Специфика научного исследования в социальной психологии

Каждая из названных здесь черт науч ного исследования имеет специфику в социальной психологии. Модель научного исследования, предлагаемая в логике и методологии науки, обычно строится на примерах точных наук и прежде всего физики. Вследствие этого многие существенные для других научных дисциплин черты оказыва­ются утраченными. В частности, для социальной психологии необхо­димо оговорить ряд специфических проблем, касающихся каждой из названных черт.

Первая проблема, которая встает здесь, ― это проблема эмпири­ческих данных. Данными в социальной психологии могут быть либо данные об открытом поведении индивидов в группах, либо данные, характеризующие какие-то характеристики сознанияэтих индивидов, либо психологические характеристики самой группы. По вопросу о том, «допускать» ли в исследование данные этих двух видов, в соци­альной психологии идет давняя дискуссия: в различных теоретичес­ких ориентациях этот вопрос решается по-разному. Так, в бихевиорист­ской социальной психологии за данные принимаются лишь факты открытого поведения; когнитивизм, напротив, делает акцент на дан­ные, характеризующие лишь когнитивный мир индивида: образы, ценности, установки и др. В других традициях данные социально-пси­хологического исследования могут быть представлены обоими их ви­дами. Но это сразу выдвигает определенные требования и к методам их сбора. Источником любых данных в социальной психологии явля­ется человек, но один ряд методов пригоден для регистрации актов его поведения, другой ― для фиксации его когнитивных образований. Признание в качестве полноправных данных и того, и другого родов требует признания и многообразия методов.

Проблема данных имеет еще и другую сторону: каков должен быть их объем? Соответственно тому, какой объем данных присутствует в социально-психологическом исследовании, все они делятся на два типа: а) корреляционные, основанные на большом массиве данных, среди которых устанавливаются различного рода корреляции, и б) экспери­ментальные, где исследователь работает с ограниченным объемом дан­ных и смысл работы заключается в произвольном введении исследо­вателем новых переменных и контроле за ними. Опять-таки и в этом вопросе весьма значима теоретическая позиция исследователя: какие объекты, с его точки зрения, вообще «допустимы» в социальной пси­хологии (предположим, включаются ли в число объектов большие группы или нет).

Вторая черта научного исследования ― интеграция данных в прин­ципы, построение гипотез и теорий ― также специфично раскрывает­ся в социальной психологии. Теориями в том понимании, в каком о них говорится в точных науках, прежде всего в математике и логике, социальная психология не обладает. Как и в других гуманитарных дис­циплинах, теории в социальной психологии не носят дедуктивного характера, т.е. не представляют собой такой хорошо организованной связи между положениями, чтобы можно было из одного вывести любое другое. В таких условиях особенно важное место в исследовании начинает занимать гипотеза. Гипотеза «представляет» в социально-пси­хологическом исследовании теоретическую форму знания. Отсюда важ­нейшее звено социально-психологического исследования ― форму­лирование гипотез. Одна из причин слабости многих исследований ― отсутствие в них гипотез или неграмотное их построение.

С другой стороны, как бы ни сложно было построение теорий в социальной психологии, более или менее полное знание и здесь не может развиваться при отсутствии теоретических обобщений. Поэто­му даже хорошая гипотеза в исследовании не есть достаточный уровень включения теории в исследовательскую практику: уровень обобще­ний, полученных на основании проверки гипотезы и на основании ее подтверждения, есть еще только самая первичная форма органи­зации данных. Следующий шаг ― переход к обобщениям более высо­кого уровня, к обобщениям теоретическим. Конечно, оптимальным было бы построение некой общей теории, объясняющей все пробле­мы социального поведения и деятельности индивида в группе, меха­низмы динамики самих групп и т.д. Но более доступной пока пред­ставляется разработка специальных теорий ― так называемых теорий среднего ранга, которые охватывают более узкую сферу ― какие-то отдельные стороны социально-психологической реальности. К таким теориям можно, например, отнести теорию групповой сплоченнос­ти, группового принятия решений, лидерства и т.д. Подобно тому как важнейшей задачей социальной психологии является задача раз­работки специальной методологии, также крайне актуально здесь и создание специальных теорий. Без этого накапливаемый эмпиричес­кий материал не может представлять собой ценности для построения прогнозов социального поведения, т.е. для решения главной задачи социальной психологии.

