Мы уже подъезжали к Освенциму. Когда мы подошли к входу, я посмотрела на надпись «Arbeit macht frei», «Труд освобождает». 7 страница

- Что случилось?

- Дурацкая коляска, дурацкая резинка, дурацкие волосы!

- Давай помогу, а то развлекать твою сестру, пока наши мамы готовят, иногда утомляет.

Лив подошла ко мне, взяла расческу, а потом начала аккуратно расчесывать. Было заметно, что она боится сделать мне больно. Потом она потянулась за резинкой, чтобы завязать хвостик.

- Готово! – наконец произнесла она.

- И в кого мы превратились?

- Ну, ты стала похожа на человека, а не на монстра из детских сказок.

- Нет, я не про это. Кем мы стали? Ты помнишь, что было год назад? Первый день весны был совсем не таким. Мы пошли гулять на весь день, тогда было тепло, мы еще ходили с расстегнутыми пальто, сидели и кушали мороженное в кафе. Просто гуляли по паркам, по торговым центрам, пошли в кино, много чего сделали. Наслаждались всем, что у нас могло быть. Это был чуть ли не единственный выход в свет в тот месяц, потому что я постоянно готовилась к экзаменам, боялась, что не поступлю в колледж в Токио. Я же хотела ехать в Японию к семье, господи. Я думала, что то была наша последняя совместная весна. Что я потеряю тебя, ты меня забудешь, потому что мы будем на разных континентах, в разных частях света. Я не знала, что и придумать, чтобы не потерять нашу дружбу. А что сейчас? Я не могу самостоятельно сделать хвостик, а ты мне помогаешь. Я лежу в палатах вся в проводах, а ты плачешь. Я больна, а ты говорила, что заслужила это больше, чем я. Я сходила с ума. А ты не могла скрыть ужас в глазах. И чтобы я чувствовала себя прежней, ради меня ты перевелась на другой формат обучения, заранее сдала экзамены, а потом вместе со мной полетела в теплую страну. Потому что просто хотела меня поддержать. И кем мы стали? Где беззаботные девушки?

- Ты видишь их в отражении зеркала.

- Нет.

- Да. Ты просто видишь то, что хочешь видеть. А правду нет. Разве мы, серьезные и взрослые, стали бы отпускать руки с руля автомобиля, чтобы покричать, что мы – это птицы? Стали бы идти на фестиваль красок, зная, что нам так еще по городу домой идти? Съедала бы я все блинчики в твоем холодильнике, сбрасывая всю вину на тебя? – я засмеялась. – Мы все те же. Просто немного прочувствовали кусочек горечи этого мира.

- В семье не без уродов?

- Именно, - Оливия улыбнулась.

***

Я и Джереми смотрели какой-то мультик. Точнее меня заставили его посмотреть. Хоть я и вырывалась, кричала «Нет. Я не буду смотреть эту чушь!», но попытки были тщетны. Меня схватили, меня посадили, мне дали попкорн и сказали смотреть. А я даже не заметила, что мы посмотрели все два сезона этого мультика, а я привыкла к героям, к мультику, к его бредовости настолько, что расплакалась в конце.

- Ну и как тебе «Гравити Фолз»? – Джереми протянул мне салфетку, чтобы я вытерла слезы.

Я отмахнулась, хотела вытереть жидкость с лица руками, но не получалось. Я просто не могла справиться с эмоциями, последние кадры мультика превращались в размытое цветное пятно. Прошу, посмотрите этот мультсериал, вы не пожалеете. Да, сначала вам покажется, что это глупый детский мультик. Но в нем хорошие шутки, скрытый смыл и конец, который растрогал мое сердце.

Джереми понимал, что я не могу успокоиться, поэтому просто сказал:

- Иди поспи, а я пойду.

- Не уходи, мне нужна поддержка, - сказала я дрожащим голосом.

Я давно не смотрела таких сериалов, которые бы настолько меня зацепили. Я вообще забросила это дело. Ну, разве что «Доктор Кто». Я до сих пор не могу забыть Клару. Ох, ребят, даже не спрашивайте…

Я просто хотела, чтобы человек остался со мной и помог мне. Я действительно было слишком сильно впечатлена этим мультиком, в голове крутились варианты дальнейшего развития событий, куча вопросов и осознанность того, что это конец.

