Часть вторая Царство теорий 14 страница

Еще ужаснее участь Джеймса Хатфилда, автора отлично документированной книги о семье Буш. Ему угрожали смертью, да еще и публично, двое родственников Буша (досадная оплошность с их стороны, но человеку свойственно ошибаться!). И он был найден мертвым 18 июля 2001 года. Согласно официальной версии, он покончил с собой. В своей книге он писал о связях Буша с семьей бен Ладенов. Поищите информацию о нем. А также о Диконе Артуре Пэйсли и других «самоубийцах», которые уже давно как вехи отмечают историю Белого дома. Самая известная из них – Мэрилин Монро. Когда прочитали ее дневники и записи бесед с психиатром, выяснилось, что она вовсе не была «натурой, склонной к самоубийству», какой ее выставили власти, чтобы объяснить «смерть от передозировки лекарств». Напротив, она обдумывала множество творческих проектов, строила планы на будущее. Но Мэрилин слишком часто встречалась с влиятельными личностями, среди которых был Кеннеди, она слишком много знала и была не из тех, кто станет всю жизнь держать язык за зубами. Кто-то боялся, что она может заговорить. Ее заставили заснуть вечным сном, а вместе с ней усыпили бдительность остальных.

А что, если теперь правильно быть параноиком?

Может быть, в мире, где информацией манипулируют, а людьми управляют при помощи лжи, исходящей от тех, кто преследует исключительно свои собственные интересы, мания преследования станет новейшим средством выживания?

Я встречаю в Сети разных людей. Некоторые считают человечество стадом мирно пасущихся баранов: каждый поступает как все, не интересуясь тем, что его окружает и куда его гонят. Те, кто так думает, смеются над моими предположениями, а я называю их «овчарками», «пастушьими собаками», поскольку они думают, что могут не причислять себя к стаду. Они думают, что достаточно умны, чтобы не позволить манипулировать собой. Но дело в том, что ум здесь не поможет.

Требуется только бдительность. И легкая паранойя, которая, возможно, спасет вас.

Мне говорят, что это все проблемы американцев. Что Буш далеко и во Франции ничего такого нет.

Заблуждение, заблуждение и еще раз заблуждение.

Не отмахивайтесь от чужих проблем, ссылаясь на то, что вас это не касается. Не думайте, что не надо защищать чужую свободу, если вашей ничто не угрожает. Свобода целых наций и народов – всего лишь шаткая дорожка из домино. Силы, стоящие у власти, понимают, что «подтолкнуть» такую дорожку слишком рискованно, они не дают ей упасть, но высасывают из людей все соки, оставляя лишь пустую оболочку.

И Франция – не исключение из правил.

Под разными предлогами, прикрываясь статистикой и вырванными из контекста фактами, нас заставляют постоянно идти на уступки, принимать множество законов и ограничительных мер.

Современная геополитика – огромная фреска, которую постоянно переписывают. Это гобелен, и если где-то потянут за ниточку, то изменится узор на всем мировом ковре. Иногда эти изменения бывают более серьезными, чем кажется на первый взгляд.

Франция, как и все остальные страны, ловко скрывает свои секреты, вот и все. Но достаточно копнуть поглубже…

Не будьте слепцами, прикрывающимися неким подобием остроумия.

Я предлагаю всем холить и лелеять свою паранойю.

Сегодня это единственный ключ к реальному пониманию происходящего.

 

 

Яркие фары «опеля» светили сквозь дождь, накрывший горы серым туманом.

Яэль и Томас воспользовались гостеприимством Люсьена Малинваля, чтобы обсохнуть и переодеться, а потом снова сели в машину и двинулись в Тонон-ле-Бен. Яэль чувствовала разочарование пополам с раздражением. Они размотали до конца весь клубок, который бросили им Тени: больше никаких зацепок не осталось. Старик Люсьен оказался второстепенным персонажем, просто свидетелем.

Что же теперь делать?

Тени не знают, что она разоблачила Шоггота.

Возможно ли, что Анри Бонневиль стоит во главе их организации? На самой вершине, словно всевидящее око, венчавшее усеченную пирамиду на долларовой банкноте?

Яэль понимала, что вот-вот спутает ему все карты, но в то же время чувствовала некоторую растерянность. Чего хотят Тени? Зачем они привели ее сюда? Очевидно, раскрывая ей историю ее семьи, они преследовали какую-то цель…

– Я не понимаю, зачем они завели нас так далеко, – сказала она Томасу, который вел машину, не отрывая взгляда от дороги.

