Окончание войны и её историческое значение 8 страница

Какой-то особой вкрадчивостью и тонко разыгранной сердечностью этот черствый, искусный притворщик умел обольщать и очаровывать людей. «Это была сирена», — пишет о нем бургундский хронист Молинэ, а миланский посол Малета, зорко наблюдавший за дипломатической игрой Людовика, сказал о нем: «Похоже на то, как будто король всегда жил и воспитывался в Италии». Малета был прав. Еще будучи дофином и непрерывно интригуя против своего родного отца, смерти которого он так нетерпеливо дожидался, Людовик в течение ряда лет вел тайные переговоры с Венецией, Флоренцией и Франческо Сфорца, герцогом Миланским. Благодаря этому постоянному общению с итальянцами и особенно с Франческо Сфорца, которого Людовик считал образцом дипломатического искусства, этот способный ученик в совершенстве усвоил манеры и методы итальянских дипломатов и в первую очередь их гибкость, умение приспособляться к обстоятельствам, их склонность к сложной интриге, коварству, обману. Людовик XI был ловкий соблазнитель. Он не брезговал ничем, чтобы добиться расположения людей, в которых нуждался. Как пишет Коммин, великолепно изучивший характер своего государя, никто так не старался «склонить на свою сторону человека, который мог быть ему полезен или способен был ему повредить. Он отнюдь не смущался первым отказом человека, которого пытался расположить, но упорно продолжал начатое дело, осыпая его щедрыми обещаниями и действительно давая ему деньги и должности, которые должны были его соблазнить». Скупой по природе, Людовик бывал щедр под давлением политической необходимости. Людовик XI был глубоко убежден в том, что всякого человека можно купить, и что в этом отношении нет никакой разницы между английским королем Эдуардом IV и его, Людовика, брадобреем, а когда нужно, то и палачом, шпионом и вором, пресловутым Оливье де Дэн.

Людовик XI был в курсе всех государственных дел, вникал во все и понимал, что в политике нет ничего неважного. Он тратил большую часть своего времени на то, чтобы разузнать о нужных ему людях и обстоятельствах, чтобы самому знакомиться с положением дел и с людьми, отдавал приказания, измышлял политические комбинации и находил время для оживленной переписки со своими «добрыми и верноподданными городами» и целой массой как высокопоставленных, так и совсем незнатных людей. «Ни один человек, — пишет о нем Коммин, — так не прислушивался к людям, не расспрашивал о стольких вещах, не хотел знать стольких людей, как он. И, действительно, он знал всех значительных, пользовавшихся влиянием людей в Англии, Испанли, Португалии, Италии, Бургундии и Бретани так же, как своих подданных». Людовик держал у себя на службе разветвленную шпионскую сеть, имел целый ряд досье, в которых хранил тайны, раскрытые им, купленные или украденные. Будучи самым разносторонним образом осведомлен о делах и людях, Людовик мог благодаря этому использовать обстоятельства и предвидеть события.

Любопытно, как вел себя Людовик со своими дипломатами. Он делал вид, что дает им полную свободу при ведении переговоров, просил их не спрашивать у него слишком часто советов и лишь держать его в курсе всего, что они предпринимают. Но особенно настаивал король на исчерпывающей информации, когда дела шли негладко. Так, он пишет одному своему советнику: «Когда дела идут хорошо, меня надлежит лишь извещать, но когда они идут плохо, то я должен быть в полном курсе, чтобы помочь». В этом смысле интересны дипломатические переговоры, которые велись в конце 1480 г. между Людовиком XI и Максимилианом Габсбургом. Людовик дает своим послам директиву: «Действуйте, как вам покажется нужным». В действительности же он руководит каждым их шагом. Он решительно высказывается против ведения переговоров в больших собраниях. «Господа, вы дураки, — пишет он своим послам, — если думаете, что подобные дела надо решать на большом собрании... Там, где много народа, всегда держатся очень заносчиво и много запрашивают, да к тому же перед таким стечением народа было бы стыдно признаться, что нуждаются в чем-нибудь».

