Наряду с участием в избирательном процессе важнейшим видом деятельности политической партии является их парламентская деятельность. «Современный российский парламент партиен по своему составу и, следовательно, его функционирование во многом зависит от деятельности в нем политических партий». Это обусловило необходимость ее правового регулирования, которое осуществляется регламентом палат, в котором определяется порядок образования парламентских фракций, их права и обязанности, связанные с формированием парламентских органов, парламентской процедурой и тому подобное. Участие политических партий в работе законодательных (представительных) органов государственной власти является одним из ведущих направлений их деятельности. В многопартийных государствах парламент всегда является партийным по своему составу. Известное положение: "без политических партий нет парламентаризма" верно как в отношении способа формирования парламента - путем выборов на многопартийной основе, так и его организации и деятельности, решающая роль в которых принадлежит парламентским организациям партий - депутатским объединениям. В Российской Федерации отсутствует специальный закон, регулирующий деятельность депутатских объединений, а также законодательно закрепленное понятие депутатского объединения и его разновидностей - фракций и депутатских групп. Вместе с тем депутатские объединения как субъекты права упоминаются в ряде федеральных законов в связи с вопросами осуществления депутатской деятельности, организацией и проведением выборов, а также с финансированием деятельности депутатских объединений (например, Федеральный закон «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», Так, статья 7 Федерального закона относит к числу основных форм депутатской деятельности участие в работе депутатских объединений - фракций и депутатских групп в Государственной Думе. Кроме того, Закон предоставляет депутатам Государственной Думы, избранным по общефедеральному избирательному округу, возможность поддерживать связь с избирателями в субъекте Российской Федерации, определенном соответствующей фракцией в Государственной Думе, созданной избирательным объединением, по списку которого он был избран. Расходы, связанные с осуществлением этой деятельности, оплачиваются исполнительным органом субъекта Российской Федерации с последующим возмещением этих средств Государственной Думой путем их перечисления на счет исполнительного органа субъекта Российской Федерации. При многопартийной системе практически все депутаты парламента являются представителями политических партий. При таком составе парламента наиболее целесообразным критерием образования парламентских фракций является партийная принадлежность депутатов. Подобная норма вполне объяснима, так как создание парламентских фракций на региональной, профессиональной или иной подобной основе способствует превращению парламента в арену борьбы различных лоббирующих группировок, отстаивающих, прежде всего, узко групповые интересы. Немало примеров тому дает деятельность Государственной Думы Российской Федерации до 1997 года. Об этом, в частности, говорится в Послании Президента Российской Федерации Федеральному собранию 1997 г.: "Несмотря на то, что Федеральное собрание принимает немало законов, многие из них не относятся к числу остро необходимых, зачастую отражают отраслевые или корпоративные интересы». Итак, партийная фракция - важнейшая организационная форма парламентской деятельности политической партии, нацеленная на реализацию той программы, с которой она шла на выборы. В связи с этим возникает закономерный вопрос, возможно ли образование в действующем парламенте новых партийных фракций. Например, в результате раскола партии или слияния нескольких партий. Политическое значение этого вопроса состоит в том, что в указанных случаях в парламенте могут появиться партийные фракции, за программы которых избиратели не голосовали. Регламент Государственной Думы пробелен в этом отношении, что на практике приводит к изменениям политической структуры палаты, сложившейся в результате выборов. Примером может служить формирование новой депутатской группы "Российский промышленный союз" и проекты создания других групп из депутатов, выходящих из уже существующих фракций. По существу, речь идет о создании не легитимных политических образований, программы деятельности которых не получили одобрения избирателей. Общим главным основанием прекращения