Дом 232 по Риверсайд-драйв 10 страница

Было полнолуние, первое с того дня, как меня покусали. – Кайл так сильно сжал чашку, что побелели костяшки. – Я первый раз обернулся волком: кости ломало, плоть рвало в клочья, я бился в агонии, хотел вернуть Майю, но мог лишь выть. Потом, мчась по улицам, заметил ее. Она как раз выходила из парка перед домом.

– Ты напал на нее? – спросил Саймон. – И укусил?

– Да. – Джордан по-прежнему слепо смотрел перед собой, будто глядя в прошлое. – На следующее утро я все помнил. Захотел пойти к Майе, объясниться. На полпути к ее дому дорогу мне заступил один здоровяк. Сказал: типа, все обо мне знает, и ему жаль, что он не добрался до меня раньше. К Майе не пустил, сказал: я только хуже сделаю, а Волчьи стражи присмотрят за ней. Потом он дал понять: нападение на человека – серьезный проступок, и единственный шанс для меня избежать наказания – вступить в ряды стражей, научиться управлять своим гневом.

Я бы забил на предложение, плюнул бы в лицо тому амбалу. Я ненавидел себя, и очень сильно, думал: хотят наказать меня – пожалуйста. Когда же мне объяснили, что в качестве стража я смогу помогать таким, как я, предотвращать подобное тому, что произошло между мной и Майей, я увидел свет во тьме. Шанс исправить непоправимое.

– Понятно, – медленно произнес Саймон. – Значит, ты приписан ко мне, к бывшему парню девушки, которую ты покусал и сделал оборотнем. Странное совпадение, не находишь?

– Никакое это не совпадение. Твое досье я выбрал из целой пачки, как только увидел имя Майи. Вампир встречается с оборотнем. Та еще парочка. Я тогда первый раз полностью осознал, что Майя – волчица. Первый раз, как… сделал то, что сделал.

– Ты ни разу не навел о ней справки? Знаешь, это как-то…

– Я пытался. Надзиратель запретил, но я всеми силами искал сведения о Майе. Она бежала из дому. Правда, жизни ей там не давали, и эта новость ни о чем не говорила. К тому же государство не ведет переписи оборотней. Оставалось надеяться, что… Майя не обратилась.

– То есть ты взял мое дело из-за нее?

Джордан покраснел:

– Через тебя я надеялся узнать, как там Майя.

– Ты потому разозлился? Узнав, что я и с ней встречаюсь, и с другой? Хотел защитить ее?

Джордан глянул на Саймона:

– Ну, в общем да. По-дурацки вышло.

– Это ты подбросил ей флайер! – Саймон покачал головой. – Стражу положено и о личной жизни подопечного заботиться? Или ты из корыстных побуждений?

– Я нагадил Майе. Не хотел, чтобы ей нагадил кто-то еще.

– Ты не учел, что она может порвать тебя? Не опоздай она и застань тебя на сцене – порвала бы прямо в зале. Вот было бы шоу!

– Я не думал, что Майя ненавидит меня так сильно. В смысле, я простил того, кто покусал меня. Он не владел собой.

– У вас с ним ничего не было! Ты его знать не знал, а Майя тебя любила. Она-то думает: ты покусал ее из ревности. Она ненавидит тебя так же сильно, как когда-то любила.

Не успел Джордан ответить, как раздался звонок в дверь. Не по домофону, как если бы кто-то стоял на улице у парадной, а в дверь – значит, посетитель уже возле квартиры. Парни удивленно переглянулись.

– Ждешь кого-то? – спросил Саймон.

Покачав головой, Джордан отставил чашку. Вместе с Саймоном они вышли в маленькую прихожую, где страж вначале велел вампиру отойти назад и лишь потом открыл дверь.

В коридоре никого не оказалось. Только лежал на коврике с приветствием придавленный камнем лист бумаги. Подняв его и развернув, Джордан нахмурился.

– Тебе, – сказал он, отдавай записку Саймону.

Саймон озадаченно прочел накарябанное детским почерком послание:

Саймон Льюис, мы захватили твою подругу. Приходи до темноты к Риверсайд-драйв, 232. Или мы перережем ей горло.