– Не забывай, мы должны найти твое место в Истории с большой буквы, – заметил Томас.

Яэль задумалась над тем, как могут выглядеть пережитые ими события, если рассматривать их с этой точки зрения.

– У каждой семьи есть какая-то тайна – так они говорили. Эта тайна скрывается за стеной лжи. То же происходит и с большой Историей. Как можно утверждать, что мы знаем историю человечества, если нам не известна даже история собственной семьи? Может быть, дело в этом?

– Да. Тени доказали, что их власть безгранична, что они в состоянии проникнуть даже в самые сокровенные тайники твоей жизни. Тени могут все, даже вытащить на поверхность никому не известную семейную тайну…

Томас вписался в трудный поворот на мокрой дороге, затем сказал:

– А может, они хотели сказать: посмотри, что происходит в твоей жизни, и сравни это с историей человечества, планеты. Везде одно и то же. Разница только в масштабе. Это вполне в их духе – «получи знание через опыт».

– Но зачем? Что теперь делать с этой информацией? И почему я? Что во мне такого особенного?

Яэль попыталась переключить внимание на пейзаж, расплывавшийся в тумане. Ничего не вышло. Тогда она опустила солнцезащитный козырек и посмотрела на свое отражение в зеркальце: пухлые губы, светлые глаза, темные волосы.

– Слишком много усилий ради одного человека, – прибавила она. И вспомнила слова Теней: «Мы с другой стороны. В тенях. Те, кто по ту сторону зеркал. Мы повсюду. Вы должны знать. Быть с нами. Ищите. Постарайтесь понять. Это важно для вас. Поверьте. И вы будете готовы».

Тени стоят по другую сторону, там, где находится власть. Прячутся за видимыми декорациями. Интересно, к чему она должна быть готова? Что за откровение ждет ее в самом конце?

Томас отвлек ее от размышлений:

– Нужно позвонить Камелю. Остановимся у гостиницы.

– Нет, мы едем в Женеву.

– Яэль, это слишком опасно. Мы же ничего не знаем о Бонневиле.

– До сих пор я всегда слушала тебя, и ты был прав, но сейчас я готова рискнуть. Я пойму, если сейчас ты не захочешь ехать со мной.

– Не говори глупостей. Ты отлично знаешь, что я не брошу тебя. Но я этого не одобряю. Еще слишком рано. Ты устала, ты пережила столько потрясений, и…

– Вовсе я не устала. Я просто хочу знать правду, вот и все. Курс на Женеву!

 

Дорога шла по берегу Женевского озера, которое скрывалось в тумане. Гроза продолжала свирепствовать. Время от времени сквозь пелену тумана проглядывало озеро, покрытое рябью, – чешуя гигантской рыбы, неизвестно как заблудившейся в облаках.

На границе у них не стали проверять документы, к великому облегчению Томаса, который не переставал твердить Яэль, что ее затея – настоящая игра с огнем. Путешественники поужинали в придорожном кафе сэндвичами, запивая их содовой.

Ливень утих, превратившись в унылую морось, когда они уже были в предместьях Колоньи. Они узнали дорогу в ближайшей аптеке, но немедленно заблудились. Томас остановил машину у небольшого магазинчика, который уже собирался закрываться, и Яэль побежала туда, чтобы купить карту города.

– Я пока попробую поговорить с Камелем, – предупредил Томас и отправился к телефонной будке.

Яэль вернулась через несколько минут, внимательно изучая карту. Томас стоял у телефона и ждал звонка. Не получив ответа через десять минут, он вышел из кабины и сел за руль. Вскоре им удалось отыскать улицу, где жил Анри Бонневиль. Это был роскошный и уединенный район, с шикарными машинами и огромными бассейнами самой причудливой формы. Живые изгороди скрывали виллы от любопытных глаз.

– Это здесь, – показала Яэль, когда они проехали мимо деревянных ворот.

Она едва не вывихнула шею, пытаясь разглядеть дом.

– Там горит свет.

Томас продолжал медленно ехать вдоль изгороди.

– И каков у нас план? Позвоним в дверь? Вломимся и потребуем объяснений?

– Поезжай дальше. Лучше оставить машину подальше, чтобы он нас не заметил. Сверни на ту улицу.