деятельности парламентской фракции является сокращение ее численности ниже установленного минимума. Некоторые регламенты предусматривают также право фракций на самороспуск. Кроме того, фракция ликвидируется в случае запрета политической партии. В соответствии с пунктом 6 статьи 16 Регламента Государственной Думы внутреннюю деятельность депутатские объединения организуется самостоятельно, то есть вправе сами определять структуру и порядок избрания руководящих органов, объем и сроки их полномочий, периодичность проведения своих заседаний, порядок обсуждения и принятия решений. В связи с этим ряд фракций и депутатских групп приняли свои регламенты, в рамках которых обеспечили решение указанных вопросов. Вместе с тем важно особо отметить, что процедура, в соответствии с которой формируется руководство фракции ни в законодательстве, ни в Регламенте явно не обозначена. На практике, как правило, деятельностью парламентской фракции руководит ее лидер, представляющий депутатское объединение в Совете Государственной Думы с правом решающего голоса, выступающий от ее имени на пленарных заседаниях и обеспечивающий координацию работы объединения. Государственной Думе четвертого созыва во всех парламентских фракциях, существуют должности заместителей председателя депутатского объединения, в ряде фракций существуют должности, функциональное назначение которых аналогично функциям, выполняемым исполнительным органом партии (организация собраний депутатского объединения, подготовка документов к заседанию Совета фракции, выпуск документов в соответствии с принятыми решениями). Во фракции Коммунистической партии Российской Федерации это должность координатора партии, во фракции «Яблоко» — секретаря, во фракции «Союз Правых Сил» - ответственного секретаря. Подводя итоги, необходимо отметить, что общей тенденцией в парламентском процессе современной России, стало увеличение числа руководящих должностей в парламентских фракциях наряду с увеличение численности комитетов и комиссий. Практика российского парламентаризма выработала различные формы работы в депутатских объединениях. Основной и базовой формой коллегиального обсуждения и принятия решений являются собрания фракции, на которых определяется политическая позиция фракции, принимаются политические заявления, решаются вопросы о приеме новых членов, определяется позиция депутатского объединения при голосовании. Еще одной важной формой парламентской работы является работа с избирателями в округах, проводимая членами депутатских объединений. Любопытно заметить, что поскольку Федеральный закон «О статусе депутата Государственной Думы и члена Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» не содержит каких-либо ограничений, связанных с количеством депутатов, закрепляемых за каждым субъектом Федерации, а также не запрещает закрепление одного депутата сразу за несколькими субъектами, это позволяет самим фракциям с разной степенью интенсивности проводить работу в регионах, при необходимости используя депутатский корпус, как своего рода «политический десант», призванный оживить работу партии в том или ином регионе. Современное парламентское право, признавая фракции важнейшим структурным элементом парламента, предоставляет им ряд прав и привилегий, для реализации которых им предоставляется материальная база. В отечественной юридической литературе выдвигаются предложения по совершен
ствованию правовой регламентации парламентской деятельности российских политических партий, уточнению правового статуса парламентских фракций.
Осуществление первых программных разработок, обретение опыта политической и (для некоторых партий) парламентской деятельности способствовали превращению партий в политические клубы, которые становились более или менее заметными субъектами политических процессов. Так, в Верховном Совете 12 созыва Белорусский народный фронт сумел создать свою фракцию, которая насчитывала 37 человек. При этом ее влияние на парламентскую деятельность было вполне ощутимым.
Важным событием в становлении белорусской многопартийности можно считать и принятие в 1995 году закона "О политических партиях", в котором было дано определение политической партии, изложен порядок регистрации, зафиксирована минимально необходимая для регистрации численность, а также территориальный принцип организации. Кроме того, ст. 5 закона декларировала, что "государство гарантирует защиту прав и законных интересов политических партий".
