П.П.Ершова «Конек-Горбунок»

За горами за долами, за дремучими лесами жил-был мальчик Петя в Сибири, в красивом старом городке Тобольске, где большая река Тобол впадает в еще большую и могучую Иртыш. Там жил, рос Петя Ершов и очень любил слушать сказки. И было это давным-давно, почти 200 лет назад…. Сказки он не читал, а слушал. Потому, что в ту пору книжек со сказками еще почти не было.

Шестнадцатью годами раньше Пети родился мальчик Саша, который тоже любил сказки, и была у него нянюшка Арина Родионовна, которая сказок этих знала бессчетное количество… И вот к тому времени, когда Петя подрос и выучился читать, мальчик Саша уже стал поэтом А.С.Пушкиным, он записал свои любимые русские сказки и напечатал книжку… Эта книжка так понравилась Пете, что он знал ее наизусть! Замечательные были сказки. Жалко, что мало их было!

… И Петя думал-думал и решил тоже написать сказку. И написал. А начиналась она так:

За горами, за лесами, За широкими морями, Не на небе — на земле Жил старик в одном селе. У крестьянина три сына: Старший умный был детина Средний сын и так и сяк. Младший вовсе был дурак. Братья сеяли пшеницу Да возили в град-столицу: Знать, столица та была Недалече от села. Там пшеницу продавали, Деньги счетом принимали

И с набитою сумой Возвращалися домой. В долгом времени аль вскоре Приключилося им горе: Кто-то в поле стал ходить И пшеницу шевелить. Мужички такой печали Отродяся не видали; лм думать да гадать — Как бы вора соглядать. Наконец себе смекнули, Чтоб стоять на карауле, Хлеб ночами поберечь, Злого вора подстеречь.

Старший брат, а за ним средний по очереди отстояли ночь в дозоре; пер­вый «закопался со страхов» под сенник, второй «всю ночь ходил дозором } соседки под забором», а наутро они заявили отцу, что все прошло благополучно. Отправился в дозор младший брат Иван.

Ночь настала; месяц всходит; Поле все Иван обходит, Озираючись кругом, И садится под кустом: Звезды на небе считает Кобылица та была Вся, как зимний снег, бела, Грива в землю, золотая, В мелки кольца завитая. «Эхе-хе! так вот какой Наш воришко!.. Но, постой, Я шутить ведь не умею, Разом сяду те на шею. Вишь, какая саранча!» И, минуту улуча, К кобылице подбегает, За волнистый хвост хватает И садится на хребет — Только задом наперед. Кобылица молодая, Очью бешено сверкая, Змеем голову свила И пустилась, как стрела. Вьется кругом над полями, Виснет пластью надо рвами, Мчится скоком по горам, Ходит дыбом по лесам, Хочет силой аль обманом, Лишь бы справиться с Иваном. Но Иван и сам не прост — Крепко держится за хвост. Наконец она устала. «Ну, Иван,— ему сказала, -

Да краюшку уплетает. Вдруг о полночь конь заржал.. Караульщик наш привстал, Посмотрел под рукавицу И увидел кобылицу. Коль умел ты усидеть, Так тебе мной и владеть. Дай мне место для покою Да ухаживай за мною, Сколько смыслишь. Да смотри, По три утренни зари Выпущай меня на волю Погулять по чисту полю. По исходе же трех дней Двух рожу тебе коней — Да таких, каких поныне Не бывало и в помине; Да еще рожу конька Ростом только в три вершка, На спине с двумя горбами, Да с аршинными ушами. Двух коней, коль хошь, продай, Но конька не отдавай Ни за пояс, ни за шапку, Ни за черную, слышь, бабку. На земле и под землей Он товарищ будет твой; Он зимой тебя согреет, Летом холодом обвеет; В голод хлебом угостит, В жажду медом напоит. Я же снова выйду в поле Силы пробовать на воле».

Кобылица свое слово сдержала, она родила «двух коней золотогривых» и конька-горбунка.

Братья украли коней и повели их в город на продажу. Иван догнал братьев на коньке-горбунке. Дорогой он нашел перо Жар-птицы и забрал его с собой, хотя конек предупредил, что это перо причинит ему много бед.

Братья приехали в столицу и стали в конный ряд.

В той столице был обычай: Коль не скажет городничий — Ничего не покупать, Ничего не продавать. Вот обедня наступает; Городничий выезжает В туфлях, в шапке меховой, С сотней стражи городской. Рядом едет с ним глашатый, Длинноусый, бородатый; Он в злату трубу трубит, Громким голосом кричит: «Гости! Лавки отпирайте, Покупайте, продавайте.

