Окончание войны и её историческое значение 4 страница

Описание этой встречи дает наглядное представление о той сложной процедуре и массе формальностей, которыми сопровождалось ведение переговоров в Риме. В назначенный день и час к указанному месту прибыли македонский царь и римский легат с их свитами. Свидание привлекло массу зрителей. Со всех сторон стекались толпы окрестных жителей — мужчин, женщин и детей. Переговоры открылись спором о формальностях: кто первым должен был перейти реку и с каким числом людей. Одни полагали, что надо отдать преимущество царскому достоинству, а другие — имени римского народа, тем более, что о переговорах просил Персей. Марций разрешил спор шуткой, сказав, что сын должен подойти к отцу. Его звали Филипп, — так же как отца Персея. По второму вопросу уступил также Персей. Он хотел перейти реку со всей свитой, между тем как римляне соглашались только на трех человек. В конце концов дело решили компромиссом. Царь переходит со всей свитой, но, во избежание какого-либо коварства с его стороны во время переговоров, он дает заложников.

Эта пустая формальность имела очень серьезное значение. Она показывала всему народу и всем союзникам, что свидание македонского царя состоялось с послами Рима «не как равного с равными». После этого Марций и Персей приветствовали друг друга не как враги, а как друзья, сели рядом на приготовленные кресла и приступили, наконец, к переговорам. Переговоры велись в форме вопросов и ответов. При этом инициатива все время оставалась в руках римского представителя, выступавшего как бы в роли государственного обвинителя. «Ты изгнал Абрупола, римского союзника, ты дал убежище убийцам Архиатавра, ты, вопреки договору, прошел с войной через Фессалию и т. д.» На все эти вопросы Персей давал обстоятельные ответы. «Я не совершил ничего непоправимого, за что мне следовало бы мстить войной», — таков был смысл всех ответов Персея.

Марций одобрительно выслушал ответы Персея и как бы в знак сочувствия предложил ему отправить послов в Рим, а до получения ответа заключить перемирие. Персей согласился. Собственно этого-то и желал Марций. «Перемирие было необходимо для римлян, так как они в то время еще ничего как следует не приготовили для войны — ни войск ни вождя».

Так путем обмана, пользуясь доверчивостью своего друга, римский легат достиг очень важных результатов. По возвращении в Рим Марций и его коллега Атилий хвастались своей победой, как они, «подав ложную надежду на мир, провели Персея».

В 168 г. до нашей эры при Пидне Персей потерпел полное поражение от римлян, которое явилось в значительной мере результатом его дипломатических ошибок. Македония утратила свою политическую самостоятельность и была поставлена в зависимость от Рима. Решающую роль в этой битве сыграла пергамская кавалерия царя Эвмена, союзника Рима. Это обстоятельство очень характерно для Рима. Римляне всегда предпочитали вести войны не собственными силами, а силами союзников, и не на своей, а на чужой территории. В изучаемый период такой нейтральной стороной, на территории которой велись бесконечные войны, была Греция.

Дипломатическая победа римлян в Египте и в Ахейском союзе (II век до нашей эры)В том же году римская дипломатия одержала еще однукрупную победу — над сирийским царем Антиохом IV, сыном Антиоха III. Воспользовавшись благоприятным международным положением, Антиох вмешался в дела Египта и захватил большуюего часть. Между Антиохом и египетским царем Птолемеем уже велись переговоры о подписании мира и об уступке Антиоху части египетской территории. Однако предложенные Антиохом условия были слишком унизительны для Египта, и египетские уполномоченные их не приняли. Тогда Антиох с войском направился в столицу Египта Александрию, но в 4 милях от города его неожиданно встретило римское посольство. Смущенный сирийский царь приветствовал римское посольство и протянул главе посольства Попилию правую руку.