Определенный толчок к развитию политические партии получили в 1995 году в связи с выборами в Верховный Совет 13 созыва. Выборы всегда становятся одним из важнейших моментов в судьбе любой политической партии. Она получает возможность для прямого общения с гражданами, популяризации своих идей, проектов, лидеров. Даже в условиях усиления авторитарных тенденций, которое стало заметным к 1995 году, некоторые белорусские политические партии сумели добиться определенных успехов. Таковым, безусловно, можно считать создание в Верховном Совете 13 созыва фракции "Гражданское действие" (18 человек), которая в большинстве своем состояла из представителей Объединенной гражданской партии. Своих представителей в парламент страны провели также БСДГ, коммунистическая и аграрная партии. Особенности белорусской избирательной системы не позволили пройти в парламент представителям других оппозиционных партий, однако многие из них успешно выходили во второй тур голосования, что также можно расценивать как относительный политический успех. Все это позволяло на тот момент говорить о белорусской многопартийности как о состоявшемся явлении.
С 1996 года, ставшего драматическим рубежом в новейшей политической истории Беларуси, начался и новый этап в деятельности белорусских политических партий. При этом последние несколько лет можно назвать самыми сложными в их развитии. Официальные власти, которые никогда не стремились к налаживанию эффективной коммуникации с другими политическими субъектами, стали относится к оппозиционным политическим партиям как к антигосударственным образованиям, трактуя их стремление к участию во власти как своего рода подрывную и едва ли не противозаконную деятельность. Сегодня оппозиционные политические партии существуют не благодаря государству, а, скорее, вопреки его действиям. Достаточно сказать, что после перерегистрации политических партий и общественных объединений, проведенной в 1999 году, в Беларуси осталось 17 политических партий (в начале 1999 года их было 27)
. Классический набор признаков политической партии, как известно, включает в себя и наличие идеологии. Обретение идеологической идентичности лишь на первый взгляд представляется простым, так как в целом вариантов видения и объяснения мира не так уж много. В самом общем виде можно сказать, что большинство из них располагается в смысловом поле между такими глобальными понятиями, как "свобода" и "равенство". Понятно, что конкретных вариантов и комбинаций здесь может быть великое множество, но и это множество уже получило свое оформление в демократической политической практике. Однако, как показывает опыт, простые идеологические аналогии с политическими партиями Европы, отраженные в названиях белорусских политических партий, еще не означают действительного обретения идеологической идентичности.
Заметим, что особенности политических доктрин, а также различия между ними не только не известны широкой общественности, но далеко не всегда осознаются рядовыми членами политических партий. Выскажем и попытаемся обосновать предположение о том, что сегодня можно говорить о нескольких самых общих идеологических ориентациях в партийно-политическом пространстве Беларуси.
Прежде всего, речь, безусловно, должна идти о некоторых вариациях на тему левой идеи. Формальное начало дробления белорусских коммунистов было положено референдумом 1996 года, после которого в стране появились две партии, называющие себя коммунистическими: Коммунистическая партия Белоруссии (ортодоксальная по идеологии и практикам) и Партия коммунистов белорусская (менее ортодоксальная по фразеологии и уже похожая на еврокоммунизм по практикам).
Во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, левая идея, перестав быть монопольной, пережила и содержательную трансформацию вполне в духе времени. Это проявилось в некоторых принципиальных заменах: воинствующего материализма на "православный атеизм", пролетарского интернационализма на братство славянских народов, тотальной национализации на "хорошие стороны рынка" и т.п. На наш взгляд, этот конгломерат сегодня можно назвать "стихийной новой левой" (СНЛ) идеей. Ее сторонники - действительно левые (выступают за госсобственность и госконтроль), стихийные (не пользуются какой-либо стройной теорией) и новые (дрейфуют от марксизма-ленинизма к гибриду полудемократии и ксенофобских идей).
В Беларуси СНЛ получила свое оформление в виде президентской "вертикали", во многом копирующей структуру управления КПСС. В этом смысле именно "вертикаль" и может быть названа новой левоконсервативной партией власти.
Разумеется, официальное изложение своей идеологии каждой из компартий выглядит иначе. В наибольшей мере это касается ПКБ, находящейся в оппозиции к нынешней власти и последовательно защищающей идеи парламентаризма. Однако нынешние компартии, даже если они будут переименованы и сменят свои политические словари, своего стихийного нового левого избирателя будут иметь еще весьма долго.