Особенно советует Людовик своим послам подкупать слуг своих врагов. Он считает даром неба искусство преуспевать в этом деле. Эта система Людовика в совершенстве усвоена была главным дипломатом Людовика Коммином, который сформулировал ее следующим образом: «Послы не выходят из рамок своих обязанностей и не злоупотребляют своим долгом, предаваясь шпионажу и торговле совестью». По мнению Людовика, больше всего дипломатические усилия его послов должны быть направлены к тому, чтобы обмануть врагов.

Особенно предостерегает король своих дипломатов, чтобы они не давали себя провести. Когда во время вышеупомянутых переговоров его послы были обмануты человеком, к которому отнеслись слишком доверчиво, Людовик в совершенном исступлении писал им: «Вы же видите, кровавые собаки, что ему нельзя доверять, верьте только тому, что вы сами увидите».

И король заключает свое послание следующим выразительным наставлением: «Они вам лгут. Ладно! Лгите им больше». В этой заповеди заключена важнейшая суть дипломатии, как ее понимал Людовик XI.

Людовику было 38 лет, когда он вступил на французский престол. Серьезнейшим испытанием дипломатических талантов Людовика в первые годы его правления была его борьба с образовавшейся против него обширной коалицией феодальной знати, так называемой Лигой общественного блага. Душой Лиги был Карл Смелый, который использовал недовольство крупных феодальных владетелей Франции абсолютистскими тенденциями Людовика. «Я так люблю Францию, — заявлял Карл Смелый, — что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного». И действительно, подлинной целью Лиги было всеми средствами закрепить раздробление страны на уделы. Чтобы справиться с этой опасностью, Людовик уступил Геную Франческо Сфорца и приобрел в нем хитрого и ценного союзника. Этот искушенный кондотьер дал Людовику совет, которым и направлялась вся борьба короля с Лигой. «Разделите своих врагов, — сказал ему Франческо Сфорца, — временно удовлетворите требования каждого из них, а затем разбейте их поодиночке, не давая им возможности объединиться». Совет пришелся Людовику по вкусу. Вступив в переговоры со своими врагами, Людовик, как пишет Маркс, «старался перехитрить этих субъектов, пуская в ход дипломатию, вызывая раздоры и т. д.; сумасшедший осел Карл... оказывал ему в этом большую помощь... Чтобы избавиться от этих субъектов, рассорить их и обмануть каждого в отдельности, Людовик XI согласился на все деспотические требования союзников, стремившихся поделить между собой всю Францию». В октябре 1465 г. Людовик заключил мир в Конфлане с герцогом Бургундским и особый договор с остальными союзниками в Сен-Море. Этими договорами фикция общественного блага была разоблачена до конца: во время мирных переговоров каждый из восставших вассалов, забыв об общественном благе, хлопотал лишь о том, чтобы урвать себе большую часть добычи. «Общественное благо, — ядовито замечает Коммин, — превратилось, в частное благо».

Теми же методами — золотом, подкупами, шпионажем и нескончаемой сетью интриг, которую так искусно умел плести этот, по выражению хрониста, «всемирный паук» («araignee universelle»), — Людовик пользовался в борьбе с другими своими противниками. Так, он сумел отвлечь от чрезвычайно опасного для него союза с Карлом Смелым ленивого и всецело поглощенного развлечениями английского короля Эдуарда IV, купив его щедрой ежегодной рентой. Людовик зло посмеивался над тем, что англичане надменно называли эту ренту данью, и платил, кроме того, тайные пенсии министрам и фаворитам Эдуарда, заявляя, что война с Англией стоила бы Франции дороже. Коммин рассказывает, что в парижской счетной палате хранились квитанции всех английских пенсионеров Людовика, за исключением главного камергера Гастингса: его пришлось очень упрашивать перейти на содержание французского короля, так как он находился уже на жалованье у герцога Бургундского. Но Людовик легко вышел из положения: узнав, что Гастингс получает от герцога пенсию в 1 тысячу экю, Людовик согласился платить ему 2 тысячи экю. Сделка состоялась. При этом Гастингс выговорил себе условие, что деньги будут вручаться ему без расписок. «Я не желаю, — заявил он, — чтобы говорили, что главный камергер был пенсионером французского короля, или чтобы мои квитанции были найдены в его счетной палате».