А надсмотрщикам сидеть Подле лавок и смотреть, Чтобы не было содому, Ни давёжа, ни погрому, И чтобы никой урод Не обманывал народ!» Гости лавки отпирают, Люд крещеный закликают; «Эй, честные господа, К нам пожалуйте сюда! Как у нас ли тары-бары, Всяки разные товары!»: Покупальщики идут, У гостей товар берут;

Гости денежки считают Да надсмотрщикам мигают,   Между тем градской отряд Приезжаетв конный ряд; Смотрит – давка от народу, Нет ни выходу, ни входу, Так кишмя вот и кишат, И смеются, и кричат. Городничий удивился, Что народ развеселился, И приказ отряду дал, Чтоб дорогу прочищал. «Эй! вы, черти босоноги! Прочь с дороги! Прочь с дороги!» — Закричали усачи И ударили в бичи. Тут народ зашевелился, Шапки снял и расступился. Пред глазами конный ряд; Два коня в ряду стоят, Молодые, вороные, Вьются гривы золотые, В мелки кольца завитой, Хвост струится золотой... Наш старик, сколь ни был пылок, Долго тер себе затылок. «Чуден,— молвил,— божий свет, Уж каких чудес в нем нет!» Весь отряд тут поклонился, Мудрой речи подивился. Городничий между тем Наказал престрого всем, Чтоб коней не покупали, Не зевали, не кричали; Что он едет ко двору Доложить о всем царю. И, оставив часть отряда, Он поехал для доклада...   Царь не мог тут усидеть. «Надо коней поглядеть,— Говорит он.— Да не худо И завесть такое чудо. Гей, повозку мне!» И вот Говорит ему: «Ну, брат, Пара нашим не дается: Делать нечего, придется Во дворце тебе служить. Будешь в золоте ходить, В красно платье наряжаться, Словно в масле сыр кататься, Всю конюшенну мою Я в приказ тебе даю, Царско слово в том порука. Что, согласен?» — «Эка штука! Во дворце я буду жить, Буду в золоте ходить, В красно платье наряжаться, Словно в масле сыр кататься, Весь конюшенный завод Царь в приказ мне отдает; То есть я из огорода Стану царский воевода. Чудно дело! Так и быть, Стану, царь, тебе служить. Только, чур, со мной не драться И давать мне высыпаться, А не то я был таков!» Тут он кликнул скакунов И пошел вдоль по столице,

Уж повозка у ворот. Царь умылся, нарядился И на рынок покатился; За царем стрельцов отряд.   Вот он въехал в конный ряд. На колени все тут пали И «ура» царю кричали. Царь раскланялся и вмиг… Молодцом с повозки прыг… Глаз своих с коней не сводит Справа, слева к ним заходит, Словом ласковым зовет, По спине их тихо бьет. Треплет шею их крутую, Гладит гриву золотую, И, довольно насмотрясь, Он спросил, оборотясь К окружавшим: «Эй, ребята! Чьи такие жеребята? Кто хозяин?» — Тут Иван, Руки в боки, словно пан, Из-за братьев выступает И, надувшись, отвечает: «Эта пара, царь, моя, И хозяин — тоже я».— «Ну, я пару покупаю! Продаешь ты?» — «Нет, меняю». «Что в промен берешь добра?»— «Два-пять шапок серебра».— «То есть это будет десять». Царь тотчас велел отвесить И, по милости своей, Дал в прибавок пять рублей. Царь-то был великодушный!   Повели коней в конюшни Десять конюхов седых, Все в нашивках золотых, Все с цветными кушаками И с сафьянными бичами. Но дорогой, как на смех, Кони с ног их сбили всех, Все уздечки разорвали И к Ивану прибежали. Царь отправился назад, Сам махая рукавицей, И под песню дурака Кони пляшут трепака; А конек его горбатко Так и ломится вприсядку, К удивленью людям всем...   ...Но теперь мы их оставим, Снова сказкой позабавим Православных христиан, Что наделал наш Иван, Находясь на службе царской, При конюшне государской; Как в суседки он попал, Как перо свое проспал, Как хитро поймал Жар-птицу, Как похитил Царь-девицу, Как он ездил за кольцом, Как был на небе послом, Как он в солнцевом селенье Киту выпросил прощенье; Как, к числу других затей, Спас он тридцать кораблей; Как в котлах он не сварился, Как красавцем учинился; Словом: наша речь о том, Как он сделался царем.

Приложение к билету №

ПТИЧКА Быль, Л.Н.Толстого

Был Сережа именинник, и много ему разных подарили подарков: и волчки, и кони, и картинки.