Как уже отмечалось, в белорусском обществе деятельность политических партий часто вызывает отрицательные оценки. Между тем, объективный анализ их деятельности позволяет говорить как о трудностях, так и о достижениях.
К числу последних можно отнести, прежде всего, создание региональных структур у целого ряда политических партий. К таковым, например, относятся БНФ, ОГП, ПКБ, БСДП "НГ" и др. Это свидетельствует о начале процесса партийного строительства, без которого ни одна партия не может рассчитывать на какой-либо стабильный политический успех. Перефразируя известное выражение, можно сказать, что политическое "богатство" партий будет прирастать именно региональными структурами.
В последнее время происходит и постепенная консолидация оппозиционных политических партий. Определенную роль в этом играют неблагоприятные политические обстоятельства, в которых приходится действовать партиям и которые, так или иначе, подталкивают их к объединению. Сама официальная власть (и вслед за ней официальная пропаганда) рассматривают все оппозиционные партии в качестве единого политического субъекта, независимо от их идеологических различий. В этом смысле вечные оппоненты - ПКБ и БНФ - оказываются объединены в силу того простого обстоятельства, что не приемлют официальный курс и заявляют о своих претензиях на власть. Обозначенные общим понятием "оппозиция", многие политические партии оказываются обреченными на альянс, который на сегодняшний получил свое оформление в Координационном совете политических партий, созданном для ведения переговоров между властью и оппозицией. При этом показателем их сознательного стремления к объединению может служить то обстоятельство, что после формального прекращения переговоров Координационный совет продолжает свое существование, проявляя готовность к солидарным действия. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что время наиболее ответственных консолидированных решений еще впереди
29. Воздействие партий на формирование правительства
При всей важности участия политических партий в работе парламента главной их задачей остается завоевание правительственной власти, влияние на формирование и деятельность правительства. Возрастание роли партий в развитии политической системы западных стран, усиление их взаимодействия с государственным механизмом наиболее отчетливо проявляются в отношениях партий с правительством. Несмотря на это, почти во всех современных конституциях государств буржуазной демократии (исключая конституцию Греции 1975 г. и конституцию Португалии 1976 г.) прямо ничего не говорится о роли политических партий ни в формировании правительства, ни в его деятельности. Фактически правительство формируется здесь определенными партиями в соответствии с системой правления, установленной в той или иной стране.
При президентской системе правления применяется внепарламентский способ формирования правительства: главе государства (который одновременно и глава правительства) предоставлено право назначать министров по своему усмотрению независимо от расстановки политических сил в парламенте. Назначение правительства президентом без участия парламента придает партии президента значительный вес в управлении страной.
В США посты лидера партии, главы государства и главы правительства совмещены в должности президента. Чаще всего министры назначаются президентом из членов партии, победившей на президентских выборах, хотя в США эта традиция не всегда соблюдается. «Президент взвешивает множество факторов, подыскивая члена кабинета. Он должен принять во внимание те группы и тех лиц, которые внесли существенный вклад в его избрание. Если партия серьезно расколота или имеет место национальный кризис, он может назначить одного или двух представителей оппозиционной фракции или партии».1 При президентах Дж. Кеннеди и Л. Джонсоне, когда Белый дом принадлежал демократам (1960—1968 гг.), в правительство входили и представители республиканской партии: пост министра финансов занимал Д. Диллон, министра обороны — Р. Макнамара, директора ЦРУ — Дж. Маккоун. В республиканской администрации президента Р. Рейгана пост директора агентства США по контролю над вооружениями и разоружением, а также пост постоянного представителя США в ООН, занимали демократы Ю. Ростоу и Дж. Киркпатрик.