– Розыгрыш, – сказал Саймон, тупо глядя на бумагу. – Я так думаю.

Не говоря ни слова, Джордан за руку оттащил Саймона в гостиную. Отыскал трубку беспроводного телефона, прижал ее к груди вампира и велел:

– Звони ей. Звони Майе, спроси, как она.

– Вдруг не ее поймали? – Саймон взглянул на трубку, и постепенно до него дошел весь ужас ситуации. Страх впился в мозг, не желая уходить, как не желает уходить от порога просящий впустить его странник. Велев себе сосредоточиться и не паниковать, Саймон предположил: – Вдруг в записке сказано про Изабель?

– Господи! – простонал Джордан. – Еще подружки есть? Может, список составить?

Отняв у него трубку, Саймон отвернулся и принялся набирать номер.

Майя ответила со второго звонка:

– Алло?

– Майя… это Саймон.

Приветливости в ее голосе как не бывало.

– А-а… чего надо?

– Звоню убедиться, что с тобой все хорошо.

– Ну так все хорошо, – сдержанно ответила Майя. – У нас с тобой по-любому было несерьезно. Не то чтобы я счастлива, но жить буду. И да, ты – козел!

– Нет, погоди, я не то имел в виду.

– Ты про Джордана? – Имя бывшего она произнесла напряженно и злобно. – Ясно, вы двое уехали вместе. Дружбан твой? Передай ему: пусть держится от меня подальше. То же и тебя касается.

Майя повесила трубку. Гудок звучал как жужжание разгневанной пчелы.

Саймон посмотрел на Джордана:

– С ней все хорошо. Ненавидит нас обоих, но бояться нечего.

– Славно, – сухо ответил Джордан. – Звони Изабель.

Дозвониться до Иззи удалось только со второй попытки. Саймон уже начал паниковать, когда в трубке наконец прозвучал раздраженный голос:

– Надеюсь, мне звонят по важному поводу?

По телу прокатилась волна облегчения.

– Изабель, это Саймон.

– Боже ж ты мой! Чего надо?

– Хотел убедиться, что с тобой все хорошо…

– Ха… мне что, биться в истерике только потому, что ты оказался двуличным су…

– Нет. – Нервы натянулись до предела. – Ты цела? Невредима? Тебя не похитили?

После долгой паузы Изабель ответила:

– Саймон, я в жизни – слышишь? в жизни! – не слышала глупее повода позвонить девушке после расставания. Что с тобой?

– Сам не знаю, – ответил он и отключился, пока Изабель не отключилась первой. Передав трубку Джордану, Саймон сказал: – И эта цела.

– Ничего не понимаю, – произнес сбитый с толку Джордан. – Зачем присылать пустые угрозы? Их так легко вычислить.

– Думают, наверное, что я тупой… – Саймон осекся. В голову пришла ужасная мысль, и он, отобрав трубку у Джордана, принялся набирать непослушными пальцами еще один номер.

– Кому звонишь? – спросил Джордан. – Кому?

* * *

Телефон зазвонил, как раз когда Клэри обогнула угол Девяносто шестой улицы и вышла на Риверсайд-драйв. Казалось, дождь смыл грязь с городских улиц; в чистом небе ярко светило солнце, и воды реки приобрели почти что голубой оттенок. Вдоль набережной тянулась зеленая полоска парка.

Отыскав в недрах сумки сотовый, Клэри открыла его:

– Алло?

В трубке голос Саймона воскликнул:

– О, слава б… – Вампир осекся. – Ты как? Тебя не похитили, не украли?

– Меня?! – Идя вдоль домов, Клэри следила за их номерами: 220, 224… Она сама толком не понимала, что искать. Церковь? Или замаскированное под руины здание? – Ты пьян?

– Рановато для выпивки. – Саймон не скрывал облегчения. – Просто… мне странное письмо прислали. Типа, захватили в заложники мою подругу.

– Которую?

– О-очень смешно. Я позвонил и Майе, и Изабель, у них все нормально. Потом я вспомнил о тебе, мы ведь много времени проводим вместе. Кто-то мог решить, будто ты моя девушка. Теперь не знаю, что и думать.