Томас послушался, и они оказались чуть ниже, на параллельной улице, откуда было отлично видно дом Бонневиля. С этой стороны его подпирали сваи, окна были ярко освещены, на озеро выходила большая терраса.

– И что теперь?

Яэль привстала, чтобы лучше рассмотреть дом.

– Подождем немного, посмотрим, много ли там народу.

Томас облокотился на руль и постарался рассмотреть, что творится в саду, окружавшем особняк. Там все было спокойно. Он не заметил ни одной камеры слежения.

Яэль поглядела на часы на приборной панели.

23:10.

Что же делать? Ждать, пока хозяин заснет, а потом проникнуть в дом? Все зашло так далеко, что ей уже трудно было контролировать ситуацию. Еще неделю назад у нее не было никаких проблем с полицией, а теперь она прикидывает, как влезть в дом швейцарского банкира.

Яэль еще раз осмотрела виллу. Громадный дом возвышался на холме, напоминавшем горнолыжный склон. Наверное, нужно подождать, пока не погаснет свет. Прошел час, дождь перестал. Яэль не выдержала и взяла рюкзак, в котором лежал пистолет:

– Пойду посмотрю.

Томас собирался завести мотор, но Яэль остановила его:

– Я лучше пешком. Меньше шума.

Томас вышел, готовясь пойти с ней, прежде чем Яэль успела предложить ему подождать в машине. Они поднялись вверх по улице и пошли вдоль живой изгороди. Остановившись у ворот, Яэль исследовала домофон: черная панель, камера слежения. Яэль убедилась, что на улице, кроме них, никого не было, и на глазах у изумленного Томаса ловко вскарабкалась на дерево. Через секунду она была уже на другой стороне.

– Сумасшедшая! – сердито пробормотал Томас и полез за ней.

На другой стороне незваные гости увидели идеально подстриженный газон и аллею, ведущую к большому гаражу. Невысокие фонари освещали дорожку.

– Подумай хорошенько, что ты делаешь! – прошептал Томас. – Еще минута, и будет слишком поздно!

– Уже слишком поздно.

Она быстро зашагала к главному входу. Прильнув к дверному окошку, Яэль заглянула внутрь:

– Я вижу свет.

Яэль взялась за ручку.

– Яэль! – взмолился Томас, стараясь говорить тише.

Она пристально посмотрела на него: ее решимость была гораздо сильнее его страха. Здесь, за этими стенами, находится истина. Ответы на все вопросы.

Почему ее жизнь так изменилась всего за несколько дней? Почему это произошло с ней? Чего от нее хотят?

Яэль повернула ручку.

 

 

Холл выглядел довольно скромно, мебели было немного: обычный современный стол, на нем лампа, на стене картина в стиле импрессионизма, о которой нельзя было точно сказать, принадлежит она кисти мастера или любителя. Открытая дверь вела в гардеробную, виднелись ряды обуви, пальто, висевшие на вешалках. Там тоже было светло, и Яэль подкралась на цыпочках. Пахло кожей и гуталином.

Никого.

Дальше находилась гостиная, освещенная по всему периметру десятком настенных светильников, дававших теплый рассеянный свет. Высота потолка была не меньше семи метров. Сбоку к гостиной прилегала большая, обшитая деревом терраса.

Яэль осторожно наклонилась, разглядывая каждый уголок, ощупывая каждую вещь. Никого не было видно. Тогда она медленно вошла в гостиную. Плоский телевизор последней модели висел на стене; на экране шла реклама, но звук был выключен.

На низеньком мраморном столике со столешницей из темного стекла она заметила стакан, полный на треть. Яэль поднесла его к носу.

Виски.

Бонневиль где-то здесь.

Томас заглянул в столовую. Вернулся, покачал головой. Рядом с огромным камином была лестница, которая вела наверх. Томас решил подняться.

– Может быть, он в спальне, – прошептал он.

Яэль направилась за ним, но тут внимание ее привлекла двустворчатая дверь, одна половина которой была приоткрыта и пропускала полоску света. Девушка подошла поближе.

Книжные стеллажи с полками из темного дерева окружали массивный письменный стол, на котором лежала куча книг и папок. Лампа освещала кожаный бювар и набор дорогих ручек.