Третья черта научного исследования, согласно требованиям нау­коведения, ― обязательная проверяемость гипотез и построение на этой базе обоснованных предсказаний. Проверка гипотез, естествен­но, необходимый элемент научного исследования: без этого элемен­та, строго говоря, исследование вообще лишается смысла; вместе с тем в деле проверки гипотез социальная психология испытывает це­лый ряд трудностей, связанных с ее двойственным статусом.

В качестве экспериментальной дисциплины социальная психоло­гия подчиняется тем нормативам проверки гипотез, которые суще­ствуют для любых экспериментальных наук, где давно разработаны различные модели проверки гипотез. Однако, обладая чертами игу­манитарной дисциплины, социальная психология попадает в затруд­нения, связанные с этой ее характеристикой. Существует старая поле­мика внутри философии по вопросу о том, что вообще означает про­верка гипотез, их верификация: неопозитивизм объявил законной лишь одну форму верификации, а именно сопоставление суждений науки с данными непосредственного чувственного опыта. Если такое сопос­тавление невозможно, то относительно проверяемого суждения вооб­ще нельзя сказать, истинно оно или ложно; оно просто не может в таком случае считаться суждением, оно есть «псевдосуждение».

Если строго следовать такому принципу (т.е. принимать идею «жест­кой» верификации), ни одно более или менее общее суждение науки не имеет права на существование. Отсюда вытекают два важных след­ствия, принимаемые позитивистски ориентированными исследовате­лями: 1) наука может пользоваться только методом эксперимента (ибо лишь в этих условиях возможно организовать сопоставление суждения с данными непосредственного чувственного опыта) и 2) наука по существу не может иметь дело с теоретическими знаниями (ибо не всякое теоретическое положение может быть верифицировано). Выд­вижение этого требования закрывало возможности для развития лю­бой неэкспериментальной науки и ставило ограничения вообще вся­кому теоретическому знанию. В своей жесткой форме это требование неопозитивизма давно подвергнуто критике, однако в среде исследо­вателей-экспериментаторов до сих пор существует известный ниги­лизм относительно любых форм неэкспериментальных исследований. Сочетание внутри социальной психологии двух начал дает известный простор для пренебрежения той частью проблематики, которая не может быть исследована экспериментальными методами и где, следо­вательно, невозможна верификация гипотез в той единственной фор­ме, в которой она разработана в неопозитивистском варианте логики и методологии науки.

Но в социальной психологии существуют такие предметные обла­сти, как область исследования психологических характеристик боль­ших групп, массовых процессов, где необходимо применение совсем иных методов, и на том основании, что верификация здесь невоз­можна, области эти не могут быть исключены из проблематики на­уки; здесь нужна разработка иных способов проверки выдвигаемых гипотез. В этой части социальная психология сходна с большинством гуманитарных наук и, подобно им, должна утвердить право на суще­ствование своей глубокой специфики. Иными словами, здесь прихо­дится вводить и другие критерии научности, кроме тех, которые раз­работаны лишь на материале точных наук.

В этой связи в последние годы возрос интерес к качественным методам исследования, широко применяемым в гуманитарных науках, в частности в социологии [Ядов, 1998]. Качественные методы не пред­полагают применения статистических процедур, стандартизации дан­ных и используются для того, чтобы максимально полно описать кон­кретный объект исследования, выявить его глубинные характеристи­ки, вскрыть причинно-следственные связи (примером качественного исследования является так называемое исследование случая― case-study). В последние годы качественные методы получают распространение и в социальной психологии, причем особое развитие приобрел метод фокус-групп [Мельникова, 1994]. Такое запоздалое признание их роли здесь связано опять-таки с общей дискуссией о статусе социальной психологии, с признанием или непризнанием в ней элементов гума­нитарного знания. Кризисные явления в современной социальной пси­хологии показывают, что она сплошь и рядом проигрывает именно из-за недостатка своей «гуманитарной ориентации». Здесь уместно при­вести сравнительные характеристики двух принципиально различных стратегий (ориентаций) научного исследования, принятых соответ­ственно в системах естественных и гуманитарных наук.