– Ну ты даешь. – Дом 232 возник перед Клэри внезапно: прямо по курсу выросло большое квадратное здание с остроконечной крышей. Когда-то в нем, может, и располагалась церковь, но только не сейчас.

– Вчера, кстати, Майя пересеклась с Изабель. Вышло неприятно. Ты была права, сказав, что я играю с огнем.

Большей частью в районе располагались дорогие жилища, со швейцарами. Фасад дома 232 несколько выделялся из окружения: высокие деревянные двери арочного типа, и ручки на них не стандартные круглые, а старинные, бронзовые.

– А… э… прости. Саймон. Девчонки с тобой разговаривают?

– Вроде нет.

Клэри толкнула дверь – та отворилась с тихим скрипом. Понизив голос до шепота, Клэри предположила:

– Может, они записку подбросили?

– Сильно сомневаюсь, – ответил искренне озадаченный Саймон. – Больше на Джейса похоже.

Услышав имя Джейса, Клэри чуть не задохнулась.

– Нет. Джейс и в гневе на такие фокусы не способен. – Отняв трубку от уха, Клэри просунула голову в дверь: самая что ни на есть обыкновенная церковь, и длинные ряды скамеек, и свечи на месте. Вреда не будет, если одним глазком поближе взглянуть. – Мне пора, Саймон. Позже перезвоню.

Захлопнув телефон, Клэри вошла.

* * *

– Уверен, что тебя разыгрывают? – Джордан метался по комнате, как тигр в клетке. – Н-да, по мне, так тоже дебильная шутка.

– Я не называл шутку дебильной. – Саймон посмотрел на лежащую на столе записку: корявые буквы видны были даже издалека. От одного взгляда на письмо с бессмысленной угрозой засосало под ложечкой. – Просто хотелось бы знать: кто ее затеял и для чего?

– Давай я на денек оставлю тебя и прослежу за ней? Так, на всякий случай.

– Имеешь в виду Майю? Намерения у тебя, конечно, благородные, но вряд ли ты ей нужен. Хоть в каком качестве.

Джордан стиснул зубы.

– Она меня даже не увидит.

– Ух ты-ы! Не разлюбил Майю, да?

– Несу за нее личную ответственность, – сухо проговорил Джордан. – Чувства тут ни при чем.

– Поступай как знаешь. Только…

В дверь снова позвонили. Парни переглянулись и спустя долю секунды бросились в прихожую. Опередив Саймона, Джордан схватил напольную вешалку.

Скинул с нее одежду и, замахнувшись как дротиком, распахнул дверь.

На пороге стоял Джейс. Моргнув, он спросил:

– Это что у тебя, вешалка?

Саданув ею о пол, Джордан вздохнул:

– Будь ты вампиром, она пригодилась бы.

– Угу, или будь я дед-во-сто-шуб-одет.

Высунувшись из-за Джордана, Саймон поспешил объяснить:

– Прости, утречко напряженное выдалось.

– Что ж, – сказал Джейс, – готовься: будет еще напряженнее. Я пришел сопроводить тебя в Институт, Саймон. Конклав желает говорить с тобой. И знаешь, ждать они не любят.

* * *

Закрыв дверь, Клэри ощутила себя в ином мире: шум и суета Нью-Йорка остались позади, на улице. Помещение церкви было огромным: высокие потолки, длинный узкий проход между рядами скамеек и толстые бурые свечи в канделябрах на стенах. Клэри, привычной к яркому свету магических камней, здешнее освещение показалось тусклым.

Подошвы кроссовок мягко шоркали по пыльному камню полов. Ни единого окошка Клэри не заметила; в конце прохода имелась апсида: каменные ступеньки вели к подиуму с алтарем. Клэри прищурилась, поняв наконец, что, кроме окон, в церкви нет еще и крестов. Вместо распятия на алтаре возвышалась каменная табличка, увенчанная изображением совы. Надпись на ней гласила:

ДОМ ЕЕ – ОБИТЕЛЬ СМЕРТИ,

И ПУТЯМИ ЕЕ СТУПАЮТ МЕРТВЫЕ.