Джереми отвел меня в комнату, уложил спать, укрыв одеялом, а сам лег рядом, крепко обняв. Да, все, что нужно, когда закончился классный сериал, - обнимашки.

***

Джереми вошел в комнату весь сонный и явно недовольный тем, что его разбудили. Да, он бы сейчас послал рассвет далеко и надолго.

- Чего ты такой хмурый?

- Ой, а ты у нас прям Весельчак.

- Нет, просто сегодня у меня хорошее настроение. Поверь, лучше тебе его не портить.

- Бе, - Джереми высунул язык и включил чайник.

Я закатила глаза, словно «ой, опять этот ребенок», а затем продолжила есть свои хлопья. Открыла телефон, просматривала ленту в Instagram-е, вновь читала комментарии на страничке моего агентства. Также выложили видео с недавней конференции, на которой мистер и мисс Муви говорили о будущих планах, новых моделях, их гордости, плане продвинуть некоторых моделей в кино. В общем, поговорить с журналистами было о чем. Я решила зайти на сайт, чтобы посмотреть полную запись. Включила наушника и начала смотреть. Но она была очень длинной, так что я просто где-то промотала, остановилась на самой середине.

Вопрос: «Недавно вышла новая фотосессия Мии Портер, многие заметили, что в последнее время фото Мии – это только портреты. Почему вы не показываете ее замечательную фигуру? Вы ведь сами говорили, что ее худощавость и ее ноги – одни из главных причин ее поступления в агентство, разве нет?»

Ответ мисс Муви: «Поверьте, сейчас для Мии лучше всего фото именно такого плана, да и заказчики выбирают именно такую фотографию. На данный момент это действительно то, что ей нужно»

Выкрутилась. Но я прекрасно понимала, что этот ответ все-таки породил еще вопросы среди фанатов, я вновь зашла в соц. сеть и прочитала комментарии людей. Они писали, что не поняли почему «в данный момент», что наверняка кто-то просил фото с моей фигурой, но просто заказ отвергли. Как же мне вам сказать правду, ребята? Нельзя же так все время молчать. Я хочу им сказать, но как?

- Хрум-хрум? – произнес друг с вопросительной интонацией.

- Что?

- Ты так громко хрустишь хлопьями.

- А ты громко дышишь, но я же молчу. Почему ты вообще дышишь? Бесит.

- О, именно эти слова я мечтал услышать всю свою жизнь.

- Да что это такое? Ты решил забрать у меня почетное звание вредной ворчуньи? Оу, поверь, Линда и Литерман его отстоят точно.

- Просто встал не с той ноги.

- Самая тупая отмазка в мире, когда не хочешь говорить правду.

Джереми лишь отвел взгляд и пил свой чай, ел одной рукой бутерброд с сыром, а другой рукой печатал что-то в телефоне. Я сузила глаза, а еще потянулась, чтобы прочитать переписку. Только не надо говорить, что это нечестно, сами так делали постоянно, интересно же! Вдруг парень резко поднял голову, мы столкнулись взглядами. Надо было идти в наступление, чтобы не получить нагоняй. Так что я просто выхватила телефон и принялась читать.

- Эй, отдай!

- Я не «Эй».

- Мия, отдай сейчас же.

- Попрошу прощения, но для тебя я - Мия Мари Портер.

- Ах ты! – друг начал меня щекотать.

Ох, а этого стоило ожидать! Я начала хохотать, как сумасшедшая, отводя руку в сторону, подальше, чтобы друг не мог достать. Телефон сначала завибрировал в моей руке, от неожиданности я его чуть не выронила, а затем послышалась знакомая мелодия.

- Это же та песня!

- Ага, отдай, вдруг кто-то важный звонит.

- Пфф, это же Тоби. Всего лишь твой лучший друг.

