Специфика, структура и статус научной дискуссии

Научная дискуссия отличается как от спора, так и от беседы по какой-либо актуальной научной проблеме. В процессе беседы ее участники, обмениваясь мнениями, раскрывают и дополняют свое собственное понимание исследуемого предмета, демонстрируя в принципе одинаковую точку зрения на обсуждаемый вопрос. В споре сталкиваются различные взгляды, полярные мнения, а каждый участник стремится к победе своей точки зрения. В результате спор редко кончается выработкой общей концепции, противники остаются при своих мнениях. Борьба мнений часто при этом переходит в словесное дуэлянтство, перебранку, клевету и т.д.

Научная дискуссия – наиболее сильная и совершенная форма диалога в науке. Она предполагает четкое сопоставление различных точек зрения по крупным актуальным вопросам с целью установления путей их разрешения и, в идеале, общего согласия. Научная дискуссия будет тем более плодотворной, чем больше интересных и трудных вопросов возникает в ходе ее, чем больше ответов приходится обдумывать и искать участникам дискуссии.

Ориентируясь на поиск и утверждение нового знания, ученый вступает в диалог как со своими предшественниками, так и со своими оппонентами–современниками. Диалог приобретает статус спора, когда при столкновении различных мнений каждый участник стремится к победе своей точки зрения, доказывая ограниченность или ошибочность других. Как показывает история науки, ученый – это, в принципе, всегда «человек в споре», однако не всякий спор приобретает характер научной дискуссии. Непременным условием ее является четкое сопоставление альтернативных точек зрения по актуальным вопросам с целью установления путей их решения. При этом выстраивается система эмпирических и теоретических аргументов, опирающихся на уже принятые в научном сообществе истины. Обе стороны ориентированы на принятие научным сообществом отстаиваемой концепции, и новое знание проходит испытание на прочность.

Какова же структура научной дискуссии и ее основные этапы? В структурном поле научной дискуссии важнейшее место занимает вопрос, возникающий на том или ином этапе перед научным сообществом. Вокруг решения вопросов выстраивается система разнообразных ответов. В терминах теории аргументации и логики дискуссии это тезис или система тезисов, вокруг обсуждения которых и разворачивается дискуссия, выстраивается система аргументации привлекаемых доводов, как эпистемических и эмпирических, так и личностно-психологических, адресованных научному сообществу с целью адекватного восприятия, понимания и принятия новой концепции, ее вписывания в культуру, формирования новых научных убеждений. Предлагаемая схема (структура) логики дискуссии может быть представлена следующим образом: мотивы дискуссии — возникший перед научным сообществом вопрос (вопросы) – система ответов или гипотез (тезисов) дискуссии, аргументы и критерии их отбора (эпистемические и психологические) – восприятие научным сообществом обосновываемой концепции – понимание – принятие (непринятие) – новое научное убеждение (как реализованная в ходе дискуссии цель).

Специфика научной дискуссии заключается, несомненно, и в характере привлекаемых доводов, и в способах связи обсуждаемой концепции с теми аргументами, которые использует тот или иной ученый. Научная дискуссия невозможна вне использования в качестве привлекаемых доводов истинного, уже установленного наукой знания.

Вне науки дело обстоит иначе, и тезис может опираться на религиозную веру, мнение авторитета, силу традиции, сиюминутное настроение толпы и т.д. В науке же, как считает Поппер, правильный метод критической дискуссии состоит в выведении логических следствий из различных теорий и в попытках обнаружения наиболее предпочтительных для нас следствий, вытекающих из конкурирующих теорий. Именно такой подход позволяет выявить погрешности используемых методов и заменить теории лучшими.