ПОШЕДШИЕ ЗА НЕЙ

НЕ ВОЗВЕРНУТСЯ БОЛЕЕ

НА ПУТЬ ЖИВЫХ.

Клэри часто-часто заморгала. Библейской мифологией она не особенно увлекалась и не могла, как Джейс, процитировать на выбор отрывок из Писания, однако при всем своем религиозном звучании текст на табличке не походил на церковный. Вздрогнув, Клэри подошла ближе к алтарю, где помимо таблички размещалась большая книга. Раскрыв ее, Клэри увидела отмеченный пассаж; то, что она поначалу посчитала закладкой, оказалось ножом: черная рукоять исписана магическими символами. Подобные ритуальные инструменты Клэри встречала на иллюстрациях в учебниках. Нож атаме частенько применяют для призыва демона.

По желудку разлился противный холодок. Клэри все же присмотрелась к отмеченному отрывку… и не поняла ни слова: шрифт стилизованный, плотный, сжатый, да и вообще язык не английский. Буквы угловатые, словно ощетинившиеся острыми шипами; Клэри таких прежде не видела. Над словами размещалась иллюстрация: круг для призыва, какой рисуют маги перед активацией заклинания. Подобные круги на полу притягивают и концентрируют магическую энергию. Этот узор, выполненный зелеными чернилами, представлял собой два концентрических круга и вписанный в них квадрат. В промежутке между кругами шли рунические строки. Знаки Клэри не поняла, но язык распознала всем своим естеством и вздрогнула. Язык крови и смерти.

Быстро перевернув страницу, Клэри судорожно втянула воздух.

Далее приводилась серия иллюстраций. На первой – женщина, на левом плече у нее ворон, злобная, коварная птица. На второй ворона уже нет, зато женщина изображена беременной. На третьей она возлежит на алтаре (точно таком, перед которым сейчас стояла Клэри). У алтаря – фигура в мантии, сжимающая в руке современный шприц, полный темно-красной жидкости. Женщину нарисовали кричащей, а значит, она понимает, что с ней творят.

На последней картинке женщина держала на коленях дитя: почти нормальное, только глаза полностью черные. Мать смотрела на чадо с ужасом.

Волосы на затылке зашевелились. Джослин права: кто-то пытается создавать детей, подобных Джонатану. То есть уже создает.

Клэри отступила от алтаря. Каждая клеточка в теле предупреждала: с этим местом что-то неладно, пора убираться отсюда. Лучше подождать снаружи, пока не прибудет кавалерия. Клэри, может, и нашла зацепку, но с тем, куда привела нить, ей не справиться.

Тут сверху зашелестело, тихо, словно во время прилива. Крепко сжав в руке атаме, Клэри подняла голову, да так и замерла: на втором этаже всю галерею занимали молчаливые фигуры: серые беговые костюмы и кроссовки. Они неподвижно стояли, положив руки на перила, и смотрели вниз, на Клэри. Она не видела лиц – мужских ли, женских? – под низко нахлобученными капюшонами.

– П-простите, – пробормотала Клэри. Голос отразился от стен громким эхом. – Я не хотела вторгаться и…

Ответом ей была давящая тишина. Сердце заколотилось быстрее.

– Так я пойду? – спросила Клэри, сглатывая сухой комок в горле.

Положив атаме на алтарь, уже хотела развернуться к выходу, как вдруг уловила знакомый запах гниющего мусора. Между Клэри и дверью, словно непреодолимая стена, возникла кошмарная мешанина чешуйчатой кожи, бритвенно-острых зубов и когтей.

Последние семь недель Клэри упорно училась встречать лицом к лицу демонов, даже таких огромных. Однако сейчас, в реальной жизни, ей удалось только выдавить из себя крик.

Одной крови

Демон кинулся на Клэри, и в тот же миг она перестала кричать. Отскочила назад и, сделав идеальное сальто, приземлилась на четвереньки позади алтаря. Вот бы Джейс видел! Чудовище врезалось в возвышение, и камень задрожал.