Такими же путями Людовик купил себе союз швейцарцев, заключив так называемый «вечный союз» с восемью кантонами, из которых тогда состояла швейцарская федерация. Как пишет Маркс, «этот договор был основой всех соглашений, заключавшихся между Францией и Швейцарией до самой французской революции; он обеспечил за Францией... право вербовать швейцарскую пехоту, а за швейцарцами ежегодную дань от Франции».

Обеспечив себе нейтралитет Англии и натравив на Карла Смелого швейцарцев, Людовик добился гибели своего главного соперника и крушения бургундского могущества. Путем интриг, вероломства и частью открытой войны Людовик завладел значительной частью бургундского наследства. Таков был финал франко-бургундской тяжбы, в которую втянута была почти вся Европа.

Правление Людовика XI, имевшее столь важные последствия для объединения Франции, оказало огромное влияние на развитие европейской дипломатии. Методы Людовика XI совершенно изменили весь характер и формы европейской дипломатии. Людовик еще в первые годы своего правления сумел оценить, какое большое значение для правительства имеют хорошие дипломатические кадры. Известны имена свыше 70 лиц, являвшихся дипломатами Людовика XI. Число же его тайных эмиссаров, которые сыпали пригоршнями золото повсюду, где можно было получить информацию или всякую иную помощь, было огромно.

Людовик не только сильно расширил число дипломатических миссий, которые направлялись им в различные страны, но и сделал их пребывание там более длительным. Особенно стремился Людовик превратить временные дипломатические сношения в постоянные представительства при дворах, в которых был наиболее заинтересован, как, например, в Бургундии и Англии. Со своей стороны и те страны, в которые Людовик посылал свои представительства, вынуждены были оформить у себя посольское дело и выработать систему своей внешней политики. Вскоре ни одно государство, ни один двор не могли уже обходиться без разработанной дипломатической службы. Это, разумеется, было сделано не сразу. Во всяком случае дипломатический механизм, заведенный Людовиком XI, побудил связанные с ним европейские государства приступить к организации дипломатического дела на тех основаниях, на каких оно уже давно существовало в Италии и в частности в Венеции. Следует отметить, что тенденция Людовика XI сделать ведение дипломатических сношений монополией государства и лишить своих могущественных вассалов права дипломатического представительства была усвоена у него и другими европейскими государями.

В то же время Людовик очень боялся чужих дипломатических представителей у себя в стране, видя в них шпионов и соглядатаев. Однако он считал их неизбежным злом и разработал сложные правила, чтобы по возможности обезопасить себя от их любопытства.

Дипломатические правила Людовика XI были возведены в стройную систему Филиппом Коммином.

«Отнюдь небезопасное дело, — пишет Коммин, — отправлять и принимать большое количество посольств. Очень часто дело идет при этом о многих дурных вещах. Тем не менее необходимо и отправлять их и принимать. Те, кто прочтут эти строки, могут спросить, какие же я знаю средства против этого?.. Так вот, что бы я сделал. Я был бы за то, чтобы оказывать наилучший прием посольствам, исходящим от подлинных друзей, в отношении которых нет оснований для подозрений...» Но все же они не должны оставаться подолгу, «ибо дружба между государями недолговечна. Если же тайные или явные послы исходят от государей, ненависть которых такова, как я наблюдал постоянно между всеми сеньерами... то, по моему мнению, это весьма небезопасная вещь. С ними, разумеется, нужно хорошо обходиться и принимать их с почетом: их следует встречать, удобно размещать, приставлять к ним для сопровождения умных и надежных людей. Это является делом честным и верным, ибо таким образом можно узнать, кто к ним приходит, и помешать легкомысленным и недовольным людям сообщать им сведения. Я бы стоял за то, чтобы по возможности скорее их выслушивать и отсылать назад, так как мне кажется, очень опасным держать у себя врагов. И за одного посла, которого враги нам дают, я бы им послал взамен двух. Я позаботился бы и о том, чтобы такому послу было скучно и чтобы он просил не посылать его больше, ибо нет лучшего и более верного шпиона, лучшего соглядатая и собирателя слухов. К тому же при наличии нескольких наших послов при чужих дворах они могут следить друг за другом, чтобы кто-нибудь из них не вел разговоров с посторонними лицами. Мудрый государь всегда старается иметь какого-нибудь друга у своего врага... Скажут, пожалуй, что ваш враг может этим возгордиться. Ну и пусть! Зато таким путем можно получить больше сведений, что весьма важно, ибо преуспевающие всегда в чести».

