И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт.1;27)

Из сопоставления этих и подобных им мест Священного Писания, Святые Отцы (свт. Афанасий Великий, свт. Василий Великий и др.) слова «по образу Божию» относили ко Христу [4. С. 205; 5. С. 150]; Христос есть образ Божий, а всякий человек сотворен по образу Божию, т.е. по Христу. Такое понимание позволяло древнему учителю церкви Тертуллиану утверждать, что душа всякого человека на земле в своей глубине имеет верные интуитивные понятия о Боге, потому что она «по природе христианка» [6. гл.17. С. 5–6]. Свт. Григорий Богослов, преп. Максим исповедник говорили о первом общении Сына Божия с человеками через Свой образ [7. С. 641; 8. С. 69]. Образ Божий до грехопадения соединял человека с Богом и, как следствие этого единства, позволял человеку пребывать в добре. Известно, что грехопадение разрушило этот образ в человеке, тем самым нарушив единство человека с Богом и, как следствие, разрушив нравственное совершенство дел его. Однако, этот образ до конца никогда не разрушим в человеке. Именно присутствие этого неистребимого божественного начала в человеке позволяет каждому человеку в любом народе иметь стремление к добру (Корнилий сотник). Это стремление человека приятно Богу, однако, как сказано, оно несовершенно и не дает спасения человеку.

Ап. Павел, когда уразумел эту истину, воскликнул:

Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое…Бедный я человек!» (Римл.7;21).

По мысли ап. Павла, беда мне человеку начинается, не когда творю злое, но, «когда хочу делать доброе», уже начало беды моей человеческой, потому что «прилежит мне злое», потому что образ Божий в человеке нарушен и доброе человека самого по себе несовершенно – «Бедный я человек!». Ап. Павел обозначил свое открытие как закон («Итак я нахожу закон»), т.е. то, что действует объективно и непреодолимо, и назвал его «законом греха и смерти» (Римл.8;2)

Этот закон не позволял добродетелям Корнилия сотника быть совершенными, а его самого лишал спасения. Этот закон не позволяет достигнуть нравственного идеала тем современникам нашим, которые пытаются без Христа, вне Бога (или даже «с Богом в душе») быть просто добрыми людьми. Этот закон очень глубоко и тонко чувствовали все святые Отцы, посвятившие свои труды православной аскетике. Свт. Игнатий Брянчанинов подытоживая их размышления, написал:

«Не ищи христианского совершенства в добродетелях человеческих. Там нет его…» [9. С. 355; см. также: 10, гл.31. С. 12].

Именно поэтому Сын Божий пришел для второго общения [7. С. 641; 8. С. 69,11] с человеками.

III. Боговоплощение.

Согласно святоотеческому учению всякая природа имеющая бытие познается по своему действию (ἐνέργειαι) [12. С. 222]. Нравственное содержания своего действия имеет разумная природа, та, что имеет свойство произволения. Единственная благая природа – Божественная, все остальные по причастию и общению с этой единой благой и совершенной природой. Первое общение было через образ, которое оказалось разрушенным грехопадением, чтобы восстановить этот образ в человеке и сделать присутствие его неразрушимым, Сын Божий приходит для второго общения с человеками. Он воплощается, совершает крестную жертву, воскресает.

Боговоплощение есть ипостасное единство двух природ божественной и человеческой в лице Иисуса Христа. Христос это чудо из чудес, в Нем соединено несоединимое: нетварное с тварным, бессмертное со смертным, Божественное с человеческим. Соединено ипостасно, т.е. цельно и нерасторжимо (ибо ипостась есть некое неделимое (ἄτομος) существо, множество всех однородных ипостасей составляет соответствующую природу [12. С. 84, 240]). Как соединиться тварному человеку с нетварным Богом, невидимым Богом? Самому по себе человеку никак! Бог есть дух, который невидим, неслышен, неосязаем, всеми внешними чувствами не воспринимаемый. Поэтому Богочеловек, Христос, ипостасно (цельно, нерасторжимо) соединивший в Себе две не соединяемые природы, дает возможность каждому человеку через единение с Ним по человечеству, войти в теснейшее общение, причастие единственно благой Божественной природе, и, как следствие, прикоснуться к начаткам абсолютного блага и добра.

Ап. Петр так благовествует об этом: во Христе