Яэль вошла, по щиколотку утопая в пушистом ковре. Пододвинула тяжелое кресло и села в него. Под потолком она заметила два плоских экрана, на которых бежали курсы валют и ценных бумаг. В комнате не было ни пылинки. Неяркое освещение подчеркивало мягкие изгибы мебели, отражалось в деталях из дерева.

Все предметы здесь – даже карандаши и папки – были отличного качества. Обстановка буквально дышала роскошью, хотя это не бросалось в глаза.

Сев в кресло, она ощутила атмосферу могущества. Почувствовала вес и значительность каждого слова, набранного на клавиатуре ноутбука; важность каждого электронного письма, каждого факса, которые могли принести или упустить миллионы, создать новые рабочие места или уволить тысячи людей, обогатить или привести к банкротству. Она находилась в одной из важнейших точек мировой финансовой системы. Сама по себе эта точка не могла изменить ход Истории, но человек, который ее контролировал, влиял на экономику планеты. Он мог в одну секунду изменить жизнь миллионов, миллиардов людей.

А какова ее роль во всей этой системе? Кто она, Яэль Маллан, молодая двадцатисемилетняя женщина, которая зарабатывает тысячу сто евро в месяц? Всего лишь один из винтиков машины?

Едва ли.

Она вздохнула. Сейчас не время предаваться таким мыслям. Она сидела за столом того, кто манипулировал ее жизнью. Вот он, момент, которого больше никогда не будет.

Но она не осмеливалась ни к чему прикоснуться. Она поняла, что боится. Опасается последствий своих самых ничтожных действий. Включить компьютер, а еще хуже – залезть в него. Оказаться в эпицентре ужасных событий.

Я преувеличиваю… Это же не красная кнопка! Давай шевелись!

Яэль заставила себя действовать и вывела компьютер из режима ожидания. Из морской синевы экрана выплыло окно, запрашивающее пароль.

– Черт!..

Понимая, что поиски подходящего слова ни к чему хорошему не приведут, она взяла коробку с письмами и принялась в ней рыться, ловко отделяя рабочую корреспонденцию от личной. Яэль быстро перебрала письма, но не нашла ничего интересного. Тогда она взялась за сложенные стопкой папки и стала читать заголовки – тут все в основном касалось банковских дел.

Она бросила взгляд на книги – сплошь труды по экономике. Ничего особенного. Она встала, чтобы обойти комнату, и вдруг заметила в столе выдвижные ящички. В двух верхних были только канцелярские принадлежности, она быстро закрыла их и выдвинула последний. Там было несколько папок, разложенных по темам:

«Срочно»;

«Текущие дела»;

«Пенсионные фонды»;

«Личное».

Она начала с последней стопки. Одна папка особенно привлекла ее внимание: «Университетские общества». После того что она узнала о «Черепе и Костях», Яэль не могла пропустить подобный заголовок. Она открыла папку и быстро проглядела содержимое. Анри Бонневиль спонсировал множество университетских обществ в США, Англии и Швейцарии. Названия были одни и те же, и он каждый год перечислял миллионы долларов на их счета. Одно название сразу насторожило ее. Точнее, это была цифра: 322.

«Университет – Йельское общество: 322. Перечислено: 55 000 долларов. Дата: 2-й триместр».

Это была самая большая сумма, которую швейцарский миллионер потратил на благотворительность. Яэль проверила предыдущие годы и убедилась, что общество «322» регулярно получает существенную часть пожертвований Бонневиля.

Число 322 было на гербе «Черепа и Костей». Возможно, это память о дне смерти Адама Вейсгаупта, основателя ордена иллюминатов.

Яэль задумалась. Иллюминатов подозревали в том, что они стремились захватить власть и повсюду внедряли символы своего присутствия, как на долларе. «Череп и Кости» – не менее загадочное общество; видимо, оно приняло эстафету у иллюминатов, укрепляя связи между талантливыми студентами, которые впоследствии занимали стратегически важные посты в политике, экономике и разведывательных службах.

Тени зачем-то привлекли внимание Яэль к этим двум организациям, дергавшим за ниточки Истории.

Вывод сам собой пришел ей в голову. Тени были их продолжением. «Череп и Кости» – один из множества садков для разведения будущих властителей мира, которые содержал Анри Бонневиль.

Яэль вспомнила слова, написанные на зеркале:

«Иллюминаты… „Череп и Кости“… иллюзии… деревья, за которыми не видно леса. Кукловоды и в то же время марионетки».