Знакомый ритм заставляли бросаться в пляс. Вот бывают такие песни, когда вроде и понимаешь, что глупость, просто немного бессмысленная песня, просто для клубов, чтобы потанцевать. Но такие мелодии застревают в голове на долгое время, тексты запоминаются, а песня живет в твоем сердце спустя год, два или даже десятилетия. Я не заметила как начала танцевать, двигать головой легко в одну сторону, размахивать вверх руками, передергивать плечами, двигать корпусом, а также напевать саундтрек, хоть и совсем не умею петь. Джереми лишь рассмеялся, а затем сам начал пританцовывать.

Вот теперь-то хорошее настроение на весь день точно обеспечено. Люблю я такие атмосферные моменты, когда просто сходите с ума с важным человеком, делайте глупость, а вам просто весело, так хорошо, уютно, вы просто чувствуете себя самими собой.

И сидели два дебила на кухне. И танцевали они под Джастина Тимберлейка. И сходили с ума. И просто были счастливы.

Песня: Justin Timberlake – Can’t Stop The Feeling.

***

Мы с друзьями сидели у меня дома, пили кофе, все кушали пончики, кроме меня. Мне в последние дни вообще не хотелось есть, мама насильно запихивала в меня еду. Но мне правда не хотелось, хотя у нее уже были подозрения насчет того, что Она вернулась. Мама даже позвонила Линде, которая поговорила со мной. Боже, она явно начиталась психологических книжек и пыталась выведать у меня что-то. При этом все лезвия из нашего дома куда-то делись, а острые предметы рядом со мной пропали. И зачем устраивать такую паранойю? Я же не настолько глупая, уже сто раз говорила, что не пытаюсь специально умирать, а мама не верит. Мама такая мама. Что-то застрянет у нее в голове, а потом она из-за меня переживает.

Мальчики начали кидаться едой и брызгаться чаем, а Бриджит взяла скалку и пригрозила им, после чего они, конечно, успокоились. Блэр пыталась забрать у подруги скалку, но та противились, постоянно говорила: «Нет, они таки у меня получат, знаешь, сколько я сегодня делала укладку?». Оливия тихо выругалась, послав всех к чертям собачьим, а потом начала щекотать Блонду, чтобы она от смеха выронила кухонную утварь. Блэр пыталась их разнять, мальчики продолжали кидаться едой и брызгать на всех чаем. А я? Я просто сидела, смеялась, закатывала глаза и думала: «И почему я дружу с этими придурками?».

- Именно потому, что мы идиоты, ты с нами дружишь и любишь нас, - улыбнулся Джереми, словно прочитал мои мысли. А затем этот гаденыш кинул в меня печеньку.

- Ты еще пожалеешь, у меня все еще в руках есть чашка, которая так и мечтает разбиться об твою голову, - я потянула пустую чашку к голове друга, пытаясь его хорошенько стукнуть.

Вдруг на кухню вошла моя сестра. Она окинула нас презрительным взглядом, нахмурила брови, а потом прошла к холодильнику и взяла лимонад. Она медленно налила его в стакан, поставила себе трубочку, украсила лимоном, а еще отдельно на тарелочку выложила себе наши пончики. Она себя вела так, будто готовится к новой фотографии в Tumbler-е. Мы все внимательно следили за ее движениями, словно застыли во времени. Она плавно подняла голову, когда заметила, что семь пар глаз прикованы к ней.

- Чего? Значит, вы тут свинарник устраиваете, а странно смотрят на меня? Лучше вам так не играть со мной, а то расскажу все маме, а затем вы две недели будете убираться в нашем доме, - сестра взяла свою еду, на выходе она подмигнула мне, улыбнулась и вышла.

Я тоже заулыбалась. Какой же она становится взрослой и понимающей. Прости, что меня не будет рядом, когда я буду нужна. Прости, что не могу сделать все так, как хочу. Спасибо тебе, что понимаешь меня в такие моменты. Спасибо, что ты всегда рядом, несмотря ни на что. И как же ты без меня? Ты справишься, я знаю.