Попилий, не отвечая на приветствие Антиоха, вручил царю дощечку с написанным на ней постановлением Сената и просил прежде всего прочесть ее. Сенат требовал, чтобы Антиох немедленно очистил Египет. Прочитав это постановление, Антиох просил предоставить ему возможность предварительно обсудить со своими приближенными, как поступить. Попилий, человек сурового нрава, в ответ на это очертил палкой, которую он держал в руке, круг на земле и сказал царю: «Прежде чем выйти из этого круга, дай точный ответ, который я мог бы передать Сенату». Пораженный столь неожиданной постановкой вопроса, Антиох уступил. «Я исполню все, чего требует Сенат», — таков был ответ сирийского царя. Лишь после этого Попилий протянул руку Антиоху как союзнику и другу римского народа. На следующий день римские послы, помирив соперничавших между собой братьев Птолемеев, удалились из Египта. Таким образом, Египет вновь был возвращен Птолемею в тот самый момент, когда сирийский флот разгромил египетскую флотилию и сирийские войска находились на египетской территории. С этого времени Египет попадает в сферу римского влияния, постепенно утрачивает свою политическую самостоятельность и, наконец, превращается в римскую провинцию. Античные историки приводят этот факт как пример величайшей дипломатической победы Рима, которая приобрела мировую известность.

После превращения Македонии в римскую провинцию очередь дошла и до Ахейского союза, который еще сохранял свою независимость. Борьба за Ахейский союз была длительной и в высшей степени напряженной. Внешние и внутренние противоречия сплетались в запутанный клубок. Римляне играли на социальных противоречиях внутри самого союза. Опираясь на поддержку ахейских олигархов, крупных рабовладельцев, они действовали против демократических элементов, главную массу которых составляли ремесленники — свободные и вольноотпущенники. В конце концов им удалось совершенно обессилить Ахейский союз и подготовить его военный разгром.

Выступление римских послов на общесоюзном собрании в Коринфе (147 г. до нашей эры). Поводом к открытому столкновению Рима с Ахейским союзом послужил очередной на общесоюзном конфликт ахеян со Спартой. Между Ахейским союзом и Спартой возгорелась войнаиз-за отказа Спарты войти в Ахейскую федерацию. Спартанцы обратились к посредничеству Рима. В 147 г. до нашей эры в Коринф, центр Ахейской федерации, прибыл римский посол Л. Аврелий Орест. Орест имел поручение Сената: поддержать Спарту и ослабить неприязнь ахеян к Риму. Однако миссия Ореста привела к прямо противоположным результатам.

Римское посольство прибыло в Коринф во время общесоюзного собрания, на котором преобладали демократы. Не осведомившись о настроении собрания, римский посол через глашатая объявил декрет Сената об исключении из Ахейской федерации городов, неродственных по крови ахеянам: Спарты, Аргоса, Орхомена и даже Коринфа. Практически это означало низведение Ахейского союза на уровень второстепенного государства.

Провозглашенный на собрании декрет Сената об «освобождении городов» вызвал бурное негодование. Большинство присутствующих демонстративно покинуло собрание; в городе начались волнения; демократы избивали спартанцев и громили дома римских друзей. Римское посольство поспешило оставить город и отправилось назад в Рим. По возвращении в Рим Орест доложил Сенату об оскорблении римских послов.

По обсуждении доклада Ореста решено было отправить в Грецию новое посольство. Во главе этого второго посольства был поставлен Секст Юлий Цезарь, пользовавшийся славой разумного и осторожного человека. Ему дано было указание — не разжигать страстей и все несогласия уладить дипломатическим путем. Секст добросовестно выполнил возложенное на него поручение. На общесоюзном собрании он произнес «пространную и любезную» речь, лишь косвенно упомянув об оскорблении римских послов. В своей речи римский представитель увещевал ахеян не следовать «дурным советникам» и в будущем не враждовать ни с Римом, ни с его союзниками — спартанцами. Небольшая часть собрания — римские друзья — приняла речь римского легата с полным сочувствием. Большинство же собрания пребывало «в пагубном молчании», не зная, что возразить оратору. Тогда выступили вожди демократической партии Диэй, Критолай и другие «роковые для союза люди». Они предлагали собранию не выносить никакого решения, созвать новое общесоюзное собрание через 4 месяца, а тем временем отправить посольство в Рим с докладом о положении дел в Ахейском союзе. Предложение было принято. Миссия Секста, недовольная решением вопроса, покинула Грецию. Вслед за ней направилась в Рим и ахейская делегация.