Средства воздействия парламента на правительство утрачивают свою значимость или присущий им смысл. Выражение недоверия или вотум недоверия, теоретически якобы позволяющие палатам ниспровергнуть правительство, неспособны больше привести к этому результату, разве что ценой случайных голосов, если разрыв между большинством и меньшинством невелик; но такое происходит лишь в виде редкого исключения. Если отвлечься от подобных предположений, только слабость или расхлябанность дисциплины в правительственной партии позволяют парламенту воспользоваться своими прерогативами и низвергнуть кабинет. Разумеется, отправление власти всегда вносит разногласия в партию, которая несет это бремя; оно оживляет борьбу внутренних фракций и противоречия между умеренными и непримиримыми, но эти междоусобицы почти никогда не доходят до раскола. Максимум возможного � это нескольких воздержавшихся (и еще реже � голосующих против) во время вотума доверия депутатов мажоритарной партии, цель которых � продемонстрировать свое несогласие с ведущей фракцией, причем в той мере, в какой разрыв между большинством и меньшинством достаточен, чтобы сделать подобную демонстрацию отрицательного отношения безвредной. Правительство нередко [c.486] использует вотум доверия в качестве инструмента для наведения порядка в собственной партии: загоняя в угол оппозицию с помощью угрозы исключения из партии, оно вынуждает ее подчиниться.
Право роспуска придает этому инструменту еще большую эффективность. Если правительство вследствие раскола мажоритарной партии назначит новые выборы, многие из непокорных рискуют потерпеть там поражение: выставляя против них ортодоксальных кандидатов при голосовании в один тур, руководство партии ставит их в невыгодное положение. Таким образом традиционные средства взаимодействия между парламентом и правительством превращаются в средства воздействия правительства на свою собственную партию. Совершается фигура своего рода сложной политической кадрили: высшая иерархия мажоритарной партии становится связующим звеном между публичными властями; официальные связи между публичными властями усиливают внутреннюю иерархию мажоритарной партии. Но это превращение носит односторонний характер, единственное средство воздействия парламента на правительство лишается эффективности или совершенно изменяет свой изначальный смысл � вплоть до превращения в оружие, позволяющее кабинету усмирять строптивых парламентариев. Средства же воздействия правительства на парламент меняются только технически при неизменном результате � они остаются средством давления на палаты. Описанное выше право роспуска по-прежнему соответствует своей главной цели: укреплять стабильность кабинета, сдерживая правительственные кризисы с помощью угрозы новых выборов; обеспечить использование избирательного корпуса в качестве третейского судьи в случае глубокого конфликта между исполнительной и законодательной властью. Если кабинет ставит вопрос о доверии, чтобы добиться покаяния непокорных в своей собственной партии или поддержать какие-то партии правительственной коалиции, он всегда исходит из одного и того же намерения: укрепить свои парламентские позиции. Если он объявляет о роспуске парламента, чтобы попытаться с помощью избирательного корпуса наголову разбить диссидентов, изгнанных из собственной партии, или прежних союзников, вышедших из коалиции, он всегда имеет целью путем простейшей хирургической операции вскрыть нарыв, который больше не позволяет эффективно управлять. [c.487]
Итак, двухпартийность ломает предусмотренное парламентской теорией равновесие властей; она создает при этом не только новое и весьма эффективное средство воздействия правительства на парламент, исходящее от внутренней иерархии мажоритарной партии, но и тем самым парализует или обращает в пользу кабинета классические средства воздействия парламента на правительство; одновременно она полностью сохраняет средства воздействия правительства на парламент, всего лишь чуть видоизменив их. Это описание действительно постольку, поскольку мажоритарная партия обладает достаточной сплоченностью. Если же она представляет собой всего лишь агломерацию довольно независимых друг от друга лиц, власть руководителей партии над ее депутатами � а значит и власть министров над парламентским большинством � ослабевает. Если в мажоритарной партии дисциплина голосования � правило, то правительство живет спокойно, стараясь лишь предупредить внутренние разногласия и угрозу раскола; если же подобная дисциплина там совершенно отсутствует, описанный механизм не действует; партийная иерархия остается таковой больше теоретически, чем практически и, следовательно, неспособна сообщить правительству реальную власть над парламентом. Тогда оппозиция может рассчитывать на то, чтобы расколоть парламентское большинство, ведя игру �по маленькой �>, то есть подстрекая отдельных лиц к дезертирству; интриги сераля вновь обретают свое значение, а парламент � свой престиж. Теперь для партии меньшинства речь идет не просто о том, чтобы вести чисто пропагандистскую борьбу, имея в виду будущие выборы, но без всяких шансов на более близкий эффект в силу устойчивости правительства � эта устойчивость не так уж и велика, а надежда на ниспровержение правительства не столь уж и иллюзорна. Но общий ход развития партий, так же как и логика мажоритарной избирательной системы (которая служит основой двухпартийности), по-видимому, действует как раз в направлении усиления партийных структур, а стало быть � власти правительства.