22) Требования к дипломатии времена Возрождения. Италия является колыбелью Ренессанса - блестящей эпохи в истории европейской культуры ХУ-ХУ1 вв. Среди разносторонних интересов мыслителей Возрождения особое место занимало искусство завоевания власти и упрочения государства.

Новый взгляд на политику

Наибольшую славу снискала книга Никколо Макиавелли «Государь» (1517), где анализировались поступки добившихся успеха правителей. Рекомендуемые автором методы управления настолько аморальны, что с той поры термином «макиавеллизм» обозначают изощренное политическое коварство. Будучи флорентийским дипломатом, Макиавелли выводил свои постулаты из наблюдений за политической жизнью Италии. Страна существенно отличалась от остальной Европы. В отличие от феодальных монархий к северу от Альп, здесь существовал ряд городов-государств - в основном республик, - благосостояние которых основывалось на торговле и финансовых операциях. Выгодное географическое положение сделало Италию оживленным перекрестком торговых путей на Ближний Восток, откуда в Европу доставлялись пряности и предметы роскоши. В результате, итальянские купцы и финансисты стали первопроходцами в банковском и бухгалтерском деле, города богатели, а искусства и науки пользовались щедрой поддержкой меценатов. Итальянские города сумели отстоять свою независимость благодаря многовековой борьбе за власть между папами и императорами, которые всячески мешали друг другу в расширении сфер влияния. Более того, крупные города распространяли свою власть на прилегающие территории, что сопровождалось слиянием земельной аристократии с новым городским сословием купцов и банкиров. К началу XV в. на территории Италии сформировались пять крупных государств. На северо-западе раскинулось Миланское герцогство, в котором у власти находились семейства военачальников-диктаторов Висконти и Сфорца.

Республиканская Флоренция, где с 1434 г. правило богатейшее банкирское семейство Медичи, довольно долго была самым динамично развивающимся из всех итальянских государств. Медичи вошли в историю как щедрые покровители и знатоки искусства, превратившие Флоренцию в подлинную колыбель гениальных поэтов, художников и скульпторов. В отличие от вечно неспокойной Флоренции, в Венецианской республике действовала прочно устоявшаяся система правления. Выросший из моря город с его знаменитыми каналами стал могучей морской державой, активно торговавшей с Востоком и владевшей колониями даже на берегах Черного моря.

Могущественные папы

Папа римский был не только духовным главой западного христианства, но и светским государем Центральной Италии. Благополучно пережив Авиньонское пленение и «Великий раскол», папы в эпоху Возрождения все так же питали честолюбивые политические замыслы, без счета тратили огромные деньги (часто покровительствуя искусствам) и не отказывались от плотских утех. Далеко не религиозные страсти обуревали таких пастырей, как папа-интриган Александр VI Борджа (1492-1503), папа-воин Юлий II (1503-13) и папа-богатей из рода Медичи Лев X (1513-21). Пятым из крупных итальянских государств являлось Неаполитанское королевство, занимавшее большую часть Южной Италии. В его истории были долгие периоды противоборства соперничавших династий - Арагонской (Испания) и Анжуйской (Франция). На: вторых ролях на полуострове находились Феррара, Мантуя, Модена, Генуя и Сиена.

Конфликты

В городах-государствах нередко вспыхивали конфликты, и даже таких титанов, как Медичи, случалось, низвергали с вершин власти. Правители часто считали за благо нанимать войско, а не вооружать собственных граждан, и предводители наемников, или кондотьеры, играли заметную роль в итальянской политике. Несмотря на шаткость своего положения, удачливый кондотьер, вроде Франческо Сфорца в Милане, мог даже стать правителем города, нанявшего его на службу.