***

В небольшую гостиную влетает девочка, лет 11, она плачет. У нее сильно исказилось лицо, она отворачивается к стенке, хочет спрятать свои слезы от этого мира. Она сосредоточилась на каждом предмете в комнате, рассматривает его и придумывает ему свою историю, это занятие всегда отвлекает ее от боли. Так делать всегда советовала ее сестра. Так, нет, Рейчел не хочет думать, она просто смотрит на предметы.

В первую очередь она смотрит на блестящий новый паркет, выложенный елочкой, потом на фиолетовый ковер, который некогда купил дорогой для нее человек и подарил бабушке. Смотрит на два дивана, один белый, а другой фиолетовый. Она размышляет над тем, какие они мягкие, вспоминает то время, когда Мия проверяла их удобность прямо в магазине, когда она по часу сидела, лежала, прыгала на сидениях, чтобы удостовериться в их комфортности. Девочка подходит и сжимает крепко в руках подушки, а одну прислоняет к животу и держит ее. Она прекрасно помнит, как сестра сама сидела и шила эту подушку ночью, а Рейчел сидела рядом и напевала любимые их с сестричкой песни. Она смотрит на черно-белые фотографии, милые шторы, приятный цвет стен, любимое кресло Мии, красивый стеллаж для телевизора и книг, которые иногда перечитывала сестра. Девочка вспоминает все с огромной любовью в сердце, с необыкновенный тепло и с отвратительной болью, которая перекрывает ей воздух. У Рейчел потекло из носа, глаза покраснели, но она не может остановить рыдания. Не в этот день, не сейчас, сегодня можно плакать, сегодня нужно лить слезы.

- Рейчел, детка, ты здесь? – обеспокоенно зовет внучку бабушка Мэйбл.

Девочка не отвечает. «Уходи, бабушка, я хочу побыть одна» - проносится в ее мыслях, но она не успевает ответить, как Мэйбл влетает в комнату.

- Ты плачешь?

Девочка только кивнула. Бабушка садится на корточки и обнимает свою бедную девочку. Рейчел плачет ей в плечо, крепко обнимает, слово цепляется за реальность, не хочет снова уходить в прошлое и получать боль от того, что было.

Сегодня год как умерла ее сестра. Она помнит, как ей не дали выступить на похоронах, потому что говорили, что она еще слишком мала для этого. Рейчел прекрасно помнит речь Джереми и Оливии, которые запомнились ей больше всех. Особенно Лив. Она передала все эмоции, все чувства, которые копились в Рейчел. После того дня в церкви ей казалось, что она выплакала все слезы, что жидкости в глазах больше нет. Но она ругала себя за это, надо еще, надо сильнее горевать по Мии. Потому что девушка заслужила это.

- Вы чего тут? – в комнату вошла мама Рейчел.

- Да ничего, - Мэйбл отстранилась от внучки.

- Нет, здесь очень даже все! Почему она бросила нас? Она нужна мне сейчас. Как она могла? Кому я расскажу про мальчиков, у которых начинают бушевать гормоны, а я не могу им ответить взаимностью и подобрать нужные слова, чтобы доказать им, что это глупость? Кто будет учить меня краситься? Кто расскажет про все школьные вечеринки и как себя вести на них? Кто поможет мне с домашним заданием? Кто даст совет? Кто расскажет про необычные места, где можно погулять с подругами? Кто отговорит вас с папой возвращаться в Японию? Я не хочу туда! Вы хотите забыть вашу дочь и все, что с ней связано? Не получится. Я не вернусь в Токио. Потому что здесь, год назад, я была счастлива со своей сестрой. Потому что здесь жила, живет и будет жить со мной Мия Портер. Здесь Мия и здесь мой мир! – вновь захлебываясь в слезах, Рейчел рыдала из-за всех сил, а потом выбежала в коридор.

Дженнифер стояла, из ее глаз потекли тихие слезы. И что же ей теперь делать? Ведь она не может остаться здесь, вернуться в тот дом, где все напоминает о ней, где каждая вещь пропитана ее дочерью. Мия бросила ее, за что мать очень злилась. Злилась на нее. Как она могла? У нее был точно такой же вопрос, как и ее младшей дочери. Хотя, что уж там, у всей семьи, у всех близких был такой вопрос.