Во Франции, имеющей «полупрезидентскую» систему правления, в соответствии со ст. 8 конституции 1958 г. президент назначает главу правительства и, по предложению премьер-министра, всех других министров. Если исходить из текста конституции, то главная роль при подборе членов правительства отведена премьер-министру. Однако практика формирования правительства во Франции пошла по иному пути. «Президент не принимает предложение премьер-министра, — отмечает М. А. Крутоголов, — а диктует последнему состав правительства».2 Следует, однако, оговориться, что так было в период с 1959 по 1986г., когда глава государства и члены правительства принадлежали к одному и тому же лагерю партий, причем не премьер-министр, а именно президент республики фактически признавался лидером парламентского большинства. Но после выборов 1986 г. в стране возникла иная политическая ситуация — большинство мест в Национальном собрании получили правые партии, а президентом оставался бывший социалист Ф. Миттеран. Новая политическая ситуация «сосуществования» прежде всего отразилась на партийном составе правительства, которое было сформировано лидерами правых партий. При образовании правительства президент Ф. Миттеран отклонил первые кандидатуры министров иностранных дел и обороны, предложенные премьер-министром Ж. Шираком, но затем все же назначил на эти посты (как и на все другие) лиц, выдвинутых премьер-министром. Все это происходило в точном соответствии с буквой ст. 8 конституции 1958 г. Действия президента показали его нежелание играть чисто протокольную роль при формировании правительства, как это обычно имеет место в парламентарных республиках.
В странах с парламентарной системой правления глава государства не обязательно является выборным лицом (в ряде западных стран главой государства является монарх) и лишен права назначать министров по своему усмотрению. Он обязан назначить членами правительства лишь тех лиц, которые пользуются поддержкой большинства депутатов парламента, и увольнять их в отставку как только министры потеряют такую поддержку. Иначе говоря, глава государства должен назначить министрами представителей той партии (партий), которая располагает большинством мест в парламенте (во многих странах Западной Европы — большинством в нижней палате парламента),
В Великобритании, парламентарной монархии, глава государства в соответствии с результатами парламентских выборов назначает главу правительства. Хотя эта процедура рассматривается как формальный акт, поскольку премьер-министром обычно становится лидер партии, имеющей абсолютное большинство мест в палате общин, британской политической практике известны случаи, когда монарх выбирал главу правительства из нескольких кандидатов. В 1957 г., например, после ухода в отставку премьер-министра А. Идена на этот вакантный пост от правящей консервативной партии претендовал Р. Батлер и Г. Макмиллан. Королева остановила свой выбор на последнем (правда, на ее выбор повлияли У. Черчилль и лорд Солсбери3). Что касается остальных членов правительства Великобритании, то они назначаются монархом по указанию премьер-министра из числа членов только его партии. Сформированное таким образом правительство не нуждается в утверждении со стороны палаты общин британского парламента.
