Кушанская империя. Империя гуптов.
В учебнике
Империя Нандов. Образование Империи Маурья. Политика Ашоки.
Многие государства середины I тысячелетия до н. э. занимали обширную территорию (часто далеко за
пределами области расселения первоначально основного племени). В большей части из них правили царские
династии, но существовали и олигархические государства. Власть в последних принадлежала обычно более или
менее узкому кругу знати, из среды которой выбирали главу государства. Каждый представитель этого
правящего слоя аристократии носил царский титул «раджа», и все государство составляло как бы федерацию
отдельных княжеств. Бюрократический аппарат в таких государствах складывается медленнее, чем в
монархиях. Сама форма политического строя, очевидно, зависела от
уровня и характера социальных отношений, складывавшихся в различных частях страны. Олигархические
государства располагались главным образом на периферии: на крайнем северо-западе — в Пенджабе, и на
крайнем северо-востоке — в районе, прилегающем к Гималаям.
Крупных государств в это время насчитывалось около двух десятков, но в отдельных регионах еще
господствовала раздробленность. Особой пестротой отличался район Пенджаба. В конце VI в. до н. э.
многочисленные племена и небольшие государственные образования в бассейне Инда подчинились Дарию I, и
персидские цари приобрели таким образом две новые сатрапии, названные Гандхара и Хинду. Это позволило
установить более тесные связи между Индией и странами ближневосточного и греческого мира. Но наиболее
значительные индийские государства располагались намного восточнее границ державы Ахеменидов. Это были
Магадха и Кошала по среднему и нижнему течению Ганга, Ватса со столицей Каушамби в междуречье Ганга и
Ямуны, а также Аванти со столицей в Уджаине. Борьба за гегемонию между этими четырьмя крупнейшими
центрами и составляет главное содержание политической истории V в. до н. э.
К IV в. до н. э. наибольшее влияние приобрела Магадха, правителям которой и было суждено спустя
столетие создать первую общеиндийскую державу. О магадхской династии Нандов, которой подчинялась
большая часть Северной Индии, сохранились лишь смутные исторические предания. Несколько лучше
известны события конца IV в. ДО Н. Э., когда на территории Пенджаба появились войска Александра
Македонского, уже сокрушившего власть Ахеменидов. Некоторые местные племена и государства покорились
греко-македонцам добровольно (например, Таксила) или были сокрушены силою. Античные источники
сообщают о знатном индийце Сандрокотте, который прибыл ко двору Александра, чтобы убедить его
продолжать поход на восток и низвергнуть с престола царя из династии Нандов. Однако дальнейшие
завоевания вызвали столь ожесточенное сопротивление населения, что от реки Биас греко-македонским
войскам пришлось пуститься в обратный путь. Тогда тот же Сандрокотт стал во главе антимакедонского
движения и после изгна-
Львиная капитель. Санчи
ния оставленных Александром гарнизонов повел успешную борьбу с царем Магадхи. Упоминаемое
греческими писателями имя Сандрокотта полностью соответствует известному из индийской литературы имени
Чандрагупты, который, победив Нандов, основал династию Маурьев (317—180 гг. до н. э.) — наиболее
важную в древнеиндийской истории.
Северная Индия от Пенджаба до Бен-
галии была подчинена уже Чандрагуптой, а его преемники распространили свою власть и на территорию
Декана. Расцвета держава Маурьев достигла в середине III в. до н. э., при внуке Чандрагупты Ашоке.
Важнейшим источником для этого времени являются многочисленные надписи Ашоки (так называемые
эдикты), высеченные на камне по приказу царя. Эдикты Ашоки посвящены изложению благочестия государя и
содержат наставления ко всем подданным подражать в этом отношении своему владыке.
Уже самые места находок надписей Ашоки позволяют очертить примерные границы его державы от устья
Инда до устья Ганга и от Кабула до южной оконечности Декана (в нее не входили лишь области крайнего юга
Индостана). Эдикты, составленные на местных языках и диалектах, позволяют оценить разнообразие населяв
ших Индию народностей (включая ираноязычные и греческие колонии на северо-западе). Вошедшие в
Маурийскую державу страны образовали несколько обширных провинций. Главные из них соответствовали
прежним независимым государствам — Северо-Западная провинция с центром в Таксиле, Западная со столицей
в Уджаине. Восточная провинция представляла собою Калингу, завоеванную Ашокой в ходе жестокой войны (о
своем раскаянии в этом кровопролитии царь сообщает в нескольких надписях).
