В начале 1930-х годов тенденция подавления личности проявилась еще ярче: социалистический реализм потребовал от писателя «правдивого, исторически конкретного изображения действительности в ее революционном развитии», отодвигая на периферию главную цель искусства — исследование духовной жизни личности. 1929 год, который когда-то торжественно, с пафосом, а теперь горько-иронически именуют годом «великого перелома», был таковым не только в области политики и экономики, но и в области художественной литературы. М.Горький, в 1928 г. вернувшийся из- за границы, активно включился в литературную жизнь, заняв в ней место покровителя-наставника молодых писателей. Одним из его излюбленных тезисов, предлагавшихся в те годы в качестве руководства к действию, стал следующий: «Основным героем наших книг мы должны избрать труд». Обращает на себя внимание слово «должны». При таком подходе творческий процесс художника — явление тонкое, на грани интуиции и знания — низводится до уровня работы простого исполнителя, готового по заказу смастерить нужное изделие. Не берутся в расчет ни своеобразие духовной жизни писателя и его таланта, ни его личные творческие планы. Социалистический реализм еще не был провозглашен основным, а фактически единственным методом советской литературы, когда его базисное положение уже было объявлено. Тут же началось его претворение в жизнь. Группа писателей отправилась на строительство Беломорканала «изучать жизнь», и вскоре вышла книга о труде, «перевоспитывающем» заключенных в одном из лагерей ГУЛАГа, о чем, впрочем, умалчивалось. Затем была задумана и частично реализована «История фабрик и заводов». Правда, эти и подобные им книги к искусству отношения уже не имели, зато были «своевременными» и «полезными». В 1929 г. М.Горький, разъясняя, как надо писать для нового журнала «Наши достижения», конкретизировал свое требование насчет «героя наших книг»: «В изображении трудовых процессов лирика у всех звучит фальшиво, — это потому, что труд никогда не лиричен...» Лирико-романтические произведения попросту переставали печатать. К началу 1930-х годов большинство литературных группировок было разогнано или самораспустилось. Был создан Оргкомитет по подготовке Всесоюзного съезда советских писателей во главе с М.Горьким, и в 1934 г. этот съезд состоялся. На съезде был принят Устав Союза советских писателей, провозгласивший, что социалистический реализм, основной метод литературы, позволяет художнику проявить «творческую инициативу», дает ему «возможность выбора разнообразных форм, стилей и жанров». В действительности дальше провозглашения дело не пошло. Устав потребовал от писателей постановки в художественных произведениях задач «идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма». С этого времени началось интенсивное внедрение принципов социалистического реализма в сознание и писателей, и читателей, развернулась широкая кампания по восхвалению «нового» творческого метода как вершины в художественном развитии человечества. В результате оскудел диапазон изобразительно-выразительных средств языка. Начался процесс усреднения языка. можно вспомнить переработку М. Шолоховым «Тихого Дона» и «Поднятой целины». Негативное влияние на литературу 1930-х и последующих годов оказали и метастазы советского новояза, активно вторгавшегося в повседневную речь (см. книгу К.Чуковского «Живой как жизнь»). Сузился диапазон литературных жанров — исчезали лирика, сатира, фантастика. Но сам по себе социалистический реализм не остановил литературного развития: в 1930— 1940-е годы были написаны «Тихий Дон» и «Мастер и Маргарита», «Петр Первый» и «Спекторский», «Реквием» и «Василий Теркин», хотя широкий читатель смог познакомиться с некоторыми из этих произведений только спустя десятилетия. Социалистический реализм оказался, к сожалению, удобным прикрытием для всякого рода литературных конъюнктурщиков. Это стало возможным потому, что в сознании людей в те годы стал укореняться принцип двоемыслия.
43. Тема России и революции в поэзии 1917 – начала 30-х годов: два взгляда, две оценки, основные метафоры революции.
Главное место в литературе 1917 — 1921 гг. занимала поэзия. «Это было время стихов!» — свидетельствовал современник. Повсеместно проводились поэтические конкурсы. Несмотря на полиграфические трудности, на страницах газет, журналов, сборников, альманахов публиковались стихи. Они печатались даже на продовольственных карточках. В голодное трудное время на заводах, в учебных заведениях, учреждениях, воинских частях на многочисленных в те годы собраниях выступали поэты. Особой популярностью в Москве пользовались кафе «Питтореск», «Бом», «Стойло Пегаса», «Кафе футуристов». Помимо чтения стихов там устраивались выставки рукописей, обсуждения услышанного, диспуты. Здесь можно было встретить многих известных поэтов тех лет: К.Бальмонта, А.Белого, А.Блока, В.Брюсова, С.Есенина, В.Каменского, В.Маяковского, А.Мариенгофа, В.Хлебникова и др. Недаром то время называли «кафейным» периодом русской поэзии. «Романтический максимализм настроений, вера в безграничные возможности объединенных усилий народов, ликующее чувство победы, пробуждение человеческого достоинства и творческих сил — все это питало поэзию первых лет», — вспоминал один из современников. Сегодня центральными фигурами поэзии тех лет признаны А.Блок, В.Маяковский, С.Есенин, Д.Бедный, В.Хлебников. Но в бурлящем поэтическом котле того времени они выступали как равные с представителями массовой поэтической самодеятельности — пролеткультовцами, футуристами, имажинистами и т. п. Именно в поэзии ярче, полнее всего выразился двуединый пафос времени: восторженные оды в честь революции (В.Маяковский, Д.Бедный, поэты-пролеткультовцы М.Герасимов, В.Кириллов, Н.Полетаев) и столь же эмоциональные проклятия в ее адрес (М. Волошин, И. Бунин, З. Гиппиус и другие). Большинство поэтов, как ни странно, сходились во мнении, что переживаемая эпоха — начало грандиозных и необходимых перемен в России. Только одни предлагали цивилизованный путь: «Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым, чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью...» (А.Блок), а другие провозглашали: «Восславим политику тигрову: ломай, кувыркай, круши!» (А.Кириллов). Такова была программа пролеткультовцев — А.Кириллова, И.Садофьева, Н.Полетаева и др. Целью Пролеткульта — организации, возникшей накануне октябрьской революции, — было развитие культурно-просветительной и литературно-художественной самодеятельности в среде рабочих. Однако пролеткуль- товцы не только выдвигали лозунги, но и пытались, подобно футуристам, «сбросить с парохода современности» А. Пушкина, Л. Толстого, Ф. Достоевского и других классиков.
Мы во власти мятежного страстного хмеля.
Пусть кричат нам: «Вы палачи красоты!».
Во имя нашего завтра — сожжем Рафаэля,
Разрушим музеи, растопчем искусства цветы! —
призывал В. Кириллов в стихотворении «Мы».
Попытки противопоставить всеразрушающему нигилизму идею наследования лучших традиций прошлого предпринимались, но они не имели особого успеха. Литературная ситуация в стране решительным образом переменилась по завершении гражданской войны.