В Бельгии, в отличие от Великобритании, активное участие в процессе формирования правительства принимает сам монарх, который согласно ст. 65 конституции «назначает и увольняет своих министров».5 Процедура образования правительства регулируется здесь не столько правовыми нормами, сколько сложившейся практикой, обычаями. Поскольку в Бельгии, как правило, не бывает однопартийного парламентского большинства и от имени партий вправе выступать не один, а несколько деятелей, король никогда не находится в ситуации, которая обязывала бы его поручить формирование правительства какому-то одному лицу. Однако практика политической жизни страны показывает, что глава государства лично проводит лишь консультации с руководителями политических партий, а затем назначает либо «информаторам, миссия которого состоит в выяснении условий образования будущей правительственной коалиции, либо «форматора», которому поручается договориться о программе и составе будущего кабинета. Если выбор информатора или форматора оказывается неудачным, король назначает на эти посты других лиц. Особое значение придается выбору форматора, поскольку «предполагается, что в случае удачного выполнения своей "миссии он будет назначен премьер-министром и возглавит сформированное правительство. Поэтому... форматора нередко называют премьер-министром в перспективе».6
В Италии глава правительства, а по его предложению и остальные министры назначаются президентом республики.10 Функции парламента в этом вопросе формально состоят лишь в выражении доверия или недоверия созданному правительству, что выражается в принятии каждой палатой мотивированной резолюции поименным голосованием. Состав правительства должен быть одобрен палатами в течение 10 дней после его сформирования. В последние годы в Италии сложился обычай, в силу которого для выражения доверия правительству достаточно, чтобы в его поддержку голосовало больше членов палаты, чем против. Не требуется, чтобы резолюция доверия была вотирована абсолютным большинством даже присутствующих членов палаты. Глава государства прежде чем поручить кому-либо формирование правительства проводит консультации с председателями палат и руководителями парламентских фракций, а затем принимает решение. Мнение президента о кандидатуре главы правительства порой имеет решающее значение. В апреле 1960 г., например, Ф. Тамброни был назначен главой правительства по личному выбору президента Дж. Гронки, а в июле 1963 г. президент А. Сеньи по своему личному выбору назначил председателем совета министров Дж. Леоне.11
30. Финансовое обеспечение деятельности политических партий
Политические партии и выборы представляют собой высоко затратные политические проекты, требующие постоянного привлечения финансовых ресурсов. Высокая степень конкуренции политических партий и кандидатов делает финансовые ресурсы одним из решающих факторов успеха политических партий на политическом рынке. Поэтому важной задачей для политических партий выступает привлечение и эффективное использование финансовых ресурсов для обеспечения деятельности партии и ее участия в выборах.
В направлении финансового обеспечения деятельности политических партий Управление политического консалтинга решает следующие задачи:
анализ и выработка рекомендаций по повышению финансовой эффективности деятельности политической партии;
разработка и (или) оптимизация системы привлечения финансовых средств за счет членских взносов, финансовых ресурсов лояльных финансовых структур и добровольных пожертвований;
привлечение дополнительных финансовых ресурсов посредством выявления и создания механизмов взаимодействия с финансовыми группами интересов на федеральном и региональном уровне;
разработка концепции и создание фондов финансовой поддержки политических партий;
создание, наполнение и эффективное управление избирательными фондами политических партий;
планирование бюджетов политических партий и избирательных кампаний;
проведение учебных семинаров и консультаций для руководителей финансовых служб политических партий по вопросам специфики системы налогообложения, бухгалтерского учета и отчетности финансовых структур политических партий.
Для оценки эффективности, выработки рекомендаций и осуществления финансовых проектов политических партий Управлением политического консалтинга привлекаются финансовые эксперты и аналитики, а также представители финансовых структур, заинтересованных в представительстве своих политических интересов через политические партии и отдельных депутатов