После отъезда римской миссии в Греции началась настоящая революция. Демократические вожди повели энергичную агитацию против Рима. В своих выступлениях на собраниях в различных городах они вскрывали истинные цели римской дипломатии. Любезные речи римских послов, говорили они, насквозь лицемерны. Римляне в настоящее время ведут войну с Карфагеном и в Галлии и несут тяжелые потери. Поэтому они нуждаются в мире на Востоке. По окончании войны они расправятся с ахеянами и спартанцами так же, как они свели счеты с македонцами.

Агитацию против Рима ахейские вожди связывали с выступлениями против собственной плутократии: они отменили долги, провозгласили передел земель, объявили свободу рабов и т. д.

Поражение ахеян (146 г. до нашей эры). Таково было состояние Греции, когда весной 146 г. до нашей эры в Коринф прибыла новая римская миссия с Гнеем Папирием во главе. Папирий должен был выступить на многолюдном собрании, большинство которого состояло из ремесленников. Коринф был тогда одним из самых крупных индустриальных центров Средиземноморья. Главную массу его ремесленников составляли вольноотпущенники и рабы. По данным историка Тимея, число рабов в Коринфе доходило до 400 тысяч человек. Таким образом, исход дипломатической миссии Папирия был уже предрешен социальным составом собрания. Несмотря на все дипломатическое искусство римского посла, собрание не дослушало его речи до конца. Поднялись крики, шум, насмешки, посыпались оскорбления. Римские легаты вынуждены были покинуть собрание. «Коринфский народ, — говорит историк Полибий, — находился тогда в состояний умоисступления».

Обе стороны стали спешно готовиться к войне. Верховным стратегом Ахейского союза с 147 г. (до нашей эры) был Диэй, человек кипучей энергии. Диэй мобилизовал все силы на оборону страны, объявил всеобщий набор, обложил богатых высоким налогом, объявил свободу рабам и т. д. Таким путем была создана довольно внушительная демократическая армия. Однако общее состояние Ахейского союза было весьма непрочным. Силы населения были истощены; производство вследствие массового ухода рабов расстроено; общее настроение было подавленным, повсюду царили печаль и уныние.

Этим воспользовались ахейские олигархи, симпатии которых были на стороне Рима. На римлян они смотрели, как на избавителей от всех бед. В тех местах, где римляне появлялись, олигархи их встречали радостными криками, с ветвями маслин в руках.

Генеральное сражение между римскими и ахейскими войсками произошло при Левкопетре, на Истме, в 146 г. до нашей эры. Победили римляне. Ахейская армия частью была взята в плен, частью погибла или рассеялась. Сам Диэй бежал в свой родной город Мегалополь и там лишил себя жизни.

В том же 146 г. до нашей эры был взят Карфаген и тем положен конец Третьей Пунической войне (149–146 гг. до нашей эры).

Покорением Греции и Карфагена заканчивается первый, самый трудный период римских завоеваний. С середины II века (до нашей эры) римский полис превращается в мировую средиземноморскую державу, а сам город Рим — в центр средиземноморской торговли, денежно-ростовщических операций и рабовладения. Соответственно с этим изменялся и политический строй римского государства, превращавшегося в средиземноморскую империю.

Дипломатия Юлия Цезаря в Галлии (58–51 гг. до нашей эры). Период объединения Римом Средиземноморьябыл наиболее блестящим периодом римской дипломатии. Завершив свои победы в бассейне Средиземного моря, где противниками римлян явились государства высокой культуры, Рим переходит к распространению своей власти на менее культурные страны и народы, границы которых соприкасались с римскими. Во второй половине II и I столетий до нашей эры Рим ведет большую политику на Востоке — в Малой Азии и Сирии, и на севере — в Галлии, Германии и Британии. Масштаб внешней политики Рима в эти века был очень широк. Велика была и роль дипломатии. Но деятельность дипломатов протекала в сравнительно более благоприятных и легких условиях. За спиной римского посла и «оратора» теперь стоял великодержавный Рим, во много раз превосходивший своих противников. Соответственно упрощались задачи и методы дипломатии.

Наиболее блестящим представителем этого периода в истории римской дипломатии является Гай Юлий Цезарь. Свои дипломатические дарования он обнаружил с особым блеском во время галльской кампании (58–51 гг. до нашей эры).