Клэри выглянула из-за укрытия. Демон оказался не таким уж и крупным, но и не маленьким, размером где-то с холодильник, с тремя головами на шеях-стеблях. Глаз чудовище не имело. Изо ртов нитями свисала зеленая слюна. Демон, подвывая, качал ушибленной левой башкой.

Серые фигуры тем временем наблюдали за происходящим с отстраненным интересом. Никто из них не двинулся с места. Окинув помещение диким взглядом, Клэри выходов не заметила, только парадные двери, но их загородил монстр. Понимая, что тратить время нельзя, Клэри схватила атаме, и буквально в следующий миг к ней потянулась голова на толстой шее. Юркнув в сторону от извивающегося черного языка, девушка с криком вонзила в шею демону нож. Освободила лезвие и вновь отскочила в сторону.

Запрокинув голову и брызжа черной кровью, тварь взвыла. Впрочем, рана оказалась не смертельной. Прямо на глазах черновато-зеленая плоть затягивалась, будто сшиваемая ткань. Ну конечно же нефилимы затем и бьются руническим оружием, чтобы нанесенные демонам раны не закрывались.

Выдернув из-за пояса стило, Клэри ушла от новой атаки. Получилось. Оступившись, кубарем покатилась по ступенькам. Стукнулась о ряд скамеек. Демон похромал к ней. В падении Клэри чуть порезалась ножом, и спереди на одежде набухала кровавая клякса. Клэри перехватила нож левой рукой, в правую взяла стило и с отчаянной быстротой начертила на рукояти Руну Энкели.

Под действием ангельского Знака прочие символы словно растаяли и потекли. Тем временем чудовище, раззявив все три рта, почти настигло Клэри. Вскочив на ноги, она ударила его с размаху. Как ни странно, клинок по самую рукоять вошел точно в лоб средней головы. Заверещав, монстр дернулся – Клэри тут же ощутила душевный подъем, – а потом шея просто-напросто обмякла, и башка с отвратительным звуком шмякнулась о пол. Демон, впрочем, не погиб. Волоча за собой поверженную голову, он продолжал наступать.

Сверху раздался топот множества ног – серые покидали свои места. Галерея внезапно опустела. Радости это не принесло, сердце все еще выбивало бешеный ритм, и Клэри опрометью кинулась к двери. Демон оказался проворней: хрюкнув от натуги, он перепрыгнул через девушку и загородил проход.

Шипя и вытягивая шеи с уцелевшими головами, он наступал…

Мелькнула серебристо-золотая молния. Демон дернул головами, зашипел громче, но все без толку: молния оплелась вокруг шей, стянула их и через мгновение сорвала с плеч. Брызнули фонтаны черной крови; Клэри откатилась в сторону, едва кожи коснулись обжигающие капли. Девушка съежилась в комок. Обезглавленное тело падало прямо на нее…

И вдруг оно растворилось, затянутое назад в родное измерение. Клэри осторожно приподняла голову – в открытых дверях стояла Изабель: ботинки, черное платье, в руке хлыст из электрума. Сведя брови и неспешно наматывая оружие на запястье, Изабель с любопытством оглядывала церковь. Заметив Клэри, она ухмыльнулась:

– Пипец, подруга. Во что ты вляпалась?

* * *

Саймон ощутил легкое прикосновение, похожее на касание льдистых крыльев. Он вздрогнул, когда раб сморщенными руками снял с его глаз повязку и после с поклоном отступил.

Оглядевшись, Саймон прищурился. Только что он стоял под ярким солнцем на пересечении Семьдесят восьмой улицы и Второй авеню (достаточно далеко от Института, чтобы не вызвать подозрений Камиллы). Теперь оказался в тускло освещенной комнате, просторной, с гладким мраморным полом и изящными мраморными колоннами до самого потолка. Вдоль левой стены тянулся ряд кабинок; на стеклянных дверцах крепились медные таблички с надписью «КАССА». Еще табличка на стене гласила: «НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК ДУГЛАСА». Пол и стойки, у которых люди когда-то подписывали чеки или документы на выдачу денег с депозита, давно покрылись толстым слоем пыли, а медная оправа ламп – зеленоватой паутиной.

