В конце 20-х гг. четко обозначились две основные альтернативы дальнейшего развития советской экономики: бухаринская (нэповская) и сталинская (антинэповская).
Первая означала гармоничное, сбалансированное развитие индустриального и аграрного секторов на рыночной основе и, в перспективе, с помощью государственного регулирования – эволюционного вытеснения капиталистического уклада.
Вторая – отказ от новой экономической политики, усиление государственного регулирования социально-экономических процессов, осуществление стратегии форсированной индустриализации.
По отношению к сельскому хозяйству сталинский путь модернизации предусматривал ликвидацию мелких единоличных хозяйств путем объединения их в крупные коллективные (колхозы). Фактически земля, орудия производства, скот и вся продукция обобществлялись и являлись собственностью государства. Крестьяне превращались в колхозников – государственных работников, которые должны были выполнять план и получали зарплату. Результаты труда изымались государством и расходовались по мере государственной необходимости. Именно колхозы, по мнению И.В. Сталина, должны были дать основные средства для индустриализации народного хозяйства.
С 1928 г. началось систематическое использование «чрезвычайных мер» по отношению к сельскому хозяйству: конфискации хлебных излишков, запрещение купли-продажи хлеба; закрытие банков, обыски; действия заградительных отрядов, преграждавшим крестьянам дорогу к местам свободной продажи зерна. Это лишь усугубило положение. Крестьяне отказывались сдавать продукцию, даже уничтожали ее. В 1928–1929 гг. в стране были введены хлебные карточки. Был объявлен курс на принудительную «коллективизацию».
Пленум ЦК ВКП (б), состоявшийся в апреле 1929 г., поддержал сталинскую альтернативу, тем самым способствовал полному свертыванию нэпа и началу «сплошной коллективизации».
7 ноября 1929 г. в газете «Правда» была опубликована статья И.В. Сталина «Год великого перелома». В ней говорилось об изменении настроения крестьянства, которое якобы «добровольно пошло в колхозы», о «коренном переломе в развитии нашего земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию». В конце декабря 1929 г. И.В. Сталин объявил о конце нэп и переходе к политике «ликвидации кулачества как класса». Это означало запрет на аренду земли и наем рабочей силы, меры по конфискации средств производства, хозяйственных построек, семенных запасов. Средства, изъятые у кулаков, должны были дать начальную базу для деятельности колхозного хозяйства. 5 января 1930 г. вышло Постановление ЦК ВКП (б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». В Постановлении ставились жесткие сроки коллективизации: для наиболее хлебных регионов (Северный Кавказ, Среднее и Нижнее Поволжье) – к осени 1930 г., для других зерновых районов – к весне 1932 г., остальные территории – до конца 1932 г.
В то же время постановления партии и правительства четко не указывали кого считать кулаком, как осуществлять раскулачивание и коллективизацию. В помощь местным властям в начале 1930 г. в деревню выехали рабочие отряды коммунистов и комсомольцев – «двадцатипятитысячники». Создание колхозов и раскулачивание велось крайне жестокими методами. В стремлении «выполнить и перевыполнить» государственный план только в конце 1929 – начале 1930 гг. было «раскулачено» 15% семей, тогда как официально зажиточные крестьяне составляли в среднем 3%. Кулаком могли объявить просто крепкого хозяина, если он не желал вступать в колхоз и даже бедняка (для таких появляется термин «подкулачник»). У раскулаченных отбиралось все: дом, орудия труда, скот и даже личное имущество вплоть до посуды, обуви и одежды. Раскулаченные высылались в лагеря и «спецпоселки». К 1932 г. в «спецпоселки» (в Сибирь, Казахстан, на Урал, Дальний Восток, Северный Кавказ) было выселено 1,4 млн. кулаков. Не обеспеченные ни жильем, ни орудиями, часто выброшенные в голой степи или глухом лесу из поезда в том, в чем были во время ареста, они гибли там сотнями тысяч.
Насилие вызвало антиколхозные мятежи, массовые выступления крестьян. Только за первые месяцы 1930 г. произошло 2 тыс. восстаний в основном на Украине, Северном Кавказе, Средней Азии. На их подавление были направлены части Красной Армии. В статье «Головокружение от успехов» (2 марта 1930 г.) И.В. Сталин вынужден был признать «перегибы на местах» и разрешить выход из колхозов. Однако таким способом он только создавал видимость того, что в жестокости и несправедливости по отношению к крестьянству виновато местное партийное руководство. Некоторые из коммунистов низового эшелона были репрессированы, но на их места назначались новые люди со старыми инструкциями.
С осени 1930 г. насильственное зачисление в колхозы возобновилось. К 1932 г. в колхозах оказалось 62 % хозяйств.
Разорение деревни привело к тому, что в 1932–1933 гг. страну охватил страшный голод, затронувший 30 млн. человек. Однако советское правительство официально не признавало его существования. Несмотря на сокращение производства зерна, его поставки государству и экспорт увеличились в 2 раза. К лету 1935 г. колхозам принадлежало 83,2 %, а к 1936 г. – 94% посевных площадей. К 1939 г. коллективизация была осуществлена полностью.
Положение колхозников было гораздо более тяжелым, чем городского населения. Государство отбирало у колхозов свыше половины продукции. Крестьянам не выдавали зарплату, расчет с ними производился на трудодни, по которым они получали натуральную оплату. Колхозники не имели отпусков, пенсий, паспортов (что означало фактическое прикрепление колхозников к земле и лишение их возможности смены места жительства и занятий). Только в 1935 г. правительство разрешило крестьянам иметь приусадебный участок и немного личного скота. Успехи индустриализации привели к появлению в деревне МТС (машинно-тракторных станций), которые предоставляли колхозам сельскохозяйственную технику, но расплачивались с МТС опять же колхозы, а не государство.
В целом коллективизация привела к гибели миллионов людей, разорению деревни, главное – к безразличию колхозников к общественному имуществу и, значит, к результатам своего труда.