Да, вот оно. Все общества, тайные или известные хотя бы названием, были всего лишь прикрытием, отдаленными ветвями или «школами» для тех, кто стоял выше на лестнице власти. Для группы индивидуумов, объединенных одной целью: творить Историю по своему вкусу.

Яэль понимала, что ей никто не поверит, отложила папку в сторону и стала листать другие. Вдруг на пороге появилась тень.

Сердце Яэль ушло в пятки, но это был Томас.

– Я обошел всю виллу. Пусто. В доме никого. Бонневиля здесь нет.

– Больше нет. Он поспешно ушел, не допив виски и даже не выключив свет в гардеробной.

– Может, он заметил нас…

– Вряд ли.

Томас разглядывал комнату:

– Ты что-нибудь нашла?

– Подтверждение своим догадкам насчет Теней.

Томас подошел к маленькой дверце в глубине библиотеки и открыл ее: там оказалась всего лишь туалетная комната – туда Яэль даже не стала заглядывать.

– Давай поторопимся. Если Бонневиль так внезапно ушел, он может вызвать полицию.

Яэль кивнула, но не двинулась с места. Она продолжала просматривать папки и уже взялась за те, что относились к «Текущим делам». Разноцветные обложки мелькали в ее руках. Вдруг в глаза ей бросились два слова. В сердце как будто попал электрический разряд.

Написано от руки мелким почерком: «Яэль Маллан».

 

 

Папка с ее именем была красной.

Яэль открыла ее так резко, что надорвала снизу. Но надежда тут же сменилась разочарованием. В папке оказалось всего два исписанных от руки листка и несколько напечатанных на принтере страниц.

На машинописных страницах были собраны разнообразные личные данные о Яэль. От даты ее рождения до места, где она провела отпуск: Родос, Греция. Там было все. Ее родители, смерть матери. Учеба на филологическом факультете. Даже имена ее бывших бойфрендов.

Яэль замутило.

Она обнаружила копии отчетов об ее банковском счете. Суммы были подчеркнуты фломастерами разного цвета, линии пересекались, но что это значит – она не поняла.

Следующие страницы содержали сводную таблицу ее покупок в супермаркетах. Заголовок гласил: «Маркетинговое исследование по клиенту номер 54 621», за ним следовали даты покупок. Марки производителей и виды продуктов были тоже выделены фломастерами.

Они изучали ее. Разбирали по косточкам ее привычки. Что ей нравится, что не нравится. Как часто она ходит в магазин. Ее предпочтения при выборе книг, музыкальных дисков.

Как они могли собрать все эти сведения? Почти все, что она когда-либо покупала, было сейчас здесь, перед ее глазами.

Они знали о ней все.

Что она читала, куда ходила по вечерам, где одевалась.

Яэль не могла прийти в себя от удивления.

Записи резко обрывались. К последней была приклеена записка: «Дальнейший анализ – см. Кристиан».

Томас читал из-за ее плеча.

– Кристиан? Это, наверное, секретарь, – предположил он.

– Но как они могли собрать столько информации обо мне?

– И очень оперативно. Для этого достаточно иметь связи в определенных кругах и хорошего хакера под рукой.

Томас наклонился и тоже стал рыться в ящике.

– Что ты ищешь?

– Хочу убедиться, что они не завели досье и на меня! – ответил он, не глядя.

– Этого не может быть! Тени тебя не знают, ты появился в моей жизни только в прошлые выходные!

– Когда речь идет о таких людях, я допускаю все что угодно. Они могли меня тут же идентифицировать и начать расследование.

Не найдя ничего, он обвел комнату взглядом, чтобы убедиться, что в ней нет никаких шкафов с бумагами.

– Наверняка здесь есть потайной сейф, – пробормотал он.

– Но мы не сможем его открыть.

Томас переминался с ноги на ногу, лицо его выражало досаду. Они не могли добраться до самой важной информации.

Яэль взяла два последних листочка своего дела, исписанных от руки. Там было совсем мало текста, лишь несколько пометок. На первом была изображена пирамида с именами.

 

 

Снизу было приписано:

«Яэль должна знать. Она должна понимать истину. Петерсен расскажет ей. Пусть она найдет эти схемы на запотевшем зеркале в ванной».

Листок задрожал в ее руках.

Увидев имена родителей, Яэль покрылась мурашками. А кто были эти другие?