Галлия в то время переживала глубокий внутренний кризис. Старинный первобытно-общинный строй сменялся государственным. К древней вражде племен присоединились еще социальные противоречия между различными группами галльского населения. Цезарь в высшей степени искусно использовал все эти противоречия в интересах римского государства. С помощью «римских друзей» ему удалось организовать обще-галльскую конференцию. То был своего рода дипломатический конгресс представителей всех галльских племен. Цезарь добился того, что конференция провозгласила его вождем и защитником общегалльских интересов. Этот чисто дипломатический ход облегчил Цезарю задачу покорения Галлии. К нему как к третейскому судье и защитнику галлов начали обращаться галльские племенные князья со своими нуждами, жалобами и взаимными доносами. Это давало Цезарю полную осведомленность во внутренних делах Галлии, возможность вмешиваться в междуплеменные распри и безошибочно направлять свои дипломатические и военные предприятия.

Не последнюю роль в дипломатических успехах Цезаря сыграли и его личные качества. Юлий Цезарь отличался сильным характером и легко ориентировался в сложной обстановке. Вместе с тем он был общителен, щедр, прост и благодаря этим качествам легко располагал к себе людей, с которыми ему приходилось встречаться, независимо от их положения, возраста и национальности. В своей политике Цезарь руководствовался исключительно принципом целесообразности, государственной и личной выгоды.

Разделяя своих противников, приближая и объединяя своих сторонников, Цезарь к концу 52 г. привел галльские племена к полному подчинению Риму. Таким образом, благодаря Цезарю одна из богатейших областей тогдашней Западной

Европы — Галлия, которая включала в себя нынешние Францию, Бельгию и часть Германии, — была присоединена к римской территории.

Политику Юлия Цезаря в Галлии, Германии, Британии и в особенности на Востоке продолжал его приемный сын Октавиан Август, первый римский император (принцепс). С Августа начинается история Римской империи, продолжавшаяся около 500 лет (I–V века нашей эры).

11) Изменения во внешней политике императорского Рима. Римская империя создавалась в процессе борьбы Рима с Карфагеном и эллинистическими царствами. Эта борьба содействовала централизации государственной власти. Республиканские учреждения постепенно заменялись бюрократическими императорскими канцеляриями. Все управление государством переходило в руки императора, который управлял страной через посредство многочисленных, зависимых от него чиновников (прокураторов и легатов). Сенат продолжал существовать, но из руководящего органа государства, каковым он был при Республике, превратился в государственный совет.

Соответствующим образом изменилось и управление делами внешней политики и дипломатии. В императорский период (I–V века нашей эры) все дела внешней политики — объявление войны, заключение мира, прием и отправление посольств и пр. — подлежали ведению императора. Дипломатия превращалась в ведомственную функцию и утрачивала демократический характер, который она имела при Республике. Изменилась и роль посла. Послы в императорскую эпоху не выбирались, а назначались, как и все другие чиновники, самим принцепсом. Ему одному они были обязаны и отчетом о своей деятельности. Характерной для Республики гласности и публичной отчетности при Империи тоже не существовало. Со времени императора Клавдия (середина I века) посольскими делами ведала личная канцелярия императора, возглавляемая императорским секретарем. Вместе с тем личная канцелярия императора являлась высшим административным органом всей Империи.

Общее законодательство в отношении послов иностранных государств при Империи оставалось тем же, каким оно было и при Республике. Личность посла даже враждебных государств считалась священной и неприкосновенной. Нарушение посольских прав квалифицировалось как нарушение международного права. «Если кто-либо нанесет ущерб послу враждебной страны, — замечает по этому поводу юрист Помпоний, — это должно рассматриваться, как нарушение права народов, ибо послы признаются священными особами» (sancti habentur legati).

В памятниках императорского периода очень много внимания уделяется отношениям Рима с иностранными государствами, союзными царствами, городами и общинами, а также вопросам организации и деятельности посольств. Все это свидетельствует о важности этой государственной отрасли в Римской империи.

