме социологизма, который лучше всего характеризует принцип Э. Дюркгейма: «социальное следует объяснять социальным». Все действия и побуждения человека в обществе выводятся в этой парадигме из существования общества, из его «первичности» по отношению к индивиду. Социологизм утверждает социологические методы познания как исчерпывающе достаточные для объективного познания общества и активно распространяет свой метод на социальное познание как таковое, прежде всего – на познание историческое.
Познавательной практикой, проистекающей из позитивистского подхода, стал эмпиризм, доводимый порой до крайних пределов. Чувственный опыт признавался единственным источником знания, которое обосновывается только опытом и в опыте, (любая теоретическая спекуляция опытом быть не может). Положительное знание должно строиться, по мысли позитивистов, на изучении объективных фактов, касающихся функционирования и развития общества. Отвечая на поставленный ими вопрос о факте всоциальных науках, позитивисты выдвинули представление о том, что факты в готовом виде извлекаются из источников (вопроса о возможной фальсификации информации в источнике в то время ещё не возникало). Социальные факты подобны «твердым кирпичикам», из которых и строится картина социальной статики и динамики в истории и современности, обосновываются теории и концепции. Установление и описание позитивных и точных фактов в конкретной социально-исторической действительности было для позитивистов гарантией научной достоверности получаемого знания. Чтобы достичь аналогичной естественнонаучному знанию точности и достоверности, они требовали 1) тщательной проверки социальных фактов; 2) постоянного накопления их наукой; 3) критического анализа источников и 4) совершенствования приёмов этого анализа.
Для методологии позитивизма характерен органицизм, выраженный в изучении общества и его структуры по модели человеческого организма (его анатомии, биологии и физиологии) – т. е. как системы, в которой все подсистемы и элементы, подобно органам и системам человеческого организма, выполняют определённые функции (особенно это выражено у Г. Спенсера и Э. Дюркгейма).
Ещё одной характеристикой позитивизма является эволюционизм, связанный с ответом на вопрос о развитии общества[69]. Изначально представление о развитии как процессе исторических изменений было обосновано в теории Конта во взаимной соотнесённости социальной статики и социальной динамики. Развитие в позитивизме связано с идеей эволюционного прогресса. Исходя из идеи органической эволюции, выдвинутой Ч. Дарвиным, позитивисты были убеждены, что общество также развивается эволюционным путём, поступательно, постепенно и прогрессивно. При этом развитие понималось упрощённо, как плавное прямолинейное движение к цели, т. к. уже О. Конт считал революционные изменения нарушением законов истории. Критерием прогресса считался прогресс разума и знания. Можно определить две основных концептуальных модели развития в позитивизме: 1) органическая модель Г. Спенсера на основе идеи развития как усложнения состава элементов и дифференциации структур и функций, организации взаимодействия и отношений между людьми, и 2) системная модель Э. Дюркгейма на основе анализа изменений структуры общественного устройства и функций институтов.
При объяснении явлений и процессов социальной реальности позитивисты анализировали причинно-следственные отношения в процессе развития и функционирования общества, основываясь на принципе историзма. Действием причин можно было объяснить практически любой изучаемый предмет, явление и процесс. Желая преодолеть в этой области «односторонность» идеализма и материализма, позитивисты выдвинули плюралистический подход в объяснении, или теорию факторов. Теория факторов, которая возникла в конце XIX в., признавала в обществе и его истории взаимодействие множества различных равноправных факторов – экономических, религиозных, правовых, моральных, технических, демографических, культурных и др. Задачей объяснения в этой теории оказывалось описание всех факторов, воздействующих на явления, без предпочтения какого-либо из них, или определение факторов, преобладающих в данном случае.
К научным достижениям позитивизма, обусловленным его методологией, можно отнести масштабное расширение предмета социальных наук за счёт обращения к исследованию экономики, структуры общества, социальных институтов, явлений и процессов культуры, религии, этнических феноменов и др. Позитивизм стал важной вехой развития методологии социальных наук, поскольку его социально-реалистический подход к анализу общества стал стимулом для развития конкретных областей социогуманитарного знания и научной парадигмой, поднявшей общественные науки на качественно новый уровень. Однако недостатки позитивистской методологии довольно быстро стали очевидны: невнимание к единичному, своеобразному и конкретному в жизни различных обществ (и в пространстве, и во времени) и следующая из этого абстрактность теоретических схем социального процесса, невнимание к человеческому измерению социальности и субъективным факторам развития общества. Позитивисты не задумывались о специфике методов социальных наук, а тенденция социологизации всего социогуманитарного знания вызвала критику со стороны философов, которая послужила дальнейшему развитию методологии.