Правитель общеиндийской державы скромно называет себя царем Магадхи и явно отделяет свои исконные
владения от провинций — огромной периферии. Завоевания не приводили к смене административного аппарата
и ликвидации прежнего политического строя. Лишь раз в три — пять лет царь Магадхи или стоявшие во главе
провинций «царевичи» отправляли специальных чиновников для контроля положения на местах и
демонстрации прав на подвластную им территорию. Структура державы в целом была крайне рыхлой, децен
трализованной. В отдельных ее областях продолжали править местные династии или олигархические
объединения. На обширных территориях (особенно в Декане) население продолжало жить в условиях племен
ного строя, и представителям государственной власти приходилось вступать в тесные контакты с племенными
вождями, нередко приглашая их на службу. Политическое объединение способствовало известной унификации
материальной и духовной культуры различных областей, но особое значение оно имело для ускорения
процессов экономического развития и социального расслоения отстававших прежде районов (главным образом
Центральной и Южной Индии).
Власть правителя в столице была ограничена царским советом, состоявшим из его родственников и
представителей наиболее знатных фамилий, занимавших высшие административные посты. О внутренней по
литике во времена Нандов и Маурьев можно судить на основе анализа сохранившихся о них преданий.
Традиция крайне неодобрительно отзывается о Нандах. Им отказывают в знатности происхождения,
подчеркивают их жадность и жестокость. Аналогичные оценки встречаются и в позднейших повествованиях о
правителях из династии Маурьев. Есть основания предполагать, что цари крупных держав ограничивали приви
легии старинной аристократии — кшатриев, порою заменяя их своими ставленниками из менее славных родов.
Видимо, они стремились сосредоточить в своих руках финансовое управление и увеличить доходы
государственной казны, сурово подавляя всяческое недовольство.
Другой отличительной чертою политики Нандов и Маурьев (и многих других царей крупных
древнеиндийских государств) было покровительство нетрадиционным религиям, главным образом буддизму. В
своих надписях Ашока призывает население почитать не только наследственных жрецов-брахманов, но и
бродячих проповедников новых учений. Сами эдикты являются проповедями, сложившимися под влиянием
буддизма. Царь призывает народ к терпимости, говоря: «Кто из приверженности своей вере хулит чужую, на
самом деле лишь вредит своей вере». Провозглашая себя отцом подданных, он обещает поддержку всем
религиозным общинам. Носитель верховной власти выступает с истолкованием, что такое истинное благоче
стие и праведность, высказывает суждения по вопросам буддийского вероучения и настойчиво вмешивается в
жизнь монашеской общины. Признание праведности царя становится как бы проявлением политической
лояльности. Недаром эдикты высекали на общее обозрение именно в пограничных областях и в недавно
покоренной, мятеж-
ной Калинге. Отсутствие экономического единства страны и рыхлость ее политического устройства
способствовали особой роли идеологии — религиозно-этические ценности составляют основное содержание
царских эдиктов.
Общеиндийский правитель настойчиво провозглашал и свое стремление к «завоеванию праведностью»
всего мира. Именно с этой целью Ашока рассылал специальные миссии, которые должны были проповедовать
истинность учения Будды и рассказывать о благочестии царя Магадхи. В эдиктах говорится о том, что Ашока
отправил гонцов даже в самые отдаленные известные ему страны запада — к греческим правителям государств
Сирии, Египта, Македонии, Коринфа и Кирены.
Успешной была миссионерская деятельность в областях, тесно связанных с Индией, прежде всего на Ланке.
Шри-Ланка (Цейлон) уже раньше испытывала значительное влияние более развитой индийской цивилизации.
Местная историческая традиция объясняет появление здесь земледелия, ремесел и государства деятельностью
переселенцев из Северной Индии, прибывших на остров в начале V в. до н. э. Во главе их стоял царевич
Сингала («Лев»), по имени которого стало называться и господствующее в стране население. Наиболее распро
страненный ныне на Шри-Ланке индоевропейский — сингальский — язык несомненно принесен пришельцами
с Севера. Археологические раскопки также свидетельствуют о том, что в середине I тысяче
летия до н. э. на острове внезапно появилась культура железного века, сходная с североиндийской.
Цейлонские хроники рассказывают, что брат (или сын) Ашоки, стоявший во главе специальной миссии,
убедил местного правителя в преимуществах учения Будды, и уже вскоре здесь появились первые монастыри.
Шри-Ланка со времен Ашоки и до. настоящего времени остается страной, где господствует буддийская
религия. Буддизм на Шри-Ланке сыграл важную цивилизующую роль, придя на смену примитивным
общинным культам. Такое же значение имело впоследствии принятие этой мировой религии во многих других
странах Азии.
В середине I тысячелетия до н. э. распространение железных орудий труда способствовало хозяйственному
освоению всей Северной Индии. Этот период характеризуется развитием частной собственности и
эксплуатации, городского ремесла и торговли. В IV—III вв. до н. э. постепенно сложилась первая
общеиндийская держава, которая имела огромное значение для более быстрого становления цивилизации во
всех районах Южной Азии. Непрочное политическое объединение распалось уже в начале II в. до н. э., но
память о нем осталась. Недаром львы с капители Ашоки являются национальной эмблемой Индийской ре
спублики — возникшее в этот период культурное единство сохранилось навеки. С этого времени Индия
оказывает все возрастающее влияние и на другие районы Азии.
Китай