Ярким подтверждением высокого продуктивного статуса научных дискуссий стали дискуссии в неклассической науке периода создания квантовой теории.Они были неотъемлемым средством понимания и вписывания в культуру нового знания, созданного силами коллективного, а не индивидуального субъекта творчества. Здесь в «чистом виде» высвечивается структура научной дискуссии, определившая развитие науки на долгие годы, начиная с так называемого «доборовского» этапа, связанного с выдвижением в 1900 году М. Планком гипотезы квантов, и кончая переосмыслением вероятностного ее истолкования и обоснованием квантово-механической картины мира, предпринимающимися до сих пор.

В ходе этой дискуссии неклассическая наука получила еще один пример того, что логически и математически четко обоснованная теория не приводит к немедленному ее восприятию научным сообществом из-за приверженности к традиционным представлениям и стереотипам. Немаловажную роль в таком «неприятии» играют и личностно-мировоззренческие аргументы. Так, вероятностный язык квантовой теории был во многом неприемлем из-за господствующих в обществе идеалов и представлений об абсолютном детерминизме природы и теории, внутренней гармонии и определенности, а также декартовских критериев ясности и отчетливости, непротиворечивости и полноты научного знания. Эти взгляды имели для большинства ученых характер личностных убеждений, изменить которым они считали себя не вправе с моральной точки зрения. Однако введение В. Гейзенбергом принципа неопределенности, выражающего невозможность одновременного получения точной информации о координатах и импульсе микрообъекта, и формулирование Н. Бором в его интерпретации квантовой механики принципа дополнительности как бы подвели черту под долгой научной дискуссией.

В истории квантовой механики мы имеем также образец беспримерной по корректности и системе аргументации дискуссии между Бором и Эйнштейном, которая продолжалась много лет (с 1927 года до последней их встречи в 1954 году), но не изменила позиции ни одного, ни другого.

Свою позицию Эйнштейн с его декартовскими принципами ясности и четкости, классической причинности и объективности в противовес вероятностной причинности и признанием «свободы выбора» атомных объектов в концепции Бора, выразил словами: «Господь Бог не играет в кости», на что Бор ответил: «Однако не наше дело предписывать Богу, как он должен управлять миром».

Противоположые мировоззренческие установки двух великих ученых в этой дискуссии несомненно определяли характер используемых аргументов, интерпретацию эмпирических данных. Однако это не помешало А. Эйнштейну с его установками на строгую причинность и классическую объективность, логическую простоту и полноту описания в процессе дискуссии признать аргументацию Бора, обеспечивающую на данном этапе с помощью принципа дополнительности непротиворечивость квантовой теории. «Думать так логически допустимо, но это настолько противоречит моему научному инстинкту, – признавался Эйнштейн, – что я не могу отказаться от поисков более полной концепции».

Анализ этой и других дискуссий, которые велись в период становления и развития квантовой теории, позволяет зафиксировать следующее. Во-первых, вне интенсивной коммуникации ученых невозможно было бы вписывание этой теории в культуру. Во-вторых, формирование квантовой теории связано с деятельностью целой плеяды виднейших ученых, составивших своеобразный коллективный разум, что и позволило создать целостную непротиворечивую и убедительную систему взглядов в области квантово-механических процессов. В-третьих, ретроспективный анализ научных дискуссий в этой области позволяет выделить следующие ее вехи (этапы): отстаиваемая квантово-механическая концепция (разработанная усилиями Планка, Эйнштейна, де Бройля, Шредингера, Гейзенберга, Бора и др.) – ее понимание (на реализацию которого были направлены волновая и матричная механики Шредингера и Гейзенберга, вероятностная интерпретация квантовой механики М. Борна) – принятие (механизмы «вписывания» нового знания, реализуемые благодаря принципу дополнительности, сделавшие это знание интерсубъективным, обладающим статусом концептуальной коммуникации) – формирование научного убеждения в целостности и специфичности квантовой механики и ее влияния на различные области науки и культуры в целом. Таким образом, основное значение этой дискуссии заключается не в каком-то победном финале, а в самом процессе обсуждения, в расширении интеллектуального горизонта ее участников и обогащении мировой культуры.