Сокращение «н. сл.», без всяких сомнений, означало «несчастный случай», тот самый, который произошел с ней в семнадцать лет и на несколько недель приковал к больничной койке. Тот самый, который вынудил ее оставить большой спорт.

Мысли с безумной скоростью проносились у нее в голове.

Она заставила себя перейти к следующей странице.

Слова были рассыпаны по бумаге, как кусочки незаконченной мозаики.

 

Франсуа Маллан, рейс AF148 Нью-Дели.

Отель «Джанпат» в Н.-Д., ночи с 15.08 по 20.08 и с 04.09 по 05.09

Забронирован номер в Джайпуре, отель «Умайд Бхаван», ночи с 21.08 по 22.08 и с 03.09 по 04.09.

Поход в горы до 03.09.

Возвращение из Нью-Дели, рейс AF257 Париж, 05.09.

 

Поглядев на озадаченную Яэль, Томас тоже прочел эти записи.

– Нам нужно связаться с твоим отцом, – сказал он, – чтобы предупредить его и попросить вернуться.

– Зачем Бонневилю информация о нем?

Яэль была потрясена.

– Зачем тут имена моих родителей? Что это значит? – громко спросила она.

Самые худшие предположения лезли ей в голову. Ей стало трудно дышать.

– Я хочу видеть Бонневиля, я хочу поговорить с ним! – крикнула она.

Томас взял ее за руку и помог подняться:

– Идем. Надо уходить отсюда.

Она покорно пошла за Томасом, но забрала у него конверт, который тот собирался положить обратно:

– Это я оставлю себе.

– Яэль, этого нельзя делать. Бонневиль узнает, что мы приходили.

Она пронзила его взглядом светлых, почти прозрачных глаз:

– О да, он узнает. Я дождусь его!

– Если сюда явится полиция, ты можешь распрощаться со всеми своими планами. – Томас раздраженно вздохнул. – Хочешь видеть Бонневиля? Отлично! Но мы должны подготовиться к этой встрече, убедиться, что он не сможет сбежать или спрятаться за чужие спины, мы должны обеспечить тебе максимум шансов поговорить с ним наедине. А пока пойдем отсюда.

Томас потащил ее к выходу. Яэль снова оказалась в гостиной и в последний раз окинула взглядом комнату, чтобы запомнить место, где было задумано то, что перевернуло всю ее жизнь.

Она уже была готова шагнуть через порог, когда увидела на экране телевизора свое лицо. Фотография с ее водительских прав. Губы диктора беззвучно шевелились.

Яэль вырвалась из рук Томаса и бросилась к пульту, чтобы включить звук.

 

«…позволят найти Яэль Маллан. Полиция чрезвычайно заинтересовалась этим исчезновением, потому что кредитной картой этой женщины был оплачен гостиничный номер для пары бездомных, которых хладнокровно расстреляли в ночь с понедельника на вторник. Свидетели видели ее в сопровождении неизвестного мужчины днем в понедельник в Эрбле. Те же свидетели утверждают, что они расспрашивали о Серже Люброссо. Напомним, что изрешеченное пулями тело Люброссо было найдено на следующий день. Полиция не подтверждает этого совпадения и отказывается давать комментарии».

 

Фотография исчезла, и ведущий перешел к политическим новостям. Яэль выключила звук. Томас закрыл лицо руками. Кошмар продолжался. Ему удалось вытолкнуть Яэль наружу, держась за раненое бедро. Оно никак не заживало, ведь он уже много дней не давал покоя своим ногам.

Они почти дошли до ворот, когда услышали, как перед домом резко затормозила машина. Томас прижался к живой изгороди. Яэль застыла посреди аллеи.

– Спрячься! – прошептал Томас.

Яэль посмотрела на него, и он понял, что ее нервы сейчас окончательно сдадут. Видно было, что Яэль больше думает о найденных бумагах, чем о том, что происходит в эту минуту.

Ворота скрипнули. Если Яэль не бросится на землю, ее сейчас заметят. Томас сделал ей знак, но она не обратила на это никакого внимания.

Послышался звук шагов. Они сейчас войдут.

 

 

Томас вытянул шею, разглядывая машину. Если это полиция, они пропали.

Ему удалось разглядеть чей-то профиль. Он узнал этого человека. Это было хуже, чем полиция. Томас схватил Яэль за руку и потащил в сторону дома, к склону.