Одним из следствий использования наемников были относительно цивилизованные методы ведения войны, т. к кондотьеры не спешили рисковать жизнью без нужды, а тем более стоять насмерть там, где можно было выторговать мир. Собственно, само искусство дипломатии стало развиваться как достижение баланса сил путем создания альянсов и коалиций, тем самым помогая сдерживать аппетиты чужеземных агрессоров.

Однако в начале 1490-х гг. положение начало ухудшаться - к сожалению, в тот самый момент, когда на европейской арене появились новые централизованные государства -Испания и Франция. Рано или поздно богатая, но раздробленная Италия все равно подверглась бы вторжению, но первую интервенцию спровоцировал герцог Милана, Лудовико Сфорца. Оказавшись в изоляции перед лицом грозного союза Флоренции и Неаполя, Сфорца в 1494 г. уговорил французского короля Карла VIII пересечь Альпы и заявить о притязаниях на неаполитанскую корону.

Так начались затяжные итальянские войны. Вскоре весь полуостров стал ареной военного противостояния между Францией и Испанией, куда более разрушительного, чем старые войны кондотьеров. В ходе этих войн Рим подвергся беспощадному разграблению (это событие часто считают концом эпохи Возрождения), а под протекторатом Испании в бывшей Флорентийской республике воцарилась династия герцогов Медичи. Так, к середине XVI в. почти вся Италия оказалась под прямым или косвенным контролем Испании, и еще целых три столетия на разделенном полуострове господствовали иноземные державы.

23). Практика дипломатических переговоров во времена Возрождения. Переломным моментом в истории дипломатии и дипломатического права стало появление постоянных дипломатических представителей. Необходимость в них породили взаимоотношения городов-государств Северной Италии. Первенство в этом принадлежит Венеции, Милана, Неаполь и Рагузе (теперь Дубровник), расположенной на берегу Адриатического моря, а также Франции. На конец XV в. постоянные дипломатические представители некоторых государств появляются также в Париже и Лондоне.

В этот период ослабевает влияние церкви в дипломатии и в структуре дипломатических представительств. Главные посты в дипломатии стали занимать профессиональные дипломаты. Часто постоянные посольства открывают с помощью трактатов.

После заключения Вестфальского мира, который зафиксировал систему европейской политического равновесия, институт посольства приобретает уже стабильной формы. Одновременно формируется понятие о дипломатический корпус как о некой корпорации дипломатов иностранных государств, находящихся при дворе главы государства по месту пребывания.

24) Итальянские войны в международных отношениях XVI в. Международные отношения занимали важное место в жизни любого общества. Международные отношения в узком смысле подразумевают отношения между государствами определенного типа, а именно национальными государствами, начало которым было положено на рубеже XVI-XVII вв. в Западной Европе в эпоху образования централизованных монархий и распространения абсолютизма.

Понятие «государство», вернее, определение «государство» как политически организованного сообщества было введено в оборот Н.Макиавелли, до этого употреблялись следующие термины «королевство», «царство», «империя».

Процесс принятия внешнеполитических решений был сосредоточен в руках государя и узкого круга его доверенных советников. Право частной войны, обычное в международной практике средних веков на Западе, на Востоке расценивали как покушение на прерогативу государства, и каралось центром. Позже также стали поступать и на Западе. Но лишь абсолютизм окончательно подчинил крупных сеньоров, изгнав частное право из сферы политического управления, а реформация обосновала идею абсолютной власти государства как власти публичной.

Средневековой Европе не была чужда проблема устойчивости границ. Поэтому история международных отношений средних веков заполнена чередой территориальных переделов, войн, династических браков, заключаемых во имя приобретения новых владений, договоров о военно-политических союзах, о создании конфедераций.

Значительную роль в международных отношениях играл конфессиональный фактор, окрашивая большую часть военно-колонизационных движений европейских государств, определяя решение территориальных споров. Именно конфессиональные границы стали линиями внешнеполитических расколов Европы.