3.3. Методология марксизма. Марксизм, существующий в парадигме классического рационального знания, интегрирует в себе многие его характеристики, однако, в отличие от позитивизма, он не отказывается от философии. Развиваясь параллельно с позитивизмом, марксизм с его трактовкой общества как высшего уровня развития материи (объективной реальности), стремлением к объективному рассмотрению социальности и истории, открытию законов общественного развития – это классическое выражение социального реализма.
Методы марксизма в исследовании социальной реальности сходны с методами позитивизма, равно как и построение теории методом восхождения от абстрактного к конкретному, т. е. от эмпирии социальной жизни. Однако подходы двух методологических направлений к интерпретации общества и происходящих в нём процессов принципиально различны.
К. Маркс применил сформулированный им «основной вопрос философии» (об отношении бытия и сознания) к обществу и заявил о первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию, считая свой ответ окончательным. Поэтому подход Маркса к анализу общества можно назвать монистическим, т. к. все общественно-исторические процессы он трактует как материально обусловленные и объективные. В основе общественных отношений, согласно Марксу, лежат производственные отношения, так как исходная потребность человеческого общества – добывание средств к существованию. Производственные отношения (социально-экономическая сфера общественной жизни) трактуются как объективные, подчиняющиеся объективным же законам, которые субъект социального познания вполне способен открыть, получив, таким образом, объективное и абсолютное знание. Поэтому марксисты характеризуют как «объективные» и «открытые» Марксом сформулированные им законы соотношения «общественного бытия» и «общественного сознания»: 1) закон «определяющей роли общественного бытия в отношении общественного сознания» и 2) закон «относительной самостоятельности общественного сознания по отношению к общественному бытию». При этом допускается «обратное воздействие общественного сознания на общественное бытие», его несовпадение с развитием производственных отношений.
Трактовка общественного бытия как объективного, подчиняющегося надындивидуальным социальным законам и не зависящего от сознания людей у Маркса связана с объяснением истории общества на основе идеи её саморазвития. Последнее обусловлено общесоциологическими и историческими законами, которые раскрывают определяющую роль материальных факторов в общественной жизни. Соответственно, социальные законы, реализующиеся через сознательную деятельность людей, являются методологической основой объяснения общественного развития.
Однако К. Маркс уделяет внимание и роли субъекта в обществе. В его теории человек трактуется исключительно социологически: сущность его «в своей действительности» есть «совокупность всех общественных отношений», и этот социологизм сказывается на социальном познании. Так, марксизм обнаруживает методологическую ограниченность при исследовании духовной жизни, культуры, трансляции социального опыта.
Несмотря на то, что массовые процессы («классовая борьба как движущая сила истории», «революции – локомотивы истории») детерминируют общественное развитие, философ развивает теорию роли личности в истории. «Выдающаяся личность», по Марксу, способна познать основные законы развития общества и благодаря этому может либо стимулировать будущее прогрессивное развитие, либо тормозить его. Нетрудно заметить, что это связано опять же с противопоставлением объекта субъекту, которое перенесено из области научной (классическое рациональное знание) в сферу общественной жизни.
Развитие общества Маркс предложил понимать как смену способов производства – азиатского (восточного), античного, феодального и капиталистического, на основе которых формируются общественно-экономические формации. Смена формаций в историческом процессе – это прогрессивное развитие общества к высшей формации, которую Маркс назвал коммунистической. Производственные отношения истолкованы как «базис» общественно-экономической формации; их развитие не связано с целеполаганием субъектов-участников этих отношений и приводит к «объективному» результату. Базис облечён надстройкой – политико-юридическими институтами (государство, право) и различными формами общественного сознания (религия, мораль, искусство, наука, философия). Из теории формации следует методологическая установка – анализировать каждый период развития общества (формации) как единый социальный организм, включающий в себя все общественные явления в их органическом единстве и взаимодействии на основе способа производства.
Свою методологию и теорию формаций Маркс разработал главным образом на материале истории Запада, хотя его работы, касающиеся истории незападных стран и регионов показывают, как его концепция азиатского способа производства позволяет анализировать все многообразие форм проявления исторического процесса в особенностях хозяйственных укладов, политических институтов, культуры, религиозных верований, морали, законов, обычаев, нравов и т. п. Некритический перенос теории формаций на незападные общества, который осуществили его последователи, не способствовал углублению понимания их социальной истории. Между тем в теории Маркса присутствуют и основания цивилизационного анализа[70]. Хотя поиск общего и остаётся главным вектором анализа в марксизме, установка на изучение особенностей конкретной истории того или иного общества выгодно отличает методологию марксизма от позитивистской ориентации на создание общей схемы эволюции обществ.