Две обозначенные здесь «линии» не обязательно проявляют себя точно в указанном противостоянии, но отражают преимущественную ориентацию естественно-научного или гуманитарного знания. Понят­но, что для таких дисциплин, как социальная психология, весьма актуальна проблема выбора стратегии исследования, допускающая как один, так и другой вариант, а также возможность их сочетания.

Таким образом, сформулированные выше требования к научному исследованию оказываются применимыми в социальной психологии с известными оговорками, что умножает методологические трудности.

Качество социально-психологической информации определяется рядом факторов. В общем виде проблема качества информации реша­ется путем обеспечения принципа репрезентативности, а также пу­тем проверки способа получения данных на надежность. В социальной психологии эти общие проблемы приобретают специфическое содер­жание. Будь то экспериментальное или корреляционное исследова­ние, информация, которая в нем собрана, должна удовлетворять оп­ределенным требованиям: так специфика неэкспериментальных ис­следований не должна обернуться пренебрежением к качеству информации. Для социальной психологии, как и для других наук о человеке, могут быть выделены два вида параметров, характеризую­щих качество информации: объективные и субъективные.

Такое допущение вытекает из той особенности дисциплины, что источником информации в ней всегда является человек. Значит, не считаться с этим фактом нельзя и следует лишь обеспечить макси­мально возможный уровень надежности и тех параметров, которые квалифицируются как «субъективные». Конечно, ответы на вопросы анкеты или интервью составляют «субъективную» информацию, но и ее можно получить в максимально полной и надежной форме, а мож­но упустить многие важные моменты, проистекающие из этой «субъек­тивности». Для преодоления ошибок такого рода и вводится ряд тре­бований относительно надежности информации.

Надежность информации достигается прежде всего проверкой на надежность инструмента, посредством которого собираются данные.

В каждом случае обеспечиваются как минимум три характеристики надежности: обоснованность (валидность), устойчивость и точность [Ядов, 1998].

Обоснованность (валидность) инструмента ― это его способность измерять именно те характеристики объекта, которые и нужно изме­рить. Исследователь ― социальный психолог, строя какую-нибудь шка­лу, должен быть уверен, что эта шкала измерит именно те свойства установок индивида, которые он намеревается измерить. Существует несколько способов проверки инструмента на обоснованность. Мож­но прибегнуть к помощи экспертов ― круга лиц, компетентность ко­торых в изучаемом вопросе общепризнанна. Распределения характе­ристик исследуемого свойства, полученные при помощи шкалы, можно сравнить с теми распределениями, которые дадут эксперты (действуя без шкалы). Совпадение полученных результатов в известной мере убеж­дает в обоснованности используемой шкалы. Другой способ, опять-таки основанный на сравнении, ― это проведение дополнительного интервью: вопросы в нем должны быть сформулированы так, чтобы ответы на них также давали косвенную характеристику распределения изучаемого свойства. Совпадение и в этом случае рассматривается как некоторое свидетельство обоснованности шкалы. Как видно, все эти способы не дают абсолютной гарантии обоснованности применяемо­го инструмента, и в этом одна из существенных трудностей социаль­но-психологического исследования. Она объясняется тем, что здесь, как правило, нет готовых, уже доказавших свою валидность спосо­бов; напротив, исследователю приходится по существу каждый раз заново строить инструмент.

Устойчивость информации ― это ее качество быть однозначной, т.е. при получении ее в разных ситуациях она должна быть идентичной. (Иног­да это качество информации называют «достоверностью».) Способы проверки информации на устойчивость следующие: а) повторное изме­рение; б) измерение одного и того же свойства разными наблюдателя­ми; в) так называемое «расщепление шкалы», т.е. проверка шкалы по частям. Как видно, все эти методы перепроверки основаны на много­кратном повторении замеров. Все они должны создать у исследователя уверенность в том, что он может доверять полученным данным.