^ Методы ведения международных дел. 1. Средством обеспечения интересов во внутренней и внешней политике гос. образований выступала война, которая порождалась стремлением к добыче, расширению ресурсной базы сообществ, колонизации новых территорий.

2. переговоры, дипломатические миссии, заключение военно-политических союзов. Соблюдался (не всегда) принцип неприкосновенности личности посла.

3. брачная дипломатия и обычай личных встреч правителей, высшей знати для урегулирования важнейших проблем внешней политики.

Брачные союзы – традиционное средство реализации внешнеполитических целей – в средние века приобрели особую значимость. Заключение брачных союзов закрепляли условия международного договора, подтверждали мирные намерения в отношениях между двумя странами, приобретали территории и т.д. «Брачная дипломатия» именно в конце XV-XVI вв. достигла высшей степени изощренности. Поскольку ренессансная дипломатия слабо учитывала экономические структуры, а политики продолжали мыслить категориями средневекового династического права. Переговоры о браках между принцами и принцессами начинались буквально со дня их рождения, при этом детально оговаривались размеры приданого, уступленные территории и т.п. Династическая политика часто способствовала торжеству тенденции к созданию единых национальных государств, например, Франции, Англии, Испании. Брачные союзы между династиями соседних стран, тяготевших друг к другу в экономическом, языковом, культурном отношении были не случайностью, а закономерностью, они возобновлялись из поколения в поколение. Иногда в результате династических союзов возникли причудливые политические образования. Примером является империя Карла V. Раздел, которой был произведен также в авторитарном духе – имперские земли, Милан, Франш-Конте, Р.В., были отданы не Фердинанду, а Филиппу II. Противоречия между государственной и национальной, языковой принадлежностью были и оставались постоянным явлением, хотя проявлялись тенденции к их преодолению, которые позднее способствовали распространению принципа границ по лингвистическому критерию (отказ Франции от Фландрии, но приобретение ей Прованса) или естественных географических границ (раздел Наварры по линии Пиренеев).

Другая форма межгосударственных отношений – соглашения, заключаемые в результате личных договоренностей государей.

К концу средневековья происходит секуляризация внешней политики и отступление универсализма перед политикой государственного интереса. Сложилось пространство мировой системы международных отношений, разделенное на сферы влияния ведущих европейских государств. В XIV XVI вв. – в Европе налицо усиление универсалистских тенденций. Это решалось в Столетней войне и в Итальянских войнах.

Особенное положение итальянских государств, слабость каждого из них в отдельности, проявлявшаяся с особенной силой к концу XV в., когда в Европе стали создаваться крупные государства, превратила итальянцев в искусных дипломатов, виртуозов закулисной игры и интриг. Италия стала школой дипломатии дл Европы, особенно – Рим и Венеция в этом преуспели. В римской курии сложилась иерархия исполнителей дип.миссий – нунций – епископ, папский представитель; легат – (a latere и ad latere) – кардиналы, которые посылались папой со специальным поручением и обладали чрезвычайными полномочиями, т.е. чрезвычайные папские послы. Был legatus datus – легат, т.е. папский представитель без указания его церковного звания, но получивший специальное поручение легат.

В светской дипломатической практике исполнители дип. миссий именовались – резидент, полномочный посол, чрезвычайный и полномочный посол, разница пролегала в сроках и характере миссии. У дип.исполнителей обязательно был определенный набор документов, удостоверяющей его личность и деятельность – охранные грамоты, подорожные, инструкции, наказы, мандаты, сертификаты о здоровье, в общей сложности набор документов мог доходить до 37 наименований. В Европе за дипломатами утвердился «почетного шпиона». Как сказал сэр Генри Уоттон (XVII в.) – дипломат – это «человек, которого послали лгать за границу на благо своего отечества». Сложился определенный церемониал приема послов – от встречи их на границе государства до вручения верительных грамот и аудиенций у правителей. Существовала и «табель о рангах» европейских послов, которая зависела от того, как государство позиционировало себя в мире.

