Историческими источниками украинской философии были западноевропейская философия и философская мысль Киевской Руси. Она развивалась не путем переработки мифологических представлений в философские, как это было в странах Древней Индии, Китая или Древней Греции, а путем критического усвоения уже устоявшихся философских взглядов соседа Киевской Руси – Византийской империи. Вместе с введением христианства началось широкое знакомство древнерусских мыслителей с произведениями византийских философов Михаила Пселла (1018-1078), Иоанна Итала (вторая половина Х1 в.) и др., с трудами Аристотеля, Платона, Эпикура, средневековых мыслителей Западной Европы. Затем появляются и оригинальные философские сочинения. Так, киевский митрополит Илларион (Х1в.) в сочинении «Слово о Законе и Благодати», противопоставляя Новый Завет «Библии» Ветхому Завету, наметил одну из первых специфических проблем философских исканий русичей: проблему противоречия между должным и сущим, свободой и необходимостью, небесным и земным. Именно от этого сочинения берет свое начало этизация философской мысли Киевской Руси. Философская картина мира, общества и человечества осмысливалась сквозь призму вечного конфликта добра и зла, что нашло свое отражение в памятниках культуры того времени «Слово о полку Игореве», «Служба Борису и Глебу», «Слово про веру варяжскую», «Житие Феодосия» и др.
Этические принципы Киевской Руси изложены в «Поучении Владимира Мономаха», в «Слове Данила Заточника» и др. В Х111 в. в Древней Руси появляются переработанные и дополненные русичами византийские философские труды «Толковая Палея», «Пчела» и др. Если «Палея» в основном посвящена обоснованию христианского вероучения, то «Пчела» целиком состояла из трудов и высказываний Платона, Аристотеля, Анаксагора, Ксенофонта, Демокрита, Эпикура, Пифагора, Сократа, Эсхила, Эврипида, Софокла и многих других древних мыслителей и писателей. В подобранных и строго тематически расположенных отрывках, подчеркивается, что «мудрость над всеми добродетелями царствует», добродетель же – «корень» и «источник» всякой мудрости, а «лукавство от безумия начинается». Много изречений посвящено нравственным принципам и моральному долгу людей в повседневной жизни, прославлению их.
Философия Г.С. Сковороды.
Учение Сковороды о человеке опирается на понятие «внутреннего человека», которое в учениях восточных отцов церкви говорит о человеке как единении сердца и ума, а также на понятие «сродства», которое позже получило развитие у славянофилов и характеризовало целостное отношение человека к миру. Обращение к внутреннему человеку выделяет особое исследовательское поле, в котором всесторонне выясняются феномен человека эмпирического, сущность человека внутреннего и принцип «познай самого себя», который направлен на то, чтобы «вырвать сердце из клейкой стихийности мира».
В основании метафизики человека Сковороды лежит противопоставление внешнего и внутреннего, что в целом традиционно как для религиозной антропологии, так и для антропологических идей, современных Сковороде. Формирование антропологической парадигмы на Западе связано с преодолением этого противопоставления, что, в частности, отмечал А. Гелен в своей статье «О систематике антропологии» (Проблема человека в западной философии. М., 1988). Но если философы XVII–XVIII вв. искали основание связи внешнего и внутреннего, способов проявления одного в другом, если христианская антропология, следуя догмату, аксиологически подчиняла внешнее (тело) внутреннему (душе), то Сковорода, оставаясь в традиции своего века, понимает это отношение несколько иначе: внешнее таит в себе внутреннее, скрывает его. Такое понимание явно несет в себе момент мистической трактовки, но для Сковороды такое понимание отношения внешнего и внутреннего имеет методологический смысл: то, что утаивает, берется им в жизненной полноте, хотя и понимается им как «неистинная» целостность. Таким образом, уже у самых истоков русская философия оказывается в позиции отличной от позиции рационализма западноевропейской философии.
В анализе человека Сковорода высвечивает две стороны проблемы его бытия. С одной стороны, он рассматривает человека в контексте структуры бытия, объявляет его одним из миров с микрокосмом. Но, взяв человека как микрокосм, философ приходит к необходимости рассмотреть связь этого микромира и макромиром. Для Сковороды это связь мистическая, поэтому она дается либо как откровение Бога человеку, либо как устремление человека к Богу на дороге самопознания. Здесь важно то, что эта связь, как подчеркивают исследователи творчества Сковороды (Эрн, Чижевский, Зеньковский и др.), может быть осмыслена только как символический мир, что и делает Сковорода в своем учении о Библии и архетипе Наркисса. С другой стороны, сокровенный характер этой связи вводит в философствование Сковороды, как бы мы теперь сказали, экзистенциал надежды. Надежда найти себя, истинно постичь жизнь, т. е. стать счастливым, и тем самым избежать «тлени» – вот второй аспект анализа человека у Сковороды и предмет хорошо разработанных им педагогических идей. Таким образом, положение человека в мире, по Сковороде, имеет два выражения: объективное – в структуре мира, и субъективное – для себя.