В центре зала в кресле сидела Камилла: волосы распущены и серебристым дождиком ниспадают на плечи; макияжа нет, только губы, красные-красные, кажутся единственным ярким пятнышком в сумрачном помещении.

– Обычно я днем никого не принимаю, светолюб, – сказала вампиресса. – Для тебя делаю исключение.

– Спасибо.

Сесть не предложили, и Саймон продолжал стоять. Не будь он нежитью, сердце бы сейчас колотилось с умопомрачительной скоростью. Согласившись помочь Конклаву, он и забыл, как сильно его напугала Камилла. Казалось бы, чем она опасна? Что сделает Саймону? И все же…

– Полагаю, ты обдумал предложение? И принимаешь его?

– Почему вы так решили? – спросил Саймон, надеясь не выдать глупым вопросом того, что он просто тянет время.

В глазах Камиллы отразилось легкое нетерпение.

– Ты хотел отказать мне лично? Побойся моего гнева.

– А стоит ли?

Улыбаясь, Камилла откинулась на спинку крылатого кресла, очень модного, современного и роскошного, в отличие от прочей обстановки банка. Должно быть, кресло утащили откуда-нибудь рабы (они сейчас стояли по обеим сторонам от Саймона, словно две колонны).

– Многие боятся, – ответила вампиресса. – Тебе, правда, незачем. Ты мне нравишься, и хотя протянул до последнего – я чувствую: решение ты принял верное.

Как на грех, зазвонил сотовый. Вампир подпрыгнул на месте и, чувствуя, что по спине стекает струйка холодного пота, выудил мобильник из кармана куртки.

– Извините, – сказал он, открывая «раскладушку». – Я отвечу.

В ужасе, Камилла предупредила:

– Не смей!

Поднимая трубку к уху, Саймон успел несколько раз сфотографировать интерьер.

– Я недолго.

– Саймон.

Нажав кнопку «отправить», он таки закрыл телефон:

– Извините, не подумал.

Хоть вампиры и не дышат, грудь Камиллы бурно вздымалась и опадала.

– От своих слуг я требую больше уважения, – гневно произнесла вампиресса. – Что б больше подобного не повторялось, или…

– Или – что? Ни вы, ни кто-либо другой не причинит мне вреда, и потом, вы обещали не рабство, а партнерство. – Ох, не переборщить бы с наглостью. – Может, мне пересмотреть свое решение?

Взгляд Камиллы потемнел.

– Бога ради, не будь дурачком!

– Как вы смеете произносить это слово? – требовательно спросил Саймон.

Камилла выгнула тонкие брови:

– Которое? Не нравится, что тебя назвали дурачком?

– Нет… да. Не нравится. Я о другом. Вы сказали: «Б… б…» – Голос Саймона надломился. Он так и не сумел произнести «Бог».

– Просто я в Него не верю, глупыш. В отличие от тебя. – Наклонив голову набок, Камилла посмотрела на Саймона, как птичка – на червяка. – Пришла пора клятвы на крови.

– К-клятвы на крови? – спросил Саймон. Не послышалось ли ему?

– Я и забыла, как ограниченны твои познания в традициях нашего рода. – Камилла покачала головой. – Ты собственной кровью подпишешь клятву верности, которую не сможешь нарушить. Считай это нашим… брачным контрактом. – Улыбнувшись, она блеснула клыками. – Подойди же.

Камилла властно щелкнула пальцами, и рабы, склонив седые головы, поспешили к хозяйке. Один из них протянул ей нечто вроде стеклянного пера с изогнутым металлическим наконечником.

– Придется тебе самому надрезать свою плоть, – сообщила Камилла. – Я бы и сама справилась, однако Печать не даст. Импровизируем.

Саймон не спешил. Он чувствовал западню, коварную ловушку. Достаточно узнав о мире сверхъестественного, юный вампир понимал: клятвы для нежити – не пустые слова, их не нарушишь. Обещание сковывают невидимыми цепями, и возможно, что, подписав клятву кровью, Саймон действительно останется верен Камилле. Навсегда.

– Ну же! – В ее голосе послышалась нотка раздражения. – Не время мешкать.