- Мне жаль. Я не знаю, что с ней делать, - Мэйбл решила посочувствовать невестке.

- Нам нужно вернуться в Токио, я не могу вернуться в тот дом. Если можно было, мы остались бы у вас, но…

- Но что? Я говорила, оставайся у нас дома столько, сколько нужно.

- И что дальше? Кочевать целый год из квартиры в квартиру родителей не очень весело. Мы не можем продать дом здесь, все, что остается – квартира в Японии.

- Но вы можете продать ее. Остаться здесь, купить на те деньги небольшую квартиру поблизости, а когда сможете – вернетесь в дом. Вы не обязаны уезжать только из-за того, что вам больно. Мия бы была против.

Закончив свой вариант развития событий, всеми любимая бабушка похлопала по плечу Дженнифер и ушла в коридор, снова нужно было найти внучку, которая не хотела уезжать, но постоянно сбегала от боли.

Женщина еще немного постояла в комнате, а затем побежала к мужу, чтобы спросить совета. Она впервые не знала, что делать в ее жизни. И все это началось после смерти ее дочери, которая не просто сломала ее, а опустила на самое дно.

***

Я сильно закричала, но была не в силах проснуться. Мама прибежала в мою комнату, обхватила руками мое лицо, крепко держала, чтобы я успокоилась в ее объятьях. Я кричала, плакала, ругалась. Мне все так напомнило ночи в центре. Но там сны были совсем другими. А те, которые снились мне сейчас, пугали меня намного больше.

Постоянно моя смерть, то, что будет после нее. И всегда все настолько реально, что я убеждаюсь в том, что это наверняка случится. Мне кажется, что я видела вещие сны. Это было будущее. Только уже не мое, а моих родных. У меня нет будущего, я умру. Почему эти сны так сильно хотят забрать у меня желание жить и радоваться, даруют ужасы по ночам, я не высыпаюсь, постоянно хожу с плохим настроением, потом что просто не могу забыть эти ночи. А моя мама? Она ведь не знает, что мне снится. Но я могу представить, какие ужасы она может придумать, будучи поклонником фильмов жанра триллер. Она не может спросить меня, потому что лишний интерес только еще больше расстроит ее дочь.

Утром я была никакая. Да, именно это слово подходит мне больше всего. Ко мне зашли Бриджит и Блэр. Первая завалилась ко мне на кровать, захватив множество журнал, она комментировала каждую статью, раскритиковала одну полностью, над другой просто насмехалась, говорила, какие же эти модели недоучки, а я лучше них уж точно. Попутно она заходила на сайт моего модного агентства, смотрела новые фотографии, восхищалась работой фотографа, только некоторых моделей(в том числе и моей). Короче, страдала ерундой. А я только усмехалась над ее упреками, хоть это могло поднять мне настроение. Вторая же благополучно села за мой рабочий стол, пыталась найти какой-нибудь интересный фильм, изредка вставляла комментарии в речи Бриджит. Еще сходила на кухню, сделала нам кофе, принесла зефирки, а потом вообще плюнула на фильмы и уже хотела найти нам сериал, чтобы мы на весь день спрятались от мира в моей комнате. Мне вдруг стало интересно:

- И как вы меня терпите? Я то грустная, то веселая, то вообще странная. Сейчас я вообще никакая, пессимистичная, а вы сидите рядом и пытаетесь поднять мне настроение известными способами.

- Ты не странная. Просто у всех бывают плохие дни. Когда начинаешь думать о проблемах, просто не хочется ничего. Но у нас с Бриджит настроение хорошее, а тебе нечего постоянно грустить. Не думай об этом. Все такие иногда печальненькие. Ты можешь грустить, можешь плакать, но потом все еще можешь смеяться, - мне ответила Блэр.

Бриджит только похлопала словам подруги с улыбкой, а потом добавила:

- Если тебе не нравится смотреть сериалы весь день с нами, то я могу воспользоваться методом Бриджит.

- Нет, нет, меня все устраивает, - я подняла ладони в знаке «стоп», а потом немного отстранила корпус от подруги. Мне вполне хватило щекотки от Блонды еще летом.