Римская политика и дипломатия на Востоке в I веке нашей эры. Из всех государств Востока, находившихся в соседстве с Римом, самым могущественным тогда было Парфянское царство, которое образовалось из Древнеперсидского царства Ахеменидов. С ним, главным образом, и поддерживались дипломатические отношения в течение всего императорского периода. Интересы Рима и Парфии сталкивались в разных пунктах. Ни та, ни другая сторона не имела абсолютного перевеса, и потому все спорные вопросы приходилось разрешать дипломатическим путем. Необходимость установления мирного сожительства подсказывалась прежде всего экономическими интересами. Через римско-парфянскую границу проходили караванные пути, связывавшие Восток с Западом. Обеспечение этих путей могло быть источником крупных доходов как для Рима, так и для Парфии. Кроме того, от этого зависело благосостояние Сирии и Месопотамии, двух важнейших пограничных областей. Границей между Римом и Парфией был признан Евфрат. В доказательство дружественных отношений парфянский царь вернул Августу знамена и пленников из некогда разгромленных римских армий Красса и Антония. Август со своей стороны отказывался от поддержки Тиридата, претендента на парфянский престол. Возвращение знамен трех римских армий произвело на общественное мнение Рима очень сильное впечатление. Август в своем «политическом завещании» (Анкирской надписи) с гордостью повествует об этом, как о факте величайшей важности.

Этим не ограничились успехи римской дипломатии на Востоке. Парфянский царь не чувствовал себя прочно на престоле и искал союза с римским императором. Из опасения дворцового переворота он отправил своих детей в Рим, под опеку римского императора. Это было новым доказательством блестящей дипломатической победы Рима. После этого Август был вправе заявить, что в восточном вопросе он мирным путем одержал больше побед, чем оружием. Политику Августа с успехом продолжал его преемник Тиберий.

Однако уже в первые годы царствования Августа обозначились симптомы будущих конфликтов на евфратской границе. Яблоком раздора служило буферное государство Армения. Армянский вопрос — одна из самых сложных проблем внешней политики Рима в течение всего периода Империи. Значение Армении заключалось в ее стратегическом положении. Преобладание в Армении римского влияния создавало постоянную угрозу Месопотамии, а через нее Вавилону и всем западным сатрапиям Парфии. Наоборот, усиление парфянского влияния открывало парфянам доступ к Черному морю и обеспечивало им преобладание на Кавказе — в Иберии и Албании. Кроме того, все торговые пути, соединявшие Парфянское царство с западными частями Малой Азии, переходили в руки парфян. Наконец, возникала серьезная угроза — в виде союза Парфии с сарматами и скифами, старыми врагами Рима.

В Армении боролись две партии — римская и парфянская. Большая часть аристократических родов Армении держалась парфянской ориентации, меньшая — римской. При Августе и Тиберий римская партия возобладала, и Армения превратилась в фактически зависимое от Рима государство.

Эпоха Августа и Тиберия ознаменована была наивысшими достижениями римской дипломатии в восточном вопросе. Слава римского императора распространилась по всему Востоку. В Анкирской надписи говорится о парфянских, индийских и скифских посольствах, приходивших в Рим. Существовали связи даже между Римом и Китаем.

Соглашение по армянскому вопросу между Римом и Парфией (66 г. до нашей эры). При преемниках Тиберия, императорах династии Клавдиев, римское влияние на Востоке начинает слабеть, а парфянское, наоборот, усиливается. При Нероне в армянском вопросе было достигнуто приемлемое для обоих государств соглашение. Помирились на таком компромиссе: армянский престол передавался Тиридату, брату парфянского царя Вологеза, а утверждение этой передачи, т. е. возложение диадемы на голову будущего армянского царя, предоставлялось римскому императору.

Компромисс был следствием многочисленных столкновений, побед и поражений и бесконечного числа легаций, изо дня в день отправлявшихся из Рима и обратно. Соглашение состоялось в 66 г. после обмена письмами между Вологезом и Домицием Корбулоном, наместником и легатом Нерона в восточных провинциях. В своем письме Вологез писал, что армянский вопрос для него в настоящее время представляется уже решенным. «Боги, распорядители судеб людей и народов, передали Армению парфянам, не причинив этим, однако, позора и римлянам». Далее Вологез указывал, что военная мощь Парфии достаточно проявила себя в последних событиях. Столь же хорошо известна и кротость парфянского правителя. Тигран (римский ставленник) заперт в крепости, побежденные римские легионы с их вождем Петом отпущены невредимыми. Тиридат выражает готовность отправиться в Рим и принять корону из рук римского императора, но не как побежденный, а как победитель.