Конец XV в. занимает особое место в истории международных отношений в Западной Европе и являются гранью, определяющей старый период феодальных усобиц от нового периода войн между окончательно сложившимися во второй половине XV в. крупными европейскими государствами. Появление выросших из множества феодальных государств крупных политических образований было важнейшим фактом политической истории Европы XV в. – Испания, Франция, Англия, Османская империя, Австрия – таковы новые государства, которые выступают на арене европейской истории в ожесточенной борьбе друг с другом за гегемонию на европейском континенте и в только что открытых заморских колониальных владениях. (С.Д. Сказкин. С. 143-144.). Е.В. Тарле полагает, что борьба за колонии (вернее, за отмену Тордесильясского договора) определяет все содержание международных отношений и внешней политики европейских государств.

В Европе в XVI-XVIII вв. существовали ^ 3 основных узла (по С.Д. Сказкину) международных противоречий, 3 очага конфликтов, грозивших перерасти в войну.

1. на западе Европы сталкивались торговые и колониальные интересы 4 держав – Испании, Франции, Англии, с XVII в. Голландии; можно говорить о том, что XVI в. – был веком испанского господства;

2. в XVI в. возник и к концу XVIII в. окончательно сложился на юго-востоке – восточный вопрос – проблема взаимоотношений между европейскими державами и Османской империей;

3. на северо-востоке Европы – державы Севера вели борьбы за господство в Балтике. Эти три узла противоречий переплетались друг с другом, влияли друг на друга, самые создавая неожиданные комбинации в международных отношениях. В XVI в. после открытия Нового Света возник вопрос о захвате колоний и о расширении заморских владений. Борьба в Европе осложнялась борьбой в колониях. Каждый европейский конфликт влек за собой изменения в колониальных владениях западных держав. В XVI в. самыми могущественными колониальными державами были Испания и Португалия. Со второй половины XVI в. начинает расти колониальная мощь Англии. Борьба между Испанией и Францией на континенте Европы, соперничество между Англией и Испанией на морях – таково основное содержание международных отношений на западе Европы в XVI в. Результатом было ослабление Испании и укрепление Англии, Франции, Голландии.

^ Итальянские войны. (Восемь - 1494-1498 гг., 1499-1504 гг., 1504-1517 гг., 1521-1526 гг. 1527-1529 гг., 1535-1538 гг., 1542-1544 гг., 1552-1559 гг.). Среди факторов, неблагоприятно отразившихся на социально-экономической истории Италии (турецкая экспансия в Восточном Средиземноморье, перенесение центра международной торговли в Атлантику) особую роль сыграли Итальянские войны (1494-1559 гг.). Походы Франции и Испании привели к установлению иноземного господства на большей части п-ва. Политическая борьба на п-ве завершилась к середине XV в. созданием некоей политической системы, в которой ведущую роль играли 5 крупных гос-в п-ва – Венеция, Милан, Флоренция, Рим, Неаполь, наряду с ними сохранились мелкие государства – Сиена, Лукка, синьории Мантуя, Феррара, герцогство Савойское, маркизаты Салуццо и Монферрато. Та быстрота, с которой Италия стала добычей иноземцев, потрясла современников и участников этих событий.

С 1469 г. итальянские государства были объединены Всеобщей лигой в некую политическую систему, известную под названием «системы политического равновесия». Суть этого равновесия заключалась не столько в сознательной политике отдельных правителей Италии, сколько в исчерпании потенциальных возможностей наиболее крупных государств расширить свои территории. Ни одно из них не было слишком слабым, чтобы другие его могли даже общими усилиями подчинит или разделить его владения, и ни одно не было достаточно сильным, чтобы покорить соседа. Эта система преследовала одну цель – сохранить status quo и закрепить раздробленность Италии. Непрочность этой системы обнаружилось при первой угрозе иностранного вторжения, когда стало ясно, что план Франции (которая за счет покорения богатых земель раздробленной Италии пыталась решить внутренние проблемы, не так давно закончилась Столетняя война, слишком дворян, которые только и умели воевать) – возвратить Анжуйское наследство может стать реальностью (1491 г.).