Сглотнув, Саймон шагнул ей навстречу, еще ближе. Дорогу заступил один из рабов, протянувший ему нож: отвратительный, с игольно-узким клинком. Приняв инструмент, Саймон занес его над запястьем и тут же опустил:

– Знаете, я вообще-то боли боюсь и ножей…

– Режь, – прорычала Камилла.

– Должен быть иной способ.

Полностью выпустив клыки, Камилла поднялась из кресла. Да она в бешенстве!

– Если не прекратишь тратить мое время…

Договорить ей не дал резкий звук. В зале будто разорвали гигантское полотно. В стене напротив образовалась большая мерцающая панель. Удивленная и пораженная, Камилла раскрыла рот. Узнала, что это – как и Саймон.

В банке открылся портал. И через него в помещение ввалилась дюжина Охотников.

* * *

– Вот так, – сказала Изабель, небрежным жестом отодвигая аптечку. Они переместились в одну из гостевых комнат Института. В каждом таком помещении имелись нехитрая мебель, маленькая ванная, гардероб, комод и, разумеется, аптечка и даже запасное стило. – Руна Иратце действует хорошо, но синяки исчезнут не сразу. И вот это, – Изабель провела пальцами по ожогам, – до завтра точно не пройдет. Впрочем, отдых поможет заживлению.

– Отлично. Спасибо, Изабель. – Клэри взглянула на руки: правая забинтована; рубашка порвана и все еще в пятнах крови, хотя исцеляющая руна уже заживила порезы. Клэри и сама могла бы нанести Иратце, но так приятно, когда о тебе заботятся. Пусть Изабель не самая нежная и чуткая из знакомых Клэри, она может быть доброй, если захочет. – И спасибо, что так вовремя прибежала и… ну, спасла от… той фиговины.

– Демон гидра, я же говорила. Голов у него много, а мозгов – ни шиша. И потом, до моего прихода ты неплохо справлялась. Здорово с атаме придумала, умеешь соображать в экстремальных ситуациях. Способность делать дырки в демонах – это не все навыки Охотника. – Изабель плюхнулась на кровать подле Клэри. – Пожалуй, стоит поискать сведения о церкви Талто, пока не вернулся Конклав. Может, выясним, что происходит. Больница, дети… бр-р-р… не нравится мне это.

Клэри успела подробно объяснить, зачем пошла в церковь Талто, рассказала даже про демонического младенца, умолчав, правда, об участии матери. Притворилась, будто ее одну терзают подозрения. Изабель чуть не вывернуло наизнанку от описания мертвого ребенка, его черных глаз и когтей.

– Похоже, кто-то пытается создать еще больше тварей вроде… моего брата. Провели опыт на какой-нибудь примитивной, – поделилась соображениями Клэри, – и та не сумела принять рожденного ею же ребенка. Сошла с ума. Не понимаю, кому такое нужно? Последователю Валентина? Не пойманному, продолжающему дело моего отца?

– Не исключено. Или опытами занимается какой-нибудь культ демонопоклонников. Таких много. Правда, и я ума не приложу, кому понадобились себастьянистые уроды. – Голос Изабель чуть дрогнул, искаженный ненавистью.

– Вообще-то моего брата звали Джонатан.

– Как и Джейса, – сдержанно напомнила Изабель. – Я не собираюсь называть этого монстра именем моего брата. Для меня он был и останется Себастьяном.

Изабель дело говорит, нельзя не признать. Клэри и сама с трудом привыкла к тому, что Себастьян – это Джонатан. Несправедливо, конечно, по отношению к настоящему Себастьяну, однако легче оставить за коварным сыном Валентина имя незнакомца, чем уподоблять его кому-то из близких.

– Как бы там ни было, спасибо за эсэмэску. – Изабель хоть и говорила непринужденно, разум ее активно работал, просчитывая возможные версии, варианты. – Я сразу поняла: готовится что-то неладное. И потом, мне скучно. Вся семья убежала на встречу с Конклавом, у них там какие-то секреты. Я не пошла, потому что и Саймона пригласили, а я его ненавижу.