С не меньшим чувством собственного достоинства составлено было и ответное письмо Корбулона. Корбулон полагал, что вражда между Римом и Парфией еще не зашла так далеко, чтобы обязательно перейти в войну. Обе стороны достаточно сильны. Много успехов выпало на долю римского оружия, но кое-что досталось и на долю парфян. Пусть это послужит уроком против самонадеянности. Для Тиридата выгодно и почетно получить в дар царство, не затронутое опустошениями, а Вологез принес бы больше пользы своему народу союзом с Римом, чем разорительной войной. Римляне прекрасно знают, в каком тяжелом состоянии находится в настоящее время Парфия, как велики в ней внутренние раздоры, сколь непрочно положение царя, какими дикими и воинственными народами он управляет. Между тем в Империи римского цезаря все обстоит как нельзя более благополучно. «Повсюду царит безмятежный мир, и нарушает его одна лишь эта война».

Назначен был день переговоров. Наиболее видные члены штаба Корбулона, лица сенаторского и всаднического звания, отправились в лагерь Тиридата, чтобы оказать ему честь и вместе с тем послужить залогом того, что римляне его не обманывают и не устроили ему засады. Затем Тиридат и Корбулон прибыли в назначенное место со свитой из 20 всадников каждый. Увидев Корбулона, царь первый сошел с коня. То же самое сделал и Корбулон. Спешившись, они подали друг другу правую руку.

После этого начались торжественные речи. Корбулон превозносил Тиридата за его благоразумие. Оставив путь войны, говорил он, царь избрал более правильный и безопасный путь.

Не поскупился на пышные слова и армянский царь. После обстоятельного повествования о величии своего рода, он заявил, что пойдет в Рим и воздаст новую честь римскому цезарю, не потерпев поражения в войне. Решено было, что Тиридат отправляется в Рим, слагает знамена царской власти у статуи императора и получает их снова из рук самого Нерона. Беседа закончилась поцелуем.

Через несколько дней состоялся военный парад. Оба войска появились в полном блеске. По одну сторону стояла парфянская кавалерия в своем национальном убранстве, а по другую — ряды римских легионов с блестевшими на солнце орлами и статуями богов. Посередине был воздвигнут помост, на котором стояло золотое кресло. На нем высилась статуя Нерона. К креслу подошел Тиридат. Заклавши жертву, он снял с головы диадему и положил ее у подножия статуи императора. На присутствующих вся эта церемония произвела потрясающее впечатление. «Великий царь армянский пойдет в Рим на удивление всем народам почти как пленный!» — повторяли свидетели этой церемонии.

Церемония закончилась роскошным пиром. Перед отправлением в длительное путешествие в Рим Тиридату было разрешено нанести визит парфянскому царю, проститься со своей матерью, братьями и другими членами семьи. В залог была оставлена дочь Тиридата.

Парфянский царь поставил условием, чтобы будущему армянскому верховному правителю во время его путешествия в Рим были оказываемы должные почести. Желание царя было выполнено. Путешествие продолжалось целых девять месяцев и было совершено по суше, через Геллеспонт и Северную Италию. Длительное плавание по морю запрещалось религией Мазды (Заратустры), которую тогда исповедовали парфяне.

Тиридат следовал с огромной свитой, женой и детьми, сопровождаемый парфянскими и римскими войсками. На пути следования армянскому гостю были оказаны все знаки внешнего почета. Начальники провинций устраивали ему торжественные встречи, обменивались с ним лобзаниями, разрешали иметь при себе меч. Соблюдение всех этих церемоний считалось необходимым с точки зрения международного этикета. «Царю, привыкшему к пышности Востока, — говорили старые римляне, — неизвестно, что у нас имеет значение лишь сила власти, а не пустая мишура».