Мы смотрели сериал до самой ночи, еле хватило сил закрыть крышку ноута и упасть на подушки в поисках спокойного сна.

Как только я закрыла глаза, так сразу и провалилась в царство Морфея. Меня порадовал тот факт, что ничего связанного со смертью не было, только меня во сне постоянно тошнило, но не будем о подробностях. Я почувствовала сильную боль в ногах, от которой даже проснулась. В детстве у меня так часто болели ноги. Мне потом объяснил врач (Литерман), что у меня просто растет организм и кости, вот ноги и болят. В моей памяти навсегда останутся поменты, когда я просыпалась от боли, а затем не могла уснуть и приходилось просто ждать. Мне прописывали мази, которые то помогали, то нет. Все зависило от случая. Но к 13 так явно ноги рости перестали, организм немного выдохнул, а я ходила на танцы несколько лет, чтобы поддерживать форму и чтобы боль не вернулась, все это по советам доктора. А ведь сейчас такой боли не было очень давно, ноги начали просто гореть, будто от меня их отрывали живьем. Я не могла сдержать стоны боли, от чего проснулись мои подруги.

- Мия, все в порядке? – спросила Бриджит.

- Ноги очень болят.

Девочки были в замешательстве, ведь я же не могу ходить, я просто не чувствую своих ног. Но они мигом собрались с мыслями. Блэр побежала к моим родителям за помощью, Бриджит быстро собрала вещи в больницу, перетащила меня в коляску, кинула сумку с вещами мне на колени, а потом побежала на улицу. Она просила меня немного потерпеть и успокаивала. Через минут пять прибежала мама и Рейчел. Блэр с папой выехали из гаража, меня запихнули в машину, сложили коляску, кинули вещи в багажник. Все сели и поехали.

Блэр пыталась дозвониться Оливии и Эндрю, а Бриджит Тоби и Джереми. Либо девочки не испугались, будучи самоуверенным, либо же они просто хорошо пыталиь скрыть страх, чтобы я следовала их примеру и сама не волновалась. Рейчел постоянно поглаживала меня по голове и отвлекала от физической боли забавными историями. Мама на переднем сидении говорила с бабушкой Рози по телефону.

Вскоре мы доехали до больницы, где у входа нас уже ждал Литерман со своей командой врачей. Меня срочно понесли на осмотр.

***

Оказалось, что это обострение болезни, лекарства перестают справляться с болью, которая постоянно растет. Мне будут колоть еще более сильные медикаменты. Я не обрадовалась этому, не загрустила, мне попросту было все равно. Ни горячо, не холодно. Я подумала, что это вполне логичное явление. Меня доктор предупреждал, я была готова, а вот моя семья нет. Мама злилась на друга детства, папа ее успокаивал, бабушки и дедушки просто веселили меня, Рейчел ничего не понимала в их Санта Барбаре, мои друзья чуть ли не взорвали больницу, ну, ведь правда, кому, кроме Эндрю, придет в голову в больнице смешивать кока-колу и ментос? Благо, Эмма заставила всех мальчиков оттирать и убирать все, что они натворили. А девочки стояли, смеялись, фотографируя их, и выкладывали фото в Твиттер.

Вечером Джереми зашел ко мне в палату и предложил прогуляться. Я согласилась, меня «загрузили» в коляску и мы прогуливались по коридорам больницы, тайным закоулкам, стараясь никому не мешать.

- Так, значит, мы влюблены друг в друга, - начал Джереми таким голосом, словно хотел на что-то намекнуть

- Ой, давай без соплей!

- Ну, я просто подумал…

- Ты и подумал? Серьезно? Я не верю.

- Я хотел сказать, что когда люди говорят, что любят, то обычно начинают встречаться.

- Это люди, а это мы. У нас необычная ситуация, ты сам это знаешь. Сам сказал, что не хочешь ни на кого давить.

- Ну, просто, если бы свидетели на свадьбе были парой, думаю, это смотрелось намного красивее.

- Что? Ты о чем?