Наконец, точность информации измеряется тем, насколько дроб­ными являются применяемые метрики, или, иными словами, насколь­ко чувствителен инструмент. Таким образом, это степень приближе­ния результатов измерения к истинному значению измеряемой вели­чины. Конечно, каждый исследователь должен стремиться получить наиболее точные данные. Однако создание инструмента, обладающе­го нужной степенью точности, ― в ряде случаев довольно трудное дело. Всегда необходимо решить, какая мера точности является допу­стимой. При определении этой меры исследователь включает и весь арсенал своих теоретических представлений об объекте.

Нарушение одного требования сводит на нет и другое: скажем, данные могут быть обоснованы, но неустойчивы (в социально-психо­логическом исследовании такая ситуация может возникнуть тогда, когда проводимый опрос оказался ситуативным, т.е. время его прове­дения могло играть определенную роль, и в силу этого возник какой-то дополнительный фактор, не проявляющийся в других ситуациях); другой пример, когда данные могут быть устойчивы, но не обоснова­ны (если, предположим, весь опрос оказался смещенным, то одна и та же картина будет повторяться на длительном отрезке времени, но картина-то будет ложной!).

Многие исследователи отмечают, что все способы проверки ин­формации на надежность недостаточно совершенны в социальной психологии. Кроме того, работают эти способы только в руках квали­фицированного специалиста. В руках же неопытных исследователей такая проверка может дать неточные результаты и послужить основой для ложных утверждений. Требования, которые считаются элементар­ными в общепсихологических исследованиях [Корнилова, 2002], в социальной психологии обрастают рядом трудностей в силу прежде всего специфического источника информации.

Какие же характерные черты такого источника, как человек, ослож­няют ситуацию? Прежде чем стать источником информации, человек должен понять вопрос, инструкцию или любое другое требование ис­следователя. Но люди обладают различной способностью понимания; следовательно, уже в этом пункте исследователя поджидают различные неожиданности. Далее, чтобы стать источником информации, человек должен обладать ею, но ведь выборка испытуемых не строится с точки зрения подбора тех, кто информацией обладает, и отвержения тех, кто ею не обладает (ибо, чтобы выявить это различие между испытуемыми, опять-таки надо проводить специальное исследование). Следующее об­стоятельство касается свойств человеческой памяти: если человек по­нял вопрос, обладает информацией, он еще должен вспомнить все то, что необходимо для полноты информации. Но качество памяти ― вещь строго индивидуальная, и нет никаких гарантий, что в выборке испы­туемые подобраны по принципу более или менее одинаковой памяти. Есть еще одно важное обстоятельство: человек должен дать согласие выдать информацию. Его мотивация в этом случае, конечно, в опреде­ленной степени может быть стимулирована инструкцией, условиями проведения исследования, но все эти обстоятельства не гарантируют согласия испытуемых на сотрудничество с исследователем.

Поэтому наряду с обеспечением надежности данных особо остро стоит в социальной психологии вопрос о репрезентативности. Сама постановка этого вопроса связана с двойственным характером соци­альной психологии. Если бы речь шла о ней только как об экспери­ментальной дисциплине, проблема решалась бы относительно про­сто: репрезентативность в эксперименте достаточно строго определяется и проверяется. Но в случае корреляционного исследования соци­альный психолог сталкивается с совершенно новой для него пробле­мой, особенно если речь идет о массовых процессах. Эта новая про­блема ― построение выборки. Условия решения этой задачи сходны с условиями решения ее в социологии.

Естественно, что и в социальной психологии применяются те же самые виды выборки, как они описаны в статистике и употребляются всюду: случайная, типичная (или стратифицированная), выборка по квоте и пр. Но в каком случае применить тот или другой вид ― это вопрос всегда творческий: эту задачу каждый раз приходится решать заново применительно к данному исследованию, к данному объекту, к данным характеристикам генеральной совокупности. Само вьщеление классов (типов) внутри генеральной совокупности строго диктуется содержательным описанием объекта исследования: когда речь идет о поведении и деятельности масс людей, очень важно точно определить, по каким параметрам здесь могут быть выделены типы поведения.

Самой сложной проблемой, однако, оказывается проблема реп­резентативности, возникающая в специфической форме в социаль­но-психологическом эксперименте. Но, прежде чем освещать ее, не­обходимо дать общую характеристику тех методов, которые применя­ются в социально-психологических исследованиях.