По прибытии в Северную Италию Тиридат был встречен императорскими легатами, в сопровождении которых он в императорской колеснице отправился в Неаполь, где в то время находился Нерон. После нескольких дней пребывания в Неаполе Нерон и Тиридат вместе отбыли в Рим для совершения коронования. Столица была декорирована гирляндами, а вечером иллюминована. Улицы были полны народа, заполнявшего даже крыши домов, в надежде увидеть торжественный парад. По сторонам стояли войска в блестящем вооружении и со знаменами.

На следующее утро началась, наконец, самая церемония. В окружении Сената и преторианской гвардии Нерон в яркой триумфальной одежде явился на Форум и сел на специально приготовленное для этого случая кресло около Ростры. К нему через ряды войск подошел Тиридат, оказал ему знаки повиновения, провозглашая его владыкой вселенной и потомком бога Митры. После этого Нерон провозгласил его царем Армении и возложил на его голову диадему. В торжественном триумфе, приветствуемый как император, Тиридат отправился на Капитолий и возложил на алтарь Юпитера лавровый венок. Церемония коронования закончилась парадным спектаклем в театре Помпея. Театр был заново отделан золотом и дорогими материями. Кроме того, была устроена в честь главы армянского государства художественная выставка, произведены раздачи и угощения народу и выпущена особая монета. При отъезде Тиридату и его свите были даны богатые подарки и, кроме того, отправлено в Армению большое число искусных мастеров для реконструкции армянской столицы Артаксаты, переименованной в «город Нерона»(Neronea).

Связи Рима с Китаем (I—IIвека нашей эры). Установление протектората над Арменией добрососедских отношений с Парфянским царством связывало Рим с государствамиЦентральной Азии, а через них и с Китаем. Торговые и дипломатические сношения Рима с Китаем начинаются с I века нашей эры. Главной связующей артерией служила так называемая «шелковая дорога». «Шелковая дорога» начиналась в Сирии, шла через города Эдессу и Нисибис, Раги, Фергану и доходила до Великой китайской стены. Вместе с караванами по «шелковой дороге» следовали посольские миссии из Рима в Китай и обратно. В китайских летописях под 166 г. упоминается о прибытии в Китай посольства римского императора Марка Аврелия. Установленное новейшими исследованиями влияние греко-римского искусства на китайское свидетельствует об оживленности и длительности связей между двумя величайшими державами античного мира: на западе — Римской и на востоке — Китайской (Небесной) империями.

Договоры Рима с Сасанидами (III—VIвека нашей эры). При всей внешней пышности коронования армянского царя в Риме соглашение 66 г. было болеевыгодно для Парфии, чем для Рима. Армения фактически становилась вассальным государством Парфии. С каждым столетием эта зависимость все увеличивалась, и Армения уходила из-под влияния Рима. В III веке в Парфии произошел государственный переворот, в результате которого к власти пришла новая воинственная династия Сасанидов. Сасаниды стремились восстановить былую мощь великой Персии Ахеменидов и переименовали Парфию в Новоперсидское царство. Сохранившиеся от этой эпохи договоры и описания церемонийведения переговоров указывают на преобладание Персии и сильное влияние восточных обычаев. На первом плане стояла внешняя, показная сторона дела, всякого рода формальности и придворные церемонии. Все это вполне соответствовало эпохе Домината, по своей социально-политической сущности родственной деспотии Сасанидов. В мемуарах одного римского посла, Петра Магистра, или Петра Патриция, сохранилось подробное описание церемонии заключения договора с царем Персии Хосровом I (VI век).

При переговорах с Хосровом присутствовало 12 переводчиков, шесть человек от каждого посольства. Текст договора был составлен в двух редакциях и на двух языках — греческом и персидском. Греческий экземпляр, написанный персидскими буквами, был вручен главе персидского посольства, персидский же экземпляр, написанный греческими буквами, был вручен уполномоченному восточно-римского императора. После этого последовал обмен ратификационными грамотами. При переговорах вели протокол, один экземпляр которого поступал в персидский, а другой — в римский (Константинопольский) архив. Общее число статей договора 13. Некоторые вопросы были оставлены нерешенными, в их числе вопрос, касавшийся пограничной полосы Кавказа. Хосров на каждом шагу давал почувствовать силу своей и слабость римской державы: поэтому от римских послов требовалось много дипломатического искусства, чтобы «смягчить заносчивый нрав восточных варваров».