- Тоби задолбал меня с разговорами про то, что хочет всю свою жизнь быть с Бриджит. Он вчера уже побежал покупать кольцо и хотел ехать к вам. Было просто чудесно, когда Эндрю схватил его за шиворот и кинул на пол, я плюнул ему в лицо воду и сказал остыть. Вот к чему я это. Подумал, ты должна знать.

- Ты не шутишь сейчас?

- Конечно, нет. Ты бы уже давно смеялась.

- Но мы же так молоды, зачем спешить? Он умом тронулся?

- Видимо, да. Я понимаю, что у него сильные чувства. Но не настолько, чтобы уже придумывать имена их совместным детям.

- Ф…

- Тише, я догадываюсь, что ты хочешь сказать, но давай соблюдать рамки приличия. Мы все-таки в больнице.

- И как его утихомирить?

- Ты должна с ним поговорить.

- Я?

- Ты.

- Чего это?

- Потому что у тебя всегда найдутся нужные слова. Такие, которые могут ударить четко в душу, четкие и звучные, хорошее изложение твоих мыслей. Ты можешь понятно и доступно объяснить ему, мы с Эндрю не можем. Также мы не можем постоянно его бить и брызгать воду в лицо. Ты еще скажи нам его на электрический стул посадить. Поэтому мы с Эндрю стали думать, что нам делать. Ладно, Энди хоть можно едой шантажировать, у меня можно надавить на старые раны, а с ним что? Только угрозы в сторону его девушки? Да он нас живьем закопает. Мы думали, кто из девочек лучше с ним справиться, кто больше окажет эмоциональное влияние. И выбор пал на тебя. Прошу, помоги ему. Ты ведь открываешь рот, и у тебя слова сами несутся. Пожалуйста, - в этот момент он мне очень сильно напомнил кота из Шрека.

- Ладно. Я попробую и приложу все усилия.

Друг улыбнулся и крепко обнял меня. Все-таки хорошие друзья у Тоби. Вот так заботятся о нем.

Мы дальше продолжили прогулку, оставив серьезные темы, болтая ни о чем. Когда мы приближались к палате, я услышала крики знакомых голос, а затем увидела споры моих родных с доктором, когда заворачивали за угол, я быстро отъехала назад так, чтобы нас не увидели.

- Эй, ты мне на ноги наехала, что такое?

- Тихо, дай послушать!

Джереми наклонился ко мне, встав на одно колено, поправляя шнурки от кроссовок, и шепотом произнес:

- К твоему сведению, подслушивать не хорошо!

Я шлепнула ему по губам и закрыла рот ладонью, а сама повернула голову и стала наблюдать за нарастающей ссорой.

- Вы не посмеете! – Оливия кричала на весь коридор, мой отец пытался ее успокоить.

- Лив, это нужно ей, - отвечал доктор Литерман.