Повышенное внимание, в отличие от позитивизма, марксизм придаёт революционному, «скачкообразному» развитию, коренным образом меняющему общественную жизнь в разных сферах, обозначая этот процесс термином «социальная революция». Движущей силой общественного развития признаётся борьба основных классов в каждой формации, соответственно преувеличена роль насилия в общественном развитии, а общечеловеческие ценности как таковые отрицаются, так как Маркс убеждён, что ценности могут быть только классовыми, и, соответственно, у разных классов они противоположны.
Важнейшими принципами социального познания в марксизме выступают принципы объективности рассмотрения общественных явлений и процессов, историзма, сведения индивидуального к социальному. Принцип объективности связывается с всесторонним анализом фактов, событий, явлений в их противоречиях и взаимосвязи, а также стремлением показать истинную картину событий независимо от личных стремлений и поступков конкретных участников. Но требование объективности исследования явно противоречит призыву придерживаться классово-ориентированного подхода, сводимого к объяснению всех процессов современности с позиций их соответствия или несоответствия интересам пролетариата, который считается «спасителем человечества». Принцип историзма подразумевает анализ явлений в их развитии, в единстве логического и исторического. Принцип сведения индивидуального к социальному проистекает из социального реализма и выражен в требовании обобщать всё многообразие действий людей, сводя их к действиям больших социальных групп, т. е. классов.
В рамках марксизма как объективистской парадигмы была разработана отражательная когнитивная практика, основанная на метафоре «познающий человек – как зеркало». От субъекта познания в этом случае ожидают копий, зеркальных отражений действительности. Однако, как отмечает Л. А. Микешина, знание как образ познаваемого, т. е. результат часто достигается другими по природе средствами, и в этой практике не учитывалось, что познание всегда идёт в режиме выдвижения гипотез, что предполагает господство творческого, интуитивного и изобретательного начал, интерпретации и проверку гипотез, активное смыслополагание, создание идеальных моделей и другие приёмы – не отражательного, но истолковывающего характера[71].
Марксизм сыграл серьёзную роль в развитии методологии социального познания и не утратил своего методологического потенциала, чему свидетельство – методологически ориентированные версии неомарксизма. Его методологический потенциал связан со стремлением к интегрированному научному постижению общества как целостной системы, ориентацией на методологическое взаимодействие между различными социальными науками и социальную критику. Однако марксизм предлагает лишь один из множества возможных подходов к описанию и анализу социальной реальности, которые не могут восприниматься как единственно верные и возможные.
3.4. Кризис рубежа XIX–XX вв. в социальных науках и возникновение новых методологических направлений. Кризис представляет особую ступень развития методологии, связанную с критикой прежней парадигмы и становлением нового типа рациональности, в рамках которой появляется множество новых подходов к интерпретации социальной реальности, а прежние теории подвергаются критике и пересмотру. Период рубежа XIX–XX вв. может быть охарактеризован как методологический кризис в социальных науках.
Кризис был вызван рядом социально-политических предпосылок и – не менее – внутренней логикой развития науки.
Развитие рыночной экономики в XIX в. в условиях свободной конкуренции и классического либерализма в политике, который придерживался реформистского пути развития, противостоящего и революционности, и консерватизму, создавало впечатление относительной социальной гармонии. Представление об общей рациональности и научности новой «позитивной» стадии человеческой истории (А. Сен-Симон, О. Конт) соответствовало представлению о рациональности научного познания общества, а оптимистическое видение социально-исторического процесса, основанное на прогрессизме и объективизме, обусловило гносеологический оптимизм, выраженный в убеждении, что социальный мир и история полностью открыты познанию. Однако новые социальные явления и процессы – усиление вмешательства государства в экономику в развитых странах Европы, войны, национально-освободительные движения, революции, социальные конфликты, борьба между странами за перераспределение колоний и сфер влияния, развитие рабочего движения – не вписывались в эту оптимистическую схему. Апелляция к разуму и рациональности перестала действовать в общественной жизни, и, соответственно, рациональность научного познания также была поставлена под вопрос, равно как и оптимизм в отношении результатов познания. Появилась противоположная – пессимистическая и агностицистская – тенденция: убеждение, что в полном объёме и масштабе осмыслить сложности, противоречия и перспективы социального развития невозможно.