Но дороже всех подарков подарил дядя Сережа сетку, чтоб птиц ловить. Сетка сделана так, что на рамке приделана дощечка и сетка откинута. Насыпать семя на дощечку и выставить на двор. Прилетит птичка, сядет на дощечку, дощечка подвернется и сетка сама захлопнется. Обрадовался Сережа, прибежал к матери показать сетку. Мать говорит: «Нехороша игрушка. На что тебе птички? Зачем ты их мучать будешь?» - «Я их в клетки посажу. Они будут петь, и я их буду кормить». Достал Сережа семян, насыпал на дощечку и выставил сетку в сад. И все стоял, ждал, что птички прилетят. Но птицы его боялись и не летели на сетку. Пошел Сережа обедать и сетку оставил. Поглядел после обеда, сетка захлопнулась, и под сеткой бьется птичка. Сережа обрадовался, поймал птичку и понес домой. «Мама! Посмотрите, я птичку поймал, это, верно соловей! И как у него сердце бьется». Мать сказала: «Это чиж. Смотри же не мучай его, а лучше пусти». – «Нет, я его кормить и поить буду». Посадил Сережа чижа в клетку и два дня сыпал ему семя и ставил воду и чистил клетку. На третий день он забыл про чижа и не переменил ему воду. Мать ему и говорит: «Вот видишь, ты забыл про свою птичку, лучше пусти ее». – «Нет, я не забуду, я сейчас поставлю воду и вычищу клетку». Засунул Сережа руку в клетку, стал чистить, а чиж испугался, бьется об клетку. Сережа вычистил клетку и пошел за водой. Мать увидела, что он забыл закрыть клетку, и кричит ему: «Сережа, закрой клетку, а то вылетит и убьется твоя птичка!» Не успела она сказать, чижик нашел дверку, обрадовался, распустил крылышки и полетел через горницу к окошку. Да не видел стекла, ударился о стекло и упал на подоконник.

Прибежал Сережа, взял птичку, понес ее в клетку. Чиж был еще жив, но лежал на груди, распустивши крылышки, и тяжело дышал; Сережа смотрел, смотрел и начал плакать. «Мама! Что мне теперь делать?»

«Теперь ничего не сделаешь». Сережа целый день не отходил от клетки и все смотрел на чижика, а чижик все так же лежал на грудке и тяжело и скоро дышал. Когда Сережа пошел спать, чижик еще был жив. Сережа долго не мог заснуть, всякий раз, как закрывал глаза, ему представлялся чижик, как он лежит и дышит. Утром, когда Сережа подошел к клетке, он увидел,

Что чиж уже лежит на спинке, поджал лапки и закостенел. С тех пор Сережа никогда не ловил птиц.

ФИЛИПОК, БЫЛЬ Толстого

Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз в все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему: «Куда ты, Филиппок, собрался?» - «В школу». – «Ты еще мал, не ходи» - и мать оставила его дома. Ребята ушли в школу. Отец еще с утра уехал в лес, а мать ушла на поденную работу. Остались в избе Филиппок да бабушка на печке. Стало Филиппку скучно одному, бабушка заснула, а он стал искать шапку. Своей не нашел, взял старую отцовскую и пошел в школу.

Школа была за селом. Когда Филиппок шел по своей слободке, собаки не трогали его – они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок. Филиппок бросился бежать; собаки за ним. Филиппок стал кричать, споткнулся и упал. Вышел мужик, отогнал собак: «Куда ты, постреленок, один бежишь?» Филиппок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух.

Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе, слышно, гудят голоса ребят. На Филиппка нашел страх. «Что, как учитель меня прогонит?» И стал он думать, что ему делать. Назад идти – опять собака заест, в школу идти – учителя боится. Шла мимо школы баба с ведром и говорит: «Все учатся, а ты что тут стоишь?» Филиппок и пошел в школу.

В сенцах снял шапку и отворил дверь. Школа вся была полна ребят. Все кричали свое, и учитель в красном шарфе ходил по середине.

- Ты что? – закричал он на Филиппка. Филиппок ухватился за шапку и ничего не говорил. – Да кто ты? – Филиппок молчал. – Или ты не мой? – Филиппок так напугался, что говорить не мог.

- Ну. Так иди домой. Коли говорить не хочешь.

А Филиппок и рад бы что сказать, да в горле у него от страха пересохло. Он посмотрел на учителя и заплакал. Тогда учителю жалко его стало. Он погладил его по головке и спросил у ребят, кто этот мальчик.

- Это Филиппок, Костюшкин брат: он давно просится в школу, да мать не пускает его, и он украдкой пришел в школу.

- Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, чтоб пускала тебя в школу.

Учитель стал показывать Филиппку буквы, а Филиппок их уж знал и немножко читать умел.

- Ну-ка, сложи свое имя.

Филиппок сказал:

- Хве-и-хви, ле-и-ли, пе-ок-пок.

Все засмеялись.

- Молодец,- сказал учитель. – Кто же тебя учил читать?

Филиппок осмелился и сказал:

- Костюшка. Я бедовый, я сразу все понял. Я страсть какой ловкий!..

Учитель остановил его и сказал: «Ты погоди хвалиться, а поучись». С тех пор Филиппок стал ходить с ребятами в школу.

Рассказы и сказки К.Д. Ушинского: Колобок, Петух да собака, Васька, Уточка, Гуси, Козел, Лиса и кувшин, Пчелки на разведках, Мышки, Лошадка, Бишка, Ворона и рак, Лиса и кролик, Петушок с семьей, Коровка, Лиса Патрикеевна, Вместе тесно, а врозь скучно, Умей обождать, Сила не право, Лекарство, Чужое яичко, Ласточка, Орел, Дятел, Четыре желания, Спор животных, Слепая лошадь.