– Это они, Яэль! – прохрипел он на бегу. – Убийцы!

Они бросились за сваи, поддерживавшие террасу, затем спустились по бревенчатой лестнице.

Томас перевел дыхание и сказал:

– У того, кого я видел, в руках такой же прибор, как в Париже. Они могут следить за нами! У них есть какой-то способ…

Новый прилив адреналина привел Яэль в чувства. Она сняла рюкзак, чтобы сунуть туда похищенные бумаги. И увидела пистолет.

Яэль вопросительно посмотрела на Томаса, будто спрашивая, что ей делать. Как далеко они теперь зайдут? Томас колебался.

– Не сейчас, – сказал он наконец. – Не стоит, если мы можем избежать встречи с ними.

Томас взял ее за руку и начал спускаться в сад, который спускался к подножию холма. Там на улице стояла их машина. Они пробежали по лужайке и пробрались через кусты.

Томасу было все труднее бежать – раненая нога давала о себе знать. «Опель» стоял совсем рядом, в десятке метров. Пока Томас заводил машину, Яэль обернулась. Никто за ними не гнался. На террасе никого было.

Вернувшись к машине, Яэль заметила телефонную будку возле автобусной остановки. Она бросилась к ней, чтобы послать Камелю сообщение.

Яэль не могла понять, как преследователям удавалось выслеживать их, ведь они сменили всю одежду и обувь. А эпоха чипов, внедренных под кожу, еще не наступила.

Она положила трубку и стала ждать, молясь, чтобы телефон зазвонил. Томас делал ей знаки, требуя вернуться. Яэль покачала головой. Так больше нельзя – бежать, чтобы выжить, снова и снова. Нужно найти средство, чтобы остановить преследователей.

Телефон зазвонил.

– Спасибо, Камель! – закричала она, срывая трубку.

– Где вы?

– Камель, наши преследователи здесь, они нас разыскали! Похоже, у них есть какой-то способ для этого. Каждый раз им требуется время, но в итоге они все равно находят нас. Скажи, ты знаешь, как они это делают?

– Тише, успокойся… Я провел целый день в поисках, но ничего не придумал, у меня нет ни малейшего представления. Это…

– Камель, если мы сейчас снова сядем в машину и оторвемся от них, возможно, мы погибнем в пути или они догонят нас и все равно убьют. Нужно понять, как избавиться от них раз и навсегда! Скажи мне, что у тебя есть идея, не важно какая. Ну должна же где-то быть эта чертова причина!

Яэль услышала вздох на другом конце провода. Камель действительно много думал об этом.

– Нет, я все перепробовал, все новые технологии; я полдня пытался выяснить, не могли ли они выйти на вас через арендатора машины… но это невозможно.

– Тогда это что-то более классическое, что-то, о чем мы забыли!

Томас просигналил ей фарами. Ей пора бежать, нужно уносить ноги.

Яэль собиралась повесить трубку.

– Вытряхни все из рюкзака! – внезапно приказал Камель.

– У меня нет времени…

– Вытряхни!

Яэль стянула рюкзак и высыпала содержимое на пол будки.

На вершине холма взвизгнули шины.

– Они приближаются, Камель!

– Скажи, мне, что там у тебя, быстрее!

В панике Яэль потеряла еще несколько секунд, не зная, с чего начать.

– Мой новый кошелек, пачка жевательной резинки, которую я купила на наличные только что, железнодорожный билет… – Она колебалась, разглядывая пистолет, но молча положила его обратно в рюкзак. – Мой паспорт, билет на метро, папка, которую я только что забрала…

В самом конце улицы показалась машина. Она рванула вперед по мокрому асфальту.

Яэль обернулась. Нужно было немедленно бросать телефон. Томас тронулся с места, прибавил ход и притормозил прямо перед ней.

– Что за билет на метро? – прокричал Камель.

– Обычный билет, ничего подозрительного, это просто… черт ее побери, как она называется? Карта «Навиго»^[29]! Камель, я должна…

На сей раз Камель орал в трубку во весь голос:

– Это оно! Это оно! Они засекают чип RFID^[30]! Выброси его! Выброси карту!

Яэль сгребла все вещи в рюкзак и прыгнула в машину. Томас сорвался с места, Яэль прижало к сиденью, прежде чем она успела закрыть дверь. Карту «Навиго» она держала в руке.