Представление об объективности познания и объективности фактов социальной реальности, которые считались абсолютными для исследователя, было поколеблено в ходе социальных конфликтов и особенно войн: стало очевидно, что факты искажаются в зависимости от конъюнктуры, информация подаётся только с выгодной стороны и в таком виде попадает в источники. Соответственно ставится вопрос о самой возможности познания социальной реальности от эмпирии как множества объективных фактов и о пределах познавательных возможностей прежними «позитивистскими» методами. Стала популярна идея о субъективной природе социального факта, который скорее является продуктом творчества учёного, создающего факты в соответствии с общественными запросами современности, нежели существует объективно.
Прежние представления о человеке как абсолютной ценности задавали оптимистический вектор трактовки его роли в обществе и истории, однако в ХХ веке тоталитарные режимы свели на нет ценность жизни человека, вывели на первый план приоритет государства и его целей перед свободой и достоинством, правами и интересами отдельной личности. Поэтому стала актуальна проблема поиска смыслов человеческого существования в обществе, исследование мира субъективности, актуализировала персонологическую проблематику в философии и конкретных социальных науках.
Среди научных предпосылок кризиса методологии социальных наук – революционные открытия в естествознании (открытие электрона, теория относительности А. Эйнштейна, неэвклидова геометрия и др.), которые показали условность так называемых законов природы и самоочевидности точных наук. Вместе с разрушением механистического представления о природе, идеи абсолютности и объективности познания было поставлено под вопрос позитивистское представление о возможности объективно исследовать общество методами, которые идентичны естественнонаучным. Появляются субъективно-идеалистические и агностические концепции социального познания. В физике открытие микромира продемонстрировало, что целое может вести себя иначе, чем часть, и стало ясно, что нельзя рассматривать по модели индивида-организма общество.
Критике подверглась прежде всего позитивистская методология, поскольку в ней игнорировались особенности социального познания. Был оспорен методологический монизм – представители разных направлений были убеждены, что гуманитарное познание строится по иной модели, отличной от естественнонаучной. Стала очевидной необходимость специально проанализировать роль субъекта в социальном познании.
Кризис заставил обратиться к философско-теоретическим основам научного познания как такового и особенно – к выяснению специфики и соотношения естественных и социально-гуманитарных дисциплин, а также тщательной проверке основных понятий и методов науки.
В рассматриваемый период значительно расширилась проблематика и усовершенствовалась техника исследований, был накоплен огромный фактический материал, требовавший нового осмысления. Успехи в изучении обществ и культур азиатских, африканских и латиноамериканских стран серьёзно подорвали влияние традиционного европоцентристского подхода и прежних обобщающих схем. На смену прежним глобальным обобщениям, не опиравшимся на широкую эмпирическую базу, пришли множество узкоспециальных исследований, показавших приблизительность, неточность и ошибочность построений позитивизма. Это углубление специализации с новой силой обозначило проблему воссоздания целостной картины мира.
Кризис обозначил возникновение и развитие множества новых методологических направлений, представители которых стремились преодолеть позитивистскую парадигму и предложить альтернативные подходы, в том числе – подчёркивающие важность творческой инициативы познающего субъекта, предоставляющие большие возможности для творчества учёного и большую свободу выбора теоретико-методологических подходов, в том числе – собственных.
Новые методологические направления – неокантианство, неогегельянство, философия жизни, феноменология, экзистенциализм, структурализм, герменевтика и другие – в своих теоретических построениях стремятся не только преодолеть субъект-объектную оппозицию, но предложить теоретические подходы, в которых эта оппозиция снимается.
Вопросы для подготовки к семинарскому занятию
1. Философско-гносеологические и социальные основания классического рационального знания. Методологический монизм.
2. Проблема объективности познания. Вопрос об объективности законов природы и общества.
3. Подход и содержание методологии позитивизма.
4. Методология марксизма.
5. Кризис рубежа XIX–XX вв. и поворот к выяснению специфики социального познания.
Темы рефератов
1. Классическое рациональное знание и его преломление в социальных науках.
2. Марксистский подход в социальном познании.
3. Позитивистский подход в социальном познании.
4. Кризис рубежа ХIХ–ХХ вв. в методологии социальных наук.
5. Сравнительный анализ позитивизма и марксизма.
6. Соотношение исторического и социологического в исследовании социальной реальности.
Глава 4.