– Саймона призвал Конклав? – поразилась Клэри. И правда, Институт сегодня особенно пуст, и Джейса нет. Впрочем, последнего Клэри и не ожидала застать. – Я говорила с Саймоном, еще утром, и никуда он не собирался.

Изабель пожала плечами:

– Обсуждают вампирский вопрос. Большего мне не открыли.

– Саймону ничего не грозит?

– Хватит его опекать, Клэри! У Саймона Каинова печать. Его взрывай, расстреливай, топи, режь – ничего ему не сделается. – Изабель одарила Клэри тяжелым взглядом. – Странно, ты не спрашиваешь, почему я ненавижу Саймона. Знала, что он на два фронта работает?

– Знала. Прости.

Изабель отмахнулась от признания:

– Ты его лучший друг. Странно было бы, если бы он тебе не сказал.

– Надо было тебе настучать. Просто… я не думала, что у вас с Саймоном так серьезно.

– Правильно, что не думала, – нахмурилась Изабель. – Мне показалось, Саймон серьезно воспринимает наши отношения. Ведь я не из его круга общения… Хотелось думать о нем лучше, чем о других парнях.

– Может, Саймону подыскать девушку из его круга? – Под взглядом Изабель Клэри покраснела. – Прости. Ваши отношения – не моего ума дело.

Изабель стянула волосы в узел на затылке. Нервничает.

– Определенно. Я бы тоже могла спросить, почему ты позвала к церкви меня, а не Джейса, но не спрашиваю. Знаю: у вас с ним что-то не так, несмотря на страстные обнимашки-целовашки в ночном переулке… – Она очень пристально посмотрела на Клэри: – Вы переспали?

Клэри покраснела еще гуще:

– Н-нет, не спали. При чем здесь это?

– Ни при чем. – Изабель прижала узел волос к затылку. – Из чистого любопытства спрашиваю. Чего ждете-то?

– Изабель… – Подтянув колени к груди, Клэри обхватила их руками и вздохнула. – Ничего. Просто не торопимся. Я ведь еще ни разу… ну…

– Зато Джейс успел. Я так думаю, точно говорить не берусь. Знай, если что-то понадобится… – Изабель многозначительно посмотрела на Клэри.

– Что мне может понадобиться?

– Средства защиты. На всякий пожарный. – Говорила Изабель жутко практично, словно о запасных пуговицах. – Ангелу бы создать особую руну для контроля рождаемости, но фиг вам. Надо предохраняться.

– Да что уж я, совсем неграмотная?! – пролепетала Клэри. Щеки который раз налились румянцем. – Хватит! Ты меня в краску вгоняешь.

– Обычный девичий разговор. Ты краснеешь потому, что все детство дружила с одним Саймоном, а с ним о Джейсе не поболтаешь. Вот это уже будет неловко.

– Джейс тебе ничего не говорил? Что его беспокоит? – шепотом спросила Клэри. – Точно?

– Ему и не надо было ничего говорить. При том, как ты себя вела последнее время и как Джейс ходил с траурной миной, только слепой бы не догадался: что-то не так. Почему ты раньше ко мне не обратилась?

– У него хотя бы все в порядке? – тихонько спросила Клэри.

Встав с кровати, Изабель посмотрела на подругу сверху вниз:

– Нет. Ничего-то у него не в порядке. А у тебя?

Клэри мотнула головой.

– Так и думала, – сказала Изабель.

* * *

Как ни странно, Камилла даже не стала отбиваться. Она с криками бросилась к двери, у которой и замерла – снаружи-то день, и солнце испепелит ее. Съежившись, Камилла обнажила клыки и глухо зашипела.

Саймон отступил, давая дорогу Сумеречным охотникам. Они устремились вперед, как стая черных воронов, и среди них Джейс: лицо бледное и неподвижное, словно высеченное из мрамора. Походя он пронзил палашом одного из рабов, будто отмахнулся от мухи. Мариза клинком серафима скосила второго слугу. (Ее черные волосы развевались, совсем как у Изабель.) Выставив перед собой оружие, она пошла на Камиллу, бок о бок с высоким нефилимом, чьи предплечья украшала черная руническая вязь.