- Нет. Вы не можете, нет! Не прикасайтесь ко мне, не надо мне вкалывать успокоительное, как Бриджит. Блэр, отойди, я не шучу. Эндрю, даже и не думай. Как вы смеете даже думать о таком? Она не вернется в центр, ни за что. Плевать я хотела на лекарства, экспериментальное лечение и прочее. Она сошла с ума там, она не ела сутками, она потеряла друзей. Ей снились кошмары, ее психика была сломана. Она не поедет туда не под какими пытками. Этот центр чуть ли не убил ее, последствия заставили ее сесть в коляску раньше времени. А что дальше? Она там умрет? Вы думаете, я глупая? Никакой любящий ее человек не согласиться на такое. Вы вообще доктор? Вы ее не спасаете, вы ее угробить хотите. Вы сами, своими же руками, копаете ей могилу. Может, вы у себя дома еще и гроб делаете? Это лечение ее выматывает, тогда от нее осталось только маленькая капелька. Маленький осколочек прежней Мии. Она смогла схватиться за него и вернуться к нам. Но что будет на этот раз? А я вам скажу. От нее ничего не останется. Она станет куклой в руках дьявола. Какое, к черту, лечение в центре? Лучшие доктора, лекарства, действующие в 70% случаев? А не то же ли самое вы говорили в прошлый раз? Вы издеваетесь? Она была просто в отчаянии, когда в прошлый раз согласилась. Господи, как я могла быть такой дурой, что тогда поддержала ее в выборе, а не отговорила! Если Линда ее уважает, то и на километр не подпустит туда. Вы сошли с ума? Прекратите играться с ее жизнью, она не ваша игрушка, она моя лучшая подруга, она дочь мистера и мисс Портер, она сильный человек. Она Мия Портер. Просто тогда вы нашли у нее слабое место, а теперь она полна сил. Я не позволю вам снова на нее надавить. Вы точно сошли с ума! Эмма, ну, хоть ты ему скажи, что нельзя этого делать. Вы тупой? Или притворяетесь? Эндрю, уйди, я сказала! У меня еще есть, что сказать. Да как вы смеете решать все за всех, уговаривать еще ее родителей? Это не ваша собственность, повторяю для особо одаренных. Она не ваша дочь, не близкий вам человек. Оставьте ее в покое. Ясно? Мне повторить. Так вот. Оставь. Ее. В. Покое. Не приближайтесь к ней. Ох, да вы вообще не человек. Изверг, тиран и чудовище. Вот, кто вы. Да чтоб вы провалились! Искренне желаю вам отправиться в ад после смерти. Боже, да вы еще и оскорбляете ее. Вредная ворчунья, вредная ворчунья, позорите ее перед всей больницей. Лучше бы вы заболели раком, но не она. Вы заслужили это, а она нет. Тебе надо, ты и езжай в свой гребанный центр. Он же проклят. Сколько там людей умерло, а? Патрик, Венди, я знаю о них. А как там Хлоя? А? Вы не рассказывали ей о тех, кто остался? Нет, конечно. Потому что вы лжец. Поверьте, я с радостью вспомню все ругательства и отправлю их вам. Почему вы вообще дышите? Какого вы родились? Бедная ваша жена, бедные ваши дети! Где они? Я им хочу сообщить одну прекрасную новость. В их отца вселился дух демона. Как же я вас ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

От Оливии исходил звонкий крик вперемешку со слезами. Один врач из команды Литермана схватил ее и вколол что-то.

- Лив! – я мигом выехала к ней на помощь, а Джереми побежал за мной.

Она посмотрела на меня, ее взгляд мог сказать намного больше слов, чем она только что адресовала Литерману. Она будто умоляла меня, хотела, чтобы этой поддержки с ее стороны хватило на всю мою жизнь. А затем сон одолел Лив, она прикрыла глаза, а с ее лица до сих пор стекали слезы. А затем я увидела, как рядом на диване лежит Бриджит, которую, видимо, тоже решили успокоить лекарствами.

В холле воцарилась тишина. Можно было услышать, как пролетает какое-нибудь насекомое и противно жужжит. Все смотрели на меня и ждали. Они знали, что я только выгляжу безобидно. Внутри же скрывалось бурное пламя.

- Эмма, - она посмотрела мне в глаза, - позаботься о них. Отнеси вместе с командой врачей девочек в палату, принесите им фруктов, чтобы, когда они проснулись, то не были голодны. Как только они проснутся, сообщите мне. Эндрю, Блэр, идите с ними. Будьте рядом. Мама и папа, езжайте домой. Через пару дней я вернусь и хочу, чтобы все было убрано и чисто. Рейчел, ты остаешься здесь. Джереми, проведи ее в кафетерий и накорми. Бабушки и дедушки, вы можете родителям. А затем занимайтесь ремонтом. Не волнуйтесь. Тоби, подожди здесь. Ты мне еще будешь нужен. Литерман, за мной. Немедленно.

Я говорила четко, ясно и очень строго. Будто перед ними был президент, а не Мия Портер. Эмма кивнула и быстро выполнила мой приказ. Никто не стал спорить со мной. Джереми взял Рейчел за руку и повел в столовую. Мои родственники пошли к лифту, чтобы спуститься на паркинг. Тоби плюхнулся на диван. Я проехала в палату, за мной вошел доктор.